Верный

   Это был удивительный пёс. Настоящий пастух, кавказская овчарка, славный пёс по имени Верный. Когда-то его звали по-другому, но никто уже не помнил прежнего имени, даже сам хозяин, пастух Марат.

   Верный был талантливым, непревзойдённым в своём деле пастухом. Никто не мог с ним сравниться. Марат мог смело уходить за хворостом или безмятежно спать на мягкой травке, оставив большую отару овец на попечение пса. Верный прекрасно справлялся и один. Он сбивал овец в кучу, оберегал их от нападения волков и орлов, утром уводил стадо на пастбище, а вечером приводил обратно домой. И не было в мире лучшего пастуха, чем Верный.
       
                ***

   Сегодня непогодилось с утра. Даже на пастбище идти не хотелось в такую хмурую погоду. Село неохотно просыпалось. Сипло пели сонные петухи. Звонко скрипели колодезные цепи. Оглушительно громыхали жестяные вёдра. Лениво переговаривались хозяйки. В воздухе остро пахло дождём. Надвигались серые тяжёлые тучи, застилая восходящее тёплое, розовое солнце. Собирался дождь. Овцы блеяли тревожно и жалобно, бестолково суетились и беспокоились перед грозой, путая ряды и сталкиваясь друг с другом. Странное беспокойство передавалось и псу, и его хозяину. Верный сердито лаял на глупых овец и обеспокоенно метался вокруг них, сбивая их в стадо. Марат хмурился, оглушительно щёлкал бичом и бросал косые взгляды на потемневшее небо. Наверное, будет гроза. Может, сегодня овцам лучше остаться дома? Но закапал тёплый мелкий дождик, и сомнения развеялись. Кажется, пронесло. Обычный дождь.

   В воздухе волнующе пахло утренней росой, дождём, прибитой первыми робкими каплями пылью, цветущими яблонями и вишнями, терпкой черёмухой, клейкими тополиными листочками, душистой сиренью и просто весной. Молодой, ранней, долгожданной, ароматной. Сады цвели и благоухали. Бело-розовые облака цветущих деревьев и кустарников, как пышная сахарная вата, кудрявились в каждом дворе. Высокая стройная черёмуха, словно молодая невеста, куталась в белоснежную фату пышных цветочных гроздьев и щедро осыпала обильным снегопадом мелких лепестков черепичные крыши разноцветных игрушечных домиков, голубых, зелёных, жёлтых, белых, синих, розовых. Корявые яблони и груши превратились в ослепительных красавиц и торжественно сияли свежими розовыми бутонами и белыми празднично-яркими, за одну ночь распустившимися чудесными цветами. Скромные вишни радостно розовели, словно утренняя заря, нарядными розетками маленьких бело-розовых цветочков. Умопомрачительно пахучая сирень буйно кучерявилась сочными фиолетовыми, ярко-розовыми, кипенно-белыми и сиреневыми тяжёлыми гроздьями феерически прекрасных махровых цветов. Село утопало в пышных пастельно-нежных облаках цветущих садов, радовало взор буйством природных красок и услаждало душу благоуханием свежести и весеннего цветения. Издали село на высокой горе казалось снежной шапкой или большим кучевым облаком. Хорошо тут весной! А летом ещё лучше.

    И сам Марат расцвёл, как весенний первоцвет. Эх, жениться бы! На Марийке. Вон она какая красавица выросла! Кровь с молоком. Цветущая, как сама весна. Высокая, статная, чернобровая, синеокая. Глаза синие-синие, как лесные озёра. Утонуть можно. А русая толстая коса длинная-длинная, до пят. Белозубая улыбка ослепительная, как само солнце. «Солнышко ты моё ясное!» – тепло улыбается Марат. Но, встретившись глазами с Марийкой, глупо вспыхивает, как мальчишка, и отводит в сторону смущённый взгляд. Нет, рановато ещё жениться.

   Марат сердито щёлкает бичом и, засунув его за пояс, достаёт из кармана гармонику.

- Рота, запевай! – командует он овцам и громко, на всё село, поёт:

- Ты ждёшь, Лизавета,
  От друга привета!

- Бе-е-е-е-е-е-е-е-е! – радостно подпевают овцы.

- Ты не спишь до рассвета,
  Всё грустишь обо мне! – весело продолжает Марат.

- Бе-е-е-е-е-е-е-е-е-е! – подхватывают овцы.

   Марат прикладывает к губам гармонику и бодро наигрывает старую солдатскую песню, стараясь не смотреть на Марийку, неспешно идущую к колодцу. И не видит, как девушка, лукаво улыбаясь, провожает его задорным взглядом. Марат симпатичный парень и нравится многим девушкам на селе. Высокий, стройный, мускулистый, черноглазый, с весёлым ясным взглядом. Кудрявый, как молодой дубок, с буйным казацким чубом, который непослушно выбивается из-под соломенной шляпы. Эх, выйти бы за него замуж! Да сватов не засылает. Робок, как девушка. Наверно, отказа боится.

   Марат широко шагает по размокшей от дождя грунтовой дороге, меся грязь кирзовыми солдатскими сапогами. Мелкий дождик нудно моросит, мерно стуча по соломенной шляпе. Овцы, скользя копытцами по мокрой грязи, бодро семенят вперёд, вслед за Верным. Вон уже и пастбище весело зеленеет вдали, окаймлённое ярко-голубой лентой реки. Пастбище лежит в долине, как в большой чаше, а вокруг высятся поросшие лесом тёмно-зелёные холмы.

   Село расположилось на самом высоком холме. Почему не в долине? Исстари прячется село на высокой горе от набегов степных конных кочевников. Дорога круто спускается с холма и вьётся вдоль пастбища дальше, в город. Спуск труден и опасен сейчас, скользко, как бы овцы ноги себе не переломали. Марат их не торопит, стадо спускается медленно и осторожно, овцы крепко цепляются копытцами за каждую впадинку, за каждый камушек. Если упадёт одна овца, все остальные тоже упадут, споткнувшись об неё, смешаются в кучу-малу и затопчут друг друга, скатившись кубарем с холма, как со скользкой ледяной горки. Ноги переломают, а то и шеи свернут. Верный уверенно ведёт овец вперёд, подбадривая лаем самых робких и несмелых и твёрдо сдерживая самых глупых и безрассудных.

   Овцы растянулись цепочкой и с превеликой осторожностью идут вслед за Верным по хлипкому деревянному мостику, протянутому над глубоким оврагом, разделяющим село и внешний мир. В стародавние времена широкий овраг надёжно защищал село от набегов кочевников, мостик во время войн жители безжалостно сжигали. Ветер и овцы шатают хрупкий мостик, и он опасно и страшно качается из стороны в сторону, как маятник, грозя сорваться вместе с овцами в глубокую пропасть. Доски скрипят и прогибаются под копытами овец, старые канаты напрягаются и пружинят, готовые порваться в любую секунду.

   Марат замыкает торжественное шествие, неся на руках крохотного испуганного ягнёнка. Дрожащий кудрявый комочек обречённо закрыл глаза и засунул голову под мышку пастуха. Малыш всегда боялся опасного перехода по ненадёжному мостику и каждый раз мысленно прощался с жизнью. Но, вот, кажется, мостик пройден, можно жить дальше. Ягнёнок шумно вздыхает, с облегчением потягивается на руках у Марата и с любопытством выглядывает из-под мышки, смешно тряся помятыми ушками-лопушками. Потом доверчиво заглядывает ему в лицо и тоненько блеет детским голоском, высовывая розовый язычок:

- Бе-е-е-е-е! Бе-е-е-егать хочу!

   Марат ласково улыбается, нежно целует ягнёнка в кудрявый лобик и спускает его с рук. Малыш весело взбрыкивает ножками, высоко подпрыгивает, как резиновый мячик, и пускается вскачь прыжками, словно пружинка. Прыг-прыг! Прыг-прыг! Зайчик-попрыгайчик, а не ягнёнок. Марат радостно хохочет и тоже бежит вслед за ним вприпрыжку, как молодой барашек, выкрикивая во всё горло:

- Оле-оле-оле-оле! Рота! Вперёд! Верной дорогой идёте, товарищи! 

   Овцы недоумённо оглядываются на ходу и осуждающе блеют хором:

- Бе-е-е-е-е-ез тебя знаем!   

   Ну вот, наконец, и пастбище! Добрались-таки. Зелёное-зелёное, как изумруд, и большое, как поле для гольфа, пастбище радовало взгляд и тешило душу. Овцы тесной гурьбою ринулись щипать молоденькую зелёную травку, а Марат отправился в лес за хворостом для костра, оставив стадо на попечение опытного пса. Но, не успел он набрать даже охапки хвороста, как вдруг услышал шум грузовой машины, беспорядочные выстрелы, испуганное блеяние овец, свирепый лай Верного и панические крики каких-то людей. Бросив хворост, Марат в безумной тревоге помчался на пастбище и увидел странную и страшную картину.

   По всему пастбищу, распугивая овец дикими воплями, метались в суматошной панике бородатые люди в разорванных штанах и мчались со всех ног зигзагами в сторону большой фуры с открытой задней дверью. Вслед за ними нёсся огромными скачками Верный и со зверским рычанием хватал их за ноги, кусая за пятки. Один из беглецов, самый молодой и прыткий, пытался отстреливаться от пса на бегу, но Верный вмиг подскочил к нему и вцепился в руку мёртвой хваткой, и парень, взвыв от боли, выронил обрез на землю. Овцы врассыпную разбежались, куда глаза глядят, прыснули веером во все стороны, блея на бегу дрожащими от страха голосами:

- Бе-е-е-е-е-е-да!!! Бе-е-е-е-е-да!!!

   Марат в бешенстве сорвал с плеча ружьё, прицелился и меткими выстрелами сбил спесь с бандитов, а заодно и шапки с их голов.

   Ополоумевшие от ужаса грабители, спотыкаясь и толкаясь, тесной гурьбою взбежали по деревянным мосткам в фургон и закрыли за собой дверь перед самым носом рассвирепевшего пса. Фура бешено взревела мотором и тут же унеслась далеко-далеко, в синий туман, быстро скрывшись за холмами.
   Это были бандиты. Воры скота напали на отару и пытались увезти всех овец разом в гигантском грузовом фургоне. Грабители дождались, когда Марат уйдёт в лес за хворостом, и подогнали к пастбищу большую фуру. Они уже спустили из задней двери деревянный трап, чтобы загнать овец в фуру и увезти всё стадо, когда на них набросился разъярённый пёс и загнал в фуру самих грабителей. Испуганный водитель тут же дал газу, и ворюги резво умчались в туманную даль на своём фургоне. Верный не стал их преследовать, чтобы не бросать овец в одиночестве, но успел их здорово потрепать, навсегда запомнили.  А Марат прибежал на пастбище, когда драма была в самом разгаре, и в ярости стал палить из ружья в бандитов. Но это было уже лишнее. Верный сам сделал всю работу. И грабителей прогнал, и перепуганных овец собрал обратно в кучу.

- Молодец, Верный! Герой! Всё стадо спас! – похвалил пса Марат и ласково потрепал его за ухо.

- Сам знаю, что герой! – сиял счастливым взглядом Верный и широко улыбался радостной собачьей улыбкой до ушей.

   Обнимая храброго пса, Марат вдруг вспомнил, как однажды на стадо напали волки. Пастух сладко спал на молоденькой нежно-зелёной травке, пригретый весенним тёплым солнышком, когда сквозь сон услышал леденящий душу вой волков, бешеный лай пса и дикое блеяние перепуганных насмерть овец. Вскочив на ноги, Марат увидел душераздирающую картину: Верный свирепо боролся с двумя волками, а остальные волки гонялись за несчастными овцами по всему полю. Ошарашенный пастух спросонья схватил лежащее рядом заряженное ружьё и принялся палить в воздух, дабы спугнуть волков, но не задеть при этом овец. Волки нехотя разбежались, уныло завывая на бегу, но двоих из них Верный успел придушить. Его и самого порядком потрепали волки, горло, загривок и бока было сильно покусаны, алая кровь струилась из рваных ран, окрашивая лохматую белую шерсть в розовый цвет. Но славный пёс не потерял свой боевой настрой и силу духа, и гнал волков до самого леса, пока Марат безуспешно пытался собрать всех испуганных овец в стадо. Ни одну овцу волкам не удалось загрызть. Но несколько овец потерялись, и пастух со своим раненым псом разыскивали их по всем пригоркам и перелескам до самого вечера. Нашли и вернули всех до единой. А Верный потом долго зализывал свои раны, но со временем всё зажило, как на собаке. Правда, Марат ещё неделю бинтовал пса и прикладывал целебные мази и примочки из лечебных трав.
 
- Боевой пёс! – улыбается пастух, - Никого не боится, ни лихих людей, ни хищников.

   Марат подобрал брошенную охапку хвороста, разжёг костёр и заварил душистый чай из ароматных лесных и полевых трав: душицы, зверобоя, чабреца, дикой мяты. Неспешно прихлёбывая обжигающий чай из большой алюминиевой кружки и задумчиво глядя на летящие вверх огненные искры-мотыльки, он слышал, как лает пёс, собирая овец, разбежавшихся в испуге по всему полю, обратно в стадо, и вспоминал, как прошлым летом Верный спас ягнёнка от когтей орла.

   Огромный орёл спикировал сверху прямо на отару и вцепился когтями в самого маленького и слабенького ягнёнка, но, не успел он взмыть в воздух со своей добычей, как к нему подскочил взбешенный пёс и впился зубами в хвост. Орёл захлопал крыльями, пытаясь сбросить пса, но это ему не удалось, Верный вцепился в него мёртвой хваткой. Орёл чуть не выклевал глаза смелому псу и всего исхлестал мощными крыльями, но в конце концов сдался, выпустил из когтей перепуганного ягнёнка и кривобоко взлетел в небо. Помятый ягнёнок тут же вскочил на ножки и припустил во весь дух к мамке, тоненько блея осипшим голоском и жалуясь на судьбу. Верный высоко подпрыгнул и снова вцепился орлу в хвост, но задержать преступника не удалось, только перья ему общипал. Марат пытался подстрелить орла в воздухе, но не попал, тот уже был далеко и летел высоко под облаками. Верный долго и упорно бежал следом, но воспарить в воздух не мог, увы. Он не умел летать. К сожалению.


                ***

   О храбрости и отваге Верного слагались в округе легенды. Все окрестные пастухи хотели купить его у Марата, и усердно спаивали пастуха, чтобы переманить к себе пса. И пару раз пьяный до безобразия Марат поддавался на уговоры и продавал любимого пса, не осознавая в пьяном угаре, что он делает. Но пёс каждый раз неизменно возвращался домой, к безумной радости любящего хозяина. С тех пор и прозвали его Верным. Пастухи требовали деньги за пса обратно, но Марат не спешил их отдавать. 

- Пёс всё отработал! – объяснял он пастухам, - Он свою работу сделал? Сделал. Овец ваших пас? Пас. Отару охранял? Охранял. Хоть одна овца у вас пропала? Нет. Это его зарплата! Заслужил.

   Деньги эти они потом пропивали вместе.

   И пастухи перестали переманивать к себе пса. Поняли, что это бесполезно. Верный он и есть Верный. А Марат в конце концов бросил-таки пить. Ему было стыдно смотреть в глаза своему псу. Ведь он уже его предал. И неоднократно. Когда продал. Марат боялся, что может снова предать своего любимого пса, если напьётся.


                ***


   Постепенно мелкий моросящий дождик превратился в шумный обильный ливень. Серые ленивые тучи разрослись, почернели и грозно заворчали, посверкивая в поднебесье быстрыми тонкими молниями-змейками. Надвигалась гроза.

- Верный! Домой! – встревоженно скомандовал Марат, с тревогой поглядывая на чёрные зловещие тучи, которые уже беспросветно застили всё небо.

   Верный беспокойно метался вокруг овец, собирая их в стадо. Овцы тревожно сбились в кучу и жалобно блеяли:

- Бе-е-е-е-ежим отсюда! Бе-е-е-е-ежим скорей!

   Гигантская ослепительная молния прорезала внезапно чёрный небосвод и острым витиеватым копьём вонзилась прямо в деревянный мостик над оврагом. Доски тут же вспыхнули голубым пламенем, и мостик мгновенно сгорел, осыпаясь в пропасть огненными искрами. Оглушительный раскат грома взорвался и издевательски захохотал, гулким эхом перекатываясь в глубине оврага.

   Марат испуганно охнул и перекрестился:

- Не надо было сегодня идти на пастбище!.. Ведь знал же, что гроза будет! И Верный беду чуял…

   Единственная переправа была сожжена. Оставалась только длинная-предлинная дорога в обход, затейливым серпантином огибающая весь холм.

   Перепуганные овцы с громким блеянием разбежались далеко по всему пастбищу. Марат и Верный сбились с ног, собирая их обратно в стадо. Надо идти домой! Пока не поздно. В темноте им по серпантину с овцами не взобраться. По размокшей склизкой дороге они потихоньку стали взбираться вверх, огибая высокую гору. Овцы скользили, отчаянно цепляясь копытцами за выступы холма. Верный ловко взбирался в гору, указывая путь стаду. Марат подсаживал и подталкивал овец сзади. Самых маленьких ягнят он посадил в мешок и закинул себе за спину. Жестокий ливень упруго хлестал путников колючими струями, ветвистые молнии пугали овец голубыми сверкающими вспышками, гулкие раскаты грома оглушали и сбивали с пути. Но отара упорно продолжала взбираться вверх по холму, каждый миг рискуя сорваться в пропасть, соскользнув с опасной спирали размокшей грунтовой дороги. Ноги скользили и разъезжались по мокрой грязи, продвигались все медленно и осторожно, на ощупь, ничего не видя перед собой в густой пелене ливня.

   Долго-долго, очень долго петляла отара по витиеватой мокрой дороге, пока не вскарабкалась на вершину холма. Уже стемнело, когда смертельно уставшие и перепуганные до безумия овцы вернулись в село вместе с изнурёнными пастухами. Встревоженные сельчане с фонарями в руках собирались уже идти на розыски. Гроза буйствовала и бушевала всю ночь, потрясая округу мощными взрывами грома и освещая окрестные холмы феерическими вспышками толстых молний, похожих на огненные деревья. Синие зигзаги молний блистали на чёрных небесах до утра. Но измученные тяжёлым переходом овцы уже ничего не видели и не слышали. Они крепко спали в своих сарайчиках, тесно прижавшись друг к другу. Уставший, как пёс, Верный безмятежно спал рядом с хозяином в обнимку. Конура его во дворе была затоплена могучим ливнем. Утомлённый, но довольный благополучным исходом Марат спал без задних ног, не обращая никакого внимания на бушующую грозу. А село не спало всю ночь, сельчане ворочались в своих смятых постелях, тревожно прислушиваясь к потрясающим раскатам грома и испуганно крестясь на сизые вспышки ослепительных молний. Такой ужасающей грозы в истории села ещё не было. Как бы пожара не случилось!..

   Но пожара не случилось, гроза угомонилась к утру, истощив все запасы грома и молний, ливень стих и снова превратился в мелкий моросящий дождик. Только собачьи миски плавали во дворах в глубоких лужах, как маленькие игрушечные кораблики. Сегодня ночью все собаки в селе спали дома. Собачьи будки были затоплены и едва не унесены мощным ливнем. Река разлилась и затопила все окрестные овраги. Пастбище превратилось в заливной луг. Завтра овцы останутся дома. Пока река снова не войдёт в берега, и солнце не высушит луг.


                ***   

   Каждый день ранним-ранним утром, на рассвете выходили на пастбище два пастуха – Марат и его пёс Верный. Они шли по селу, сгоняя овец в стадо, а восходящее солнце светло и приветливо им улыбалось. Сиреневый туман окутывал прозрачной дымкой зелёные холмы и синие перелески, и пастбище плавало в нём, как в море. Марат доставал из кармана гармонику и бодро наигрывал весёлые песенки, а пёс где-то далеко впереди радостно лаял в ответ, показывая путь овцам, чтоб не угодили в тумане в овраг. Овцы смешно блеяли хором, словно песню запевали, и резво бежали вслед за Верным организованной толпою, стройными рядами маршируя вдоль колеи по грунтовой дороге, словно рота солдат.

- Рота! Запевай! – командовал Марат.

- Бе-е-е-е-е-е-е! – запевали овцы нестройным хором.

- Не плачь, девчонка,
  Пройдут дожди! –  во всё горло пел Марат.

- Бе-е-е-е-е-е-е! – подпевали овцы.

- Солдат вернётся,
   Ты только жди! – продолжал Марат.

- Бе-е-е-е-е-е-е-е! – подхватывали овцы.

   Марат прикладывал к губам гармонику и весело наигрывал солдатский марш, громко отстукивая ритм грубыми кирзовыми сапогами. Овцы старательно семенили впереди, звонко топоча копытцами по утрамбованной дороге. Хрипло пели петухи. В воздухе остро пахло прибитой ночным дождём пылью, росистой травой-лебедой, цветущими яблонями и речной сыростью. Из тумана медленно выплывало пастбище, изумрудно-зелёное, словно поле для гольфа, окаймлённое ярко-голубой, как весеннее небо, рекой. Марат щурился от утреннего ласкового солнышка и широко улыбался. А вдалеке у калитки дома стояла Марийка, смотрела ему вслед и белозубо улыбалась новому дню. Сегодня будет жаркий день...