И снова Ровно 1. Потерянное счастье

1. ПОТЕРЯНОЕ СЧАСТЬЕ

Первая моя поездка в Ровно обеспечила мне пару лет пребывания в состоянии ни с чем не сравнимого, непоколебимого даже во время карантина, счастья. Я старался где только можно и не можно не носить маску, и как можно чаще улыбаться окружающим. Я искренне верил, что через мои новые зубы не проникнет ни один коронавирус, и без конца расхваливал город Ровно и его замечательных дантистов во главе с лучшим из лучших – моим другом Виталиком по прозвищу Зубник. Я так гордился своими зубами, что находясь в состоянии постоянной эйфории забыл все наставления и предостережения маэстро, самым грозным из которых был наказ не грызть кости. И еще я забыл один, многолетним опытом выстраданный, закон человеческого бытия – вечно счастливы бывают только идиоты!

Есть в Америке замечательный праздник – день Благодарения, или просто Сенксгивинг. Хороший такой, добрый семейный праздник.  Радостный для всех американцев, кроме, конечно, американских индеек. Которые тоже выросли не Африке. К этому празднику в знак благодарности за то, что их предки помогли выжить первым переселенцам, забиваются десятки миллионов этих несчастных пернатых. Которые потом, будучи целиком зажаренными в духовке по специальной технологии, передающейся в каждой семье из поколения в поколение, украшают праздничный стол потомков этих самых переселенцев. И не потомков тоже.
И хотя вся наша семья всего лишь американцы в первом поколении, но технология приготовления гуся с яблоками в семье моей жены тоже передавалась из поколения в поколение, и наша индейка ни по дизайну, ни по вкусу ничем не уступала аборигенской, а по размеру намного превосходила любую из всех виденных мною. И мне, как главе семьи, досталась индюшачья нога, размер которой восхитил бы самого Гаргантюа.

Весь праздник я обрабатывал ножку зубами, игнорируя все остальные кулинарные шедевры, на которые жена потратила несколько дней. Изрядно вымазанный индюшачьими соками, я наконец добрался до главной кости, которая в народе зовется берцовой. Обглодав ее всю до собачьего блеска, я, наконец, достиг самое заветное – хряща на ее верхнем конце, при виде которого я забыл и о Зубнике Виталии, и о его наказах.
Отделяя с усилием хрящ от кости, я ощутил очень неприятный треск во рту. От испуга я широко открыл рот, и на ладонь вместе с хрящом вывалился один из моих красавцев зубов! Я в панике попытался провести пальцем по верхнему ряду зубов, но не получилось. Палец провалился в межзубную дырку. Я помчался к зеркалу и убедился, что моей голливудской улыбке пришел трындец.
 
Вот так, в разгар праздника, рухнули мои надежды до конца дней своих не иметь проблем с зубами.

Делать нечего. На следующее утро я уже мчался к знакомому дантисту, иранцу по происхождению. Осмотрев мой рот изнутри, он пару раз подбросил на ладони циркониевую коронку, радостно улыбнулся своей азиатской улыбкой и сказал, что особой проблемы не видит, вот только сделает слепок и через пару недель всего за 400 долларов у меня не будет дырки во рту.

Названная, совсем нереально ничтожная по американским масштабам сумма, меня никак не насторожила, и оставив 200 долларов задатка, я с радостной вестью понесся домой. Моя деликатная жена поддержала мою радость, но как-то не от всей души. В ее поддержке звучала некоторая неискренность, какое-то нехорошее предчувствие, которое она неумело пыталась скрыть за фальшивой улыбкой. И, как всегда, предчувствие ее не обмануло: - недели через три томительных ожиданий дантист, открыв красивую голубую коробочку, гордо, как человек, хорошо выполнивший свою работу, демонстрировал изящно выполненный на целлулоиде муляж моего зуба!
- Если вы не будете им пользоваться по назначению, то он очень долго будет прикрывать вашу дырку во рту, - радостно щебетал дантист, вставляя мне в рот муляж.
 
- Но это совсем не то, о чем я вас просил! – прервал я щебетание. – Зачем мне муляж, если сегодня я из-за коронавируса хожу в маске и моя дырка никому не видна?
- Мы, наверное, не поняли друг друга, - сразу поскучнел доктор. - Но раз такое дело, то за выполненную работу я с вас больше денег не возьму.

- А я вам больше и не дам! – Прервал я сеанс неслыханной щедрости. – Мне нужен нормальный зуб!

Доктор надолго задумался. Лоб его покрывался глубокими морщинами, и лицо его то хмурилось, то разглаживалось, и тогда оно приобретало выражение одухотворенности. Наконец в один из таких моментов просветления доктор озвучил результат своих размышлений. – В таком случае мне придется сделать вам настоящую хирургическую операцию, чтобы удалить старый имплант, это будет стоить вам тысяч 4-5, подождать пару месяцев, пока все заживет, потом за четыре тысячи я вставлю вам новый имплант, подожду 6 месяцев, пока он приживется, и только потом всего за тысячу долларов я смогу вам поставить настоящий циркониевый зуб. Да, еще забыл – вам пора делать глубокую чистку рта, что будет вам стоить еще 2 тысячи долларов*.
 
Я молча прослушал всю калькуляцию, машинально складывая в уме озвученные суммы, и с каждым новым многозначным числом росла моя неприязнь ко всей американской стоматологии в целом, и к данному конкретному дантисту в частности, а в душе широкой рекой разливалось непреодолимое желание вновь увидеться с простым ровенским хлопцем Виталиком по прозвищу Зубник.
 
Похоже, что доктор тоже внимательно следил за выражением моего лица, потому что примерно в середине своего монолога он аккуратно сложил муляж в коробочку и предусмотрительно зашел мне за спину.
Я не стал говорить дантисту тех слов благодарности, которые он, по-моему мнению, заслужил. Зачем впустую метать бисер?  Я был краток. – Мне надо подумать.

Ну конечно, конечно! – с облегчением сказал дантист.
 
*- Для справки: - Первая моя поездка в Ровно обошлась мне, включая перелет, 10 дней проживания в трехкомнатном люксе с замечательным завтраком, 5 имплантов и 17 циркониевых коронок, глубокую чистку зубов и некоторые другие мелкие расходы, обошлась мне примерно в 6 тысяч долларов и заняла меньше двух недель.