Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 112

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


СТАВЛЕННИК БОНЫ

В польском Словнике, который составлялся в царскую эпоху, о князьях Одинцевичах ничего не сказано, и это понятно: история Завидич представлена «послекняжеским» периодом – когда образовалась Речь Посполитая.

По данным современных исследователей, собственностью бездетного князя овладела Гальшка Глебовичовна, «бывшая воеводина виленская» - супруга Андрея. Новых мужей она меняла как перчатки. Одним из них стал представитель рода Воловичей - Михаил, брак с которым был продуктивным, и поместье поменяло «вывеску»: унаследовали дети.

Белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич досконально изучил панскую ветвь и выявил подтверждающие факты. Воловичи играли значительную роль в Белой Руси. Так, в дипломатической переписке с Иоанном Грозным король указывал, что опричники «шкоды немалые чиняшь уходячи», то есть навредили во время Ливонской войны. При этом отмечалось, куда пал гнев «нашкодивших»: пострадали «села маршалка дворного, подскарбьего земского, писара нашого старосты Могилевского и Озерищского пана Остафъя Воловича Белое и на Лепли…»

Насколько правдива эта история, сказать трудно. Дело в том, что Остафий, по данным Носевича, не был собственником Белого в прямом смысле этого слова. Как установил белорусский исследователь, центральное местечко междуречья во время Ливонской войны делилось на несколько частей, и у каждой был отдельный хозяин. Это говорит о том, что никто не хотел уступать важнейший регион. Остафий Волович относился, по данным ученого, к опекунам своих племянниц - осиротевших дочерей сестры Регины. «Возможно, - добавляет Носевич, - он держал также в заставе тамошние дворы Сапег».

То есть, получается, что Остафий был причастен к лепельской собственности косвенно, но вес его был настолько велик, что власть включала в число распорядителей. Грозновские вестники, обозначая частных владельцев в шестидесятых годах XYI столетия, называли те же ориентиры: «Сельца Белое и Ледное, стоит (так в Писцовой книге, - авт.) по обе стороны озера Лепля,... пана Остафья Воловича, да пана Ивана Селявина, да пана Омструха».

Как жаль, что наблюдатели не оставили подробной характеристики указанных объектов, ограничившись перечислением топонимов и имен. Мы не знаем конкретно, как делились «Белое и Ледное» на троих, в отличие, скажем, от Завидич, где полновластным и единственным хозяином на тот час был князь Андрей Одинцевич (в книге – «Ондрей Одинцович»).

Остафий в числе обладателей прибрежья указан первым не зря. Упор на него объясним. Его предок – Гринка Ходкович имел 7 сыновей. Остафий – внук, и можно представить, насколько разветвленную сеть представлял этот род. Потрошение княжеских уделов не обошлось без их участия, род окреп, и во времена реформы пред Воловичами раскрылись двери – их представители, пользуясь особым расположением властителей, делегировались во власть. Описывая полоцкие земли за Двиной – в приграничье с Московией – посланники московского царя отмечали разительные перемены, происшедшие там. «Коридор» к Москве был в распоряжении высшей знати. «А как королева (Бона, - авт) отдала те волости Остафью Воловичу, и Остафей прислал урядника своего…», - отмечали люди Грозного.

Усвятский регион – а туда вели водные пути с Днепра – был под контролем, надежно оформлен. Волович выражал побудительные мотивы престольного сообщества – не упускать выгодные уделы, расширять зону капиталистического воздействия. Доверенные люди становились инструментом в продвижении прагматических интересов: управлять доходами с важнейших территорий Великого княжества Литовского. Потоки ресурсов, добытые с оброчных крестьян, текли наверх, в замки.

Возглавляя два административных образования – на юге и севере, совмещая должности, могилевского и озерищского старост, Волович был неоценим в стремлении полностью овладеть магистральной линией перевозок - из Черного моря в Балтийское, из Днепра в Двину, из Киева в Ригу, с юга на север, и наоборот. Корона продвигала торговые интересы. При этом роль междуречья – связующей «улльской чаши», органично вписывалась в план средоточия, и там рос спрос на земли.

Ветер дул с юга. Могилевский староста, женившись на дочери сапеговского клана, скрепил родством совместные магнатские побуждения. Родственные отношения вылились в доминирующую роль на важнейшем отрезке старинного торгового пути. Обретя наследственные права и выкупив у капитула плебанское хозяйство, Сапега объединил разнородные части побережья и стал единовластным распорядителем Лепельского края.

А Остафий Волович двигался по ступенькам служебной лестницы, пока подляшские воеводы добивались судебных решений по Белому. Его выдвинули заведовать придворной канцелярией в Вильно, где он сменил Радзивилла «Рыжего». А потом великокняжеская управа досталась преемнику Сапеге.

Ветер с Днепра гнал вперед, к вершинам власти. Южный напор, подпитанный капиталистическим наваром, распространялся как вирус. Вскоре из Трансильвании явился новый король - уже в звании союзного правителя. Да и резиденция вершителя подвластных судеб перекочевала в глубь Европы - центр Короны Краков…

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): дворцовый комплекс Воловичей в Святске (Гродненская область).


19.05/21