Орегонская тропа -3 глава, форт Ливенворт

Орегонская тропа, Фрэнсиса Паркмана-3 глава.
***
ГЛАВА III. ФОРТ ЛИВЕНВОРТ

На следующее утро мы поехали в Форт Ливенворт. Полковник, теперь генерал, Керни, которому я имел честь быть представленным, когда в Сент-Луис только что прибыл и принял нас в своей штаб-квартире с обычной для него высокородной учтивостью. Форт Ливенворт фактически не является фортом, так как не имеет оборонительных сооружений, за исключением двух блокгаузов. Никакие слухи о войне еще не нарушали его спокойствия. На квадратной травянистой площадке, окруженной казармами и офицерскими квартирами, солдаты проходили мимо и отдыхали или отдыхали среди деревьев. несколько недель спустя он представлял собой совершенно иную картину, ибо здесь собирались самые отдаленные пограничные отряды для подготовки экспедиции против Санта-Фе.

Миновав гарнизон, мы направились к деревне Кикапу, находившейся в пяти-шести милях от нас. Тропинка, довольно сомнительная и ненадежная, вела нас вдоль гряды высоких утесов, окаймлявших Миссури, и, глядя направо или налево, мы могли наслаждаться странным контрастом противоположных пейзажей. Слева простиралась прерия, поднимавшаяся на холмы и холмы, густо усеянные рощами, или грациозно расширявшаяся в широкие травянистые котловины протяженностью в несколько миль, а ее изгибы, вздымавшиеся на горизонте, часто были увенчаны линиями солнечных лучей. лес; сцена, которой свежесть сезона и особая мягкость атмосферы придавали дополнительную мягкость. Под нами, справа, тянулась полоса неровного и изломанного леса. Мы могли бы взгляните вниз на верхушки деревьев, одни живые , другие мертвые; одни стоят прямо, другие наклонены под разными углами, а третьи все еще свалены в кучу после урагана. За их крайним краем сквозь ветви виднелись мутные воды Миссури, мощно катящиеся у подножия лесистых склонов ее дальнего берега.

Вскоре тропинка повела в глубь острова, и , пересекая открытый луг, мы увидели перед собой на возвышенности скопление зданий, окруженных толпой людей . Это были склад, коттедж и конюшня заведения торговца Кикапу. Как раз в этот момент его окружила половина индейцев поселения. Они дюжинами привязывали своих жалких, заброшенных пони вдоль заборов и надворных построек и либо слонялись по дому, либо толпились в торговом доме. Здесь были лица разных цветов: красные, зеленые, белые., и черные, причудливо перемешанные и расположенные над ликом в разнообразных узорах. Ситцевые рубашки, красные и синие одеяла, медные серьги, ожерелья из вампума появились в изобилии. Торговец был голубоглазый человек с открытым лицом, который ни в манерах, ни во внешности не выдавал ни малейшей суровости пограничья, хотя как раз сейчас он был вынужден следить за своими подозрительными покупателями, которые, мужчины и женщины, взбирались на его прилавок и усаживались среди его ящиков и тюков.

Сама деревня находилась недалеко и достаточно наглядно показывала положение ее несчастных и самозабвенно покинутых обитателей. Вообразите себе маленький быстрый ручеек, извилисто пробирающийся по лесистой долине; иногда он полностью скрыт под бревнами и поваленными деревьями, иногда выходит и разливается в широкий, чистый пруд; и на его берегах в маленьких закоулках, расчищенных среди деревьев, стоят миниатюрные бревенчатые домики в полном запустении и запустении. Лабиринт узких, загроможденных тропинок соединял эти жилища одно с другим. Иногда нам попадался бродячий теленок, поросенок или пони, принадлежащий кому-то из жителей деревни, которые обычно лежали на солнце перед своими жилищами и смотрели на нас холодными подозрительными глазами, когда мы приближались. Еще дальше, на месте бревенчатых хижин Кикапу, мы нашли хижины пукви их соседей, Потаваттамиев, состояние которых казалось не лучше, чем у них.

Наконец мы устали, измученные невыносимой жарой и духотой дня, и вернулись к нашему другу торговцу. К этому времени толпа вокруг него разошлась, оставив его на досуге. Он пригласил нас к себе в коттедж, небольшое бело-зеленое здание, выполненное в старинном стиле. Французские поселения; и провел нас в опрятную, хорошо обставленную комнату. Жалюзи были закрыты, жара и яркий солнечный свет исключались; в комнате было прохладно, как в пещере. Она тоже была аккуратно застелена ковром и обставлена так, как мы вряд ли ожидали на границе. Диваны, стулья, столы и книжный шкаф, набитый книгами, не могли бы опозорить восточный город, хотя кое -что указывало на довольно сомнительную цивилизацию этого региона. На каминной полке лежал заряженный пистолет с капсюлем, а за стеклом книжного шкафа, выглядывая из-за книг Джона Мильтона, поблескивала рукоятка весьма озорного вида ножа.

Хозяин вышел и вернулся с ледяной водой, стаканами и бутылкой превосходного кларета.; освежающий напиток, весьма желанный в такую жару дня, и вскоре появилась веселая, смеющаяся женщина, которая, должно быть, год или два тому назад была очень богатым и пышным образцом креольской красоты. Она пришла сказать, что обед готов в соседней комнате. Наша хозяйка, очевидно, жила на солнечной стороне жизни и не заботилась ни о каких ее заботах. Она сидела и развлекала нас, пока мы сидели за столом , анекдотами о рыбалках, шалостях и прочих забавах. офицеры в форте. Попрощавшись наконец с гостеприимным торговцем и его другом, мы поехали обратно в гарнизон.

Шоу прошел дальше к лагерю, пока Я остался, чтобы навестить полковника Керни. Он все еще сидел за столом. Там сидел наш друг капитан в том же замечательном одеянии, в каком мы видели его в Вестпорте; однако черная трубка была пока отложена. Он вертел в руках свою маленькую шапочку и говорил о погонях на колокольнях, изредка касаясь своих ожидаемых подвигов в охоте на бизонов. Там же был Р., несколько более элегантно одетый. В последний раз мы вкусили роскошь цивилизации и выпили за нее адиус в вине, достаточно хорошем, чтобы сделать мы почти сожалеем о прощании. Затем, вскочив в седла, мы вместе поехали в лагерь, где все было готово к завтрашнему отъезду.