Сольные студийные альбомы Джона Леннона

Статья из журнала "Эплоко" Уральского Битлз-клуба. №9, 2010 г.

Слушать альбомы Джона Леннона (конечно, основные из них, – не авангардные) – одно из самых замечательных занятий, которое может себе представить любой меломан. В них всё находится в божественной гармонии – мелодия и гармония, слова и музыка, смысл и образы. Слушать их – нечто большее, чем просто эстетическое наслаждение; главные альбомы Леннона заряжены необычайной психо-энергией, приникающей буквально во все клетки тела слушателя, что, конечно, было бы невозможно без блестательной игры музыкантов, стилистически безупречных аранжировок, высококлассной работы саунд-продюссеров и звукоинженеров.

Основное правило, которым руководствовался Леннон при создании своих сольных альбомов, заключалось в том, чтобы ни один звук, ни одно слово не звучало в них в качестве балласта, нужного только лишь для заполнения звуковой дорожки и доведения трэк-листа до нужного размера. Битлз, при всей их гениальности и работоспособности, иной раз – в начальный период битломании, когда поджимало время и начальство фирмы Parlophone, – этим слегка грешили,
Сольного материала Джоном записано до обидного мало. Но то, что мы имеем на сегодня из его наследия, обладает удивительным свойством – этими песнями невозможно наслушаться. Каждый раз, ставя пластинку Леннона на проигрыватель, обнаруживаешь в его музыке новые нюансы, новые обертона и эмоции, которые раньше не замечал. В этом свете вполне логичным выглядит решение редакционной коллегии отказаться от первоначальной идеи оценить пластинки Джона Леннона по пятибалльной системе: каждый его альбом 70-х годов хорош по-своему и обладает своими уникальными особенностями.

Чего не скажешь, к сожалению, о первых трёх альбомах, записанных Джоном совместно с Йоко, ещё в составе группы Битлз. Редкий битломан может похвастаться тем, что дослушал до конца хотя бы одну из этих пластинок: лишённые всякой музыкальности крики, вопли, стуки, стоны, скрежет и прочие авангардные штуки-трюки вызывают лишь одно желание слушателя – поскорее закончить эту пытку, сравнимую разве что с посещением дантиста в советской России.

Two Virgins (Lennon/Ono: 1968)
Life With The Lions (Lennon/Ono: 1969)
The Wedding Album (Lennon/Ono: 1969)

Видимо, утомившись ролью одного из величайших авторов-песенников (а, возможно, и для того, чтобы поиздеваться над со-группниками, так ему надоевшими), Джон с подачи Йоко Оно занялся экспериментами со звуком. Результат не лез ни в какие ворота. Авангардиста из Джона не вышло по причине того, что не был учтено важное условие: чтобы отвергать и разрушать музыкальное культурное наследие, нужно, прежде всего, им овладеть, то есть изучить. И только тогда становиться Арнльдом Шонбергм, Джоном Кейджем или, на худой конец. Альбаном Бергом. Но Джон, во-первых, как известно, не имел даже начального музыкального образования, а, во-вторых, был предназначен Создателем совсем для другого типа творчества. Единственное, что выделяет один из этих альбомов, названный «Два девственника», – это незабываемо шокирующая обложка с фронтальным изображением полностью обнажённых Джона и Йоко. На такое «откровение» даже известная эксгибиционистка Луиза Чикконе не отважилась.

Странно, что Джон, который должен был полностью удовлетворить свою тягу к авангарду ещё в звуковом коллаже «Revolution #9», вышедшем на «Белом альбоме», умудрился повторить ту же «шутку» ещё трижды. Второго «Чёрного квадрата» быть не может. Но Йоко, похоже, готова была штамповать их сотнями. Джон, очевидно, долго терпел, находясь под гипнотическим очарованием своей избранницы, но чаша терпения в один момент была переполнена, и на свет появился настоящий шедевр, достойный великого художника:

Plastic Ono Band (1970)

После прохождения курса терапии «первородного крика» у доктора Артура Янова, Джон и Йоко, следуя курсу, заданному откровенностью фото с обложки «Two Virgins», записали музыкально-поэтический диптих, состоящий из исповедей каждого из супругов. Пластинка жены, конечно, не могла соперничать, с пластинкой мужа, поскольку не имела никакого смыслового посыла: все свои переживания Йоко решила вновь выразить криком, воем и писком. Под мнототонный бит ритм-секции (в составе Ринго Старра и Клауса Формана) Йоко импровизирует с вокализами в стиле лягушки-древолаза, скрещенной с мартовской кошкой, создавая до той поры неведомый миру прото-музыкальный жанр.

Впрочем, и вся мировая культура не могла – да и не может до сих пор – похвастаться наличием в её сокровищнице чего-то подобного работе Джона, названной точно так же, как пластинка его жены, без изысков – «Plastic Ono Band». Основанный на минимальном использовании почти на всех песнях лишь трёх инструментов (кроме гитары Джона, звучат только барабаны того же Ринго Старра и бас того же Клауса Формана), альбом напоминает сжатую до предела пружину эмоций и размышлений, которая разжимается только в последний момент, в пред-финальной песне «God». Джон обнаруживает своё вконец залеченное «первородным криком» эго, ничтоже сумняшеся, отказываясь не только от всего прошлого, включая Битлз, но и от Бога. Лечение д-ра Янова, направленное на очищение сознания от гнетущего страха бытия, с водой выплеснуло и ребёнка. Правда, Джон, инстинктивно чувствуя свою неправоту, заканчивает альбом полной страдания песней «My Mammy’s Dead» («Моя мамочка умерла»). За тоской по утраченной матери в ней кроется испепеляющая тоска по Богу, к Которому стремилась и Которого всегда искала метущаяся душа Джона. Не случайно первым звуком альбома стал призывный звон колокола. «Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».
Жемчужина альбом – переполненная отчаянием баллада «Working Class Hero».
 Жемчужиной же среди альбомов Леннона, признанной всеми критиками и слушателями, стал:

Imagine (1971)

Этот шедевр разобран на каверы, как и полагается классическому рок-творению. Все песни альбома – высший пилотаж сочинительского мастерства. Заглавный трек альбома перешагнул свой первоначальный статус поп-шлягера, став едва ли не философским учением, состоящим из трёх куплетов и припева. Но и остальные песни альбома не менее прекрасны, и, кроме, «I Don’t Want To Be A Soldier», свободны от тягостных переживаний на грани депрессии. Сияние, источаемый этими песнями, одно из немногих доказательств того, что физически свет и звук имеют одну и ту же, волновую, природу. Даже, не смотря на то, что Джон, используя «служебное положение, счёл возможным излить весь свой, копившийся годами, сарказм по отношению к Полу Маккартни (в «Crippled Inside» и «How Do You Sleep?», привлекши на свою сторону в качестве гитариста ещё и Джорджа Харрисона), в альбоме не ощущается ни злобы, ни разочарования. Любовь – главное, что в нём есть.
Очевидно, впечатлённый (опять же в отличие от Пола Маккартни) «объёмным» звучанием оркестра, присовокупленного Филом Спектором к «одномерным» по звучанию песням альбома «Let It Be», большую часть песен Джон с помощью того же Фила снабдил струнными аранжировками, придавшими альбому особую утончённость и нежность.

Но мир, в особенности радикальная его составляющая, ждал от Джона чего-то такого, что отвечало на насущные вопросы времени. И Джон, пойдя на поводу у «прогрессивной общественности», выпустил альбом

Sometime In New York City (1972)

Джон одним махом отдал дань полит-року, сбросив с плеч долой обязанность «голоса поколения» высказывать своё резкое «фе» по поводу обстановки в мире и в стране, его приютившей. Эта «Лекция о международном положении» растянута аж на две пластинки (альбом двойной и «разбавлен» песенками Йоко, в данном случае вполне достойными, поскольку написаны на темы, по-настоящему волновавшие автора-феминистку, а также псевдо-психоделическими экзерсисами «Живого джэма»). Песни и на этот раз, даже не смотря на политическую ангажированность, вполне соответствуют уровню Джона как рок-автора, особенно «Woman Is A Nigger Of The World» и «Sunday Bloody Sunday», написанных в соавторстве с Йоко, подлившей достаточно масла в огонь гражданского самосознания мужа. И всё же Джон сознавал, что опрометчиво полез со своим уставом в чужой монастырь. Не столько в госполитику Соединённых Штатов, сколько вообще в тематику политических страстей, не близкой его лиричной самоуглублённой натуре. Наступив на горло собственной песне, как когда-то сделал это автор «Облака в штанах», Джон всё же не превратился в агитатора-главаря, вскоре вернувшись к своей излюбленной доверительно-исповедальной манере.

Своего рода отражением творческого спектра Леннона стал самый – при этом – изящный его альбом

Mind Games (1973)

Начинающийся ультразвуковым писком взрывной волны (не атомной ли бомбы?), альбом сразу обрушивается на слушателя с чисто Леннонвской прямотой:

Мы вместе играем в игры разума,
расширяя границы, сея зёрна.
Играем в партизан разума,
распевая мантру «мир на земле»…
Играйте вечно в игры разума,
возвышая дух мира и любви!

Его разношёрстность, как в музыкальном, так и в содержательном плане, лишь кажущаяся. От энергичного рок-н-ролла «Tight A$» до сверх-ласковой мелодии «Out The Blue» (группа Electric Light Orchestra 1978 году почти также назвала один из лучших своих альбомов); от откровенного хамства по отношению к госдепартаменту США в «Meat City» до болезненно-возвышенной поэтики «Mind Games»; от искреннего сокрушения по поводу своего взрывного характера в «Aisumasen (I'm Sorry)» до нежнейшей лирики в «One Day (At A Time)». Джон, кажется, совершенно свободным от каких бы то ни было обязательств и клятв. Что и не удивительно: он как раз пустился в свободное холостяцкое (правда, под присмотром Мэй Пэнг) плаванье якобы «потерянного уик-енда», используя на всю катушку свою недюжинную фантазию. Чего стоит только анти-музыкальная пиар-акция Нутопии, вымышленной, наподобие Швамбрании, страны, где все живут по законам, изложенным в песне «Imagine», и гимном которой является шесть секунд тишины, выделенный отдельным треком на первой стороне виниловой пластинки.

Лейтмотивом альбома стала песенка «Bring On The Lucie (Freda Peeple)», написанная под огромным влиянием Боба Марли, главной сенсации того года, и спетая в манере Нодди Холдера из группы Slade. Отчасти перекликающаяся по смыслу «Gimme Some Truth» из альбома «Imagine», призывающая «Освободите людей немедленно!», эта песня не о конкретном государстве, она о государственной власти вообще, подавляющей, выхолащивающей, убивающей человеческие души.

Примерно так, как получилось с лирическим героем, чей след обнаруживается едва ли не во всех песнях самого надрывного альбома Джона Леннона

Walls And Bridges (1974)

В нём Джон, и в самом деле, просто надрывает сердце, уже никого не поучая и ни к чему не призывая. Он просто поёт о себе и от себя (неважно от первого лица или от второго) «Никто тебя не любит, когда ты в полном ауте» («Nobody Loves You (When Down And Out)»). И добавляет:

«Остается упасть, упасть на колени» («Going Down On Love»)
«Ни души на старой грязной дороге, ни ветерка на старой грязной дороге» («Old Dirt Road»)
«Знаешь, это ведь такая тоска – встречать новый день!» («What You Got»)
«Мне страшно, мне страшно, мне страшно – от того, что годы улетают» («Scared»)
«Твой телефон молчит, никто не отвечает на звонки, как ты чувствуешь себя за стеной?» («Steel And Glass»)

Но странным образом от альбома не остаётся гнетущего ощущения. Наоборот, ещё долгое время после прослушивания он не отпускает от себя, заставляя вновь и вновь воспроизводить запомнившиеся строчки, прокручивая в голове застрявшие в ней мелодии. В этом и заключается волшебство музыкального гения Джона Леннона: как бы ни было тяжёло у него на душе, музыка его остаётся пронизанной небесным светом. Впрочем, на пластинке есть и несколько позитивных вещей, вроде проникнутой бодростью духа и спетой дуэтом с Элтоном Джоном, «Whatever Gets You Thru The Night» (единственная сольная песня Джона достигшая первого места в хит-параде США), медитативной вплоть до состояния нирваны «Bless You», бесконечно красивой «#9 Dream» и чувственно раскрепощённой «Surprise, Suprise (Sweet Bird Of Paradox)». В этом колебании – от печали и страха до восторга и нежности – выдержан весь альбом. И в этом плане он отражение жизни Джона Леннона со всеми её противоречиями, неожиданными поворотами, головокружительными взлётами и безоглядными падениями.

Видимо, для разгрузки от жизненных передряг был задуман самый отвязный альбом Джона

Rock 'N' Roll (1975)

Джон просто спел и сыграл любимую им с детства рок-н-ролльную практику, тем самым отдав должное счастливым гамбургским дням, когда ещё битломании не было и в помине, когда Битлз оставались самими собой и были настоящей брутальной рок-группой, а не глянцевым объектом ночных мечтаний миллионов девчушек по всему свету.

Альбом слушается на одном дыхании, но так же на одном дыхании и уходит из памяти, кроме, конечно, восхитительной «Stand By Me», кавера на хит Бена Э. Кинга. То ли среди музыкантов не хватало тех, с кем он отжигал в Гамбурге, то есть всё тех же Пола, Джорджа и даже, возможно, Пита. То ли у самого Джона уже прошёл заряд безбашенности, которой он так славился в начале 60-х. Так или иначе, воспроизвести ауру славных гамбургских дней Джону не удалось. Он и сам это чувствовал, отчего на два года забросил весь записанный ещё в 1973 году материал (правда, этому также способствовал хитроумный Фил Спектор, имевший на эти записи какие-то свои странные виды).

Пластинкой, завершившей самый плодотворный период сольного творчества Леннона, стала

Shaved Fish (1976)

Сборник лучших вещей, содержащий среди прочего три сингла, никогда не выходивших на долгоиграющих пластинках. Все они имели явную направленность против некоторых пороков общества: кричалка «Give Peace A Chance» (1969) – против войны; устрашающая «Cold Turkey» (1969) – против нарко-зависимости, вообще, и героина, в частности; гимнообразная «Instant Karma» (1970) – против материалистического восприятия мира.

Второй период начался в 1980 году, когда накопленный за пять лет бездействия творческий потенциал Джона выплеснулся на звуковые дорожки альбома

Double Fantasy (Lennon/Ono: 1980)

Пожалуй, самый умиротворённый альбом Джона, полный радости жизни. Душевный раздрай, всегда свойственный главному битлу, исчез без следа. Словно к нам вернулся другой человек, обновлённый, очистившийся от грехов и страстей, о чём  прямо поётся в песне «(Just Like) Starting Over». Эти светлые нотки невыносимой лёгкости бытия и раньше слышались в песнях Джона, но таким мощным потоком не лились с его пластинок никогда. Поток этот изрядно разбавлен декадентскими песенками Йоко Оно, которая, к счастью, почти отказалась на этот раз от привычных завываний, осознав, наконец, что если и портить гениальную музыку мужа, то хотя бы не столь нарочито. Впрочем, музыканты и продюсер Джек Дуглас вытянули песенки Йоко на нужный уровень, придав им доминирующий на всём альбоме прозрачный саунд, отчего они приобрели почти несвойственную её творениям удобоваримость (особенно это касается убойно-сексуальной «Kiss Kiss Kiss»). Тем не менее, меломаны обычно программируют CD-плйеры так, чтобы подряд звучали только песни Джона, создавая, таким образом, иллюзию полновесного чисто ленноновского альбома. Владельцам виниловых проигрывателей приходится осторожненько переносить иглу с одной дорожки на другую. А ведь те песни, которые Джон намеревался поместить на своём следующем альбоме «Milk and Honey», можно было записать на «Double Fantasy» и тогда, мы имели бы великолепный, полный хитов, шедевр. А так…

Чёрным юмором выглядит надпись на обратной стороне конверта пластинки: Джон (с примкнувшей к нему Йоко) благодарит всех тех, кто помог ему остаться в Америке. Словно откликнувшись на эти слова, убийца пятью пулями из револьвера 38-го калибра, оставил физическое тело Джона Леннона в Соединённых Штатах навсегда.

Магистр леннонионики Нор. Виджен Вуд, май 2010 г.