На старой пристани

               
На высоком волжском берегу появился молодой человек. Роста он был чуть выше среднего, подтянутый, спортивного сложения. За плечами у него небольшой рюкзачок.
Он долго и задумчиво глядел на Волгу, которая бесшумно, величаво и почти незаметно глазу, текла внизу по своим делам. Чуть в стороне стояла пристань. Вокруг ни души, ни на самой пристани, ни вокруг, хотя время было еще не позднее. Тем более для лета.
Молодой человек легко и смело сбежал вниз и по шатким мосткам прошел на пристань. Он хотел купить билет на ближайшую «Зарю», но окошечко с надписью «Касса» было закрыто, помещение кассы пустовало.
-Что за черт, - пробормотал молодой человек, - куда народ подевался?
Он повернулся, чтобы покинуть пристань, как услышал:
-Тебе чего, паренек?
Молодой человек резко обернулся: перед ним стояла невысокая, пожилая женщина. В руках она держала швабру и ведро.
-Фу ты! – рассмеялся парень. – Я вас и не заметил. Здравствуйте… А где народ - то?
-Какой народ?
-Какой… разный. Пристань все-таки.
-А чего твоему народу в эту пору тут делать? По домам все сидят, делами занимаются. А тебе чего?
-Да кассир нужен, билет купить.
-Куда билет - то?
-На «Зарю».
-Тю-ю, спохватился. Твоя «Заря» уже с час, как ушла. Теперь завтра будет.
-Вот это да! И как же быть?
-А я почем знаю? Тебе- то куда надо?
Парень назвал место.
-«Заря» туда не ходит, молодой человек.
-Знаю. Я на перекладных.
-Понятно… Завтра приходи, только пораньше, а то не уедешь, чего доброго. У нас «Заря» всего раз-то и бывает.
-Почему?
-Возить некого, вот почему. Начальству невыгодно порожняк гонять, - саркастически улыбнулась женщина.
-А кассир здесь имеется?
-Имеется… Я и есть и кассир, и уборщица, и сторож… и за начальство я тут. Такие вот дела, дорогой. Завтра, значит, приходи.
-Завтра, так завтра, - согласился парень и сошел на берег. Здесь, у самого уреза, лежало отполированное временем и людьми большое бревно. Он устроился на нем, разулся и опустил натруженные ноги в воду…
Время было послеобеденное, часов около трех. Стояла духота, от которой попрятались в тень даже неугомонные комары-кровососы.
Безветрие. Небо чистое, высокое. Вода в Волге-реке теплая, покойная, чуть накатывает на песчаный берег, ласкает-щекочет ноги молодого человека.
Зовут его Михаил. Ему двадцать один год. Он возвращается из короткой командировки. Уже сегодня расчитывал быть дома-не получилось. Видно, придется ночевать. Только вот негде. Хотя… а почему негде? Можно и на берегу, у костерка. Ничего страшного, дело молодое, да и ночи куда как теплые. Лучше и не придумать.
Определившись, Михаил больше не занимал себя этой проблемой. Слишком хорошо было здесь, у реки, которую он любил, у этой пристани, которую тоже любил, чтобы отвлекаться на пустяки. Любовь эта из детства, от которого он еще не так далеко ушел и которое пролетело возле такой вот пристани. Тогда их было еще много по Волге, и они как магнитом притягивали к себе и взрослых и, конечно, ребятню.
Возле Мишиной пристани всегда было весело, празднично, к ней то и дело приставали многочисленные пассажирские посудины, в том числе и стремительная «Заря», почти всегда под завязку набитая людьми. Народ-кто на дачу, кто просто так, в лес, на природу, отдохнуть от трудовой недели.
Толклись здесь и дети. И обязательно лезли на пристань. То рыбку половить, а то нырнуть с перил. Обслуга конечно гоняла их, но где ей усмотреть за всем этим непоседливым племенем!
Устоявшаяся духота не тяготила Михаила, да и с реки тянуло легкой свежестью. Мимо него, по берегу, прошли несколько человек. Рыбаки. Удалились от пристани на нужное им расстояние, раскинули снасти; наверху мимо проурчала машина и скоро стихла.
Подошла женщина с пристани, села рядом, тяжело передохнула, набрала в горсть воды, омыла лицо.
-Ну и жарища, -сказала.
-Да, - согласился Михаил.
-Гляжу, все сидишь? Не будет же «Зари».
-Я понял.
-Ночевать собрался?
-Придется.
-А где? Место есть?
-Нет. Я из командировки… На берегу переночую.
-На берегу? - покосилась на парня женщина. – В одной-то рубашонке?
-Ничего. Ночи теплые, да и костер можно развести. А если что, у меня в рюкзаке куртка есть. Не замерзну.
Женщина снова вздохнула, помолчала, потом повернулась к Михаилу:
-Вот что, дружок. Тут катерок один ходит. Нашенский. Часика через два появится. У меня родственник на нем работает. Попрошу, он тебя на ту сторону перебросит. А там автобусом. К вечеру дома будешь.
Не сказать, чтобы Михаил сильно обрадовался, но поблагодарил заботливую женщину от души:
-Спасибо вам огромное!
-Да чего там… Если хочешь, иди на пристань. Я тебе комнату открою, отдохнешь там.
-Спасибо, спасибо! Я тут побуду, заодно искупаюсь, пока катер не пришел.
-Ну гляди, - сказала женщина и ушла по своим делам…
Михаил стал купаться. Волжанин, он хорошо плавал, любил воду и воды не боялся. Да и вода была такая, что и вылезать не хочется, так бы и плавал, так бы и плавал…
Вдруг по реке пошел негромкий шумок-звук, характерный для не очень сильного дизелька. Он растекался по над самой водой: чуть выше по течению, по левому берегу, Волга имела крутой загиб с песчаным пляжем, местами поросшему мелким кустарником. Звук доносился оттуда.
Михаил определил, что это катер, пулей выскочил из воды, быстро оделся, подхватил рюкзачок и прошел на пристань.
Здесь уже находилась женщина-кассир. Приставив ладонь козырьком ко лбу, она всматривалась в даль и прислушивалась к звукам.
-Катер идет? – поинтересовался Михаил.
-Катер-то катер, да чужой, должно быть. Тарахтит не по-нашему…
Женщина ушла, Михаил присел на лавочку и стал глядеть на реку. Через некоторое время из-за поворота вынырнул и нарушитель спокойствия-небольшой катерок. Он низко сидел в воде и чем-то походил на утюг.
Катер держал курс на пристань. Над ним вился сизый выхлопной дымок. Неприятный запах отработанной соляры достигал пристани.
Странное впечатление вызывал катер: ни живой души на нем, на чистенькой палубе ничего лишнего, только высится небольшая рубка. Казалось, катер-живое существо и движется по реке на свое усмотрение.
До появления катера благостное настроение владело Михаилом. Он любил природу и радовался случаю посидеть на речном берегу. Теперь он даже домой не очень-то рвался. Мол, успеется.
И вдруг-нате вам, легонькое волнение коснулось души молодого человека. Так в природе бывает. Вот река, вода в ней тиха и неподвижна. Неожиданно налетает шалый ветерок, рябит-ерошит водную гладь, лишает реку покоя.
Так случилось теперь с Михаилом. И все почему-то связывалось у него с этим катером, за которым он стал пристально следить…
Тут мы на короткое время остановимся и проясним ситуацию.
Случается, люди спорят: есть любовь с первого, так сказать, взгляда, или это все фантазии чересчур романтических натур?
На сей счет разные существуют мнения. Кому повезло с любовью, тот, естественно, скажет да, а вот кто обжегся на ней, примется яростно браниться, плеваться и обзывать сторонников внезапной любви дураками.
Мы не боимся прослыть дураками и смело присоединяемся к ним, мы утверждаем: любовь с первого взгляда существует. Только… только в этом деликатном деле имеются нюансы. Попробуем в них разобраться.
Михаил, как уже знаем, человек совсем молодой, пребывал в активном поиске той, единственной и неповторимой.
Сложно у него выходило. Мать ему выговаривала:
-У тебя все не как у людей, Мишка. Столько хороших девушек вокруг, а тебе какую-то особенную подавай.
Хороших девушек конечно хватало и многим молодой человек нравился. При желании мог бы уже и семьей обзавестись. Но в его сердце давно и прочно поселилась другая, его Мечта, его Любовь. Она-то и удерживала парня от поспешного шага.
Он создал Ее в своем воображении. Не сразу далась Михаилу в руки его Мечта. Долгий то был процесс, мучительный и, можно сказать, творческий. Так скульптор из куска бесформенной глины лепит желанный ему образ и безжалостно его разрушает, если что-то не так получается. Разрушив же, отдохнув душой, собрав силы, принимается лепить заново.
Так вышло и у Михаила. После многих неудачных попыток он наконец-то создал Ее, свою Любовь, свою единственную и неповторимую и конечно, сразу и полюбил ее. Дело оставалось за малым-встретить свое сокровище в материальном воплощении.
А что встретит, верил твердо. Обязательно встретит. И понимал, какой громадный будет ему подарок, понимал, что надо быть достойным его. И потому берег себя, не распылялся по мелочам и терпеливо ждал, ждал…
Вот, собственно, вам и любовь с первого взгляда. Не такая уж она и неожиданная.
Но пойдем дальше.
Пока мы разбирались с любовью, катерок тем временем причапал довольно близко. Кстати, откуда-то появились и люди. Обличьем-народ местный, сельский. Все друг друга знают, приветствуют друг друга, разговаривают. Знают и хозяйку пристани, распрашивают, что за посудина к ней пожаловала. Та отвечала, что не знает, катер чужой и что ему тут надо, тоже не знает.

Сбавив обороты до предельного, катерок добирал оставшиеся до пристани метры по инерции. Чистенькая его палуба по-прежнему пустовала, но в рубке Михаил разглядел человека. Это был молодой мужчина, по пояс голый. Он полулежал в каком-то кресле, босые его ноги с засученными брючинами покоились на штурвале, во рту торчала сигарета.
Странное дело, у Михаила к этому незнакомому человеку возникло недоброе чувство. Причины он не понимал, но что-то подсказывало ему, что именно с ним будут у Михаила неприятности.
Катер легонько ткнулся правой скулой в пристань. В кормовой части палубы откинулся люк и наружу из недр его, как черт из табакерки, выскочил матросик. Он стоял к Михаилу спиной, роста был небольшого, одет в новенькую, черную робу, которую не успел еще обносить. Голова кокетливо покрыта беретом черного же цвета.
-Чалку давай! - грубо крикнул из рубки рулевой. Очевидно, на этой посудине он был за старшего.
Матрос аккуратно присел у кнехта и стал скручивать с него причальный канат. Что-то странное чудилось Михаилу в этом матросе. Движения его были неторопливые, мягкие и в некоторой степени изящные. Да и сам он далеко не походил на морского волка, под грубой униформой угадывалась стройная, гибкая фигура.
-Шевелись! - снова закричал рулевой. – Спишь там, что ли?
Матрос резко выпрямился и протянул канат с петлей на конце хозяйке причала. Та немного замешкалась, рулевой и на нее прикрикнул:
-Эй, тетка, не спи! Принимай чалку, старая!
-Раскомандовался тут, - сурово одернула крикуна женщина. -  У себя дома распоряжайся, а здесь я хозяйка. И керосинку свою выключи, дышать нечем.
-Ничего, не барыня, потерпишь!
Удовлетворив свое любопытство, поговорив о том, о сем, люди покидали пристань, а Михаил, все это время, пристально следивший за матросом, встретился с ним взглядом и обомлел: матрос оказался девушкой! Более того, это была… Она, та самая, когда-то им придуманная и прочно завладевшая его сердцем. Это была его Мечта, его Любовь, которую он упорно искал и которой оставался верен…
Кто не любил и не был любим, вряд ли сумеет понять состояние молодого парня. Он и сам-то не вполне себя понимал, да, признаться, и не стремился к этому, не до того ему было: огромное, необъятное счастье свалилось вдруг на него, нежданно прибилось на этом неказистом суденышке к старой пристани! И где? Посреди, можно сказать, лесной глухомани, где человека не всегда и встретишь.
Теперь скажу банальные, избитые, почти пошлые и противные моей натуре слова: между ними проскочила искра. Но действительно, подобные явления порой встречаются в природе. И в нашей ситуации эта самая искра необходима, она мгновенно и намертво связала молодых людей, прежде и не подозревавших о существовании друг друга.
Чувства Михаила, долгое время копившиеся в нем и сдерживаемые им до поры-времени, вдруг вспыхнули огромным костром и превратились в то, что мы зовем Любовью. Нежность к девушке наполняла все его существо, она распирала его, рвалась наружу, к ней, долгожданной и такой желанной.
И Михаил не противился, распахнулся. Без ложной скромности, без ложного стыда. Он осторожно укутал свою Любовь этой нежностью, бережно поднял на руки и стал целовать: глаза, пунцовые губы, твердую грудь… все, из чего Она состояла.
«Родная, родная, - шептал он. – Я так долго ждал тебя и наконец-то мы встретились. Люблю, люблю, люблю тебя, мое солнышко.»
И нет неба и нет солнца на нем. Нет реки и пристани. Нет и людей, есть Он и Она. И девушка, как бы давая разглядеть себя получше, медленно, будто во сне, сняла с головы берет: водопад каштановых волос хлынул ей на плечи.
«Я тоже долго ждала тебя, я тоже люблю тебя. Люби меня, мой родной, я вся твоя, твоя, твоя.»
Михаил чувствовал, как Ее гибкие, нежные руки обнимают его, как Ее крепкое тело доверчиво льнет к нему и трепещет в его руках.
И вдруг, как гром среди ясного неба:
-Эй, чего зенки вылупила?! Прими чалку, отходить будем!
Вздрогнул Михаил, вздрогнула девушка, вздрогнула и рухнула Вселенная, все вернулось на круги своя: и небо, и солнце, и река, и старая пристань, и люди.
Вот она, беда-бедешенька, в этом полуголом человеке. Предчувствия не обманули Михаила.
Между тем женщина с пристани сбросила причальный канат на палубу катера. Заспешил-затарахтел катерок, окутавшись сизым, зловонным дымом, попятился обратным курсом.
Он пятился, а девушка-матрос не уходила, все стояла и пристально глядела на Михаила, как будто ждала от него чего-то, к чему-то побуждала.
А Михаил будто в соляной столб превратился: ни рукой, ни ногой. Только голова ясная, и мысли - к Ней:
«Зачем кричит на тебя этот человек? Он имеет на это право?»
«Нет, нет-что ты! У него нет на меня никаких прав!»
«Тогда почему?»
«Он добивается меня, ревнует.»
Катер все пятится и пятится, и не разворачивается. И Михаилу это странно, и он думает, почему это так и тут же спохватывается:
«Господи, о чем это я? Она же уходит от меня!»
И тут как стон, как молитва:
«Сделай что-нибудь, слышишь? Позови меня, и я прыгну в воду, я приплыву к тебе. Только позови!»
А Михаил-как пень, и только сердце на разрыв и чувство непоправимого, и голос, Ее голос:
«Позови, позови, позови!»
А катер все дальше, все меньше. Вот допятился до речного изгиба… и пропал!
«Позови-и-и!»
                ----------------------
-Что ты натворил, парень?
Эти простые, житейские слова женщины с пристани привели Михаила в чувство.
Что же ты наделал? - повторила добрая женщина, в глазах которой то ли слезы, то ли роса.
-Что вы сказали?
-А то и сказала. Такую девчонку упустил, раззява! Да хоть бы одним глазом ей моргнул, дал бы знать. Я же все видала, она чуть с катера не сиганула… Или испугался?
На Михаила жалко было смотреть. Он развел руками:
-Вроде нет.
-Теперь всю жизнь локти будешь кусать. Такое раз в жизни случается, да и то не с каждым. Эх ты, жених!
-Я найду ее, - без всякой надежды в голосе произнес Михаил. Он устало присел на кнехт и опустил голову на грудь.
-Как же-найдешь! Этот фрукт так упрячет девчонку, с собаками не сыщешь.
-Да что она-вещь?
-Вещь, не вещь, а в подобных делах мы, бабы, как ни крути, народ подневольный. А тебе так скажу: после драки кулаками не машут, все вовремя надо делать… Эх, молодежь, молодежь.
Женщина глубоко вздохнула и ушла по своим делам.
А на реке опять затарахтел мотор. Михаил не стал глядеть на реку, он знал: это его катер, тот самый, который доставит его на левый берег.
                ОЛЕГ   ОКОЛОТИН.