Именем Космоса. Часть 3. Глава 26

Глава XXVI

Тридцатого апреля началась операция «Увертюра».

Собранные со всей Галактики силы СГБ стали стягиваться вокруг Терции, как бы заключая её во всё более плотный шар. Четыре корабля комплекса придерживались в стороне под прикрытием боевого сопровождения. Пиратские корабли, вышедшие на «охоту» в этот день, были отловлены быстро и без особого шума. Их брали небольшими силами, чтобы никто не заподозрил о крупной операции и не сообщил об этом на Терцию.

Майран и Чиль находились на флагманском кардаре вместе с командирами, составлявшими штаб экспедиции. У Джона Уэлта было несколько причин пригласить их: Майран являлся инициатором этой операции, основным её разработчиком, Чиль – одним из ближайших, хоть и негласных соратников командира СГБ. Оба они были связующим звеном между штабом и Гепардами, работающими на Терции.

Майран держался ровно. Осуществлялась его страстная мечта, для достижения которой он положил столько сил, но душа словно покрыта была коркой льда, как отсек управления разбитого «янара». Он опоздал. Сократив все мыслимые сроки, он тем не менее переступил грань допустимого. Фарите просила дать ей неделю. С отчаянием – десять дней. Сегодня шёл двенадцатый.

Находясь в отсеке управления, Майран и Чиль имели возможность быть в центре событий.

Пираты долго не реагировали на приближение СГБ. Наконец в эфире возник голос, предупреждающий Терцию об опасности. Никто не отозвался, но вскоре зазвучали другие голоса. Теперь это мало что меняло. Никто и не надеялся подойти незаметно к самой орбите Терции. СГБ изготовилась к бою.

На подходе к Звёздной системе Октавы скорость боевых кораблей оставалась уже небольшой, и увеличить её было нельзя. Несколько тойерных отделений были дополнительно выделены для прикрытия комплекса на случай, если пираты сумеют к нему прорваться. Медикологические эртрулы тоже придерживались в стороне от боевых действий – до тех пор, пока Терция не будет захвачена.

Отделение Ноэра Ниана оказалось в числе тех, которые должны были принять бой первыми. Аена находилась на борту одного из медикологических эртрулов. Мало что знавшая о пиратстве и о Терции, она в первый момент растерялась, увидев, сколько медиков готовятся принять участие в этой экспедиции. На осторожный вопрос, для чего столько, ей объяснили, что, во-первых, будут раненные в бою, а во-вторых, на Терции находятся пленные, и всем им понадобится медицинская помощь.

Вместе с другими медиками, не занятая пока делом, Аена напряжённо наблюдала за происходящим. На экранах видно было не много, но включённый накорд создавал достаточно яркую картину. Переговоров СГБ было не слышно, но пираты эмоционально докладывали на Терцию о том, свидетелями чего оказались. Кроме того, эфир полон был голосов, удивлённо вопрошающих Пространство, в честь чего у пиратов сегодня паника.

– Кто-нибудь понял, что происходит? Что за истерика в эфире? Кого где бьют?

– Да вы прислушайтесь! На пиратов напала СГБ!

– Хорошо, видать, напала, что такое многоголосье! Нет, это не какое-нибудь ограбление, это что-то посерьёзней...


Кильрат засел со своими приближёнными в штабе за пультом, где было сейчас безопаснее, чем на боевом корабле у орбиты. Пираты докладывали об обстановке, и, в первый момент растерявшись, Кильрат сумел взять себя в руки. Он не был лишён некоторого военного таланта и к тому же обладал более чем сорокалетним опытом всевозможных столкновений с СГБ – до Терции он успел побывать и в других группировках.

Пожалев, что не выставлял вокруг Терции постов, которые заранее предупредили бы его и заодно сообщили бы о силах, с которыми прошли мимо них эсгебешники (Капитан, оказывается, был не дурак), Кильрат приказал произвести разведку.

Информация пришла угнетающая – Пространство, сколько прощупывали приборы, было занято техникой СГБ.

– Но так не бывает! – закричал Кильрат, рассердившись. За двадцать пять лет, проведённых им на Терции, он не видел, чтобы СГБ собиралась с такими силами. – Что вы устроили панику? Расстреливать буду паникёров! На спутниках! Слышите меня? Доложите без крика, что там у вас происходит?

Дежурные планетарки начали докладывать.

Майран слышал переговоры пиратов, безошибочно выделяя в шуме эфира голос Кильрата. Он стискивал себя за плечи – ему нестерпимо хотелось быть в эти минуты на Терции. Но эмоции приходилось придерживать.

Кресла для командного состава были в стороне от пульта, и Майран с Чилем стояли за спинками кресел экипажа, чтобы видеть экраны и показания приборов. Экипаж привык к этому – во время боевых операций рядом с Джоном Уэлтом постоянно находились люди.

– Узнаёшь голос пиола? – спросил Майран Чиля.

– Да, – сказал Чиль.

Джон Уэлт резко обернулся:

– Кто это?

– Кильрат, – ответил Чиль.

– Главарь?

– Разве он главарь! – чуть усмехнулся Майран.

– Майран, скажите, – спросил Джон Уэлт, – вы знали Капитана. На моём месте что предпринял бы сейчас он?

– Не знаю. Возможно, предложил бы поговорить с Кильратом, чтобы деморализовать его и тех, кто рядом с ним.

– Поговорите, – неожиданно согласился Джон Уэлт. – Он вас знает, и, думаю, будет рад встрече в эфире, а особенно тому, что именно вы наносите ему сегодняшний визит.

Майран отрицательно покачал головой.

– Тогда он может приказать убить пленных.

– Фолкомы охраняются вашими людьми, а если где-то есть его личные пленные, то с ними он всё равно расправится, прежде чем уступить Терцию нам.

Майран подумал и решительно обернулся к Чилю. Может быть, и не следовало подливать масло в огонь, но Джон Уэлт был прав.

– Есть у нас позывной штаба?

Позывной был – Энтлэс не зря занимал место Лок-Лана. Чиль продиктовал связисту позывной.

– Кильрат, – сказал Майран, когда с Терции поступил ответ. – Ты слышишь меня? Прикажи своему связисту включить на Терции общую связь.

Кильрат ответил не сразу. Как видно, он осмысливал происходящее. Наконец выговорил недоверчиво:

– Эсгебешник?

– Да. Эсгебешник, которого при Капитане называли на Терции Старпомом.

– Ты где? – пытаясь справиться с растерянностью, испуганно выдохнул Кильрат.

– Неподалёку от Терции.

– Так это ты привёл эсгебешников?

– Это я их привёл. Ты напрасно сбежал из СГБ, Кильрат. На Тиргме ты остался бы жив.

– Так я жив. И чувствую себя не в пример лучше, чем на Тиргме.

– Это не надолго! Группировка Терция будет вот-вот разбита. Ты слишком ничтожен, чтобы защитить её, а значит, пираты расправятся с тобой. Прикажи группировке сдаться – тогда люди останутся живы.

– И только-то? – хохотнул Кильрат. – Хочешь победить без боя, голыми руками?

– Победа в любом случае за СГБ. Вопрос в том, сколько крови прольётся во имя этого.

– Вся эта кровь будет на твоей совести. Интеллигент. Неубийца!

– Не на моей, Кильрат, а на твоей. Я со своей стороны сделал всё, чтобы её было сегодня как можно меньше. Вопрос за тобой.

– Никакого вопроса, Терция будет защищать свою свободу!

– Сколько пафоса, – чуть усмехнулся Майран. – Неужели на Терции есть хоть кто-то, кто ещё тебе верит?

– А ты надеялся победить её несколькими словами? Не выйдет!

– В таком случае, я обращаюсь не к тебе, Кильрат, а ко всем пиратам Терции. СГБ пришла с огромными силами! Через несколько часов Терция будет уничтожена. Единственный шанс для вас остаться в живых – это сдаться. Уходите как можно дальше от кораблей и не открывайте огонь!..

– Выключи общую связь, болван! – закричал Кильрат на связиста. – Кого послушался! А ты, Эсгебешник, запомни: у меня полные фолкомы ваших людей, и с этой минуты можешь считать их заложниками. Один выстрел – и я прикажу перебить их!

– Ну что ж! – сказал Майран насмешливо. – Попробуй! Увидишь, что у тебя получится. Ты не дурак и прекрасно знаешь, что Терция не желает тебе повиноваться. Превыше всего ты ценишь собственную шкуру, ты так и не сумел вызвать у людей ни доверия, ни уважения.

Кильрат открыл рот, чтобы сказать Эсгебешнику о девчонке Капитана, которая сама пришла к нему в руки, и поторговаться за её жизнь, но суеверный ужас снова продрал его до костей, и он не сумел выдавить из себя ни звука. Неужели она и правда явилась как вестник гибели?

– Выключи накорд, – прошипел он связисту и сжал зубы. Страх плотно сомкнулся над ним.


Глядя в одну точку, Майран молча вернул синофон.

– Это возможно – застрелить Кильрата с орбиты? – спросил Чиль.

Майран поднял взгляд на Чиля, от которого никогда не поступало распоряжения убить.

– Да, – ответил Джон Уэлт. – Но не сейчас. Сначала надо, чтобы ближняя орбита стала нашей.


Кильрат понимал, что эфир насквозь прослушивается СГБ, и, придя в себя, объявил по Терции общее включение через шлемофоны. Сообразившие, что что-то происходит, пираты отозвались нестройно.

– На нас напала СГБ, – объявил Кильрат, – окружила и намерена уничтожить. Есть на Терции желающие допустить это?

Он принимал ответы на пульт – такое количество голосов в шлемофоне могло оглушить. Пираты преувеличенно громко выразили готовность драться за свою свободу.

– Если так, вы должны привести в порядок боевую технику. И чем скорее это будет сделано, тем меньше будет у эсгебешников шансов победить нас. Надо не подпустить эсгебешников к орбите, иначе они перещёлкают нас, как шарики для мишеней.

Кто-то начал выступать, что, мол, техника не содержится в боевой готовности, как при Капитане, но нашлись и здравые личности, которые сообразили, что на возмущения времени нет, и кинулись к крупным боевым кораблям. Подгонять их Кильрату не пришлось – на космодроме нашлись желающие возглавить работы.

Кильрат вывел на обзорные экраны космодром и принялся отдавать команды поднять личные корабли, которые сколько-то подходили для участия в масштабном бою, пока их не заменит крупная техника. Пираты повиновались.

...Пираты толпились на космодроме, кричали. Всеми силами участвуя в снаряжении техники, они мешали друг другу. Нашлись и такие, кому не было дела до общей проблемы, но они оказались в меньшинстве и не решались особо поднимать голос.

Энтлэс со своей командой находился здесь же. Он, как и другие Гепарды, был предупреждён о предстоящей операции и получил чёткие инструкции. Его опьяняли надвигающиеся события, и скрывать радость оказалось гораздо труднее, чем злость, раздражение или усталость.

Одним группам Гепардов было приказано охранять фолкомы, чтобы не дать пиратам перебить пленных; другие осторожно выставили вокруг топливных баков защитное поле и следили, чтобы как можно дольше никто не догадался о нём и не попытался его снять. Для этого наблюдатели должны были сами вовремя отключать его, если кому-то понадобилось бы заправить корабль и тут же включать снова во избежания истеричных попыток взорвать цистерны. Задачей Энтлэса было не дать распасться своей команде, чтобы такие сволочи не разбежались по другим группировкам.

Энтлэс видел, как бездарно ведёт себя Кильрат. Он присматривался, стараясь понять, кто возглавил работы, пока главарь заседает в штабе, выдавая распоряжения, которые больше возмущают, чем стимулируют людей. И увидел Итрея.

Это не удивило его. Последнее время Итрей довольно часто проявлял себя в крупных операциях. Под его руководством техника, которая содержалась в наибольшем порядке, была подготовлена, быстро собраны экипажи, и корабли стартовали. Бригады умельцев продолжили подготовку техники, оставшейся на космодроме.


Небольшие корабли разных моделей выскочили из Пространства навстречу СГБ – и это было даже не смешно, а жалко. Пираты на них действовали вразнобой, без согласования какого-то командующего центра. Им наперехват вышли тойеры, получившие приказ не взрывать их – у них на борту могли быть пленницы.

Тойеристам нечасто доставался такой противник, особенно последнее время, и разогнать его было бы несложно, но его требовалось обезвредить – и поскорей, пока пираты не выслали силы покрупнее.

– Экипаж, по бакам и двигателям не стреляем! – напомнил Тэад.

– Это нам для разминки, – весело отозвался Володя.

– Для пристрелки! – поддержал Поль.

«Меридиан» ринулся в бой.

Бой вели «россыпью». Выбрав себе противника, гоняли его до тех пор, пока не удавалось нанести пробоину, которая лишала пирата не только манёвренности, но и желания драться. Тогда подбитого бросали и переходили к следующему, а подбитых собирали транспорты, приготовленные для пленных.

– Тир, ей-Богу, – ворчал Алексей. – Надо было брать сюда стажёров – пусть бы практиковались...

Но «разминка» длилась недолго. Пираты ввели в бой крупную технику.

Из Пространства вывалились на полном ходу пиратские рельтеры. Тойеры разбились на «щиты», прикрывая своих, и вперёд выступили рельтеры СГБ, исатры, а также техника, которая использовалась СГБ только в крупных операциях – кардары и военные крейсеры.

Наблюдая за ходом боя и особенно присматриваясь к распоряжениям Джона Уэлта, Майран поневоле сравнивал командира СГБ и Капитана. Даргол уважал Джона Уэлта как противника, и Майран понимал, за что. Между ними было много общего. В большом отсеке управления кардара каждый был занят своим делом. Люди находились на связи с частями, ведущими бой, постоянно докладывали, что происходит. Джон Уэлт принимал информацию, выдавал распоряжения. Он видел картину в целом и был сейчас координатором, у которого под контролем всё.

Майран то и дело посматривал на часы, но молчал. Джон Уэлт сам ответил на его невысказанный вопрос.

– До орбиты ещё далеко. Этот противник немногочисленный и плохо организован, но впереди у нас планетарка.


Объединив сведения, поступающие с ведущих бой кораблей и планетарки, Кильрат не без содрогания понял, что отбиться от эсгебешников не удастся. Их слишком много, и появились они внезапно. Значит, с Терцией покончено, и ему, Кильрату, грозит плен. В лучшем случае. В худшем (тут Эсгебешник прав!) – расправа от пиратов, которых он не может защитить. Как это бывает, он знал.

– Можно спастись? – спросил один из пиолов, находившихся в штабе возле Кильрата, тоже верно оценивший ситуацию.

– Можно, – равнодушно сказал Кильрат. Он не стал уточнять, что спастись, как всегда, проще одному, и зря рисковать он не станет. Но чтобы спастись, ему нужно было сделать два дела. И прямо сейчас, пока не стало поздно. Первое – избавиться от прилипал. Ото всех. Второе – убедиться, что Капитан со своей девчонкой мёртв и не достанется эсгебешникам.

Он обвёл взглядом присутствующих, пересчитывая их, незаметно подал с пульта сигнал своей верной «силе» и встал.

– Кто со мной?

Он вышел из штаба. Приближённые привычно окружили его, защищая. Сейчас они были нужны. Пираты  – вся группировка, – испуганно глазевшие в небо и ожидавшие приказов, не насторожились, увидев, что главарь направляется куда-то в сопровождении свиты.

И мысленно Кильрат снова поморщился: твари неблагодарные! Стоило у них на виду появиться Капитану, как со всех сторон неслись приветствия, а тут – зыркнули, и дальше. Будто он не главарь, а так, непонятно кто. Ну, подождите же помощи...

Обогнули штаб, вошли в лес. Кильрат повёл людей хорошо знакомой ему дорогой, которой ходил последние месяцы достаточно регулярно, а ещё регулярнее – его «сила», амбалы, поджидавшие сейчас глубоко в лесу. Кильрат не зря считал себя умным. Он умел предвидеть события и подстраховываться на всякий случай.

Он шёл и по мере приближения к условленному месту старался оказаться впереди. Амбалы должны были, как не раз обговаривалось, пропустить их вперёд. И только потом...

Выстрелы без звукового оповещения замелькали сзади. Приближённые вскинулись, попадали, кто-то – пытаясь понять, что происходит, кто-то – уже насовсем. Кильрат отскочил за ближайшее дерево и выхватил бластер.

– На нас напали! – закричал он. – Огонь!

Приближённые, кто был ещё жив, попытались откатиться в стороны, но Кильрат тоже открыл огонь – по ним. С двух сторон, спереди и сзади, приближённых удалось перестрелять быстро. Кильрат встал. По ту сторону поля боя из-под маскировочных сеток поднялись два человека. Они подошли, добили кого требовалось.

– Почему вас только двое? – спросил Кильрат. – Где остальные?

– Глаар и Чага убиты, – последовал невозмутимый ответ.

– Ну, тем больше ваша доля, – ответил Кильрат. – Идёмте.

Без лишних вопросов амбалы встали по бокам от Кильрата. Он шёл, на ходу перезаряжая бластер. Приотстал немного. И, не замедляя хода и не целясь, застрелил обоих одним длинным лучом. «Сила»... А доверчивые, как солнечные лучики на щеке.

Кильрат перевернул их ногой, убедился, что они мертвы и ему не грозит получить луч в спину, и зашагал своей дорогой.

Зная, что здесь уже не встретишь пиратов – поблизости не было ни удобных посадочных мест, ни жилья, ни водоёмов, которые могли бы привлечь кого-то, – он, на всякий случай не разряжая, отправил бластер за пояс.

Цель его пути была уже недалеко, и впереди появился просвет между деревьями, когда из-за ближнего дерева ему навстречу вышел землянин.

– Ну, здравствуй, Кильрат, – негромким глуховатым голосом сказал он. – Я знал, что рано или поздно ты здесь появишься. И поджидал. Что, не узнаёшь меня, сволочь?

Кильрат попятился.

– Стоять, – велел землянин, положив ствол бластера на сгиб руки. – Только шевельнись – и последуешь за своими прихвостнями, которых ты перебил! Ну и дружба у вас, негодяев, хуже вражды.

– Ты... кто такой? – выдавил Кильрат.

– Я-то? – усмехнулся землянин и покосился на свой завязанный рукав. – У тебя в группировке я зовусь Ланиусом Экскубитором, что обозначает «мясник-караульщик» в переводе с латыни, а вообще моё имя Ллэйд. Ллэйд Идерс – не помнишь такого?

Что-то шевельнулось в памяти Кильрата, но что, он вспомнить не сумел.

– Мы встретились с тобой как-то в Космосе. Правда, не здесь, а на территории Ландала. Ты был на большом хорошем корабле. Он назывался...

– «Терция»?.. – прошептал Кильрат.

– Вспомнил? – обрадовался землянин Ллэйд. – Ну, вот и прекрасно. Тогда для полноты картины напомню тебе, что было дальше. Я вошёл в прыжок, но ты решил меня не отпускать и прыгнул за мной. Вот в тот момент, Кильрат, ты подписал себе смертный приговор. Ты сбил меня на орбите Контэса, но я, как видишь, остался жив, выбрался оттуда и пришёл тебя навестить – вдруг ты обо мне забыл? Из-за тебя, сволочь, я шесть лет просидел робинзоном на удивительнейшей из планет, и это бы ещё ничего. Но я потерял свою семью – и вот это никакой амнистии не поддаётся. А здесь, на Терции, поогляделся я немного и узнал о тебе ещё много такого, за что снисхождения не бывает. Поэтому молись, дрянь ты такая, и попрощаемся.

Кильрат не отступил. За исключением отдельных эпизодов он не был трусом.

– Что, застрелишь меня вот так, по-бандитски, не дав мне права защищаться?

– А ты его не заслужил, такого права, – невозмутимо отозвался Ллэйд. – Своим жертвам ты тоже его не предоставлял, верно?

– И ты уподобишься мне? Чем же ты лучше?

Но смутить Ллэйда было не так просто. Он знал, где прав, а где не очень, и только пожал плечами:

– Пытать тебя я не буду. Для этого тебя ждут в аду, а я не из вашей нечистой братии.

– А, так ты возомнил себя Богом? Ходишь и раздаёшь справедливость направо и налево?

– Нет. Я только хочу тебя остановить. А посему – прощай, Кильрат. Суди тебя Бог.

;

К орбите Терции первыми прорвались рельтеры СГБ и с ходу начали обстрел планетарки. Со спутников открыли ответный огонь, и эфир взорвался пиратскими сообщениями с требованием помощи и указаний.

Следом за рельтерами к орбите вышли тойеры.

Спутники планетарной охраны оснащались мощными орудиями, и Капитан заботился о том, чтобы вооружение планетарки Терции не устаревало. Истёкшие без него месяцы не могли существенно что-то изменить, и бой был яростным. Попадать под лучи планетарки было опасно даже тойерам, и, едва у орбиты собралось достаточно тойерных отделений, рельтеры были отозваны. Время от времени издалека долетали выверенные орудийные лучи исатров, и тогда то на одном, то на другом спутнике вспухали чёрные пятна от их попаданий, но основную нагрузку на этом этапе несли тойеры.

Работали под огнём противника, на ближней дистанции. Это требовало огромного внимания, разговоры прекратились.

Заходя к Терции с разных сторон, экипаж «Меридиана» не без удовлетворения отмечал, что кое-где в сети планетарки отсутствуют спутники – «дыры» были результатом их предыдущего вторжения.

– Кажется, мы неплохо поработали, – заметил Уил. – И что мы не пошли тогда всем отделением?

...Бой за орбиту был ожесточённым и долгим. На медикологические эртрулы начали поступать раненые. Некоторых доставляли в анабиозных мешках. Аена, напряжённо следившая за ходом боя и уставшая от бездействия, прошла в медицинское отделение. Здесь всё было готово к приёму раненых, наготове стояли регенерационные камеры.

– Есть погибшие? – тихо спросила Аена у сопровождавшего раненых эсгебешника.

Он покачал головой.

– Нет. Условия сложные, но взорвать тойер достаточно трудно. А другие части придерживаются сейчас в стороне.

Аена подошла к пострадавшим, боясь увидеть среди них брата или ребят из его экипажа. Она всегда знала, с чем сопряжена служба Тэада, и отговаривать его не пыталась. Она смотрела на происходящее прямо. Но теперь словно космическим холодом пахнуло ей в душу.

...В эфире звучало всё больше растерянных, испуганных голосов.

Спутники планетарки выдыхались. Практически ни один из них не был уничтожен, но уцелевших орудий почти не осталось. Корабли СГБ начали занимать орбиту.

– Надо найти Кильрата, – сказал Чиль.

– Я распорядился об этом, – ответил Джон Уэлт. – Но найти его не удаётся.

– Мог он уже покинуть Терцию?

– Маловероятно.

Майран неподвижно стоял у иллюминатора в стороне от командиров – пока он ничем не мог быть полезен. Чиль подошёл к нему, встал рядом.

– Хочешь быть там, – сказал он, кивнув в иллюминатор на Терцию.

– Да, – ответил Майран. – Но я понимаю, что объективно это ничего... ничего не даст. Можно прорваться на Терцию и приземлиться где-нибудь в стороне. Сейчас пиратам не до того, чтобы выслеживать и ловить меня. Мне достаточно только перейти на тойер. Тэад и его экипаж охотно мне помогут... Гепарды там, на Терции, заняты, и я мог бы проследить за Кильратом, – но гораздо проще делать это отсюда.

Чиль понимающе кивнул:

– Только остановить его отсюда сложнее, так? Пусть я окажусь неправ, но как только его найдут, он будет убит. Где искать Фарите и Даргола, мы всё равно не знаем.

– Да, – снова сказал Майран. – Поиски надо вести общими силами, в одиночку это невозможно. Чиль, пусть зададут в программу орбитального поиска данные Фарите и Даргола.

– Это сделано. Но пока результатов нет.

– То есть... – начал Майран и умолк, сжав зубы и глядя в сторону – ему изменил голос.

– Не обязательно они мертвы, – понял его Чиль. – Возможно, хорошо экранированы. Ты работал рядом с Капитаном, неужели ты ни разу не слышал, где главари могут держать личных пленных?

– Ну, о «главарях» речь тогда не шла, а Капитан даже Андрея Лисарка держал в обычном фолкоме, только ставил часового и запирал дверь на собственный код. А с Лисарком им было о чём поговорить, чтобы никто не знал.

– Начнём облучение комплексом – экранация, если она есть, прекратится.

– И системы поиска тоже перестанут работать.

– Если не останется ничего другого, будем ориентироваться на месте.

– Сигнал на Кильрата установлен, – произнёс женский голос с одного из ведущих наблюдение кораблей.

Майран и Чиль подошли.

– Сигнал нечёткий, угасающий. Даю координаты.

На экране с картой Терции загорелась пронзительно яркая фиолетовая точка.

– Масштаб, – сказал Джон Уэлт и обернулся к Майрану и Чилю. – Что вы скажете?

Карта на экране начала быстро менять масштаб, пока не стало понятно, что точка указывает место посреди леса в районе основной пиратской базы.

– Это на запад от штаба, место мало посещаемое – что он там делает? – сказал Майран. – Идёт к своим пленным?

– Что с сигналом? – спросил Чиль. – Слабая экранация?

Ответил тот же женский голос:

– Создаётся впечатление, что объект наблюдения убит и тело теряет собственное излучение.

Майран напрягся. Если убит, значит, не сможет добраться до Даргола и Фарите – если уже не добрался. Но ещё это значит, что место, где он их держит (возможно, никому больше не известное), указать теперь некому.

– Убит? – переспросил Джон Уэлт. – Есть другие причины ослабления сигнала?

– Это единственная причина, иркмаан. Очень характерное угасание.

– Пираты расправились? – обратился Джон Уэлт к Майрану и Чилю.

– Возможно... – ответил Чиль и кивнул Майрану. Сам он не мог открывать себя как человека, причастного к разведке, даже перед этим избранным кругом военных.

Майран понял, чего он хочет, и подошёл к связисту, работавшему в стороне от пульта за собственным накордом. Связист, тоже Гепард, принимал синограммы от Гепардов Терции, наблюдавших за происходящим в группировке.

Гепардам запрещено было появляться на кораблях, которые в самое ближайшее время должны были подвергнуться обстрелу. Те, кто были оставлены на связи, работали у «связничков», вынесенных за пределы корабля, и получали информацию о происходящем в группировке с маячков, расставленных ими в наиболее людных местах Терции.

– Спросите, что говорят пираты о Кильрате? Кто возглавил оборону вместо него? Какие настроения на Терции?

Связист быстро составил и отослал шифровку. Ждать ответа пришлось несколько минут.

– Кильрат ушёл около двух часов назад со своими приближёнными, и больше его не видели. Оборону возглавил Итрей. Пираты напуганы, но готовы драться – большинство предпочитают умереть, чем оказаться на Тиргме.

Майран кивнул: вот почему необходим был комплекс, без которого вся эта операция обернулась бы чудовищной бойней.

Он стоял перед иллюминатором, глядя на Терцию, близкую и по-прежнему недостижимую.

;

Не занятые на обороне пираты смотрели вверх. На орбите шёл бой, и высоко в полуденном небе время от времени словно вспыхивали звёзды. Пираты поругивались, обмениваясь своими соображениями по поводу эсгебешного нападения. Итрей уверенно раздавал приказы. Энтлэс, в окружении своей команды, наблюдал за ним и одновременно старался не выпускать из поля зрения штаб.

– Где, интересно, Кильрат? – пробормотал он. – Что-то давно его не слышно...

– Ещё не возвращался, – ответил кто-то из команды.

– Знаю, – сказал Энтлэс лениво. – Но что-то мне подсказывает, что он и не вернётся.

Он со своими людьми не вмешивался ни во что творящееся на космодроме. Он избрал для себя роль стороннего наблюдателя и критика. То, что было ему нужно – это находиться в курсе дел и ориентироваться в быстро меняющейся обстановке.

Итрей всё больше входил в роль главнокомандующего, и Энтлэс не мог не признать, что действует он с умом. Энтлэс обдумывал, не помешать ли ему. Натравить свою команду на самозванца у него, пожалуй, получилось бы. Но насколько это было нужно? Наверняка начнётся свалка, а крови сегодня и так прольётся больше, чем поддаётся здравому смыслу. Энтлэс не знал подробностей проводившейся операции и не предполагал участия в ней комплекса, который, по сведениям пиратов, ещё строился.

Получив инструкции Итрея, пираты бежали к кораблям и стартовали. Иногда кто-то приземлялся и бежал к большегрузному кораблю, на котором организовал свой штаб Итрей.

– Пойти бы туда посмотреть, что происходит, – предложил один из негодяев Энтлэса.

Энтлэсу и самому хотелось этого, но всю его команду туда не пустила бы выставленная Итреем охрана – в «штабе» и так набилось слишком много народа, а оставлять команду без присмотра было нельзя.

– Ну нет, – процедил Энтлэс. – Сейчас прорвутся в атмосферу эсгебешники – и первым делом шарахнут по этому «штабу». Слишком соблазнительная мишень.

– Эсгебешники не бьют на уничтожение.

– Конечно, нет, – согласился Энтлэс. – Они прилетели поздороваться с нами. Так, дружественный визит.

– Хочешь сказать, Сонул, перебьют целую группировку?

– А сколько ещё они будут нас терпеть? Терция ослаблена? Долой Терцию.

На глазах Энтлэса пираты начали подгонять корабли к цистернам с топливом. Обычно это делалось с разрешения главаря, и Энтлэсу стало любопытно.

– Кильрат видит или нет, что происходит?

– Корабли-то не личные, а боевые, – заметил кто-то. – Если мозги есть, не поспорят.

– Я только про Кильрата, – зло процедил Энтлэс. – Что, снова всех бросил? Ну, в последний раз!..

Не стесняясь в выражениях, пираты высказались в адрес главаря.

В шлемофоне то и дело звучал голос Итрея, отдававший какие-то распоряжения, общие для всей группировки. И распоряжения были толковыми.

«Лишить бы пиратов возможности «шептаться» потихоньку от СГБ!» – в который раз с досадой подумал Энтлэс. Это заставило бы их выходить в эфир, или же обмен информацией сильно затруднился бы.

Но чтобы выйти на связь с СГБ и внести такое предложение, ему нужно было остаться одному на своём корабле (где было приказано не появляться, но Звёзды с ним!) и время, чтобы составить и отправить шифровку. И другим Гепардам тоже. Энтлэс не мог бросить всё ради этого. В конце концов, его начальство – люди умные, глядишь, сообразят сами...

Такая мысль, как видно, тревожила не одного Энтлэса, и кто-то из Гепардов всё-таки решился оставить свой пост, потому что не больше, чем через час после начала боя у орбиты, раздался взрыв где-то за скалами, и в небо взметнулся столб дыма и пламени. В шлемофонах прошелестел разряд, и связь прекратилась.

Шепча проклятия, пираты принялись проверять, что произошло с их шлемофонами. Энтлэс не шевельнулся.

– Молодцы эсгебешники! – зло засмеялся он. – Прорвались всё-таки в атмосферу! Ничего не упускают, сволочи!

;

За тем, что происходило сейчас в группировке, наблюдали не только пираты и Гепарды. В разгар общей, уже подчинённой себе Итреем суматохи, из леса бесшумно выступил Лэман.

Он сильно похудел и казался из-за этого выше ростом, на лице остались одни глаза – душа. В нём не было больше простоты и равнодушия, долгое время помогавших ему сходить в группировке за своего. Он был сосредоточен и отрешён – он почти не принадлежал больше этому миру.

Он жил энергиями Космоса; если была необходимость, питался смолами, тягучие капли которых стекали по стволам, ягодами и кореньями, наитием чувствуя, что пригодно в пищу, что нет. Он был жив, но найти Лунталэ не мог. Расставшись в лесу с Майраном, который принёс ему продовольствие и одежду, он не появлялся больше в группировке и старался держаться вдали от людей, не нуждаясь ни в чём, что могло исходить от пиратов, и отторгая это.

Он почувствовал нарастающее напряжение энергий с ночи. Что-то готовилось и уже происходило. На Терции и вокруг неё, в самом Космическом Пространстве. Это чувство напряжённости повлекло его в группировку. Он шёл, не отдавая себе отчёта, куда и зачем, на могучий зов назревающих событий.

Лэман остановился на границе леса. Пираты бесновались, им было страшно и плохо, но он не мог сочувствовать им. Он стоял долго. Потом стронулся с места и направился к космодрому. Остановился на краю, медленно осматриваясь. Пираты не обращали на него внимания – они были поглощены собственной бедой.

Энтлэс увидел его и узнал, но не шевельнулся, чтобы не привлечь к лулу ненужного внимания. Он постоянно получал ориентировки, в которых содержались данные на Лэмана с приказом вернуть его в цивилизацию.

Неторопливым ровным шагом Лэман направился туда, где толпились пираты – к штабу, наспех организованному Итреем. Остановился в толпе, прислушиваясь к разговорам.

Лэман чувствовал, что с ним происходит что-то. Он был подобен нерву, напряжённому нестерпимым ожиданием. Он слушал пиратов – и себя. Он словно не существовал вне своего ожидания. Происходило нечто большее, чем нападение СГБ на пиратов Терции. Что-то жило и нестерпимо требовало права на свою жизнь – что-то, что давно искало и наконец начинало обретать себя.

Несколько пиратов сбежали по трапу, несколько других протолкались сквозь толпу и стали подниматься на борт. Лэман пошёл за ними. Никто не остановил его, и вместе с пиратами Лэман оказался в просторном отсеке управления большегруза. Здесь толпилось много народа, все взгляды были обращены к землянину, стоя работавшему возле пульта.

Стараясь не привлечь ничьего внимания, Лэман отошёл в сторону, встал, прислонившись к дальней переборке. Снова прислушался.

;

Возглавив подготовку кораблей, Итрей с удовольствием отметил, что люди слушают его. Значит, проделанная им титаническая подготовительная работа не была напрасной.

За последние месяцы Итрей добился на Терции определённой известности. Он совершал удачные ограбления и был неизменно справедлив, понимая, что именно справедливость и удачливость являлись причиной признания Капитана у пиратов.

Последние недели были тяжёлыми для Терции. Её словно прокляли – она потеряла своих лучших руководителей. И так-то жившая под руководством нового главаря небогато, группировка и вовсе оказалась на голодном пайке –совершать сколько-то крупные ограбления стало практически некому. Итрей сам два раза подряд едва избежал плена. Казалось, у СГБ открылось особое чутьё на то, где охотятся предводители, и она сделала всё, чтобы Терция окончательно разорилась.

Итрей заранее составил себе программу, подобную той, какой пользовался при перекличках Капитан, и мог регистрировать пиратов по накордам. Он собрал информацию об их позывных, но, когда начался налёт СГБ, понял, что пользоваться накордами нельзя. Кильрат прав, что вспомнил о шлемофонах. Но поддерживать связь с ведущими бой кораблями посредством гонцов было медленно и трудоёмко. Итрею поневоле пришлось прибегать к помощи накордов, тем не менее внутри группировки, чтобы сохранить секретность, он отдавал распоряжения через шлемофоны.

Положение было тяжёлым. Итрей руководил обороной и здраво смотрел на вещи. Эсгебешники прорвались к орбите. Подготовленную с таким трудом технику и людей, её пилотировавших, можно было считать потерянными. Итрей надеялся, что спутники планетарки истощат эсгебешников и натиск ослабнет. Он приказал вести огонь из орудий кораблей также с поверхности Терции. Их оставалось ещё много, и пираты бросились исполнять приказ с отчаянной готовностью. Любое действие было легче ожидания. Он велел всем держать наготове шлемы и перчатки – впрочем, те, кто поумнее, догадались об этом и сами.

Итрей пытался выяснить, какую цель преследуют эсгебешники, и, несмотря на очевидное, не сразу понял, что эта цель – не потрепать Терцию, а уничтожить. Около пяти миллионов человек? Вместе с пленными в фолкомах, которых в сложившейся ситуации можно было расценивать как заложников? После того, как на протяжении всей своей истории эсгебешники стреляли на уничтожение только если пираты нападали на лайнеры или медикологические эртрулы? Такое предположение показалось Итрею настолько диким, что поверить в него было невозможно. В довершение всех бед прекратилась шлемофонная связь – станция оказалась уничтожена.

«Я хочу знать, что происходит! – обращаясь к самому себе, воззвал Итрей. – Что у них на уме? У Капитана были свои люди в СГБ. У меня их нет, а мне нужна информация!»

– Наловите мне пленных! – обратился он к толпе собравшихся возле него «адъютантов». – Пока мы не знаем, что у эсгебешников на уме, мы не сможем правильно организовать оборону. Надо подбить как можно больше кораблей, чтобы экипажи катапультировались над нашей базой!

В большинстве своём пираты не были трусами – робкие не уходили к пиратам. Из толпы адъютантов вышли добровольцы.

– Сбейте мне эсгебешника, – напутствовал их Итрей, – желательно – не тойериста, они упёртые, и говорить их не заставишь. Но кроме того, мне нужны разведданные. Всё, что касается количества и расположения эсгебешной техники вокруг Терции.

Добровольцы стартовали, и вскоре начала поступать информация. Итрей занялся анализом и постепенно сумел составить для себя примерную схему расположения сил СГБ. И то, что он понял, не понравилось ему. Прошло уже несколько часов напряжённого боя, тяжёлого не только для пиратов, но и для СГБ, но она до сих пор придерживала какие-то резервы. В стороне от мест основных боевых действий довольно крупные силы прикрывали несколько кораблей непонятного назначения.

Итрей указал «адъютантам» на составленную им схему:

– Вот эти корабли загадочной конфигурации нас уничтожат. Или всю Терцию вместе с нами. Что это такое? Кто знает?

Ему не ответили, и Итрей встал, обернулся к собравшимся:

 – Остальная боевая техника подготовлена? Надо собрать всё, что только удастся. Эсгебешники охраняют эти корабли и до сих пор не ввели в бой – значит, делают на них главную ставку. Мы должны уничтожить их. Любой ценой. Иначе уничтожат нас.

Пираты заговорили, выражая растерянность. Задача представлялась невыполнимой.

– Мы должны развести корабли по всей Терции, чтобы создать впечатление у эсгебешников, будто хотим поодиночке незаметно пробить окружение и разбежаться, заставить их сосредоточится на них. А сами тем временем соберёмся в единый «кулак» и прорвёмся к кораблям, которые охраняют эсгебешники. И это первое. А второе...

Итрей помедлил, прошёлся вдоль пульта управления и снова повернулся к пиратам, ждавшим его слов.

– Второе... – повторил он. – Орбита в руках эсгебешников. А значит, у них есть возможность наблюдать за нами и прослушивать то, что мы говорим. Поэтому мы не должны ничего обсуждать вне кораблей. В эфире – тоже. Надо собрать здесь, на большегрузе, людей, способных руководить в этой операции, обо всём договориться, а дальше действовать слаженно, уже не совещаясь.

– Как мы прорвёмся к этим особым кораблям? – спросил один из «адъютантов» – пират с большим «стажем», довольно опытный боец.

– Склады, на которых Капитан хранил орудия для планетарки, уцелели – нам есть чем вооружить корабли.

Те из пиратов, которые до сих пор не были заняты делом, с готовностью отозвались на призыв Итрея, и «командиры» стали собираться на большегрузе быстро. Воспользовавшись возникшим движением, Лэман покинул большегруз. Ему не давала покоя мысль об эсгебешнике, которого приказано было сбить и захватить в плен. Чтобы заставить говорить, его будут мучить.

Он шёл, не зная куда, по космодрому, то и дело взглядывая в небо, где всё чаще вспыхивали яркие звёздочки – взрывы в верхних слоях атмосферы. Уж лучше вспыхнуть и сгореть вот так, в один миг, чем умирать в руках рассвирепевших пиратов, которым срочно нужна информация. Если у них всё получится, они снова будут грабить корабли, захватывать в плен людей...

Надо предупредить СГБ.

Эта мысль не отпускала Лэмана и становилась особенно острой, когда он видел, как луч за лучом посылают в небо орудия пиратских кораблей.

Он шёл, поглядывая по сторонам, и на какой-то миг встретился взглядом с Сонулом. Тот стоял на краю космодрома в толпе негодяев.

Лэман немного знал его, но сейчас вдруг задержался на нём взглядом и остановился. С тех пор, как он возобновил свою духовную работу, им руководили знание или не совсем чёткие ощущения, не поддававшиеся контролю разума. Он двинулся к Сонулу.

Пираты, окружавшие воурианца, заухмылялись:

– Смотри-ка, Сонул, кто здесь! Это же малыш Лэман! Откуда это его вынесло, а?

Взгляд Сонула стал равнодушным, словно вместо глаз у него образовались кусочки сиреневого льда:

– Вот уж забота! Выжил до сих пор, так сейчас эсгебешники угробят...

Лэмана не задели взгляд и слова Сонула, он почувствовал их скрытую искусственность. Но что-то подсказало ему, что Сонул не поможет. Он развернулся и направился к одноместному кораблю, стоявшему неподалёку с распахнутым люком.

Энтлэс порадовался, что Лэман не подошёл. Юный лул явно сумел обрести себя, и взвинченной толпе негодяев вовсе ни к чему сейчас было столкновение с личностью, духовно стоящей выше их. И появился же он именно сегодня, когда группировка взбудоражена и у всех играют нервы!

Взорванная станция сначала помогла Гепардам, а теперь сыграла с ними злую шутку – занятые на «объектах», они не могли присутствовать на «сборе командиров». Энтлэс, всей душой стремившийся к действию, но вынужденный оставаться на месте, также был лишён этой возможности. Его команда рвалась в бой, за событиями и новостями, и удержать их в бездействии было трудно. Попробуй он отойти на пару минут, и больше он их не увидел бы.

Лэман поднялся по трапу, не осматриваясь, подошёл к пульту. Он не зря провёл столько времени в группировке. Немного обращаться с накордом он научился.

– Ты что здесь делаешь, а? – раздался голос у него за спиной. Погружённый в себя, он прошёл мимо человека, не увидев его. – Лезешь к накорду?

– К пульту. Итрей сказал лететь в разные места Терции, чтобы инсценировать бегство, – глядя словно сквозь пирата, так и не очнувшись до конца, ровно сказал Лэман.

– А ты, лул, умеешь управлять кораблём? Убирайся!

Лэман ушёл.

Он остановился посреди огромного космодрома, медленно осмотрелся. Огонь вёлся практически со всех кораблей, и значит, на них были пираты. Никто не подпустит его к накорду.

Ожидание дрожало в нём, как натянутый трос в сильный ветер. Он был растревожен и сам подобен и этому тросу, принимающему на себя яростные порывы, и этому ветру. Он был открыт миру людей и энергиям Космоса, в смятении ощущая себя орудием – и мастером, которому это орудие дано в руки. В течение целого года он искал Лунталэ и себя, что было, в общем-то, одним и тем же. Но сейчас, во второй раз с момента потери возлюбленной, он хотел помочь кому-то ещё – СГБ и тому неизвестному эсгебешнику, которого собирались захватить в плен пираты.

Если бы Лунталэ была рядом! Если бы не было двух лет разлуки и потери духовных сил! Космос уже открылся им – но это было тогда. Без Лунталэ Космос недосягаем. Только вдвоём, объединив свои энергии, лулы могут быть целостны.

Но он хотел помочь! Не так, как пытался когда-то помочь Майрану, сознавая своё бессилие и ища помощи людей. Он был лулом, и он возродился.

Лэман ещё раз обвёл медленным взглядом космодром. Здесь собралась практически вся группировка. Много пиратов, много страха и злых, агрессивных устремлений, которые подавляли и затопляли пространство вокруг. Здесь можно было задохнуться.

Рядом был лес. Лес, исхоженный и измученный, пропитанный точно такой же тяжёлой энергией. Уйти бы далеко – но на долгий путь не было времени. Следовало торопиться.

Взгляд Лэмана остановился на скалах.

Горы! Даже самые низкие горы всегда связаны с небом, и значит, со Звёздами!

Лэман побежал к скалам.

Несмотря на то, что скалы примыкали к космодрому, они были мало посещаемы. Привыкшие к технике, пираты обитали там, куда эта техника могла их доставить, а приземляться среди отвесных стен и осыпей было немыслимо. Пригодных для жилья пещер там тоже не было, а желающих ломать ноги и шеи из преданности к альпинизму в группировке не находилось.

Здесь было где спрятаться. Лэман не стал карабкаться высоко. Ободрав руки, он поднялся на узкую площадку, обрывавшуюся ущельем, и лёг на каменное крошево.

Посмотрев вниз, Лэман забыл о пропасти. Он ушёл в поиск. Ему нужен был контакт с человеком на корабле СГБ, который сумеет принять сообщение...

Он видел тойеры, носившиеся у самой планеты. Он знал, что это тойеры, один такой преследовал «Синь» по пути на Контэс. Он видел ещё какие-то небольшие корабли – это были исатры. Эсгебешники хранили информацию об этом. Он видел крупные корабли со странными и трудными названиями – но всё это было не то. Люди на этих кораблях были слишком поглощены своим делом, напряжены и сосредоточены. А для восприятия требовались покой и тишина.

На крупном боевом корабле – на кардаре – собрались командиры. Те, кто нужен был сейчас Лэману.

«У меня важная информация! – сказал Лэман. – Отвлекитесь и прислушайтесь ко мне!»

Но главный из командиров слушал, что ему докладывали по накорду несколько человек с разных кораблей. Он был предельно собран и понимал сразу всех.

Нет, слишком занят.

«Майран, услышь меня!»

Майран стоял, склонившись к человеку у накорда, и что-то говорил.

Он тоже не услышит. К тому же снова землянин. Но рядом находился лаурк.

«Услышь меня! Ты мудр и можешь!» – воззвал Лэман.

Лаурк хмурился и думал о своём.

Лэман очнулся на скале. Перевернулся лицом вниз, тяжело хватая губами воздух.

Словно и правда побывал в Космосе, – отстранённо усмехнулся он. Приподнялся на локтях и сел. Его сотрясала крупная дрожь. Это был его первый духовный контакт с нелулами. Контакт после большого перерыва, почти духовной смерти. И он вышел на этот контакт один. Без Лунталэ. И, в общем-то, это грозило лулу смертью...

«Мне не хватает тебя! – взмолился он. – Я знаю, что где-то ты есть и ждёшь меня! Я столько работал, чтобы найти тебя, соединиться с тобой! Я возродился на Контэсе, я год прожил отшельником на Терции. Но даже если ты умерла, если вынуждена была покинуть этот мир, то ты всё равно ждёшь меня – помоги мне! Мне нельзя уйти из этого мира, потому что тогда пираты схватят какого-то человека! Потому что тогда пираты разбегутся, разлетятся, и всё, что делает СГБ сегодня, будет зря! Приди ко мне на помощь – и я уйду к тебе, где бы ты ни была!»

Лунталэ пришла.

Пришла!

Это был не зрительный образ и не духовный контакт. Это была энергия. Энергия тонкая и чистая, как порыв морозного воздуха, ворвавшийся в душную комнату. Но это была живая энергия. И её было много.

На короткий миг слуха Лэмана коснулась музыка. Музыка, подобная голосу Звёзд и самого Пространства. Энергичные мужские голоса пели что-то без слов.

Лунталэ, где бы ни находилась, была жива!

«Жива! – вздохнул на всю Вселенную Лэман. – И ты со мной! Космос!»

Они были вместе! Вместе, гармонично и стройно наполняя и дополняя друг друга!

Лэман вскочил, смеясь от восторга, но этот миг контакта и полноты не мог быть долгим. Энергия передавалась через половину Галактики!

Лэман стремительно оглянулся и со стороны космодрома над скалами увидел прямые орудийные лучи, вертикально уходящие в небо. Он вспомнил о том, что ему предстояло сделать. Это делали опытные наставники на Лулулулулусе. Но в случае крайней необходимости, если от этого зависела чья-то жизнь, на это отваживались и те из молодых, чья духовная жизнь была богата и гармонична.

Но ведь сейчас от этого зависело много жизней!

Лэман распрямился во весь рост и поднял руки, словно вдыхая полной грудью воздух.