без названия

Я глубоко вдохнул, сел на ступеньку, и закурил. Вокруг стояла звенящая ночная тишина, летний воздух был прозрачен и чист как никогда. Не было слышно ни птиц, ни комаров, ни извечных глашатаев лета — сверчков. Ни-че-го. Глухо звякнула цепь, я оглянулся. Тишка, мой старый пёс, тихо подошёл ко мне и положил голову на колени.
— Ну что, старик? — Я погладил его по голове. — Спасибо тебе за всё. — Он завилял хвостом, я отстегнул ошейник:
— Беги.
Но Тишка, сначала припустившись бежать, вдруг остановился, оглянулся и снова подбежал ко мне. Улёгся рядом. Эх, старичок мой. Мой верный старичок.
— Сережа, я с тобой. — Послышалось за спиной.
Жена моя, Настюха, вынесла мне куртку, накинула на мои плечи, присела рядышком, обняла.
— Что дети там?
— Спят, Серёж.
— Это хорошо. — Ответил я.
Горький дым от сигареты медленно наполнял мои лёгкие. И не было слаще ощущения, чем эта отрава, наполняющая лёгкие, чем объятия моей жены, чем знание того, что дети спят и не знают. Мне стало спокойно.
— Серёг! А что случилось то? — Через забор моей дачи выглядывал сосед. — Я не пойму…
Я молча махнул рукой в сторону. Огонёк от сигареты метнулся за моей рукой и на какую-то секунду загорелся ярче. Сосед посмотрел в ту сторону и вздохнул:
— Серёг, закурить есть?
Мы раньше никогда с ним не общались. Ну как не общались…судились. За клочок неважной земли, который  случайно отпилили при межевании. Теперь это казалось таким смешным. Сосед перелез через забор, закурил сигарету. Мы молча курили, глядя вперёд.
— Ты это... — Вдруг нарушил он молчание. — Не обижайся на меня.
Я похлопал его по плечу, и мы снова уставились перед собой.
Летний ночной воздух был прозрачен и чист как никогда. Но не было больше голосов птиц, не было слышно даже вечных глашатаев лета — сверчков. А мы, мы молча вдыхали остатки этой жизни, глядя в сторону, где рос огромный огненный гриб термоядерного взрыва.