Миф Гл. 2 К. Маркс в плаще советской политэкономии

2.1    К.Маркс в плаще “советской” политэкономии

Давайте же полюбуемся как читают Маркса по вопросу о распределении наши достопочтенные лжемарксисты.
К сожалению, в их числе оказались и такие почтенные люди, как  С.Г.Струмилин, который в 1961 г. обнаруживает следующее понимание К.Маркса по интересующему нас вопросу: “Задача, - писал он, - выполняемая в плановом хозяйстве социалистическим принципом распределения по труду, по мысли Маркса, полностью совпадает с требованиями закона стоимости в условиях рыночного оборота.”  (1*)
Совсем недавно мы с вами вспоминали о том, как Энгельс “высек” Е.Дюринга точно за ту же самую подтасовку, а именно за то, что тот осмелился обвинить Маркса в применении закона стоимости, на основе которого более сложный труд производит и более высокую стоимость, к распределению при социализме.
Струмилин же, совершенно забыв о теоретических злоключениях Дюринга, следующим образом разворачивал свое понимание высказывания Маркса о распределении при социализме: “Социалистический принцип распределения, - писал он, - находит свое экономическое оправдание в том, что оплачивая труд пропорционально его результатам (! - авт.) он тем самым стимулирует наивысшую производительность труда. Этот принцип обеспечивает всем трудящимся оплату, пропорциональную количеству и качеству их труда, или, что то же, пропорционально создаваемой каждым стоимости, а при равных затратах труда и равную долю этой стоимости.” (2*)
Мы, конечно, благодарны академику за обещанное равенство оплаты труда при условии равных затрат труда, но, немножко зная марксизм, осознаем, что возможность на этой основе при социализме никогда не станет действительностью, потому что неравные люди никогда не смогут уравнять затрат своего труда, потому что никогда не исчезнет разница между простым и сложным трудом, потому что никогда люди не станут одинаковыми по степени своей одаренности. 
_______________________________________________
1. С.Г.Струмилин. Проблемы социализма и коммунизма в СССР.
М. 1961., с 160
2. Там же. С. 158
Следовательно, тем самым Струмилин провозглашал законность различий в оплате труда отдельных тружеников социалистического общества, провозглашает вопреки Марксу, Энгельсу, Ленину, Плеханову и т.д., но зато в полном соответствии с системой распределения, господствующей в нашем обществе.
Очевидно Струмилин не допускает даже мысли о том, что наше общество может быть не социалистическим. И это понятно, ведь он был в числе тех, кто закладывал хозяйственные основы этого общества, и признать, что построенное не соответствует задуманному, оказывается иногда непосильным даже для таких ученых, как С.Г.Струмилин. Очевидно Струмилин в старости намного отличался от Струмилина в молодости, когда, выступая против аристократии духа, молодой Струмилин писал: “Но другое дело аристократы духа. Познакомиться с их аргументацией есть смысл. Ведь это художники и философы. Это цвет современной интеллигенции. Их руки не запятнаны от соприкосновения с властью. Правда, и они громят”тарантулов-уравнителей” (!-авт.) Но ведь они громят их во имя интересов культуры, красоты...во имя автономной личности... Аристократия духа не у власти. Она едва лишь мечтает о ней. Но как идейный враг демократии, она, не опираясь на силу штыков, вполне заслуживает нашего внимания. Развенчать ее, этот последний, наиболее эфемерный оплот реакции - это задача вполне достойная нашего времени...”   (1*)
Как видим, молодой Струмилин в 1910 году собственноручно подписывал приговор академику Струмилину 1960 года, экономические изыскания которого свидетельствовали о том, что со временем он сам переместился в группу духовной элиты, громящей “тарантулов-уравнителей”. И развенчать Этот! оплот реакции - задача вполне достойная Нашего! времени.
Но следует все же высказать и благодарственное слово в адрес Струмилина. Он, в отличие от многих нынешних активно действующих представителей экономической науки, совершенно откровенно говорил, что оплата, пропорциональная создаваемой каждым стоимости. В таком случае распределение зиждется на законах товарно-денежных отношений, на законах обмена товарных эквивалентов. Т.е. своим подходом он недвусмысленно указывает на связь подобного распределения со стоимостными отношениями в
_________________________________________
1. С.Г.Струмилин. Избранные произведения. Воспоминания и публицистика. М. 1968, с. 226
обществе.     (1*)
То, что приписываемое Марксу положение о распределении при социализме ничего общего с действительным марксизмом не имеет, нам совершенно ясно. Но нам ясно также, что Струмилин, списывая этот принцип распределения с существующего общества, тем самым срывает социалистическую маску с лица этого общества.
Доказательством этому служит высказывание Энгельса в “Антидюринге”. Что означает струмилинское утверждение о распределении при социализме на основе принципа, который “обеспечивает всем трудящимся оплату, пропорциональную количеству и качеству их труда, или, что то же, пропорциональную создаваемой каждым стоимости...”??? По существу это означает, что продукты одинакового количества общественного труда обмениваются друг на друга. Что же пишет по этому поводу Энгельс, критика которым дюринговской теории распределения одновременно выступает и критикой взглядов струмилиных и К.? А пишет он следующее:
“Обмен труда на труд, согласно принципу равной оценки”, поскольку это выражение г-на Дюринга вообще имеет какой-нибудь смысл, означает, что продукты равных количеств общественного труда обмениваются друг на друга (подчеркнуто нами - авт.). Это и есть закон стоимости - основной закон как раз товарного производства. Он прокладывает себе путь в современном обществе (т.е. капиталистическом обществе -авт.) таким способом, каким только и могут прокладывать себе путь экономические законы в обществе частных предпринимателей, т.е. как слепо действующий закон природы, заключенный в самих вещах и отношениях и не зависящий от воли и стремлений производителей. Возводя этот закон в основной закон своей хозяйственной коммуны и требуя, чтобы она проводила его вполне сознательно, г-н Дюринг делает основной закон существующего общества основным законом своего фантастического общества. Он хочет сохранить современное общество, но без его отрицательных сторон (как похожи в действительности наши идеологические потомки Дюринга на своего духовного прародителя в своих устремлениях! - авт.). Он стоит совершенно на той же почве, что и Прудон. Подобно
________________________________
1. На то же самое указывает и А.К.Агафонов, он пишет: “Вытекающая из действия закона стоимости необходимость дифференциации в уровне вознаграждения работников..( См. А.К.Агафонов. Товарное производство и зак. ст.” Киев 1975 с 112
последнему, он хочет устранить отрицательные стороны, возникшие в следствие развития товарного производства в капиталистическое, выдвигая против них тот самый основной закон капиталистического производства, действие которого как раз и породили эти отрицательные стороны.
Подобно Прудону (и нашим экономистам, добавим мы - авт.) он хочет уничтожить действительные следствия закона стоимости при помощи фантастических.”   (1*)
Мы еще найдем случай в последствии показать, чего добились наши экономисты и сопутствующие им научные силы в “устранении” этих действительных следствий закона стоимости в нашем обществе.
Возвращаясь к энгельсовской критике, мы со всей убежденностью приходим к выводу, что объявляемое Струмилиным социалистическим принципом распределения, с точки зрения Энгельса, является принципом производственных отношений общества, основанного на товарно-денежных отношениях, высшей ступенью развития которого является капитализм. Другой же отряд “разбойников пера” считает, что откровенность подобная откровенности С.Г.Струмилина, просто неприлична для современных заслуженных мастеров подтасовок, что важным моментом в этом мастерстве выступает умение эклектически соединять несоединяемое.
Примеры такого мастерства поставляют нам такие авторы, как  И.И.Кузьминов, Лопаткин, В.Г.Медведев и др.
Так, И.И.Кузьминов пишет, что: “ссылка, сделанная Марксом на некоторое сходство с обменом товарными эквивалентами, понадобилась ему лишь для иллюстрации особенностей распределения по труду. Но Маркс был бесконечно далек от отождествления нового способа распределения с принципом эквивалентности.” Как утверждает Кузьминов, отношения эквивалентности в распределении могут существовать только или в простом товарном производстве, где производители обмениваются продуктами своего труда через куплю-продажу, или при капитализме, где работник производства получает предметы потребления, продавая свою рабочую силу.
Вот как смело, устами Маркса, развенчивает автор струмилинскую попытку протащить в социалистическое общество принцип распределения, характерный для простого товарного или капиталистического производства. Посмотрим как он сам растолковывает марксов взгляд на распределение
____________________________________
1. К.Маркс., Ф.Энгельс.  Соч. Т. 20.,  сс. 324-325
при социализме.
По мнению Кузьминова, Маркс считал, что при социализме распределение предметов потребления должно осуществляться “пропорционально той доли труда, которую каждый работник вносит в общественное производство”   (1*)  Следовательно, Кузьминов имеет в виду индивидуальный труд каждого работника, вносимый в общественное производство, измеряемый количеством времени этого этого индивидуального труда. Но мы глубоко ошиблись бы, предположив такое у Кузьминова.
В.Г.Лопаткин снимает тень такого “обвинения” с И.И.Кузьминова, потому что признать количество индивидуального труда каждого работника, которое может определяться только временем индивидуального труда, критерием распределения при социализме - это означает совершенно отрицать социалистический характер существующего в нашем обществе распределения, этого значит вообще отказаться от названия “социалистическое” применительно к нашему обществу. На такое богохульство, конечно, не может решиться правоверный сын апологетики существующего общества.
Поэтому Лопаткин, который так же, как и Кузьминов, открещивается от  струмилинского понимания Маркса, пишет: “По какому труду происходит распределение? Есть труд индивидуальный и есть труд общественно необходимый. Если так поставить вопрос, то мы должны признать, что у нас в основе распределения не лежат затраты общественно необходимого труда. Нет такого положения, чтобы заработная плата была пропорциональна той стоимости, которую создает рабочий своим трудом... у нас учитываются в основном индивидуальные затраты труда. Однако ( ! - Великолепное “однако” - авт.) учитывается и квалификация работников. А учет квалификации при оплате труда означает, что в какой-то степени учитываются и общественно необходимые затраты труда. Следовательно, за основу при распределении по труду берется индивидуальная затрата труда, но скорректированная различиями в профессии.  (2*)
Вот они столпы нашей идеологической казуистики, у которых серое - это в основном белое, но скорректированное некоторой частью черного! Странно, почему этих ученых мужей не 
_______________________________________________
1.  Вопросы политической экономии социализма. Изд. ВПШ и АОН при ЦК КПСС.  М. 1961.,  сс. 59-61  (дискуссия)
2. Там же.  сс. 59-61
приглашают в страны “свободного” Запада? Они бы там вполне смогли доказать, что в этих странах господствует в основном социальная справедливость, скорректированная некоторой долей социальной несправедливости. Но, впрочем, каждая государственная система взращивает своих собственных “диалектиков”, способных убедить общественное мнение в том, что белое - это черное, и наоборот.
Каким же образом ухитряются наши лжемарксиствующие кузьминовы и лопаткины, минуя стоимость, корректировать индивидуальный труд общественно необходимым трудом? Этого они нам не поведали и не поведают никогда. Хотя в истории “советской” политэкономии находились ученые, которые брались за сизифов труд редукции простого труда к сложному.
опыт исследования, предпринятого Марксом в “Капитале” показывает, что есть только одна возможность редукции сложного труда к простому - соотнесение продуктов простого и сложного труда на общественном рынке сбыта, в процессе товарного обмена. И есть только одна возможность организации социалистического распределения - это возможность, которая строится на отказе от учета степени сложности труда, а соответственно, на отказе от соотнесения продуктов труда по их стоимости, т.е. по количеству содержащегося в них общественно необходимого труда. Возможность, которая реализуется в новых экономических условиях, строящихся не на принципах товарно-денежных отношений, т.е. не на принципах опосредованного участия труда в общественном производстве, а на принципах непосредственного участия индивидуального труда в общественном производстве.
Таким образом, прогоняя в дверь толкование о “социалистическом” распределении пропорционально стоимости, воплощенной в продуктах труда отдельных производителей, т.е. прогоняя принцип эквивалентности, господствующий в условиях полного развертывания товарно-денежных отношений, кузьминовы и лопаткины впускают его в окно. Причем, делают это с эдаким невинным видом людей, которые совсем не замечают, что маленькая поправочка в виде коррекции индивидуального труда общественно необходимым есть внесение в распределение того самого принципа, от которого они так жаждали избавиться.
Несомненно эти мудрые змии апологетики гораздо менее простодушны, чем С.Г.Струмилин и К.. Они не списывают просто-напросто принципы распределения с того, как они организованы в существующем обществе, они стремятся откреститься от них, от их товарно-денежного характера. Но это открещивание есть ни что иное, как стремление туманом эклектической путаницы прикрыть действительную защиту ими тех самых капиталистических принципов, которые в открытую защищал Струмилин, мило называя их социалистическим принципом распределения.
Не случайно, сторонник струмилинского толкования взглядов Маркса на распределение, М.В. Калганов, с кристальной ясностью растолковывает фактическое содержание принципа распределения, господствующего в нашем обществе, который он тоже называет социалистическим. М.В.Калганов подчеркивает, что в основе распределения предметов потребления при социализме (читай в нашем обществе - авт.) лежит не проработанное, а овеществленное в продуктах время: “Фактически мы оплачиваем не время, проработанное тем или иным работником, а результаты его труда, продукт его труда, и, если отвлечься от посредствующей роли денег (не столь уж она посредствующая в нашем обществе - авт.) производим эту оплату продуктом общественного труда, т.е. мы устанавливаем равенство между продуктом, произведенным данным рабочим (минус зачеты в общественные фонды), и общественным продуктом, который он получает за свою работу, а не между временем, которое он проработал, и продуктом, который он получил за свою работу. Живой труд вообще не сопоставим с продуктами какого-либо труда.”  (подчеркнуто нами - авт.)   (1*)
Т.е. высказывание Калганова свидетельствует о том, что принцип, объявляемый принципом социалистического распределения, основан на использовании закона стоимости, который, как справедливо заметил Кузьминов, характерен или для простого товарного производства или для капиталистического, следовательно, тем самым не характерен для социалистического общества.
Но замечательна последняя фраза Калганова: “живой труд вообще не сопоставим с продуктами какого-либо другого труда”. Она обнаруживает, с одной стороны, всю степень ограниченности мышления данного автора, который осмеливается мыслить только в рамках товарно-денежных отношений и не видит того, что в условиях коммунистического распределения на первой его стадии живой индивидуальный труд сопоставляется с продуктами другого труда на основе одинакового времени, привносимого различными видами
________________________________________
1. Закон стоимости и его роль при социализме.  М. 1959 г.
конкретного индивидуального труда в общественное производство. Одинаковое время труда, затраченного отдельными производителями на общественное производство, определяет и одинаковую долю продукта, получаемого ими из произведенного общественного продукта (за вычетом части, необходимой на общественные нужды). Это является одним из условий существования социалистического труда как непосредственно общественного труда, когда отпадает необходимость подменять непосредственный обмен деятельностью производителей обменом товаров, одним из которых выступает рабочая сила этих производителей.
С другой стороны, последнее высказывание Калганова бьет по кузьминовым, показывая, что если стоять на точке зрения использования закона стоимости в распределении, то-есть смотреть на распределение с точки зрения общества, в котором господствуют товарно-денежные отношения, то живой индивидуальный труд нельзя сопоставлять (непосредственно сопоставлять) с продуктами какого-либо другого труда. Сопоставлять можно только результаты труда, т.е. продукты труда, по количеству общественно необходимого труда, воплощаемого в них.
Таким образом, с точки зрения марксистской политэкономии, сохранить теоретическую последовательность в рассмотрении производственных отношений современного общества можно или рассматривая эти производственные отношения с точки зрения стоимостной сущности, с точки зрения фетишизации общественных отношений, или с точки зрения сущности как обобществления, т.е. с точки зрения ликвидации фетишизации общественных отношений, с точки зрения превращения этих отношений в непосредственные.
Те же, кто пытается в своих теориях исходить из господства сразу обеих этих сущностей, неизбежно вязнут в болоте эклектизма, подменяя, в результате, марксистскую научную теорию об обществе идеологической догматикой.
Отсюда следует, что попытка кузьминовых и лопаткиных корректировать затраты индивидуального живого труда затратами общественно необходимого труда есть ни что иное, как представляющая собой потуги преодолеть действительно капиталистическое распределение, господствующее в нашем обществе, псевдосоциалистическими иллюзиями. Если струмилины и калгановы, грубо подтасовывая  марксизм по вопросу распределения при социализме, стараются сохранить хотя бы верность действительности, то кузьминовы и лопаткины стараются извратить и марксизм, и теоретическое понимание действительности. Не случайно в последнее время подобный взгляд на распределение получает все более значительное распространение среди наших экономистов.
                (написание 1980 г.)