Глава 4 Хранитель ключей

БУМ! – постучали снова. Дадли подскочил.
- Где пушка? – тупо спросил он.
Позади послышался шорох, и в комнату, крадучись, вошёл дядя Вернон. В руках он держал ружьё — вот что было в длинном узком свёртке, который он привёз с собой.
- Кто там? – крикнул он. - Предупреждаю — я вооружён!
Молчание. Потом —
БАЦ!
В дверь шарахнули так, что она просто вылетела из петель и с оглушительным стуком повалилась на пол.
В проёме стоял огромный мужчина. Лицо его было почти целиком закрыто длинной растрёпанной шевелюрой и дико спутанной бородой, но виднелись его глаза, блестевшие из-за волос подобно чёрным жукам.
Великан проскользнул в хижину, нагнувшись, так что его голова просто чиркнула по потолку. Он наклонился, поднял дверь и легко вернул её в проём. Шум снаружи стал немного тише. Он повернулся и оглядел всех.
- Чашку чая сделаете, а? Дорога нелёгкая была…
Он навис над диваном, на котором сидел застывший от страха Дадли.
- Подвинься, ты, дубина, - сказал чужак.
Дадли взвизгнул и побежал прятаться за матерью, которая в ужасе сжалась за спиной дяди Вернона.
- А вот Гарри! – сказал великан.
Гарри вгляделся в свирепое, дикое, смуглое лицо и заметил в глазах-жуках весёлые искорки.
- Как видел тебя в прошлый раз, ты был махоньким, - сказал великан. – Щас на отца похож, а глаза как у матери.
Дядя Вернон проскрежетал:
- Я требую, чтобы вы немедленно ушли, сэр! Вы заявились и вломились!
- Заткнись, Дурсли, тупая башка, - сказал великан, потом перегнулся через спинку дивана, вырвал ружьё из рук дяди Вернона, связал его узлом, как будто оно было резиновым, и отшвырнул в угол.
Дядя Вернон опять завозился, как попавшая в мышеловку мышь.
- Ну так Гарри, - сказал великан, отворачиваясь от Дурсли, – с днём рожденья. Кой-что тебе припас — кажись, сел на него, но он всё равно вкусный.
Он извлёк из внутреннего кармана чёрного пальто слегка помятую коробку. Гарри открыл её дрожащими руками. Внутри лежал большой липкий шоколадный торт с надписью из зелёной глазури «С днём рождения Гарри».
Гарри поднял взгляд на великана. Он хотел поблагодарить, но слова куда-то улетучились с его языка, и вместо этого он спросил:
- Кто вы?
Великан усмехнулся.
- Точно, я ж не назвался. Рубеус Хагрид, хранитель ключей и лесничий Хогвартса.
Он вытянул свою огромную ладонь и пожал руку Гарри целиком.
- Ну так как насчёт чая, а? – спросил он, сложив руки. – То есть не говоря о чём-то покрепче, если есть.
Его взгляд упал на пустую каминную решётку со съёжившимися пакетиками из-под чипсов на ней, и он фыркнул. Он наклонился над камином; никто не видел, что он сделал, но когда он через секунду выпрямился, в камине гудел огонь. Сырая хижина наполнилась играющим светом, и Гарри почувствовал, как тепло обволокло его, как будто он погрузился в горячую ванну.
Великан снова уселся на диван, просевший под его весом и начал доставать из карманов пальто всякую всячину: медную цепь, помятую упаковку сосисок, чайник, несколько треснувших кружек и бутыль с янтарной жидкостью, из которой он отхлебнул перед приготовлением чая. Вскоре хижина наполнилась шкворчанием и запахом жареных сосисок. Пока великан хлопотал, никто не вымолвил ни слова, но когда он стащил первые шесть жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок с прута, Дадли чуть занервничал. Дядя Вернон сказал ему резко: “Ничего не бери от него, Дадли”.
Великан мрачно ухмыльнулся.
- Не боись, Дурсли, твоему жирняге лишнее ни к чему.
Он передал сосиски Гарри, который был так голоден, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее; всё же он не сводил глаз с великана. Наконец, поскольку никто явно не собирался ничего объяснять, он сказал:
- Простите, но я и правда не знаю, кто вы.
Великан глотнул чаю и вытер рот тыльной стороной ладони.
- Зови меня Хагрид, - сказал он, - все так зовут. И я вроде сказал, что я хранитель ключей в Хогвартсе, ну ты ж знаешь всё про Хогвартс.
- Э-э-э… нет, - признался Гарри.
Хагрид выглядел ошеломлённым.
- Простите, - быстро сказал Гарри.
- Простите? – взревел Хагрид, развернувшись к Дурсли, которые отступили в тень. – Это они должны прощенья просить! Я знал, что тебе письма не пришли, но не думал, что тебе про Хогвартс не скажут, чёрт возьми! И не слыхал, где твои родители всему этому выучились?
- Всему чему? - спросил Гарри.
- ВСЕМУ ЧЕМУ? – загрохотал Хагрид. – Ну-к погоди!
Он встал на ноги. В гневе он как будто заполнил собой всю хижину. Дурсли съёжились у стены.
- То бишь вы хотите сказать, - зарычал он на Дурсли, - что этот — вот этот! — мальчик НИЧЕГО не знает?
Гарри подумал, что всё зашло слишком далеко. В конце концов он учился в школе и получал неплохие оценки.
- Я знаю кое-что, - сказал он. – Например, математику и всякое такое.
Но Хагрид просто отмахнулся и сказал:
- Я имею в виду про наш мир. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.
- Какой мир?
Похоже, Хагрид был на грани взрыва.
- ДУРСЛИ! – прогремел он.
Совсем бледный дядя Вернон прошептал что-то вроде “чёрта с два”. Хагрид дико уставился на Гарри.
- Ну ты ж должен знать про папку с мамкой, - сказал он. – В общем, они знаменитые. И ты знаменитый.
- Что? Мои… а разве мои мама с папой были знаменитыми?
- Не знаешь… не знаешь… - Хагрид запустил руку себе в волосы, дико глядя на Гарри. - Не знаешь кто они? – спросил он наконец.
К дяде Вернону вдруг вернулся дар речи.
- Стоп! – скомандовал он. – Хватит уже, сэр! Я запрещаю вам что-либо говорить мальчишке!
Человек и похрабрее Вернона Дурсли пал бы духом под разъярённым взглядом Хагрида, которым тот наградил его. Когда Хагрид заговорил, каждое слово выдавало его яростную дрожь.
- Вы ему никогда не говорили? Никогда не рассказывали, что было в письме, которое Дамблдор оставил при нём? Я там был! Я видел, как Дамблдор оставил его, Дурсли! И вы все эти годы от него скрывали?
- Что от меня скрывали? – с жаром спросил Гарри.
- ХВАТИТ! Я ЗАПРЕЩАЮ ВАМ! – в панике заорал дядя Вернон.
Тётя Петуния издала возглас ужаса.
- А, чтоб вам бошки поотрывало обоим! – сказал Хагрид. – Гарри, ты - волшебник.
В хижине воцарилась тишина. Были слышны только шум прибоя и свист ветра.
- Кто я? – воскликнул Гарри.
- Волшебник, кто же ещё, - сказал Хагрид, вновь усаживаясь на диван, который скрипнул и просел ещё ниже, - да какой, ну то есть ещё лучше будешь, как поучишься чуток. С такими-то матерью и отцом, кем тебе ещё быть? И пора небось тебе прочитать письмо.
Гарри протянул руку и наконец-то взял желтоватый конверт с написанным зелёными чернилами адресом: «Мистеру Г. Поттеру, пол, хижина на скале в море». Он вынул письмо и прочёл:
“ШКОЛА ВЕДОВСТВА И
КОЛДОВСТВА ХОГВАРТС
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина первого класса, великий волшебник, Магический предводитель, Верховный руководитель, член Международной конфедерации чародеев)
Уважаемый Мистер Поттер,
Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в школу ведовства и колдовства Хогвартс. К письму прилагается список всех необходимых учебников и школьных принадлежностей.
Занятия начинаются 1 сентября. Ожидаем Вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
Заместитель директора”
Голова Гарри чуть не взорвалась от фейерверка вопросов, и он не мог решить, с чего начать. Через несколько минут он еле выговорил:
- Что значит – они ждут мою сову?
- Растопчи меня горгона, спасибо что напомнил, - сказал Хагрид, стукнув себя по лбу так, что мог бы опрокинуть ломовую лошадь и достал ещё из одного кармана сову — настоящую, живую, довольно помятую сову — затем длинное птичье перо и свиток пергамента. Высунув язык, он набросал записку, которую Гарри удалось прочесть вверх ногами:
«Дорогой профессор Дамблдор,
Письмо Гарри отдал.
Пойду покупать с ним всё что надо завтра.
Погода ужасная. Надеюсь, у вас всё хорошо.
Хагрид»
Хагрид свернул записку, сунул её сове в клюв, вышел за дверь и бросил сову навстречу буре. Затем он вернулся и сел как ни в чём не бывало, будто просто по телефону поговорил.
Гарри сообразил, что стоит с раскрытым ртом и быстро закрыл его.
- Чем я закончил? – спросил Хагрид, но в тот самый миг дядя Вернон, всё ещё с серым, но очень злым лицом, вышел к камину.
- Он никуда не поедет, - сказал он.
Хагрид фыркнул.
- Ну-к погляжу как магл вроде тебя ему помешает, - сказал он.
- Кто? – с интересом переспросил Гарри.
- Магл, - пояснил Харгид. - Мы так называем тех, кто не волшебник. Не свезло тебе, что ты вырос в семье самых паршивых маглов, каких я когда-либо видел.
- Когда мы его взяли, то поклялись, что положим конец всей этой ерунде, - сказал дядя Вернон. - Поклялись, что выбьем это из него! Тоже мне волшебник!
- Вы знали? – спросил Гарри. – Знали, что я - волшебник?
- Знали ли мы! – внезапно взвизгнула тётя Петуния. – Знали ли мы! Само собой, знали! Да как могло быть иначе, если моя проклятая сестрица была такой же? О, она получила такое же письмо и свалила в эту… эту школу… и приезжала домой на каждые каникулы с карманами, полными лягушачьей икры, и превращала чашки в крыс. Лишь я знала, кем она была — ненормальной! Но не для мамочки с папочкой – для них она была «Лили то, Лили сё», они гордились, что в семье есть ведьма! - Она замолчала, чтобы перевести дух, а затем снова злобно заговорила. Она как будто долгие годы ждала, чтобы высказать всё. - Потом она познакомилась в школе с этим Поттером, и они окончили школу и поженились, и появился ты, и я, конечно, знала, что и ты такой же, такой же странный, такой же… такой же… ненормальный… а потом, если хочешь знать, они взорвались, а ты свалился на нас!
Гарри побелел, как полотно. Едва обретя дар речи, он спросил:
- Взорвались? Вы говорили мне, что они погибли в автокатастрофе!
- В АВТОКАТАСТРОФЕ! – взревел Хагрид, вскочив в такой ярости, что Дурсли забились обратно в угол. – Да как Лили и Джеймс Поттеры могли погибнуть в автокатастрофе? Да это возмутительно! Скандал! Гарри Поттер не знает свою историю, когда в нашем мире любой ребёнок знает его имя!
- Но почему? Что случилось? – поспешно спросил Гарри.
С лица Хагрида улетучилась вся злость. Оно внезапно стало озабоченным.
- Никогда не ожидал, - сказал он тихо и тревожно. – Не думал, когда Дамблдор сказал мне, что может быть непросто забрать тебя, ты же столько не знаешь. Ох, Гарри, не уверен я, что должен это рассказать… но надо ж кому-то… не можешь ты ехать в Хогвартс, ничего не зная.
Он кинул злобный взгляд на Дурсли.
- Ну лучше я тебе скажу что могу… то есть, всё не могу сказать, что-то там большая загадка… - Он уселся, немного посмотрел на огонь, а потом сказал: - Это, думаю, начинается… с человека по имени… но невероятно, что ты его имя не знаешь, в нашем мире каждый знает…
- С кого?
- Ну… не люблю говорить его имя, если можно не говорить. Никто не говорит.
- Почему?
- Сожри меня горгулья, Гарри, люди до сих пор трусят. Чесслово, трудно. В общем, был один волшебник, который стал… плохим. И представить нельзя, каким плохим. Хуже. Худшим из худших. Его звали…
Хагрид сглотнул, но промолчал.
- А вы можете написать его имя? – предложил Гарри.
- Не – не знаю, как пишется. Ну ладно — Волдеморт. – Хагрид содрогнулся. – Не проси меня произносить его ещё. Короче, этот… этот колдун, лет этак двадцать назад, начал искать сторонников. Ну и нашёл — кто-то забоялся, кто-то хотел кусочек его могущества, потому что он был очень могущественный, да. Тёмные дни, Гарри. Не знаешь, кому верить, не смеешь дружить с другими колдунами и колдуньями… случались ужасные вещи. У него была власть. Конечно, кто-то был против него — тех он убил. Ужасно. Одним из мест, где было безопасно, остался Хогвартс. Понятно, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Он ни тогда, ни потом не смел захватить школу, никак. Ну а твои мамка с папкой были лучшими колдунами, кого я знал. Лучшие в Хогвартсе, когда учились! Вот не пойму, почему Ты-Знаешь-Кто раньше не пытался заполучить их к себе… видать, знал, что они слишком близки к Дамблдору и не захотят влезать в тёмные дела. Может, он думал, что сможет уговорить их… может, хотел просто убрать их с дороги. Все знают только, что он пришёл в деревню, где вы все жили, в Хэллоуин, десять лет назад. Тебе всего годик был. Пришёл он к тебе домой и… и… - Хагрид вдруг вынул очень грязный, весь в пятнах носовой платок и высморкался, трубя, как сирена. - Прости, - сказал он. – Но это так грустно, знал твоих мамку с папкой, лучше было не найти, и вот… Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом… потом правда загадка… он и тебя убить пытался. Хотел небось чисто сработать, а может, просто любил убивать. Но не смог. Никогда не интересовался, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не просто порез. Это получаешь, когда на тебя падает сильное, злое заклятье… с мамкой твоей справился, и с папкой, и с домом… а с тобой не вышло, потому ты и знаменитый, Гарри. Никто не выживал, если он решал убить их, никто, кроме тебя, а он убил лучших колдуний и колдунов того времени — МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов – а ты был просто малыш, а выжил.
В голову Гарри пришли мучительные мысли. Когда Хагрид договорил, он снова увидел ослепительную вспышку зелёного цвета, чётче, чем вспоминал раньше, и припомнил кое-что ещё впервые в жизни: высокий, холодный, жестокий смех.
Хагрид грустно смотрел на него.
- Сам тебя из разрушенного дома забрал, Дамблдор велел. Привёз тебя к этим…
- Хватит молоть вздор, - сказал дядя Вернон. Гарри вздрогнул - он почти забыл, что здесь Дурсли. Похоже, к дяде Вернону вернулась смелость. Он уставился на Хагрида, сжав кулаки. - А теперь, мальчишка, слушай, - прорычал он. – Я понял, что с тобой что-то не то, что-то такое, что и хорошей поркой не выколотишь… а что до твоих родителей, да, они были странными, не спорю, и думаю, мир был бы лучше без них… они получили что хотели, связались с этими колдунами – ну да я так и знал, я всегда ожидал, что они плохо кончат…
Но в этот миг Хагрид встал с дивана и вынул из-за пазухи потрёпанный розовый зонтик. Направив его на дядю Вернона, словно меч, он сказал:
- Я предупреждаю тебя, Дурсли… предупреждаю… ещё слово…
Испугавшись, что бородатый великан подденет его на кончик зонта, дядя Вернон снова потерял весь кураж; он вжался в стену и притих.
- Так-то лучше, - сказал Хагрид, тяжело дыша и снова садясь на диван, который на этот раз проломился до самого пола.
Тем временем в голове у Гарри роились сотни вопросов.
- А что стало с Вол… простите… я хотел сказать, Вы-Знаете-С-Кем?
- Хороший вопрос, Гарри. Исчез. Сгинул. В ту же ночь, когда пытался убить тебя. Ты от этого ещё знаменитей. Вот тут, знаешь, самая большая загадка… он же всё сильнее и сильнее становился — с чего исчез-то? Иные говорят, умер. Врут, по-моему. Вряд ли в нём осталось что-то от человека, чтоб он умереть мог. Другие говорят, что он где-то прячется, время выжидает, только мне не верится. Кто на его стороне был, к нашим теперь возвращаются. Некоторые как будто после сна. Не представляю, что б мы делали, если б он вернулся. Многие из нас думают, что он где-то прячется, только силу потерял. Слабый, чтоб действовать. Может, потому что ты его добил, Гарри. Что-то было той ночью, чего он не рассчитал – и я не знаю, что это было, и никто не знает, но как-то ты умудрился остановить его.
Хагрид смотрел на Гарри взглядом, полным тепла и уважения, но Гарри вместо радости и гордости почувствовал уверенность, что произошла ужасная ошибка. Волшебник? Он? Как такое может быть? Всю жизнь Дадли избивал его, а тётя Петуния и дядя Вернон обижали; если он и вправду волшебник, почему же он не превращал их в уродливых жаб каждый раз, когда они запирали его в чулане? Если он однажды одолел величайшего в мире колдуна, как Дадли мог всё время пинать его, словно футбольный мяч?
- Хагрид, - тихо сказал он, - я думаю, вы ошиблись. Вряд ли я могу быть волшебником.
К его удивлению, Хагрид фыркнул.
- Не волшебник, а? А если ты пугался или сердился, ничего не случалось?
Гарри всмотрелся в огонь. Теперь-то он вспомнил… всё странное, что он когда-либо делал и что бесило его тётю и дядю, происходило с ним, когда он, Гарри, расстраивался или сердился… удирая от шайки Дадли, он как-то отрывался от них… когда его отправили в школу с той нелепой стрижкой, ему удалось отрастить волосы снова… а в последний раз, когда Дадли его достал, разве он не отомстил, даже не осознавая, что делает? Он же напустил на кузена боа-констриктора?
Гарри с улыбкой обернулся к Хагриду, который весело подмигнул ему.
- Видишь? – сказал Хагрид. – Гарри Поттер не волшебник… подожди, в Хогвартсе ты точно прославишься.
Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.
- Вы разве не слышали, что он никуда не поедет? – прошипел он. – Он пойдёт в «Стоунволл Хай» и должен быть благодарен за это. Я читал эти письма, ему нужно всякое барахло… книги заклинаний, и палочки, и…
- Если он захочет поехать, его никакой магл вроде тебя не остановит, - рыкнул Хагрид. – Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в Хогвартс! Идиот ты. Его туда записали, как только он родился. Чтоб он не учился в лучшей в мире школе ведовства и колдовства? Семь лет там – и он сам себя не узнает. Зато он будет с детишками как он, под крылышком лучшего директора какой был в Хогвартсе, Альбуса Дамбл…
- Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ КАКОМУ-ТО ЧОКНУТОМУ СТАРИКАШКЕ ЗА ОБУЧЕНИЕ ЕГО ВСЯКОЙ ВОЛШЕБНОЙ ЕРУНДЕ! – заорал дядя Вернон.
Но он зашёл слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик и закрутил им над головой.
- НИКОГДА, — загромыхал он, - НЕ… ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ… МНЕ… АЛЬБУСА… ДАМБЛДОРА!
Он со свистом направил зонт на Дадли – вспышка фиолетового цвета, звук, похожий на щелчок зажигалки, пронзительный визг, и мгновение спустя Дадли затанцевал на месте, схватившись руками за свой жирный зад и вопя от боли. Когда он повернулся к ним спиной, Гарри увидел торчащий из дыры в штанах поросячий хвост крючком.
Дядя Вернон взревел. Вытолкав тётю Петунию и Дадли в другую комнату, он бросил полный ужаса взгляд на Хагрида и захлопнул за ними дверь.
Хагрид посмотрел на зонт и хлопнул себя по бороде.
- Вот не надо было меня злить, - уныло сказал он. – Тем более всё равно не вышло. Хотел в свинью его превратить, да только он и так на свинью похож, мне только чуток делов осталось.
Он бросил из-под кустистых бровей косой взгляд на Гарри.
- Благодарен буду, если ты никому в Хогвартсе не скажешь, - попросил он. – Я… это… ну не положено мне колдовать, если честно. Мне чуть позволили, чтобы тебе письмо принести и для школы всё купить… меня только на этом условии на работу и взяли…
- А почему вам нельзя колдовать? – спросил Гарри.
- Ну это… я сам в Хогвартсе был, но… это… исключили меня, если честно. На третьем курсе. Палочку мою пополам сломали. Но Дамблдор меня лесничим взял. Великий человек, Дамблдор.
- Почему вас исключили?
- Поздно уже, а у нас много дел завтра, - громко сказал Хагрид. – Поедем в город, купим книги и прочее. И говори мне "ты".
Он снял своё толстое чёрное пальто и бросил Гарри.
- Можешь укрыться им. Не боись, если там кто-то пошевелится, у меня в кармане парочка сонь застряла.