7. Грязнокровки и неясные голоса

В последующие несколько дней Гарри только и делал, что скрывался из виду, едва завидев Гилдероя Локхарта в коридоре. Скрыться от Колина Криви было труднее – похоже, он выучил расписание Гарри наизусть. Для Колина как будто не было большего наслаждения, чем спросить “как дела, Гарри?” по шесть-семь раз в день и услышать в ответ “привет, Колин”, - как бы утомлённо эти слова ни произносились.
Хедвиг до сих пор сердилась на Гарри за жуткий полёт на автомобиле, а палочка Рона совершенно его не слушалась; она превзошла саму себя в пятницу, вырвавшись из рук Рона на уроке наведения чар и стукнув маленького старого профессора Флитвика прямо между глаз, отчего у него вскочил переливающийся зелёный волдырь. То одно, то другое, но к великой радости Гарри, неделя кончилась. Они с Роном и Гермионой собирались в субботу утром к Хагриду. Но Гарри пришлось встать на несколько часов раньше – так решил Оливер Вуд, капитан гриффиндорской команды по квиддичу.
- Шоткое? – пробормотал Гарри.
- Тренировка по квиддичу! – ответил Вуд. – Давай быстро!
Гарри посмотрел в окно. По розово-золотому небу разливался туман. Проснувшись, он не мог понять, как умудрился спать под птичий гвалт.
- Оливер, - простонал Гарри. – Сейчас же едва светает.
- Правильно, - ответил Вуд, высокий крепкий шестикурсник с сумасшедшим блеском в глазах. – Это часть нашего нового плана тренировок. Давай, бери метлу и пошли, - сердито сказал Вуд. – Ещё ни одна команда не приступила к тренировкам, так что в этом году мы будем вне конкуренции…
Зевая и пошатываясь, Гарри вылез из постели и полез за спортивной формой.
- Молодец, - сказал Вуд. – Встречаемся через четверть часа на поле.
Отыскав алую спортивную форму и надев мантию, чтобы не замёрзнуть, Гарри набросал Рону записку, куда он пошёл и спустился по винтовой лестнице в общую комнату с метлой на плече. Едва он подошёл к дыре за портретом, как за его спиной послышался шум – по лестнице, что-то сжимая в руке, сбежал Колин Криви с болтающимся на шее фотоаппаратом.
- Я слышал, как на лестнице кто-то произнёс твоё имя, Гарри! Посмотри, что у меня есть! Я напечатал, хочу тебе показать…
Гарри смущённо посмотрел на фотографию, которую Колин сунул ему под нос.
Подвижный чёрно-белый Локхарт сильно тянул за руку, в которой Гарри узнал свою. Он был рад, что его фотосессия вылилась в борьбу и он не попал в кадр. Как заметил Гарри, Локхарт сдался и устало, еле держась на ногах, привалился к белому краю фотографии.
- Подпишешь? – настойчиво спросил Колин.
- Нет, - решительно ответил Гарри, оглядываясь, чтобы убедиться, что общая комната пуста. – Извини, Колин, я спешу — у меня тренировка по квиддичу…
Он пролез через дыру.
- Ух ты! Подожди меня! Я ещё ни разу не видел квиддич!
Колин пролез следом.
- Да это вообще-то скучно, - быстро сказал Гарри, но восторженно улыбающийся Колин как будто не расслышал.
- Ты самый молодой игрок за команду Дома, да, Гарри? Да? – тараторил Колин, поспевая за ним. – Ты, должно быть, блестяще играешь. Я никогда не летал. Это легко? Это твоя собственная метла? Это же самая лучшая из существующих?
Гарри не знал, как от него отделаться. Он был чем-то вроде чрезмерно болтливой тени.
- Я не особо понимаю суть квиддича, - заворожённо говорил Колин. – Там правда четыре мяча? A два из них летают, пытаясь сбить игроков с мётел?
- Да, - выдавил Гарри и покорно начал объяснять сложные правила квиддича. – Они называются бладжерами. В каждой команде двое отбивал с битами, которыми они отбивают бладжеры от своей команды. Отбивалы Гриффиндора – Фред и Джордж Уизли.
- А для чего остальные мячи? – спросил Колин, споткнувшись о пару ступенек – он глядел на Гарри с открытым ртом.
- Ну, квофл — это такой большой красный — набивает очки. Трое охотников от каждой команды бросают квофл друг другу и пытаются забросить его в голевые кольца на краю площадки — там стоят три длинных шеста с петлями сверху.
- А четвёртый мяч?
- Это золотой снитч, - ответил Гарри. - Он очень маленький и быстрый, его трудно поймать, но искатель должен сделать это, потому что игра не кончается, пока снитч не пойман. И кто бы из искателей ни поймал снитч, его команда получает сто пятьдесят дополнительных очков.
- А ты – гриффиндорский искатель? – благоговейно спросил Колин.
- Да, - ответил Гарри (они уже вышли из замка и шагали по росистой траве). – А ещё есть вратарь. Он защищает кольца. Таковы правила.
Но Колин продолжал расспрашивать Гарри всю дорогу, идя за ним по скользким лужайкам до самого поля; Гарри отделался от него только у самой раздевалки; Колин крикнул ему вслед звенящим голосом: “Я пойду займу хорошее место, Гарри!” и побежал к трибунам.
Вся команда уже пришла в раздевалку. Только Вуд был бодр. Растрёпанные Фред и Джордж Уизли сидели с опухшими глазами, рядом четверокурсница Алисия Спиннет как будто кивала противоположной стене. Другие охотники, Кэти Белл и Анджелина Джонсон, зевали, сидя напротив остальных.
- Наконец-то, Гарри, почему опаздываешь? – резко спросил Вуд. – Я хотел быстренько поговорить со всеми вами перед выходом на поле, потому что всё лето я разрабатывал новую программу тренировок, благодаря которой всё точно будет по-другому…
Вуд развернул большой план площадки для квиддича, на котором были нарисованы разноцветными чернилами бесчисленные линии, стрелки и крестики. Он взял палочку, стукнул по доске, и стрелки задвигались по плану, как гусеницы. Пока Вуд распинался о своей новой тактике, голова Фреда Уизли упала прямо на плечо Алисии Спиннет, и он захрапел.
На объяснение первого плана ушло минут двадцать, но под ним был второй, а потом и третий. Пока Вуд монотонно бубнил, Гарри погрузился в ступор.
- Вот и всё, - наконец объявил Вуд, вырвав Гарри из сладких фантазий о завтраке, который как раз начался в замке. - Понятно? Вопросы есть?
- У меня вопрос, Оливер, - сказал мгновенно проснувшийся Джордж. – Почему ты не рассказал нам всё это вчера, когда мы были бодры?
Вуду это не понравилось.
- Слушайте, вы, - сказал он, сердито оглядывая всех. – Мы должны были выиграть кубок за победу в квиддиче в прошлом году. Мы однозначно лучшая команда. Но к сожалению… по независящим от нас причинам…
Гарри виновато заёрзал на стуле. В прошлом учебном году перед финальным матчем он валялся без сознания в больничном крыле, значит, у гриффиндорской команды не хватало игрока, и она потерпела самое большое поражение за триста лет.
Вуд перевёл дух, чтобы взять себя в руки. Понятно, что последнее поражение до сих пор не давало ему покоя.
- Так что в этом учебном году будем тренироваться упорнее, чем когда-либо… Ладно, пойдём применять наши новые теории на практике! – крикнул Вуд, схватив метлу и выходя из раздевалки. Остальные вышли следом, заплетаясь ногой за ногу и зевая.
Пока они торчали в раздевалке, солнце взошло, хотя над травой на стадионе ещё висели клочья тумана. Выйдя на поле, он увидел на трибунах Рона с Гермионой.
- Вы ещё не закончили? – поразился Рон.
- Ещё и не начали, - ответил Гарри, завистливо глядя на тосты и мармелад, которые Рон и Гермиона захватили из Большого зала. – Вуд учил нас играть по-новому.
Он оседлал метлу, оттолкнулся и взмыл вверх. Прохладный утренний воздух освежил ему лицо, разбудив его лучше, чем длинный монолог Вуда. Как чудесно было снова оказаться на поле! Он облетел вокруг стадиона, гоняясь за Фредом и Джорджем.
- Что там за странные щелчки? – спросил Фред, столкнувшись с остальными в углу.
Гарри поглядел на трибуны. Колин уселся на одно из самых высоких сидений с поднятым фотоаппаратом и делал снимок за снимком. Щёлканье затвора странным эхом разносилось по пустому стадиону.
- Гляди сюда, Гарри! Сюда! – неистово кричал он.
- Кто это? – спросил Фред.
- Понятия не имею, - соврал Гарри, поднажав и умчавшись подальше от Колина.
- Что за дела? – спросил хмурый Вуд, подлетая к ним. – Почему этот первокурсник фотографирует? Мне это не нравится. Вдруг это слизеринский шпион, вынюхивающий всё о нашем новом плане тренировок?
- Он гриффиндорец, - быстро ответил Гарри.
- А слизеринцам шпион не нужен, Оливер, - добавил Джордж.
- С чего ты взял? – вспылил Вуд.
- Потому что они здесь самолично, - ответил Джордж, показав вниз.
Несколько человек в зелёной форме и с мётлами в руках вошли на поле.
- Глазам не верю! – гневно вскричал Вуд. – Я забронировал поле на сегодня! Мы ещё посмотрим!
Вуд устремился вниз, приземлившись из-за гнева слишком жёстко, и встал, пошатываясь. Гарри, Фред и Джордж приземлились следом.
- Флинт! – окликнул Вуд капитана Слизерина. – Сейчас наше время тренироваться! Мы специально встали ни свет ни заря! Так что валите отсюда!
Маркус Флинт был крупнее Вуда. Он сделал гримасу подобно троллю и ответил:
- Тут полно места для всех, Вуд.
Подошли Анджелина, Алисия и Кэти. Слизеринская команда, где не было ни одной девочки, встала плечом к плечу напротив гриффиндорцев, злобно глядя на них.
- Но я забронировал поле! – воскликнул Вуд, просто распалившись от гнева. – Я его забронировал!
- Ага, - сказал Флинт. – А я получил специальное распоряжение от профессора Снейпа.
“Я, Профессор С. Снейп, даю команде Слизерина разрешение на тренировку по квиддичу сегодня ввиду необходимости тренировать нового искателя”.
- У вас новый искатель? – растерянно спросил Вуд. – Где же он?
Из-за шести крупных фигур появился седьмой мальчик, меньше ростом, с гримасой на своём бледном заострённом лице. Это был Драко Малфой.
- Не сын ли ты Люциуса Малфоя? – спросил Фред, с отвращением глядя на Малфоя.
- Вы кстати упомянули отца Драко, - сказал Флинт, ободрённый широкими улыбками своей команды. – Сейчас покажу щедрый подарок, который он сделал слизеринской команде.
Все семеро выставили свои мётлы. Семь гладко отполированных мётел с клеймами на ручках. В лучах утреннего солнца сверкало семь золотых надписей «Нимбус-2001».
- Самая последняя модель. Всего месяц назад появилась, - бросил Флинт, сдувая пылинку с кончика своей. – Полагаю, она во многом превосходит старую серию «2000». Что касается старых «Чистомётов», — он ядовито ухмыльнулся в сторону Фреда и Джорджа, сжимавших в руках «Чистомёты-5», — ими только двор мести.
Никому из гриффиндорцев не приходили в голову нужные слова. Малфой ухмылялся так широко, что его холодные глаза превратились в щелки.
- O, глядите, - сказал Флинт. – Посторонние на поле.
По траве шли Рон и Гермиона - они хотели знать, что происходит.
- В чём дело? – спросил Рон у Гарри. – Почему вы не играете? A он что здесь делает? – он посмотрел на Малфоя в слизеринской форме для квиддича.
- Я новый слизеринский искатель, Уизли, - чопорно заявил Малфой. – Все должны полюбоваться мётлами, которые мой отец закупил для нашей команды.
Рон застыл с открытым ртом при виде семи великолепных мётел перед ним.
- Что, хороши? – слащаво спросил Малфой. – Но может быть, и гриффиндорская команда сможет раздобыть золота и тоже обзавестись новыми мётлами. Можете продать эти «Чистомёты-5» на аукционе, любой музей просто подерётся за них.
Слизеринская команда разразилась хохотом.
- По крайней мере никто в гриффиндорской команде не покупал места в ней, - сердито сказала Гермиона. – Они попали туда за спортивный талант.
По лицу Малфоя пробежала тень.
- Твоего мнения никто не спрашивал, мерзкая маленькая грязнокровка, - прошипел он.
Гарри тут же понял, что Малфой сказал что-то действительно отвратительное, потому что при его словах тут же поднялся ропот. Флинт прикрыл собой Малфоя, на которого набросились Фред с Джорджем, Алисия вскричала “Как ты смеешь!”, Рон выхватил волшебную палочку с воплем “Ты поплатишься за это, Малфой!” и разъярённо направил её в лицо Малфою из-под руки Флинта.
По стадиону разнёсся грохот, из поломанного конца палочки Рона вылетел зелёный луч, ударивший ему в живот, отчего он откатился на траву.
- Рон! Рон! Ты в порядке? – завизжала Гермиона.
Рон открыл рот, чтобы ответить, но не вымолвил ни слова. Он громко рыгнул, и несколько слизней высыпались изо рта ему на колени.
Слизеринская команда скрючилась от смеха. Флинт согнулся вдвое, опираясь на свою новую метлу, а Малфой упал на четвереньки и заколотил по земле кулаком. Гриффиндорцы сгрудились вокруг Рона, изрыгающего больших скользких слизней. Никто не решался дотронуться до него.
- Лучше отвести его к Хагриду, это близко, - сказал Гарри Гермионе; она решительно кивнула, и оба подхватили Рона под руки.
- Что случилось, Гарри? Что случилось? Он заболел? Но ты же можешь его вылечить? – Колин прибежал с трибуны и пританцовывал рядом по дороге с поля. Рон затрясся, и перед ним упало ещё несколько слизней.
- Ooo, - сказал потрясённый Колин, наводя фотоаппарат. – Ты можешь подержать его вот так, Гарри?
- С дороги, Колин! – сердито сказал Гарри. Они с Гермионой вывели Рона со стадиона и повели на окраину леса.
- Уже близко, Рон, - сказала Гермиона, увидев хижину лесничего. – Скоро всё будет в порядке… почти пришли…
Когда они были в дюжине футов от дома Хагрида, дверь отворилась, но из неё вышел не Хагрид. Из неё выскочил Гилдерой Локхарт, одетый сегодня в светлую мантию цвета мальвы.
- Быстро прячемся, - прошипел Гарри, затаскивая Рона за ближайший куст. Гермиона тоже нехотя спряталась.
- Это совсем просто, когда вы знаете, что делаете! – громко говорил Локхарт Хагриду. – Если понадобится помощь, вы знаете, где меня найти! Я дам вам свою книгу. Я удивлён, что у вас её нет — сегодня же подпишу и передам вам экземпляр. Ну, до свиданья! – и он помчался к замку.
Гарри дождался, пока Локхарт скроется из виду, вытянул Рона из-за куста и подтащил к двери хижины. Они настойчиво постучали.
Хагрид тут же выглянул с сердитым видом, но увидев, кто пришёл, просиял.
- Всё поджидал, когда придёте… давайте, давайте… я тут подумал, что профессор Локхарт опять явился…
Гарри и Гермиона перевели Рона через порог в хижину, состоявшую из одной комнаты с огромной кроватью в одном углу и очагом с весело потрескивавшими дровами в другом. Рон опустился на стул, Гарри взволнованно объяснил проблему со слизнями, но Хагрид не очень-то всполошился.
- Лучше снаружи, чем внутри, - бодро сказал он и поставил огромный медный таз перед Роном. – Выхаркай их всех сюда, Рон.
- По-моему, выход только один – ждать, когда это само прекратится, - тревожно сказала Гермиона, глядя на наклонившегося над тазом Рона. – И при хорошем стечении обстоятельств это заклинание сложно, а уж со сломанной палочкой…
Хагрид хлопотал с чаем. Его датский дог Клык обмусоливал Гарри.
- Что Локхарт хотел от тебя, Хагрид? – спросил Гарри, почёсывая за ушами у Клыка.
- Советовал, как водяного из колодца вытурить, - проворчал Хагрид, смахивая с покосившегося стола полуобщипанного петуха и ставя чайник. – Будто я сам не знаю. И болтал что-то про банши, которую он прогнал. Если хоть одно слово из всего, что он наболтал - правда, чайник свой съем.
Критиковать учителя Хогвартса – это было так непохоже на Хагрида, что Гарри удивлённо посмотрел на него. Гермиона же сказала, повысив голос больше обычного:
- Я думаю, ты немного несправедлив. Профессор Дамблдор несомненно подумал, что для этой должности он лучший…
- Да он был единственным для этой работы, - сказал Хагрид, подавая тарелку с пирогом с патокой, пока Рон беспрерывно плевал в таз. – То бишь вообще единственным. Трудно найти учителя защиты от тёмных искусств. Не хотит никто за это браться, видите ли. Уже думают, что проклята она. Покамест никто надолго не задержался. Ну-к скажи, - сказал Хагрид, поворачивая голову к Рону, – кого ты заклясть хотел?
- Малфой как-то обозвал Гермиону — должно быть, как-то очень плохо, потому что все взбесились.
- Да, очень плохо, - хрипло сказал бледный и потный Рон, подняв голову над столом. – Малфой обозвал её грязнокровкой, Хагрид…
Рон снова наклонился – из него опять посыпалась куча слизней. Хагрид был в бешенстве.
- Да как он смел! – проворчал он, глядя на Гермиону.
- Он так сказал, - ответила она. – Но я не знаю, что это значит. Но я, конечно, поняла, что это что-то очень грубое…
- Да это самое худшее оскорбление из всех, - сказал Рон, выпрямляясь. – Грязнокровка – это гнусное оскорбление маглорождённых — так сказать, от родителей немагического происхождения. Есть несколько волшебников — вроде семьи Малфоя — которые считают, что они лучше других, потому что они из тех, кого называют чистокровными. – Он слегка рыгнул, и на его протянутую руку упал одинокий слизень. Он кинул его в таз и продолжил: - Я имею в виду, что остальным из нас всё равно. Посмотри на Невилла Лонгботтома — он чистокровный, а котёл правильно на огонь поставить не может.
- Да им и не снились заклинания, которые знает Гермиона, - гордо сказал Хагрид, отчего Гермиона слегка зарделась.
- Обзываться отвратительно, - сказал Рон, отирая пот со лба дрожащей рукой. – Ишь, грязная кровь. Да обычная кровь. Это же смешно. Да сейчас всё равно большинство волшебников полукровки. Не женись мы на маглах, давно бы вымерли. – Он рыгнул и опять нагнулся.
- Ну так нету твоей вины, что пытался заклясть его, Рон, - громко сказал Хагрид, перекрикивая звук, с которым ещё куча слизней вывалилась в таз. – Но может, лучше, что твоя палочка в тебя заклятье послала. Люциус Малфой тут же примчался бы в школу, прокляни ты его сына. А так тебе хоть ничего не будет.
Гарри хотел возразить, что такая неприятность – пустяк по сравнению с извержением слизней из собственного рта, но не смог: от Хагридова пирога с патокой у него склеились челюсти.
- Гарри, - вдруг сказал Хагрид, как будто его внезапно осенило. – Хочу фотку с тобой. Слыхал, ты фотки подписанные раздаёшь. А мне почему не дал?
Гарри разозлился и разжал челюсти.
- Да не раздавал я подписанных фотографий, - горячо возразил он. – А если Локхарт до сих пор треплется об этом…
Но Хагрид тут же рассмеялся.
- Да шучу, - сказал он, от души хлопнув Гарри по спине так, что тот стукнулся о стол. – Сам знаю. Я так и сказал Локхарту, что ты так не делаешь. Да ты само собой знаменитее, чем он.
- Держу пари, ему это не нравится, - сказал Гарри, выпрямляясь и потирая подбородок.
- Вряд ли нравится, - согласился Хагрид с блеском в глазах. – А потом я сказал, что никогда его книг не читал, так он и решил свалить. Хошь пирога с патокой, Рон? – спросил он у выпрямившегося Рона.
- Нет, спасибо, - сказал Рон слабым голосом. – Лучше не рисковать.
- Идите гляньте, что я ращу, - предложил Хагрид, когда Гарри и Гермиона допили чай.
На маленькой грядке за домом Хагрида росла дюжина огромнейших тыкв – Гарри таких никогда не видел. Каждая была размером с большой валун.
- Хорошо растут, ага? – радостно спросил Хагрид. – К пиру на Хэллоуин… к нему должны хорошо подрасти.
- Чем ты их удобряешь? – спросил Гарри.
Хагрид обернулся через плечо, чтобы убедиться, что они одни.
- Ну, я им… так сказать… помогаю чуток…
Гарри заметил прислонённый к стене цветастый розовый зонтик Хагрида. У Гарри и раньше была причина думать, что это не просто зонтик - он сильно подозревал, что в нём спрятан обломок старой волшебной палочки Хагрида. Считалось, что Хагрид не колдует. Его исключили из Хогвартса на третьем курсе, но Гарри так и не узнал, за что — при любом упоминании об этом Хагрид начинал откашливаться и загадочно глох вплоть до смены темы.
- Я полагаю, заклинание увеличения? – спросила Гермиона полунеодобрительно-полувесело. – Ну что ж, ты хорошо поработал над ними.
- И сестричка твоя то же говорит, - сказал Хагрид, кивая Рону. – Аккурат вчера её встретил. – Хагрид с колыхающейся бородой искоса взглянул на Гарри. – Сказала, что окрестности осматривает, только чую я, она надеялась кой-кого у меня дома встретить. – Он подмигнул Гарри. – Я так думаю, она-то не отказалась бы от подписанной…
- Ой, заткнись, - сказал Гарри.
Рон фыркнул от смеха, и на землю посыпались слизни.
- Осторожней! – рявкнул Хагрид, оттаскивая Рона от своих драгоценных тыкв.
Настало время обеда; Гарри с рассвета ничего не ел, кроме куска пирога с патокой, так что ему не терпелось вернуться в замок и насытиться. Они попрощались с Хагридом и пошли в замок. Рон то и дело икал, но исторг только двух очень маленьких слизней.
Едва они вошли в прохладный вестибюль, как услышали:
- Поттер, Уизли, вот вы где. - К ним с суровым видом приближалась профессор МакГонагалл. - Сегодня вечером вас ждёт наказание.
- Что мы будем делать, профессор? – спросил Рон, нервно рыгнув.
- Вы будете чистить серебро в Трофейном зале с мистером Филчем, - ответила профессор МакГонагалл. – И никакой магии, Уизли — чистка вручную.
Рона передёрнуло. Надзиратель Аргус Филч был отвратителен всем учащимся в школе.
- A вы, Поттер, будете помогать профессору Локхарту отвечать на письма его поклонников, - продолжила профессор МакГонагалл.
- O нет… профессор, а можно мне тоже в Трофейный зал? – с отчаянием спросил Гарри.
- Разумеется, нет, - ответила профессор МакГонагалл, подняв брови. – Профессор Локхарт попросил прислать именно вас. Ровно в восемь, оба.
Гарри и Рон проскользнули в Большой зал в самом мрачном расположении духа; у Гермионы, идущей за ними, было выражение лица вроде «но-вы-же-нарушили-школьные-правила». Даже пастуший пирог не принёс Гарри радости, которой он ожидал. Они с Роном оба сознавали, что дела у них – хуже некуда.
- Филч продержит меня там всю ночь, - тяжело вздохнул Рон. – Без всякой магии! Там кубков не меньше сотни. Я не умею чистить как маглы.
- Я бы с удовольствием с тобой поменялся, - сказал Гарри упавшим голосом. – У Дурсли натренировался. Отвечать на письма фанатов Локхарта… это же кошмар…
Остаток субботы прошёл незаметно, внезапно оказалось, что уже без пяти восемь, и Гарри поплёлся по коридору третьего этажа в кабинет Локхарта. Он скрипнул зубами и постучал.
Дверь тут же отворилась. Локхарт лучезарно взглянул на него.
- А вот и наш шалопай! – сказал он. – Входи, Гарри, входи…
Стены, освещённые множеством свечей, были завешаны несчётным числом фотографий Локхарта в рамочках. Некоторые из них он даже подписал. У него на столе лежала ещё стопка.
- Ты можешь писать адреса на конвертах! – сказал Локхарт Гарри так, словно эта работа - величайшее наслаждение. – Первое письмо – для Глэдис Гаджон, будь она благословенна… моя горячая поклонница…
Пошли тягостные минуты. Гарри не мешал Локхарту болтать, вставляя когда попало “ммм”, “точно” или “ага”. То и дело он улавливал фразы вроде “слава – ненадёжная подруга, Гарри” или “знаменитость такова, каковы её дела, запомни это”.
Свечи горели, становясь всё ниже, свет плясал по бесчисленным лицам Локхарта, смотрящим на него. Гарри протянул занемевшую руку за конвертом, который был, пожалуй, тысячным по счёту, чтобы написать на нём адрес Вероники Сметли. «Уже небось уходить пора, - уныло думал Гарри, - пусть будет уже пора…»
И тут он что-то услышал — что-то совсем не напоминающее ни потрескивания догорающих свечей, ни трёпа Локхарта о его фанатах.
Это был голос, леденящий до мозга костей, голос, полный удушающего, холодного яда.
“Иди… иди ко мне… дай мне уничтожить тебя… дай мне разорвать тебя… дай мне убить тебя…”
Гарри вздрогнул, и на названии улицы, где жила Вероника Сметли, образовалась большая фиолетовая клякса.
- Что? – громко спросил он.
- Ещё бы! – ответил Локхарт. – Шесть месяцев подряд во главе списка бестселлеров! Все рекорды побила!
- Да нет, - поспешно сказал Гарри. – Этот голос!
- Что-что? – с удивлением на лице спросил Локхарт. – Какой голос?
- Тот… тот голос, который сказал… вы его не слышали?
Локхарт взглянул на Гарри крайне удивлённо.
- О чём ты, Гарри? Может, тебе захотелось спать? Боже мой — посмотри, который час! Мы тут уже почти четыре часа сидим! Ни за что бы не поверил — как время-то пролетело, а?
Гарри не ответил. Он навострил уши, ожидая снова услышать голос, но вокруг ничего не было слышно, кроме слов Локхарта о том, что он не должен ожидать подобного удовольствия всякий раз, как будет наказан. Изумлённый, Гарри ушёл.
Было так поздно, что гриффиндорская общая комната почти опустела. Гарри пошёл прямо в спальню. Рон ещё не вернулся. Гарри надел пижаму, лёг и стал ждать. Через полчаса пришёл Рон; он держался за правую руку и расточал по тёмной комнате жуткий запах чистящего средства.
- Мне все мышцы свело, - пробурчал он, бросившись на кровать. – Он заставил меня перечищать кубок за победу в квиддиче четырнадцать раз, пока наконец не остался доволен. А потом из меня опять попёрли слизни – и прямо на специальный приз за заслуги перед школой. Сто лет слизь оттирал… А с Локхартом у тебя как?
Говоря как можно тише, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Симуса, Гарри рассказал Рону, что именно он слышал.
- А Локхарт сказал, что не слышал? – переспросил Рон. Гарри увидел его нахмуренный взгляд при свете луны. – Думаешь, он соврал? Но мало ли что — может, кто-то невидимый дверь открыл.
- Может быть, - ответил Гарри, укладываясь снова и задёргивая полог. – Да, мало ли что.