Как спрятаться от режима

СОВРЕМЕННЫЙ ЭСКАПИЗМ, обуревающий сейчас многих, уйти, удрать, наконец, из этого нескончаемого дурдома - в чём его суть?!

КАК людям всё же укрыться от беспрерывно сжимающегося, а теперь и до полусмерти удавливающего круга железных обстоятельств их современной жизни в обществе и в быту?!

Источник: www.instagram.com/...nel
Источник изображения обложки: images.yandex.ru


КАК вырваться из плена форсированного насилия, которое со всех сторон нас обступило и пугает и стращает, а сажает и разоряет бесконечными штрафами за что угодно. Чихнуть нельзя в неположенном месте, чтобы не попасть под статью Уголовного кодекса.
Конечно, всё это далеко не ново для нашего народа, тем более в исторической перспективе. Так всегда было! Но так как сейчас!..
Русский поэт Н.А.Некрасов ещё в XIX веке определял это перманентное свойство русской жизни; «Бывали хуже времена, но не было подлее!»

Опыт большевистской диктатуры, предтечи нынешней, более чем очевиден.
ТАК неужели же наш народ, всегда проживая в подобных, поистине адских условиях существования, не выработал способы хоть какого-то приспособления к нему, хоть какого-то уклонения от правящих исчадий ада и всё же выживать?! Тысячу лет русский народ бежал от ордынской Москвы куда глаза глядят. До Тихого океана бежал, до Аляски, до Бухары и Самарканда.

ЕЩЁ В.О.Ключевский в XIX веке писал, что Москва и создала-то страну по образцу и подобию именно Золотой Орды, что московский правитель всегда был и остаётся не кем-нибудь, а именно золотоордынским ханом. А нынешний -  так уж особенно. Тут ничего не поделаешь. Родовая печать, родовое клеймо, родовая, ужасная, неисправимая травма страны. Может быть без неё  она вообще перестанет существовать.
Так она ещё крепнет-то как в своём родовом изъяне?!

СЕЙЧАС ведь даже за одуванчики на дачах людей собираются немилосердно штрафовать! До этого даже гитлеровские оккупанты не смогли додуматься. Максимум их бытового терроризма -  это штраф за ловлю рыбы в неположенном месте. Для современных же правителей России это давно пройденный этап. Они продолжают издеваться над слишком уж терпеливым народом во всё более сумасшедших масштабах.

Наверняка, однако, всё ещё существуют какие-то способы приспособления даже и к ныне существующему очередному, невероятно страшному и жестокому режиму современной Золотой Орды в старинных византийских доспехах. Достаточно поискать их в недалёком прошлом, к примеру, у жертв сравнительно недавней большевистской деспотии.
КАК на бытовом уровне наши люди ТОГДА спасались, когда бежать также уже становилось некуда?!
Когда ко многим по ночам приходили и арестовывали их?!

ГЕОРГИЙ ГАЧЕВ, наш известный культуролог, рассказывал и писал, что единственным способом спастись оставалось у людей по-прежнему бегство. Только куда?! До Тихого океана уже не добежишь, а и добежишь, дальше уже не пустят. На юге -  теперь голову отрежут. На севере в ледовитых льдах с белыми медведями тоже не намногим лучше окажется, чем вот тут оставаться с безжалостными чекистами.

ОСТАВАЛОСЬ забиться во все щели, спастись во «внутренней эмиграции», как определял это Гачев, уйти на дачи, на какие-нибудь хутора. Главное-  сменить место жительства. И тогда может быть власть, сразу не найдя жертву на месте, отложит дело в долгий ящик и не скоро ещё у неё могут дойти руки до розыска, ареста и заключения, а то и вообще позабудет об этом человеке. Так бывало и не единожды.

Георгий Гачев рассказывал, как московская под-арестная интеллигенция смирно сидела по дачам и подмосковным сёлам и длинными тёмными вечерами распевала «зловещие русские песни».

Именно зло-вещие. Зло вещающие,  зло заклинающие. Как народным ПЕВЧИМ ОБЕРЕГОМ пользовалась.
«Эй, мороз-мороз, не морозь меня!» Это тоже -  Не в бровь, а в глаз -  именно не морозь, напусти на нас хоть какую-то оттепель. Невмоготу ведь уже, господа товарищи!.. Ну и конечно -  про чёрного ворона, который в принципе кружится над каждым русским человеком и рано или поздно садится ему на голову, выклёвывает сначала глаза, потом всё остальное.
Гачев даже написал специальное исследование по поводу этимологии таких накаркивающих и одновременно оберегающих песен.

ПОТОМ неосторожный культуролог изменил своему правилу. Поехал-таки в Москву. Единственное, что его как-то извиняет -  за гонораром съездил. На обратном пути его сбила электричка. Как-то так. СЛУЧАЙНО. А может кто-то столкнул на рельсы и убежал. Да разве найти было -  кто?!


ДРУГОЙ ПРИМЕР бегства от жутких кремлёвских воронов, как никогда наглухо перекрывших с тех пор все четыре стороны -  также остался в печальной памяти 30-х годов, времени Большого Террора власти против своего народа.

ЮРИЙ ОСИПОВИЧ ДОМБРОВСКИЙ, известный писатель, автор знаменитого романа «Факультет ненужных вещей». Он также был репрессирован, сидел по разным лагерям и ссылкам. В своём романе он как бы подытожил опыт пассивной борьбы под-лагерного советского народа от вездесущего насилия правящего режима.

Поскольку государственная машина террора была крайне примитивна и неразворотлива, то наилучшим способом избегать непосредственного контакта с нею был превентивный, ЗАБЛАГОВРЕМЕННЫЙ уход из под удара, уклонение от прямого контакта с «чудищем обло, огромным и стозевным» (как его определял А.Н.Радищев). Самым эффективным методом избегания встреч со стаями «чёрных воронков», кружащих ночами по улицам обмерших городов родной страны -  являлась СМЕНА МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА, едва только сгущались тучи над горизонтом потенциальной жертвы.

В ЭТОМ СМЫСЛЕ механизм чекистского террора над страной очень напоминал устройство самых примитивных позвоночных животных, амфибий и рептилий. Почему лягушка или змея нападают на кого-то, кто становится их жертвой?! Потому что зрение у них настолько примитивно, что они видят лишь движение. Только на того, кто скачет, прыгает, резвится срабатывает рептилье зрение. Остальное -  замершее и неподвижное -   эта тварь просто не видит.

Так и отечественная государственная зверюга хватает только того, кто высовывается, кто мелькает, кто скачет, прыгает, даёт волю языкам. Вот тех страшное чудовище сразу хватает, глотает или сразу перемалывает в лагерную пыль.

ТАК И У ЛЮДЕЙ в самой прогрессивной стране, первом в мире государстве рабочих и крестьян. При установленном надолго режиме краснознамённых ящеров. Чтобы спастись от них, нужно было замереть и бочком-бочком, очень медленно задвинуться куда-нибудь за периферию правительственного зрения. Тогда может быть, власть вас и не увидит. Или даже вообще позабудет о вашем существовании.

НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЖДАТЬ полночного стука в дверь, не сидеть, покорно собирая чемоданчик с вещичками и ожидая «самого справедливого в мире пролетарского суда», который, уж разумеется, «никогда не покарает невиновных». А просто нужно исчезнуть с горизонта обозрения, стать невидимым для тупых архаровцев, которым просто недосуг будет объявлять всесоюзный розыск, да и ума пока не хватит для этого. К тому же машина ТОГО ТЕРРОРА ещё не была так отлажена и державный сыск не был настолько всеобъемлющим, как сегодня.

СМЕНИТЬ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА, а уж тем более документы -  и поныне является самым эффективным способом избежать общения с разнообразными чиновниками и неостановимыми «силовиками». Остаётся только боком как-нибудь задвинуться за поле зрения вездесущего чекистского сыска, хоть, бывало, на соседнюю улицу уйти жить, хоть так выпасть из охотящейся на тебя вертикали в хоть какую-нибудь горизонталь -  и, бывало, большевистская рептилия и вправду навсегда теряла жертву из поля зрения.

Юрий Осипович Домбровский и сам пару раз подобным образом избегал арестов за своё вольнодумство. И гэбистские рептилии надолго теряли его из виду. По окончании последней ссылки писатель поселился в глухой сельской местности, понимая, что только там, вдали от имперской вертикали, может существовать хоть какая-то надежда не привлекать к себе внимания карательных органов «самого гуманного в мире правосудия».

Таким образом, вновь воскрешался опыт народников XIX века, также предпринимавших аналогичное «хождение в народ», сначала с целью его расшевеливания, а затем, чтобы самим элементарно перестать шевелиться, и выпасть из прицела безжалостного жандармского ока. Уйти в горизонтальное бытие, ЧТОБЫ ХОТЬ ТАМ СПАСТИСЬ. Потому что иначе дышать уже тогда становилось попросту невозможным.

Однако судьба всё равно бросила опального писателя в самый-самый круг зоркого чекистского прицела, непосредственно в десятку. Жандармы внезапно увидели своего врага в самый полный рост. Как Вий, которому его услужливая подручная нечисть наконец приподняла веки. «Вот он! Во-от!»

В ПАРИЖЕ был опубликован роман Домбровского «Факультет ненужных вещей» и имя его автора прогремело на весь мир. Даже московские литераторы возбудились, стали повсюду приглашать автора знаменитого «Факультета».

ЧЕЛОВЕК СЛАБ, уж конечно же. Домбровский поддался зову медных труб славы и изменил собственному же правилу, подробно описанному в его же «Факультете» -  не обнаруживаться ни в коем случае, не проявляться в поле зрения властей. Юрий Осипович поехал в Москву, на встречу с восторженными читателями. И там, прямо на улице, возле ЦДЛ (Центрального Дома литераторов) его насмерть забили СЛУЧАЙНЫЕ ПРОХОЖИЕ, которых также, как и в происшествии с Гачевым, не нашли (да, разумеется, и не особо пытались).

ЧЕРЕЗ десять лет рептилия опять сделала стойку на бойко запрыгавший объект в её поле зрения. Но он оказался не столько таким уж большим, чтобы его нельзя было проглотить, сколько ещё более известным и даже получившим Нобелевскую премию. Это был Александр Исаевич Солженицын. Тут уж СЛУЧАЙНЫЕ ПРОХОЖИЕ уже ничего не могли сделать -  ни столкнуть под электричку, ни забить насмерть где-нибудь на Тверской-Ямской.

Солженицын благополучно сбежал в Вермонт, оставив народ наедине с воспетым им Гулагом и с почитавшей (тогда) его интеллигенцией -  по-прежнему позабитой, как воробьи под застрехи, по дачам, кухням и прочим заимкам последнего горизонтального народного убежища.

СО ВРЕМЕНЕМ прежняя Вертикаль правящих тираннозавров, разумеется, добралась наконец и до самых отдалённых закоулков спасительной людской горизонтали. Жизнь стала прекращаться и там.

СЕЙЧАС, бывает, идёшь по улице в какой-нибудь праздник и уже не слышно из раскрытых окон шума праздничных застолий, уже не поют мужики и бабы «Эй, мороз-мороз, не морозь меня!..». Или тем более про «Чёрного ворона». Даже на попсу уже ни сил ни желания не осталось. По всей видимости чёрные вороны перекрыли последние градусы румба бытия, последние оси координат земной жизни, доклёвывают оставшиеся субстанции вконец зачумленного народа…

Как в известном фильме про «неуловимых мстителей»: «И тишина-а-а!.. И мёртвые с косами стоят вдоль дорог!»
Посмотрите! А ведь правда!..