Скульптор. Глава 21

– Да, Родион, вот такие, брат, нынче дела, – Петр Афанасьевич щелчком отбросил горящую сигарету в кусты и, взяв со стола полную рюмку водки, залпом выпил.
– Ну и что дальше будет? Как вы думаете, Петр Афанасьевич?
– А что будет? Что было, то и будет. Ясное дело – партии конец, но жизнь продолжается, так ведь? Пошумит, побузит народ маленько, пар выпустит и успокоится. Придет сильный человек и опять загонит их в стойло, под новым флагом. У нас, брат, так было, есть и будет. Цари... генеральные секретари... президенты сейчас... какая разница? Может оно все и к лучшему для нас обернется? Поживем – увидим. Будешь? – Петр Афанасьевич поднял графин и вновь наполнил рюмку.
– Нет, спасибо, я сам за рулем, – Родик поспешно прикрыл свою рюмку ладонью.
– Ну, как знаешь. А я употреблю, – выпив, он поднес к носу рукав и шумно вдохнул и выдохнул воздух. – Мануфактурой закусываю. Так-то, брат. Ни черта в магазинах нет. Ну а у тебя в НИИНИ что слышно? Разбегается народ?
– Да, Петр Афанасьевич, заказов нет, производство встало, людей в отпуска «без содержания» отправляю. Но самое страшное – народ обнаглел. Недавно на собрании мне, директору института, один, понимаете, в лицо такое сказал... И ничего не поделаешь, приходится выслушивать. Демократия.
– Это, Родион, ничего. Пускай гавкают! Главное, чтоб за вилы и топоры не взялись. Все устаканится, – при этих словах Петр Афанасьевич с тоской посмотрел на пустую рюмку. – Да, все устаканится, – повторил он и хлопнул Родика по колену. – У тебя-то специальность какая-нибудь есть?
– Ну, я же директор... то есть скульптор я... художник... – удивленно ответил Родик.
– Да на кой... кому нужны сейчас скульпторы?! Не сегодня-завтра твой НИИНИ разгонят к чертовой матери! Чем ты Наташку с Сашкой кормить будешь?! Вот о чем думай! Понял? Маша, ну где ты там? Хватит копаться с вещами! Оставь их к чертовой матери! Поехали. Машина ждет. Хрен с ней, с дачей этой! Обойдемся и без нее, – прокричал он, поднимаясь со скамейки и, не попрощавшись с Родиком, пошел к воротам. Выбежавшая из дома Мария Ивановна в обеих руках держала горшок с цветком:
– Гаврилов! – закричала она в дом помощнику Петра Афанасьевича, – чемоданы не забудь!
Дача опустела. Родик продолжал сидеть в беседке на холодной скамейке совершенно один. Стояла поздняя осень, и листья с деревьев почти осыпались, но до них никому уже не было дела, и ухоженные раньше асфальтовые тропинки стали почти невидимыми. Тесть, уходя, сказал ему то, о чем он давно уже знал, но боялся думать. В планах бюджетного финансирования Минкульта на следующий год НИИНИ не значился. Хозрасчетная деятельность, на которую он уповал как на спасательный круг, свернулась, как шагреневая кожа. Существовать Научно-исследовательскому институту народного искусства оставалось недолго.