Сказочка про прививку от хвори

Завелась инда в царстве-государстве хворь жуткая, язва моровая. Летает по воздуху — маленькая, аж невидимая, в нос, в дыхало лезет. А кто не уберёгся — тому всё, карачун. Поначалу жар и дурнота,  потом нюх отобьёт  так, что даже амброзия заморская тухлой рыбой отзывает, а под  конец дыхало закроет совсем напрочь — тут и смерть тебе. И ни  баня, ни водка, ни травки целебные, ни наговоры животворящие не помогают. Главное, отроки с отроковицами болеют   не всерьёз — ну, почихают, ну, покашляют — и здоровы. А почтенные бояре, мужи государственные , если уж подхватили эту заразу — всё, пиши пропало. Если какие и выживут, то уж насовсем остаются немощны и головой скорбны — ни к  девкам под бочок, ни в царёву дружину.
Что тут делать?
Поначалу повелел царь-батюшка окна в теремах, да избах тряпками завесить, по  гостям не  гостевать, больше двух не собираться, а коли за нуждой непременно надо, так и на  рожи тряпки нацепить, чтобы зараза случаем в дыхало  не пролезла, а  у больного наружу через дыхало не вылезла. И указ издал: кого, мол, на людях без тряпки на  роже заметят, поначалу брать налог за непослушание, а вдругоядь заметят — везти сначала  в пытошную и на дыбе ломать, чтобы неповадно было разводить заразу смертельную, а там  и казнить неслуха. После того указа, кстати, заразу стали звать коронованной.
Ну, народ спервоначалу послушался, все тряпки у баб извели, всю воду колодезную на мытьё рук, да на стирку тряпок тех вылили, однако, видят — моровая язва-то не уходит, и смекнули, что зараза та слишком мелкая, тряпками её ловить — всё равно. что комаров частоколом, ну, и начали опостылевшие тряпки снимать, да прятать, а как стрельца или другого к царю приближённого увидят, сейчас из кармана тряпку тянут, на рожу вяжут -  дескать, и не снимал. и не думал  даже.

Что тут делать? Мрут подданные, как  мухи, да всё из приближённых, стольников, постельничих — вот-вот самого царя-батюшку заразят. Собрал тогда царь со всего царства-государства мужей учёных,  ведунов ,  да умников и клич кинул: «Кто  от моровой язвы  средство годящее удумает,  тому полцарства жалую,  да дочку мою царевну несовершеннолетнюю в нагрузку дам — ничего, что прыщава и раздобрела не в меру на царёвых кушаньях — на хозяйстве, да с мужем на ласки ненасытным живо в стройность войдёт.

Ну, перепоясали чресла мужи учёные, засели за книги мудрые — стараются. Оно, прыщавая невеста-то им, вроде, и не к чему, но полцарства-то другое дело, полцарства на   дороге не валяется. И вот, наконец, надумали сразу трое: один — из города Гамалы,  иноземный лекарь, головастый; другой — местный, из  попов, учёный в специальной царской академии, а третий — самоучка, с киевского тракта, из чумаков — торговых людей. А надумали они одно и то  ж. Давно заметили люди, что те, кто заразу подхватил, да перемогся, больше уж не хворает, хоть вовсе ею дыши, и решили сии мужи наловить заразу смертную , простым глазом не видимую, в плошку специальную собрать , плошку ту ядами травить, огнём жечь, морозом морозить, да колдовскими заговорами мучить, а как зараза от холода, жара, да колдовства ослабнет, запустить её всем подданным в  дыхала , молясь, чтобы перемоглись. Авось, и перемогутся от ослабевшей-то заразы. а перемогутся, и сильной не захворают.
Ну, сказано — сделано. Каждый из троих на свой лад заразу  жёг-морозил, ядами травил ,  да так, что она и навовсе облик потеряла. Потом докладывают  царю. «Я, — говорит первый, из Гамалы  который, — так учинил  колдовством, что зараза больше расти не сможет — в кого попадёт,  так и останется, пока совсем не вымрет. Стало быть, человек переможется — и уж не захворает больше». «Я, — говорит второй, который из попов, — то  же самое сотворил,  да не колдовством  поганым, а молитвою горячей. Зараза проклятая от молитвы  в изумление вошла и всю  свою силу -злобу растратила». А третий, который торговый человек, говорит: «А я не молился и заклинаний не читал, я взял заразу, от  которой уже какие люди перемоглись, и её жёг-морозил». Выслушал царь — видит: все трое дело  говорят . А полцарства-то одно, и дочь у  царя,  раскрасавица прыщавая, тоже в единственном числе только. Вот и решил он схитрить - сказал, что награду тому даст, кто больше людей от заразы неминучей спасёт своими чудодейственными средствами. «Устрою, — говорит,  — между вами состязание. Кто, говорит, больше половины царства склонит на свою сторону, тот награду и получит, а кто не сможет , того на  кол посажу». Сам себе думает: "Полцарства-то - два, а молодцов-то трое, не разделить им. Авось, каждый по трети попользует - и подданные здоровы, и платить  не надо".
Ну, кинулись мужи учёные своими придумками царских подданных потчевать, вперегонки — и кола-то боятся, и полцарства хочется.
А тут из-за заграницы прибыли послы хитроумные, политесу обученные. Смотрят на такое дело,  смекают: «Эти, что ж, болеть теперь перестанут. А  наши? Этак мы на  случай войны не в профите будем - и войну проиграем, и кругом должны окажемся. Надо бы у них снадобье-то как-никак выманить».
Вот и наняли они наушников. да шептунов,  чтобы народ смущать, чтобы рассказывать тому народу, будто заразу выдумали купчины пройдошливые, да жулики, и что на самом деле  заразы нет никакой, а есть зато снадобье колдовское, заговорённое, нарочно от врага рода человеческого, которое учёные мужи по царёву приказу неугодным раздают, и кто к нему близко подойдёт, не говоря уж,  что  попробует, тот сразу  сделается скотиной бессловесной, у самого дьявола на особой заметке, и будет дьяволу служить на побегушках, все его приказы исполнять и поделать  ничего не сможет, а то и вовсе, где живым стоял,  там мёртвым ляжет.
Забоялись подданные, стали ругать царёвых умников, проклинать, прятаться от  них, вот-вот бить начнут. Царь тоже со своей стороны не отстаёт - колом грозится.
Тут послы — к тем мужам  учёным: давайте, говорит. нам ваше снадобье, мы его в страны заморские увезём и вас с ним, называется "емиграция" - сиречь "политическое укрывательство", а за ваш ум наши цари-короли вам и по полцарству, и по прекрасной королевишне, не худой-не толстой, да без  прыщей, да ещё каждая на роялях играет,  и котлеты печёт, и вышивает — хошь гладью, хошь крестиком. Учёные мужи подумали-подумали, видят: деваться некуда -  да и согласились. Вот и отправилось заговорённое снадобье за границу,  победили там хворь лютую, учёные мужи на   королевишнах женились,  те ещё тьму учёных нарожали, а царю -  хитровану — кошкин хвост.