История про Бима или собака свой человек

Мы решили купить дом. Я и Буня. Нам просто негде было жить. Точно не припомню, но было это в 1984-87 годах в Томске, Сибирском Российском городе. Дом стоял недалеко от десятого корпуса Политехнического Института (сейчас это уже Университет, а корпус так и остался десятым) в Лагерном саду. Прямо можно сказать в берёзовой роще. Чудесный деревянный дом, большой, с широким крыльцом, покрашенным коричневой масляной краской. Там,  кажется, даже были какие-то деревянные постройки во дворе и огородик,  но они нас не интересовали. Нам просто нужно было где-то жить.
Я добросовестно, на сколько можно, в тех условиях, — честно училась в Университете, ходила на занятия. Буня просто жила, наслаждалась так сказать жизнью.
Но это всё не важно. Я хочу рассказать про Бима, собаку, которая досталась нам в наследство вместе с домом.
Эта история удивительная. Я раньше никогда не любила собак, побаивалась, если честно. Кошек – да, а собаки… Их щенячья радость при виде хозяина меня как-то не вдохновляла. То ли дело важный кошачий взгляд, ну конечно сдержанное приветствие…
Эта история всё изменила. Слушайте нашу историю. Бим тоже кое-что добавит от себя.
Итак, мы пришли по объявлению посмотреть дом, чтобы купить. Высокие ворота. На воротах табличка:  «Осторожно — злая собака». В Сибири всегда такие ворота, они же выполняют роль снегозадержателей. На воротах, само собой нет звонка. Какие уж там звонки в это время.
Мы конечно робко постучали. Никто не открыл. Постучали ещё. Никого… Тогда решили попробовать зайти. Ну не терять же время – просто глянуть, а вдруг дом нам вообще не понравится. Тогда зачем ждать?  На калитке была выемка для руки, на вид очень удобная. Было понятно, что если в эту выему засунешь руку и нажмёшь на железный рычажок – калитка откроется. Что мы и сделали. И тут, — огромная злая собака страшно загремела железной цепью и успела лязгнуть челюстями, чтобы откусить или покусать чужую вероломную руку, позарившуюся на хозяйское добро.
Мы девчонки ловкие, успели отскочить. Бим долго истошно лаял, звал хозяйку. Очень страшно так лаял. Хмурая заспанная хозяйка вышла, завела нас во двор, а затем и в дом. Бим оказался большим псом непонятной породы, дворянин. Окрас светло-коричневый, большие висячие уши.  Редкая шерсть под ошейником, а точнее её отсутствие, говорили о том, что пёс видимо всю жизнь сидел на цепи и тянул лямку цепной собаки. Но что удивительно, глаза у Бима были очень добрые. Вот сейчас  пишу про него, вспоминаю,  и слеза наворачивается. Эти глаза запали в душу с первого взгляда. Ну не только доброта, а ещё и безысходность в них была, тоска.
Бим:
—  А что я? Делаю, то, что делал всегда. Сколько себя помню. Сижу на цепи и никого не подпускаю к хозяйке. Она ничего. Кормит всё же, нет-нет, да и погладит, ласково поговорит со мной.
Дом всё-таки купили. В то время слово риэлтор никто не знал, всё оформляла Буня, так как у неё было время. Оформила всё на себя, да и дело с концом.
В нашем доме жили не мы одни. Таких бездомных студентов настоящих и бывших было много. У нас было весело. А Бима мы любили, и от большой любви подарили ему свободу. Что может быть лучше и слаще? Как только въехали в дом, сразу же отвязали Бима. Нам цепная собака была не нужна. Ошейник сняли. Вдруг шерсть вырастет новая….
Бим:
— Ничего не понимаю… Хозяйка забрала кучу вещей, коробок, узлов. Всё сгрузила на машину и уехала. Я ждал до последнего. Вилял изо всех сил хвостом, заглядывал в глаза.  Думал, вот – заберёт меня. Ну я же ей служил всю жизнь… А она… Подошла, потрепала меня за морду как всегда,  и… оставила. Долго я скулил, плакал, но она уехала.
На следующий день заехали эти новые. Сколько же их много. Я устал  всем говорить, что это хозяйский дом, и она скоро придёт. А вдруг не придёт? … Они меня отвязали. Да как же это…. Сижу в своей будке и не знаю,  что делать и что будет дальше...  Кормят вроде.  И ходят туда-сюда, только ворота хлоп-хлоп…
Прошла пара недель,  как мы заехали. Всё отлично. Нам нравится, обжились. К нам в гости сразу столбисты приехали из Красноярска. Женька Оберенко с компанией. Бермуды – называется их ячейка общества.
Бим как-то погрустнел, всё никак не мог понять, что ему делать со свалившейся на него свободой. На всех конечно громко лаял по привычке, кто заходил в дом с улицы. Но не выбегал и грозно не лязгал зубами. Мы всё чаще и чаще слышали вместо лая просто формальное «гав-гав». А потом и вообще Бим просто ворчал на всех по-стариковски.
Наступила осень. Бим освоился. Признал в нашей бесшабашной и многочисленной публике хозяев и стал радостный и весёлый пёс. Ворота у нас почти не закрывались и Бим всё чаще, и чаще выбегал на улицу и подолгу пропадал. Мы не беспокоились, любили пса, и он это знал и платил нам тем же.  Ну, куда, а самое главное, зачем куда-то было убегать?
Бим:
—  Хорошо-то как. Оказывается за воротами интересно. Наконец-то обнюхал поближе своих друзей. Раньше только через забор переговаривались. То кто-то чужой в наш околоток зайдёт, и мы дружно громко выгоняли его прочь своим громким лаем, то просто вечером на плохую погоду выли вместе. Были весёлые денёчки… А в основном так… Лежал всё, прислушивался или ходил туда-сюда на цепи. А самое главное не знал, как же это хорошо просто нестись по траве, да и запнуться… Упасть и покататься на спине… ух! А сколько всего интересного вокруг, сколько запахов. И у каждого запаха своя история.
А мои новые жильцы – вот чудики. Просто любят меня, кормят, хвалят и ничего не требуют. Первый раз вышел за ворота – страшно было. А вдруг заругаются,  накажут, аж хвост поджал на всякий случай. А они ничего себе – да и пойдём вместе погуляем. Ещё и палочку побросают. Весело!
Бим долго думал, чем же ему быть полезным и решил провожать, а особо любимых гостей и встречать. Он важно выходил из дома, бежал впереди, оглядывался, дескать, вот я здесь, со мной не страшно, догоняй быстрей…
Меня собака провожала  всегда и как я поняла,  готова была это делать целый день, даже как-то в автобус запрыгнула вместе со мной. Пришлось вернуться. Но возвращаться не близко и, опоздав, пару раз на занятия я хитростью оставляла Бима возле нашего 10-го корпуса на остановке. Иногда он ждал меня там до вечера. Я заходила в корпус с парадного входа, а выходила с чёрного. И со всех ног бежала на следующую остановку, чтобы Бим не понял. Уж очень умный и прозорливый он был…
Вот так и жили.
 Бим:
—  Что-то мои хозяева меня не кормят, как раньше. Знаю, что была бы еда — покормили. Чем могу помочь? Пойду,  поищу чего-нибудь…. Тут унюхал за дорогой (ул. Нахимова) на первом этаже запах мяса и рыбы, может ещё можно подпрыгнуть и достать.
Времена у нас тяжёлые настали. Не помню почему, но с едой стало туго. Помню, как Валейка уплетала бутерброд с таким аппетитом… Долго делала его, смакуя каждую вкусную деталь бутера. А это: чуток растительного масла на хлеб, соль, перчик, лук и чеснок, — это всё, что было. Колечко к колечку, пластиночку к пластиночке чеснока и офигенной вкусноты бутерброд с причмокиваниями уже в Валейкином животе.  …Денег нет. А чем кормить Бима даже не знаем.
Посидели так недельку, на занятия пришлось пешком ходить, за автобус тоже платить надо. Бим куда-то исчезал и даже не провожал, бегал с озабоченной мордой. Думала, обиделся, что не кормим.
Но все сомнения рассеялись, когда под счастливый лай мы подняли с порога дома авоську.  Сетчатая авоська (раньше полиэтиленовых пакетов не было), а в ней – здоровенная рыбина – судак,  шмоток  сала и большой кусок мясного фарша. Всё было в целости и сохранности, ничего не погрызено. Бим мордой пододвинул авоську к нашим ногам и сглотнул слюну. Мы взяли авоську и занесли в дом. Бим же в дом категорически не заходил никогда, никакие уговоры ему не помогали.
Угрызения совести, конечно, были, что кто-то без этой продовольственной авоськи страдает. Но мы понятия не имели, куда с ней бежать, чтобы отдать. Да и Бим был такой радостный и довольный, что нам пригодился.
В общем, неделю вместе с Бимом наша компания пировала.
Бим:
—  Ну вот, таки я нужен своим хозяевам, очень нужен. Как они радовались. Спросили где взял. Моих рассказов они не понимают.  На самом деле всё просто – на первом этаже большого дома, где много людей живёт – авоськи висят за окнами. Можно брать, правда, подпрыгивать нужно высоко, чтобы с гвоздя снять.
Так Бим стал нам носить еду. Прошёл месяц, и он как-то погрустнел и всё вздыхал и виновато на нас смотрел – еды не было. Видимо ограбленные жильцы больше не вешали свои припасы за окно. Но наши дела пошли на поправку и мы с голоду не «пухли».
Бим:
—  Бегаю вокруг этого дома, а авосек нет. Что же делать?
Это ещё не вся история. Дальше, — больше. Недалеко от 10-го корпуса через дорогу (проспект Ленина) был продовольственный большущий магазин самообслуживания. Назывался «Гастроном», сейчас называется «Три девятки», только там сейчас очень много разных отделов — продают всё. А тогда только продукты. И чего там только не было, каких вкуснот…, но не всё нам было по карману. Мы туда ходили за продуктами. Однажды Бим зашёл со мной в магазин, продавец на кассе его не заметил и никто его не выгнал. Так мы с ним вместе вышли и пошли домой.
Бим:
—  Зашёл и понял. Это то самое место, где лежит еда. Но почему-то при хозяйке не хотелось ничего брать. Где-то шестым чувством. Уж лучше я сам буду ходить, не маленький.
А у нас на крыльце опять стали происходить чудеса. Каждый день появлялась копчёная курица с этикеткой магазина «Гастроном». И радостное бимовское повизгивание по особо счастливым случаям. Мы пожимали плечами – где это Бим нашёл склад копчёных куриц, а иногда и сала. Просто гуталиновая фабрика какая-то.
Но однажды я всё увидела своими глазами. Бим был так увлечён своей охотой на куриц, что не заметил, что я зашла в магазин. Он поджал хвост, тихонечко забежал, не привлекая внимания, в магазин – схватил с витрины курицу, благо высота была небольшая,  и мимо кассы так с поджатым хвостом рванул из магазина. Почему-то никто не обратил на него внимания.
И в зубах с этой курицей домой. Я, конечно, пришла гораздо позже, за Бимом не угнаться. Рассказала своим друзьям эту фантастическую историю ловкости, ума, благородства и авантюризма.
Но с этим всё-таки надо было что-то делать.
Бим:
—  Да. Каждый раз как под пулями. Я бы конечно попросил, чтобы дали мне этих куриц, но никто меня не понимает, попробовал  - выгнали из магазина. Теперь беру сам. Чую, что это не правильно, но дома меня ждут хозяева голодные и так хочется им быть полезным, ведь еда – это самое главное. Да и меня никогда не обделяют. И кости, и шкурки, и мяско достаётся. А сколько радости!
В общем, с Бимом пришлось поговорить по взрослому, так сказать глядя глаза в глаза, что так делать нельзя. Мы сами будем беспокоиться о еде, и что мы его любим просто так за то, что он есть.
Бим:
—  Да…. Хорошо видимо, что не поймали в магазине. Но мои хозяева так долго меня гладили и уговаривали, что и так меня любят, что сами прокормят меня и себя, что я решил больше не охотиться в магазине. Но всё равно нет-нет, да забегал, лакомился салом, благо оно недалеко от входа лежало.
Зима в том году была очень суровая. Морозы под 45 давили больше месяца. Бим как-то осунулся, начал кашлять. Заболел. Мы силой затащили его в дом, —начали лечить.
Бим:
—  Я простудился. Холодно, да и старый я уже пёс. Давно живу. Хозяева меня всё тащат в дом, жалеют. Не могу. Не приучен. У меня своя будка есть, тёплая и уютная. Но всё же холодно. Я помню, как старая хозяйка меня пнула,  когда я хотел погреться в сенках. Не пойду в дом, ни за что…
Да и уходить отсюда пора, время пришло. В другую мерность. Чем быстрее уйду, тем быстрее вернусь с новой счастливой жизнью. Я уже знаю, что такое счастье и никому его не отдам. Верой и правдой служил. Счастлив был,  любим был и сам любил. А чтобы это понять и оценить, нужно было почти всю жизнь на цепи просидеть.  Любовь и преданность, это то,  что делает меня счастливым каждый день, это то,  что заставляет вставать и идти и ни о чём не жалеть, потому что это самое главное для меня.
Как мы ни следили за Бимом,  всё же выбежал на улицу. Утром встали – никто не лает радостно. Бегом искать. А он умер.  Похоронили как лучшего друга, да его этим не вернёшь.
Дом наш снесли и теперь там продолжение парка Лагерный сад, а Буня получила квартиру на Иркутском тракте.
Вот и вся история.
Несколько слов всё же хочется добавить. Написала я их уже на следующий день.  Встала утром, грустно, хоть плач. Вспомнила Бима. А на самом деле мне очень повезло, что встретила его в своей жизни,  не каждый человек такой урок преподаст и след в Душе оставит.
Томск, 06.05.2021г.