18. Резюме от брюха. История комсомолок

Забавные истории из жизни комсомольских дев

Окончание


         Уж как это так получилось, но в те, давние уж, времена  был я особенно щепетилен  в отношениях с комсомолками. Может быть потому, что в реальности интерес мой и желания были не только аполитичными, но и до крайности животного состояния мучали они меня. Но идиотским своим умом я понимал, что  перспективы продолжения любого из начавшегося знакомства были не то чтобы туманны в свете каких-то моих морально-этических особенностей, а и откровенно тупиковыми были они. Я чувствовал, что принадлежу себе сильно не вполне, а мой настоящий владелец был   бездонно замысловат и столь же бессердечен.
          Но, сколько бы я не сдерживал свои сердечные порывы,  всё же особенный интерес мой к той или иной девице давал о себе знать некими моими неосторожными поступками. Тем более что в то время я оказался в настоящем малиннике. Столько много вокруг меня было чаровниц – любых: на вкус, на цвет, на ощупь - что я становился всё более ошеломлён, но ещё более - безутешен. Бывало напевает этакая девичка-невеличка  привезённую из какого-то медвежьего угла отечества песенку,
например, про какаву:

Когда мы движемся вдоль поля снежного
С мешком и валенками за спиной,
Мне запах слышится напитка нежного
В котле кипящего передо мной. ©

Или

Сырая тяжесть сапога
Роса на карабине.
Кругом тайга, одна тайга,
И мы — посередине.©

А то и

Журавли улетели, журавли улетели!
От холодных ветров потемнела земля.
Лишь оставила стая средь бурь и метелей
Одного с перебитым крылом журавля.©

а я млею, как кисейная барышня, хотя внешне – ну просто самовлюблённый болван  да и только! И такими домашними предстают тогда для меня стены нашей альма –матер, - тогда  находившейся, как показали последующие годы, в самом своём зрелом состоянии.  Закончилась здесь эпоха людей, жизнью битых-перебитых и зело в ней умудрённых; но они оставили заряд взрослости нашему поколению воспитанников – ещё подросткам – и мы быстро созревали на той закваске, чему ещё способствовало устройство нас - на время каникул - работать в таких условиях, где не было скидок на возраст никому из нас.
   
      Но не об этом сейчас мои раздумья. А о том, что специально построенное монументальное наше учебное здание было нам, действительно, как дом родной. Мы могли находиться там до самого позднего времени, пока добрая вахта не намекала, что, мол, пора и честь знать.
      А до этого момента я перемещался от одной компании к другой пытаясь усмирить свою тоску о несбывшемся.
      И вот, проходя тёмным коридором одной из рекреаций я приметил несколько девчонок , стоявших у окна. Приблизившись к ним, я различил в полумраке сидящую на широком подоконнике девицу из ограниченного числа особенно мне симпатичных. Она сидела, полусогнувшись и была невесела.
- Что с тобой, душа-девица?
- Брюхо болит – пожаловалась она.
- Желудок! – моментально пояснили свою неловкость из-за  её простодушного признания, девицы, гораздо менее мне интересные.

        Напрасны были эти их старания. Ибо сердце моё моментально наполнилось состраданием, а душа умилилась, потому что о многом сказало мне её простодушие, словно вместе  пробежали мы в догонялки босиком по росе среди берёз в подвенечных образах. Пробежали, да вот белу ножку наколола та, которая капелькой крови своей сводит меня с ума от нежности к ней и тревоге на всю оставшуюся жизнь.
 
       Я, конечно, и на этот раз оказался подлым трусом в своей предосторожности и легко переключил свой интерес на темы, далёкие от сердечных. И в результате полным чурбаном перескочил трамплин неопределённости, да вошёл в полосу, где определённость так и не была гарантирована, но уж я стал таков, что смог хоть как-то да управлять ею в радиусе хоть бы и шаговой доступности.
       Но, сознаюсь, слова те, услышанные в полумраке рекреации, не растворились во флюидах времён, а остались и по сейчас во мне - и с укоризной, и с благодарностью – как бы созидая меня таким, каков я есть.

      Это ли причина моего жизненного успеха, или элементарно судьба благоволила мне и моей благоверной спутнице по жизни? Не знаю. Да и, откровенно говоря, знать не хочу. От добра – добра не ищут.

      Это моё слово - заключающее серию моих публикаций о комсомолках - слово ко всем, кому я интересен, лучше всего выражает то, что я и пытался выразить здесь - страницей за страницей – может быть и избыточным своим красноречием относительно молодых комсомолок да их историй, мне показавшихся забавными.