Тайные закоулки памяти... глава 9

               

Чего уж скрывать, всё уже в далёком прошлом – наверное, у каждого бывшего курсанта хранится в памяти какое-нибудь, и не одно, приключение, за которое можно было получить выговор. Необходимо учитывать возраст курсантов – от 17-ти до 23-х лет, изолированность молодого организма в закрытом мужском коллективе, вот эти чёртовы гормоны и начинают шалить, доводить парней до греха. Бегали в самоволку, имели тайные перелазы через высокую ограду училища – хоть на часок к своей любимой. Но самоволки случались не только связанные с любовными похождениями. Я учился уже на втором курсе и попал в тяжкое финансовое положение. В то время моя мама вынуждена была нанять адвоката для защиты в суде на бракоразводном процессе – мой отец уже больше года жил у другой женщины и подал заявление на развод с мамой. Но через патологическую жадность, внезапно, решил через суд отобрать всё движимое и недвижимое имущество (вплоть до старой, много раз ремонтировавшейся мебели и посуды). Я учился в училище и не мог присутствовать на этих позорных судебных слушаньях (только по телефону поддерживал маму), но решил тайно заработать денег, чтобы помочь финансово маме.

Самым надёжным, но физически тяжёлым способом заработать деньги можно было на разгрузке вагонов по вечерам или ночью. Конечно же, никто мне официально увольнительную не выпишет – нужно рисковать и идти в самоволку. Договорился со старшиной и друзьями со своей группы, чтобы откликнулись на перекличке и бегом на товарную станцию, на разгрузку вагонов. Там не спрашивали документов и рассчитывались по окончании работы наличными. Обязательно выставлялся друзьям, а остальные заработанные деньги маме с младшим сыном на оплату адвоката. И так до конца суда, который присудил маме с младшим сыном, из нашей двухкомнатной квартиры – одну комнату с кухней, мебелью и кухонной посудой. Сразу же после суда, отец продал отсуженную комнату, чужим людям и маме пришлось жить в комнате на 12-ть кв. м со взрослым сыном до тех пор, пока его не призвали на военную службу.

Если честно, я был счастлив, что наконец-то у мамы спокойная жизнь. Без хамства и пьяных дебошей, угроз от подонка, который не достоин её мизинца. Я был горд, что смог вовремя заработать (пусть и нелегально), чтобы помочь маме, но, как оказалось, этот метод заработка мог существенно навредить мне – если бы не помощь моего друга Васи Колоды. Уже через несколько дней после работы на разгрузке вагонов, меня через дежурного вызвали к замполиту училища. Почти два часа продолжался допрос – ему, как я понял, точно донесли сколько раз я бегал в самоволку, но мотива этих побегов он не знал и документально что-то доказать не мог. Ни один мой товарищ не выдал меня, что бесило его, и он клялся, что выгонит меня из училища, если я не докажу своей невиновности. Дело в том, что этот замполит – бывший кабинетный, штабной офицер, не пользовался среди курсантов авторитетом и был замечен в подслушивании разговоров курсантов и доносах о них в спецотдел. Пришлось на ходу придумать легенду – в самоволке помогал старой бабушке перекопать огород (знал, что у Васи, моего друга, в Кременчуге жила родственница-старушка). Вот замполит и приказал на следующий день отвести его к ней. Если она не подтвердит мой рассказ – мне не быть курсантом. И вот, с утра, после подъёма, пешком почти через весь город, по маршруту, нарисованному Васей и тщательно изученному мной, дотащились до дома бабушки, которую до этого никогда не видел. Она так искренне меня поприветствовала, благодарила за помощь инвалиду войны, ещё и троячку сунула мне в карман – на папиросы. Пока этот дятел-замполит выспрашивал у неё все подробности, у меня искренние слёзы на глазах появились. После этого, очень “любознательный товарищ” молча, развернулся и пошагал на автобус, хотя бабушка и приглашала его на пирожки с чаем,а я остался. Как только он исчез  с наших “честных” глаз мы пошли в дом, где за столом сидел мой друг Вася (сказал – еле успел забежать в комнату перед нашим появлением) и спокойно наливал нам с бабушкой чай! Как же мне везло в жизни – сколько ж раз мне помогали люди, которые жили рядом со мной!

Вспоминая то, уже такое далёкое время, когда почти три года учился, осваивал азы профессии, о которой мечтал с детства, поражаюсь и оцениваю чувства и мысли ещё довольно молодого парня, который за такой короткий жизненный срок, испытал на своей шкуре все “прелести” послевоенной голодной, нищенской жизни. Я уже знал и мог трезво отличить подлость от искренности и сделать верные выводы. В то время мы не имели (даже в мечтах о таком не фантазировали) ни мобильных, ни смартфонов, ни ноутбуков – зато, сколько нового в литературе, в поэзии узнавали, погружаясь в журналы, книги. Часами засиживались в библиотеке или в “Красном уголке” после отбоя. Сейчас уже не помню её имя, но вспоминаю с огромной благодарностью и уважением молодую девушку-библиотекаря, которая умела заинтересовать нас, балбесов и поэзией, и новостями искусства, театральной жизни. С тех курсантских времён в моём сознании были заложены любовь и понимание поэзии Асадова, Мандельштама, Шевченко, Волкова, Крохиной и этот список можно расширять бесконечно, а в прозе она открыла мне Булгакова, Герцена, классиков французской литературы. Кроме библиотеки она преподавала нам “Основы культуры, этики”. Чтобы как можно глубже изучить новое в искусстве и литературе я пытался использовать каждую минуту своего свободного времени, а также максимум времени в нарядах, когда должен часами, ночами дежурить возле тумбочки, в охране Государственного Знамени или охраняя самолёты и склады ГСМ на аэродроме Б. Кахновка. Личный состав  отдыхает, спокойно спит, а ты службу несёшь на посту со старым охотничьим дробовиком и заодно культурно развиваешься, читая принесённую с собой литературу (главное, чтобы проверяющий незаметно не подкрался).