Книжная пыль

Вероника.
Рыжеволосая женщина-кассир в магазине возле дома. Искорки тлеющего смеха лучами раненого солнца скользнули и залегли возле глаз. Сильные руки, изящные кисти быстро сканируют товар. Улыбка порхает бабочкой легка, неуловима. Ветреность в прическе,едва скрепленной пластиковой заколкой. Подвижность мимики и что-то птичье в быстром говоре,в безостановочной всё пребывающей волне порывистости,словно рдеет сама осень царственным убранством во всём её полувоздушном существе.
Анна.
Совершенство четких линий. Точеный стан и строгая юбка в пол. Юность на тонком стебельке, омытая росой  перед восходом. Хрупкое деревце человеческого существа под шквальным ветром холодной, пеплом посыпанной земли... Она - во что-то верит. Она сама есть эта тайна воплощённая актом творения разумных светлых сил. Благословен каждый ее день, и херувим с небес ей улыбается, заигрывая радужной улыбкой в ее распахнутом окне.
Анна. Другая.
Инакомыслие. Упрямство. Натянутая тонкая нервически вибрирующая струна. Среда: то декаданс,то немая волевая, ледяная... Она ходит по земле. Она ищет полёта, с успехом покоряя в полнолуние окрестные пиры. Лунные локоны спутаны и сбито с ритма сердце... Сознательный поиск затмения в стремленьи по наитию...к иному качеству,иному складу,к иным вершинам... Через попытки воспаренья... И отрастает через кровь и боль сияющее оперенье.
Литература - это мы. Прочитанная своевременно книга способна стать эпохой в жизни человека. Мы курим эфимерный дым священной информации,плавно окутывающий наши лёгкие, и любой тяжёлый день
вдруг тает,претерпевает преломление сквозь наполненный сосуд произведения, и в вечности рассеивается как сон. И вечность - это мы, наши глаза из Зазеркалья будут глядеть на движущийся мир,когда мы сами станем ворохом страниц; и так же мы кому-то будем сниться,и кто-то будет грезить нашими мечтами, и падать навзничь за всё,что было и могло быть с нами.