Выбрать свою тропу роман

Г л а в а    4   Две подружки, и их новая жизнь после школы. Старая тетрадь.
Алёна и Вера учились в одном классе и сидели за одной партой. Алёна очень любила искусство, но вуза по этой специальности близко не было, а уезжать куда-то девушка не имела возможности. Поэтому она решила поступать в колледж искусств в областном центре, который находился совсем рядом. Вера же задумала поступать вместе с подругой: надо же где-то учиться после школы.
У Веры не было никакой тяги к искусству, но поступить куда-нибудь хотелось, потому что сидеть дома просто скучно. «А в городе будут новые друзья, развлечения», - мечтала она. Ездить вместе с подругой веселее, чем одной. Оценки в аттестате у неё были неплохие, но девушка не была уверена в своих знаниях и успешной сдаче экзаменов. А Алёна была посильнее в учёбе. «Вот она, наверно, поступит», - предполагала девушка.
- Послушай, Алён, - а у тебя нет никаких знакомых в этом колледже? – поинтересовалась Вера у подруги.
- Да откуда же? Нет, конечно. Я сама об этом колледже  только из справочника узнала.
В тот же вечер Вера стала просить мать, чтобы она съездила в колледж и поговорила там с кем-то насчёт поступления. «И заодно, так, между прочим, - добавила дочь, - похвастай, что мы коз держим».
- Да как же поеду? С кем я там говорить буду? Я же никого там не знаю. Мне боязно как-то.
- Мам, а ты попроси Татьяну Алексеевну, она в городе в какой-то школе работает. Может, подскажет, как действовать. Она вот Надьке помогла поступить. Я знаю, что её родители возили в колледж  молоко и мясо. Только это побыстрее надо.
- Ох! Ну и задала ты мне задачку! Хорошо, завтра схожу. Но Надьке-то она родня, а мы ей никто.
Вернувшись на следующий день от Татьяны Алексеевны, мать сказала дочери, что та обещала только позвонить и попробовать что-то узнать.
- У кого я только ни спрашивала, даже сама в этот колледж  ходила, - заявила через несколько дней Татьяна Алексеевна. – Нужно найти там Наталью Борисовну, она в приёмной комиссии работает. Я узнала, что завтра с утра она будет в 21-м кабинете.
Мать Веры оробела. Она тут же стала уговаривать свою знакомую поехать вместе. Татьяна Алексеевна, хотя и не сразу, но согласилась. В указанное время женщины явились в колледж, однако мать Веры туда не пустили, так как она не взяла паспорт. Татьяне Алексеевне пришлось действовать самой. Она зашла в тот самый кабинет, где была Наталья Борисовна, и попросила содействия в поступлении её знакомой. Она расхвалила Веру и не забыла упомянуть, что родители девочки держат коз. Однако Наталья Борисовна сразу официальным тоном заявила,  что в колледже общие правила поступления для всех, независимо от того, кто их родители. Но на всякий случай она записала фамилию девочки и поставила галочку. Затем попросила Татьяну Алексеевну подождать её в коридоре.
Выйдя за дверь, Наталья Борисовна начала с отвлечённых, ничего не значащих фраз.
- Понимаете, судя по Вашей оценке, девочка нам подходит: она неплохо училась, интересуется искусством. Но в первую очередь всё зависит от результатов сдачи экзаменов. Двойка здесь недопустима. Я готова вам помочь, но решение принимаю не я одна. Сейчас позвоню и передам вам расписание экзаменов и условия поступления. Согласны?
- Да, конечно, я подожду.
Но из кабинета вышла не сама Наталья Борисовна, а секретарша, которая передала Татьяне Алексеевне свёрнутую бумажку. «Расписание экзаменов», - прочла Татьяна Алексеевна, а на обороте  стояла написанная цифрами кругленькая сумма. Женщина всё поняла и сразу пошла к матери Веры, чтобы сообщить ей эту не очень приятную новость.
- Я поговорила, конечно, но боюсь, что за поступление придётся заплатить такую сумму.
Татьяна Алексеевна показала бумажку. Мать Веры поджала губы.
- Ого! Я сразу так сказать не могу. Это надо с Василём поговорить. Ой, боюсь, что он не захоча.
- Ну, собственно говоря, мне-то что? Сами решайте.
- А если вдруг согласиться, то куда деньги везти, кому отдавать? Ентой фифе, что ль?
- Вряд ли она возьмёт. Это надо как-то узнавать, на кого-то выходить.
- Вот задала нам Верка задачку!  Я и курицу везла и молоко, а отдать не пришлось. Куда мне это девать-то?
Возьми себе, у вас хозяйства нет.
 Татьяна Алексеевна взяла протянутую сумку.
Отец Веры сначала наотрез  отказался давать деньги, тем более, неизвестно кому и без гарантии.
- Вот когда поступит, тогда и деньги отдадим, а так  - фигушки им! А не поступит – ещё и лучше. Нихань по хозяйству помогает:  делов полно.
Тут дочь вдруг обиделась и стала осыпать родителей упрёками:
- Все родители как-то помогают детям поступить, а вы…  (Вера стала приводить примеры, когда семьи живут хуже, а деньги на учёбу детей всё равно отдают). – А не хотите – всё равно уеду куда глаза глядят, сама свою жизнь построю, как смогу.
Девушка хлопнула дверью и убежала. Мать попыталась утешить свою дочку и обещала ещё раз переговорить с отцом. На следующий день Вера поехала вместе с Алёной в колледж, девушки сдали документы. О попытке попасть в это учебное заведение окольными путями Вера своей подруге не сказала. А тем временем Татьяна Алексеевна кое-что разузнала, неизвестная девушка дала ей номер телефона, по которому нужно было позвонить.
- Только название колледжа и никакие имена по телефону не упоминайте.  Скажете: кому сдавать? Вам назначат время и место.  Стопроцентной гарантии поступления никто вам дать не может.
- Ну, тогда не знаю… Я сама не родительница.
- Не беспокойтесь, в случае какого-то прокола деньги вернут. Так и передайте.
Татьяна Алексеевна слово в слово передала этот разговор матери Веры, та согласилась на условия. Решили позвонить, не откладывая. Ответил женский голос, почти детский, который не был похож на голос Натальи Борисовны. Но девушка на том конце провода неожиданно предложила поступать на отделение хореографии, так как на желаемое отделение был высокий конкурс.  Вера на это предложение ответила, что ей всё равно, лишь бы в колледж приняли.
Не будем раскрывать дальнейшие секреты; Вера, сдав экзамены «так себе», всё-таки прошла по конкурсу и была очень довольна. Алёна  же, пройдя испытания и получив оценки «хорошо» и «отлично», поступила, несмотря на высокий конкурс.  Девушки со спокойной душой и радостью возвратились домой. Алёна подумала, что теперь можно  вздохнуть и заняться домашними делами. А за период экзаменов их накопилось много, ведь в основном занималась подготовкой, а у мамы здоровье уже не очень. Оставались ещё и проблемы материальные. Нужно было позаботиться о новой приличной одежде, хотя бы лёгкой косметике, сумке для учебников, тетрадях и других мелочах, без которых не обойтись. Деньги на ежедневный проезд  тоже нужно было где-то брать, тем более, что цены периодически возрастали. Алёна осторожно завела разговор на эту тему с матерью. Та сначала вздохнула, а потом вдруг сказала:
- А давай картины твоего деда продадим (всё копейка какая-то)! Только кто их может здесь купить?
- Ой, мама, что ты говоришь?! Об этом даже и речи не может быть! Это память о дедушке. И вообще, я никогда на такое не соглашусь!
- Как хочешь, я просто сказала на всякий случай. Доченька, ну давай уж не ссориться!
Девушка понимала, что матери одной трудно делать покупки. Поэтому свои расходы она решила сократить до минимума: обойтись старой одеждой, обувью и косметикой, канцтовары выбирать подешевле. А уж деньги на транспорт никак не сэкономишь.
Почти весь следующий день дочь занималась уборкой в комнатах. Решила навести порядок в маминой тумбочке. Там она увидела старую потёртую сумку и спросила у матери, оставить её или выбросить.
- Ну, если там ничего нет, то выбрось.
- Мам, тут какая-то старая общая тетрадь в коричневой обложке.
- Нет, не выбрасывай! Отец сказал её хранить. Это, говорит, отцова тетрадь, т.е. дедушки твоего.
- Ой, что же ты мне раньше об этом не говорила?! Я могла бы случайно выбросить сумку.
Алёна прекратила уборку и принялась читать тетрадь. Но не успела она прочесть и страницы, как залаяла собака. Ей пришлось выйти. У калитки стояла Вера, она звала подругу погулять. Алёна быстро оделась и вышла. Болтали, конечно, о школе, об одноклассниках. Но мысли Алёны всё время возвращались к этой тетради, ей не терпелось её прочесть. «Там непременно должно быть что-то интересное», - думала девушка. Раньше подруги вечером подолгу гуляли, медленно шли, что-то обсуждая. А теперь Алёне вдруг захотелось быстрее вернуться домой.
- Ты меня совсем не слушаешь, - обидчиво сказала Вера. – Даже на вопрос мой не отвечаешь.
Подруги чуть не рассорились по этому поводу.
- Да я просто очень устала сегодня, -  оправдалась Алёна. - Давай завтра продолжим беседу.
-Ну, ладно. Теперь ты приходи ко мне в это же время.
         Вернувшись, Алёна сразу принялась читать тетрадь. То, что там было написано, настолько поразило девушку, что она даже не смогла сразу поверить в это. Оказывается, её дедушка работал охранником музея до и во время Великой Отечественной войны. Сам он был художником и писал картины, некоторые из них находились в музее в специальном зале краеведения. В период немецкой оккупации экспонаты музея (в том числе картины) нужно было быстро эвакуировать. Алёна поняла, что дед участвовал в этой эвакуации. Но, к сожалению, три страницы текста никак нельзя было разобрать: чернила размыты, многие буквы вылиняли, но какой-то оттиск от пера всё же оставался. Девушка поняла, что именно на этих непонятных страницах написано что-то важное, так как после было сказано, что «их необходимо обязательно сохранить и передать…». Дальнейший текст опять был неразборчив.  Алёна несколько раз перечитала эту тетрадь, она была сильно взволнована. «Что же делать? -  размышляла девушка. – Искать специалиста, который мог бы прочитать этот  текст? Нет, лучше сначала я куплю хорошую лупу и попробую сама разобрать буквы». Однако на хорошую лупу денег не было. Но счастье всё-таки улыбнулось ей. Через несколько дней на нижней полочке шифоньера она нашла толстое увеличительное стекло, в котором угадывались многие буквы. Зная несколько букв, Алёна определяла слово, а слова выстраивались в предложения. Расшифровав таким образом непонятный текст, Алёна узнала следующее.
1942-й год. Немцы уже были на подступах к городу. С эвакуацией музея нужно было спешить. Начальник распорядился забрать картины из третьего зала и на этом закончить. Но в пятом зале находились три полотна знаменитого художника. Они   представляли собой особую художественную ценность. Дедушка решил нарушить приказ начальника, чтобы спасти эти картины, не оставить их фашистам. Но удалось взять с собой только две. «В вашем распоряжении 15 минут, - напомнил начальник, – заканчиваем  третий зал и выезжаем». Но дедушка успел спрятать картины  классика под своими полотнами.  Начальнику же он сказал, что забирает свои картины и показал подпись внизу. Иначе было нельзя. Один из сослуживцев  подтвердил, что картины его товарища.
О содержании этой тетради Алёна решила пока не говорить никому, даже матери. Заветная тетрадь была надёжно спрятана.  Вдруг до Алёны дошло, что нужно сейчас же посмотреть, на месте ли полотна классика. Да, за картинами дедушки находились вторые холсты, которые и были теми полотнами, о которых он писал. Какое-то время Алёна с восхищением разглядывала шедевры, но для неё они были неизвестными. Она просмотрела все альбомы по искусству, которые у неё были, покопалась в справочниках, но названия этих картин нигде не нашла. «Неужели это какая-то ошибка?» – вначале подумала девушка. Потом решила, что в справочниках публикуется далеко не всё. Надо искать дальше, например, в какой-нибудь крупной библиотеке.  Тогда уже были компьютеры и интернет, но у Алёны всего этого ещё не было. Девушка понимала, что в одиночку вопрос о картинах ей не решить.  Нужен был ещё кто-то, более опытный и сведущий.
Алёна немного отвлеклась от темы, стала думать о жизни в колледже. У неё появились новые знакомые, в том числе Лариса, с которой они сидели за одной партой. В группе было только два парня, остальные девушки. Лариса сама первая заговорила с Алёной.  Оказалось, что у них немало общих увлечений, в том числе любовь к искусству.  Алёна поняла, что здесь, в колледже, более интересно, чем в школе. С Верой же они виделись всё реже: занятия у них начинались и заканчивались в разное время. Подруга не любила говорить о занятиях; у неё тоже появились новые знакомые. После учёбы Вера уже не спешила домой: часто проводила время с однокурсницами. В училище ей тоже понравилось. Однако у подруг была существенная разница в материальном положении: Вера могла себе больше позволить и в одежде, и в косметике. Были для неё доступны и некоторые развлечения.
   Многие предметы Алёне нравились. Но потом она сделала вывод, что многое зависит и от того, кто и как читает лекцию. Лучшим преподавателем она считала Николая Фёдоровича, который отличался не то только высокой эрудицией, знанием предмета, но и простотой и юмором в общении с учащимися. Его фразы Алёна схватывала на лету и хорошо запоминала лекции.  О своей учёбе она рассказывала матери, а та не всё понимала, но была рада, что дочери нравится в колледже. Но такими преподавателями, как Николай Фёдорович, были не все. Некоторых Алёна не уважала за излишнюю строгость, высокомерие и несправедливость оценок, а более всего - Ирину Львовну, которая вела один из предметов. Было заметно, что особыми способностями она не обладала: во время лекции часто подглядывала в текст, нередко на занятии предлагала учащимся самим читать учебник, а сама в это время что-то писала или вовсе уходила из аудитории. Ирина Львовна любила подхалимов, подарки к праздникам стали обычным делом. Она без стеснения тут же незаслуженно ставила отличные отметки дарителям. Ирина Львовна обзавелась кругом любимчиков, которым давала поблажку при выставлении оценок. При устных ответах Алёне она обязательно задавала какие-нибудь каверзные вопросы. Если девушка не отвечала хотя бы на один из них, вредная Ирина Львовна снижала ей оценку. К своим же любимчикам, наоборот, она относилась нестрого  и могла поставить пятёрку за единственный ответ на самый лёгкий вопрос. В школе учителя тоже не все были одинаковые, но такой резкой разницы  Алёна не наблюдала. Может быть, потому, что теперь было с кем сравнивать? В письменных же работах Ирина Львовна не исправляла ошибок, не делала никаких замечаний, рецензий, а просто ставила отметку. Однажды она поставила Алёне тройку за большую письменную работу, над которой она долго трудилась. Никаких замечаний  и исправлений преподаватель не сделала. Алёна хотела было подойти к ней на перемене и спросить, что же она сделала не так, но потом вспомнила, что ещё на первой лекции Ирина Львовна предупредила своих учеников, чтобы вопросов не задавали:
- Запомните, - строго предупреждала она, -  лекция – это не вечер вопросов и ответов. Я не люблю почемучек. Почемучки в первом классе учатся, вот тогда и надо было спрашивать. А вы взрослые люди – расширяйте свой кругозор самостоятельно: читайте учебники, ищите информацию в интернете. Руки тоже не поднимайте (вы не школе). Я сама укажу, кто должен отвечать на мой вопрос.
Но, несмотря на такое строгое предупреждение, один из парней всё же задал дерзкий вопрос:
- А почему вы вообще выбрали профессию преподавателя?
После этого девушки с усмешкой скривили губы. А Алёна догадывалась, что Ирина Львовна не хотела вопросов учеников не случайно: она просто боялась, что не сможет на них ответить.
- Я перед тобой отчитываться не обязана, ты мешаешь работать группе! – почти с криком ответила преподаватель и выставила парня за дверь. 
С учащимися Ирина Львовна всегда разговаривала тоном, не терпящим возражения, часто -  со стальными нотками в голосе.  Любые попытки проявить остроумие, сказать что-то с юмором строго пресекались. Исключение составляли  любимчики, но и в общении с ними более мягкий тон допускался только в особых случаях (видимо, когда смогли угодить).  Лекции Ирины Львовны Алёна просто ненавидела и с удовольствием бы с них ушла, если бы не боязнь  нарушить дисциплину.
Совсем другими были лекции Николая Фёдоровича. Его добрый юмор как-то поднимал настроение. В своей речи он часто использовал цитаты и пословицы, проявлял остроумие. Алёна никогда в его лекциях не замечала ошибок, которые были нередки, например, у Ирины Львовны. Видимо, память у Николая Фёдоровича была отличная, потому что он никогда не подглядывал в текст. В общем, было ясно, что человек находится на своём месте. Учащиеся с удовольствием шли на его занятия. На вопросы он отвечал, но специально отводил для этого время в конце лекции. Вопросы никогда не вызывали у него затруднений, преподаватель даже пауз не делал перед ответом. Но на слишком лёгкие вопросы он отвечал с неохотой и говорил, что ответ на него очень просто найти в учебнике. Зато часто  хвалил учеников за интересный вопрос. Обычно его лекции проходили в большой аудитории, где присутствовало несколько групп. Однако Алёна с сожалением отмечала, что вопросов задавалось не так уж много: большая часть аудитории была пассивна. Девушка считала, что вины Николая Фёдоровича в этом нет – просто такой контингент учащихся попался. Зато она сама задавала вопросы довольно часто и всегда была удовлетворена ответами.   Но наиболее интересные вопросы умел задавать сам Николай Фёдорович. При этом разворачивались настоящие дискуссии.       Г л а в а  5  с л е д у е т .