4 - Год 1920 Рождение любви

Осенью 1920 года Александр Иванович вернулся из Крыма, где работал под видом корреспондента французской газеты L'Opinion. Никаких подробностей об этом периоде мне найти не удалось, ни в его записках, ни в воспоминаниях его жены об этом не говорится ни слова.

Отчитавшись перед руководством после возвращения из поездки, он под вечер вышел из наркомата, размещавшегося в бывшем доходном доме Первого Российского страхового общества на Большой Лубянке 5/21, и направился к своему дому, расположенному в нескольких кварталах от НКИД.

Практически напротив подъезда, в скверике, он заметил одинокую девушку. Высокая, красивая, с тугой косой, заканчивающейся ниже пояса, она сидела на скамейке с абсолютно убитым  видом. Рядом с ней лежал небольшой узелок с какими-то вещами. Вид ее был настолько жалок, что Александр просто не смог пройти мимо. Он сел рядом и спросил:

- Девушка, что случилось?
Она подняла на него заплаканные глаза в которых читались страх и робкая надежда.
- Ничего.
- Ну а все-таки? Я же вижу, что Вы чем-то расстроены?
Девушка промокнула глаза платочком, зажатым в руке и продолжала молчать.
- Ну хоть как Вас зовут, вы можете сказать? Я Александр, Саша. А вы?
- Татьяна. Таня.

- Таня, не бойтесь, расскажите все, может быть я могу Вам помочь.
Она еще раз протерла глаза платочком и на несколько секунд закрыла их. На ее лице читалась явная растерянность, как-будто она решала, что же можно и как можно сказать. Наконец она решилась. Таня говорила короткими фразами и было такое впечатление, что она пыталась обдумать каждое предложение, прежде чем его произнести.

- Я жила на хуторе в вологодской губернии. Недавно родители умерли. Я осталась одна и решила  приехать в Москву к моей двоюродной сестре. В поезде у меня украли документы и деньги. Я пришла к сестре, а она куда-то переехала и те, кто живут сейчас в ее квартире, не знают куда. Ну и вот я одна в чужом городе, без документов и денег и совершенно не знаю, что же делать.

Александр на краткий миг задумался, он чувствовал, что Таня что-то не договаривает, о чем-то важном умалчивает, что у нее в жизни произошли какие-то события, о которых она не может говорить первому встречному человеку. Но он также видел, что горе и растерянность этой красивой девушки были абсолютно искренними и понимал, что не может бросить ее без помощи, оставить на улице на произвол судьбы.

- Таня, пойдемте со мной, я тут рядом живу один в большой квартире, пока поживите у меня, а потом что-нибудь придумаем как вам помочь.
Она вскинула на него взгляд, в котором читалась не только надежда, но откровенный страх.
- Не бойтесь, все будет хорошо, вот увидите.

Он взял ее за руку и она покорно поднялась со скамейки и молча пошла за ним. Придя в квартиру, он попытался как-то сгладить неловкость момента.
- Вот ванна, умывайтесь с дороги и будем ужинать, а то голоден как стая волков.
По выражению лица Тани, как только он заговорил о еде, стало понятно, что она не просто голодна, а просто умирает от голода и пока она умывалась он выложил на стол в кухне все те продукты, которые выдали ему в наркомате. Выйдя из ванны и увидев такое изобилие на столе, Таня в растерянности остановилась.

- Саша, откуда у Вас это все?
- Садитесь, садитесь, не стесняйтесь. Просто я сегодня вернулся из длительной командировки и мне выдали продукты за несколько прошедших дней и вперед.
Таня села и начала есть, она всячески пыталась скрыть свой голод, старалась есть медленно, но у нее это плохо получалось. Поужинав, он отправил Таню в комнату, а сам  убрал остатки еды, вымыл посуду и тоже вошел туда. Таня сидела на диване с каким-то странным выражением лица, это было совершенно непонятное сочетание растерянности и решительности.

- Ну что, время позднее, давайте собираться спать.
Едва он произнес эту фразу, как заметил, что Таня трясущейся рукой стала расстегивать верхнюю пуговицу на платье. На покрасневшем лице была полная покорность судьбе, а глаза — это были глаза раненой лани в момент, когда подошедший охотник направляет на нее ружье, чтобы добить.
- Таня, что вы делаете?

- Я … Вы … Ты разве не для этого меня привел с улицы?
Тогда он почти закричал:
- Дура! Неужели ты думаешь, что я могу воспользоваться горем человека, чтобы удовлетворить свою похоть. Ты за кого меня принимаешь. Иди в дальнюю комнату, там есть застеленная кровать, если хочешь запрись там, ключ в замке с той стороны, а утром будем думать как тебе помочь.

При этих словах Таня рухнула на диван, обхватила лицо руками и разревелась. Он сел рядом, взял ее за руку стал тихо поглаживать ее, как делала мама в детстве, когда хотела успокоить расстроенного чем-то Сашу.

Немного успокоившись Таня подняла красные, заплаканные глаза на Александра,  долго молча смотрела на него, как-будто оценивая, можно ли ему рассказать всю правду. Потом она как-то отчаянно встряхнула головой и толи поверив в его искренность, толи просто от безвыходности своего положения, рассказала ему свою истинную историю.

Оказалось, что она дочь мельника, жила на хуторе недалеко от Вологды. В семье она четвертый ребенок, трое братьев и она младшая.  Жили не бедно, несколько коров, лошади, большое хозяйство. В страдную пору всегда нанимали несколько человек в помощь на мельницу. Платили работникам хорошо, цену за помол брали божескую и особых врагов у семьи не было, тем более, что люди видели, что и сам отец и его сыновья работают не меньше, а часто и больше их.

Все было хорошо до начала этой осени. Но сразу после уборки урожая на хутор приехал продотряд для отбора излишков продовольствия.  Они приезжали и в прошлом году, забрали примерно половину всего, что нашли, но оставили достаточно чтобы нормально прожить до нового урожая. Однако в этот раз в его составе кроме нескольких вологодских рабочих было и пять местных крестьян из так называемого «комитета бедноты», в который обычно вступали самые никчемные деревенские лодыри. Но именно они были самыми заинтересованными в экспроприации людьми, ведь членам «комитета» бесплатно выдавалась часть из изъятого зерна.

В этот раз выгребли практически все, ну и когда стали забирать последнее зерно, обрекая всю семью на голод,  старший сын не выдержал и схватился за вилы. Раздался выстрел и он упал замертво. За оказание сопротивления властям вся семья была арестована и на тех же подводах, что везли их зерно в Вологду, их отправили в губернскую ЧК. Мать и Таню везли на последней подводе под присмотром одного из конвоиров. Когда подводы въехали в лес, мама шепнула Тане:

- Когда я крикну беги, не оглядывайся чтобы не случилось.
Через несколько минут, когда лесная дорога делала поворот и передние подводы почти скрылись за деревьями, мама вдруг прыгнула на конвоира и прижала его всем телом к телеге.
- Таня, беги!
И она побежала. Она бежала так, как не бегала никогда в жизни, не разбирая дороги, не замечая бьющих по лицу веток, падала, вставала и снова бежала. За спиной  раздавались крики, прозвучало несколько выстрелов, но она, как и просила мама, ни разу не оглянулась.

Проплутав по лесу почти сутки, она вышла на железнодорожную станцию, на которой работал хороший знакомый старшего брата. Он накормил ее и усадил на поезд идущий в Москву, где жил единственный родной для Тани человек — ее двоюродная сестра.
С трудом добравшись до Москвы, Таня нашла квартиру, где жила сестра. Она была замужем за бухгалтером, работающем в Наркомфине (народном комиссариате финансов). Узнав историю Тани она практически вытолкала ее из квартиры:
- Уходи немедленно! Тебя наверно разыскивает ЧК и если найдут у меня, то меня вместе с тобой посадят, а если и не посадят, то мужа точно уволят с работы.

Так она оказалась на улице, где ее и нашел Александр. Пока Таня рассказывала о своих злоключениях, он внимательно наблюдал за выражением ее лица, движением рук, движением глаз, в общем за всем тем, что говорит о том, говорит ли человек правду или лжет. Всему этому его обучали перед поездкой в Крым очень знающие люди. И он видел, что она в этот раз не врет.

Ну а дальше? Дальше уже банальная история. Через своих знакомых Александр сделал ей чистые документы, заменив одну букву в фамилии и изменив имя Татьяна на Таисию. Заодно изменил и год рождения, теперь Тася стала на один год младше. Два месяца они прожили как брат с сестрой, но перед очередной его длительной командировкой случилось то, что и должно было случиться. За день до его отъезда они расписались.

Они прожили вместе счастливую жизнь. Да ей часто и подолгу, иногда годами, приходилось его ждать, но до самой своей смерти в 1976 году она отзывалась о нем, как о самом лучшем человеке на земле. У них было два ребенка — сын и дочь.

Сын пошел по стопам отца и погиб в 1942 году при неудачной выброске в тыл немцев, летчик перепутал место и выбросил разведчиков прямо на немецкий гарнизон. Большинство парашютистов было расстреляно в воздухе, остальные погибли на земле в окружении.

А дочь выросла, стала ведущим конструктором в одном из закрытых НИИ, родила сына, моего друга и одноклассника, благодаря которому я и познакомился с ней.