Скульптор. Глава 18

– Анжелика, вызови ко мне Михлина и Кузьмина, – Родик отложил в сторону журнал «Скульптура и архитектура США», где в одной из статей целый раздел был посвящен его НИИНИ.
– Одну минуту, Родион Михайлович.
Родик подвинулся к письменному столу и, раскрыв ежедневник в дорогом кожаном переплете, придал себе многозначительный вид.
– Разрешите? – через несколько минут, постучав в дверь, Кузьмин и Михлин вошли в его кабинет.
– Вызывали, шеф? – виновато спросил Михлин.
– Да, проходите, герои. Садитесь, точнее, присаживайтесь пока, – Родион Михайлович кивком головы указал им на стулья. Михлин и Кузьмин присели на указанные места и, опустив головы, смотрели в стол. – Ну, чего молчите? Небось знаете, зачем я вас вызвал? – спросил Родион Михайлович после некоторой паузы.
– Догадываемся, – ответил Михлин.
– Ясное дело, что не благодарность объявлять, – предположил Кузьмин.
– А вот тут вы, друзья, и не угадали! – неожиданно для собеседников сказал Родион Михайлович и хлопнул по столу рукой. – Пойдемте-ка присядем вон туда, на диван, – предложил он. – Да, кстати, чайку не хотите? – и, не дожидаясь ответа, открыл дверь в приемную. – Анжелика, сделай нам чайку, ну и к чаю что-нибудь.
– Уже делаю, – Анжелика пошла в маленькую комнатку, смежную с приемной, готовить чай.
– Да, ребята, ситуация сложная... заварили вы кашу. Дело на контроле у КГБ. Кирилюк требует вашей крови. Но я переговорил с влиятельными людьми... – сказав это, Родион Михайлович поднял кверху указательный палец, – и убедил их, что все это недоразумение, и ничего более. К антисоветской акции вы отношения не имеете. Ну ошиблись, с кем не бывает? Захотели выставить свои работы, это естественно и... – в дверь постучали, и вошла Анжелика, в короткой юбке, открытой блузке, туфлях на высоких каблуках и с подносом в руках.
– Вот, пожалуйста, горяченький, – она расставила чашки с ароматным чаем, поставила в центр вазу с печеньем и, грациозно покачивая бедрами, вышла из кабинета.
– Да... Так о чем это я?.. – продолжил Родион Михайлович, провожая Анжелику задумчивым взглядом. – А! Короче говоря, вы остаетесь в НИИНИ, и даже выговоров вам не объявят. Скажу больше: и премии не лишаетесь за квартал, – Родик поднял чашку горячего чая и, сделав маленький глоток, испытующе посмотрел на Михлина и Кузьмина. – Удивлены?
– Честно говоря, да, – сказал Михлин.
– Хм, чудеса... – проронил Кузьмин, качая головой.
– Знали бы вы, чего мне стоили эти чудеса... – продолжил Родион Михайлович. – Но в горкоме все согласовано. От вас требуется совсем немногое: выступите на комсомольском собрании, покайтесь, признайте ошибки, ну, в общем... сами знаете, мол, я не я и корова не моя. Все равно к этим сборищам никто серьезно не относится. Ну а через месяц, примерно, состоится выставка под эгидой ЦК ВЛКСМ «Навстречу Октябрю», и вас, друзья, приглашают принять в ней участие. Сделайте, между делом, какую-нибудь патриотическую ерунду и посвятите это ЦК ВЛКСМ. Ну как, договорились?
Михлин и Кузьмин переглянулись и, как по команде, молча опустили головы. Их чай медленно остывал, наполняя комнату приятным ароматом.
– Чего молчите, я не понял? – Родион Михайлович почти кинул чашку на блюдце, и она отчаянно взвизгнула. – Вы что, языка лишились? – в комнате повисло молчание. – Ну, чем вы недовольны? Что вас смущает? Комсомольское собрание? Так это же просто про-це-ду-ра! Игра! Спектакль! Выставка «Навстречу Октябрю» тоже профанация, никто к ней серьезно не относится. Послушайте, ребята, я вас хорошо понимаю, но нам нужно быть гибкими, уступить, выжить, и все это, может быть, изменится. Нужно сохранить себя к новым временам, – закончил свой монолог Родик.
– Ничего, Родион Михайлович, само по себе не изменится, если мы сами этого не изменим, – твердо сказал Кузьмин и, подняв голову, посмотрел на Родика.
– Не будем мы каяться, и в комсомольских выставках участвовать не будем, – спокойно сказал Михлин. – Вот, возьмите, – он извлек из кармана лист бумаги и, положив перед Родиком, отодвинул в сторону остывший чай.
– А вот и мое, – Кузьмин протянул Родику заявление об увольнении.
Такого поворота событий Родик никак не ожидал. Кузьмин и Михлин встали и, не говоря больше ни слова, направились к выходу. Перед самой дверью Михлин обернулся:
– Спасибо, Родион Михайлович, за все хорошее, и извините. Притворяться, врать вот так надоело! – провел он рукой по горлу и вслед за Кузьминым вышел из кабинета. Родик продолжал сидеть на диване перед остывающим чаем и тупо смотреть на закрытую дверь.