Писанина лучше бокса

Мы живем в Чикаго. Это популярный город. Я вспоминаю, что здесь жили Теодор Драйзер и Хемингуэй и мне приятно это, ведь я тоже хочу быть писателем.

Правда пока ничего не получается, во всяком случае не так, как я хочу. Моя мама миссис Кэролайн имеет итальянские корни, но вышла замуж за коренного американца, моего папу Чарльза. И хотя мама психоанатилик и возглавляет Психоаналитическое общество в Чикаго, это не помогло ей и она не смогла справиться со своими психологическими проблемами, а ведь проходила практику у Анны, дочери самого Фрейда.

И еще одна забавная штука, я заработал невроз от моей мамы. Запреты, строгий режим, надзор доконали мою психику, пока я не встретил Лору.

Моя темноглазая шатенка за неделю выбила из меня все мои проблемы.

Лора – Весы. Обаровательные божественные Весы, как Бриджит Бордо и Катрин Денев. Мы познакомились в клинике мистера Бронсона, куда привезли Лору с поломанной челюстью. Ее дружок наркоман, так объяснялся ей в любви, а я зашел к своему приятелю санитару Алексу. Но увидев Лору я забыл зачем пришел и с этого момента началась наша дружба.

Лора меня часто ругает – в тайне от мамы я занимаюсь боксом, два раза в неделю. Ведь боксом занимались Хемингуэй и Байрон и даже говорят Пушкин, и мне тоже хочется пройти эту школу мужества, которую прошли эти литературные мэтры или Гуру. Но Лора говорит, что боксер из меня никудышный. Скорее всего из меня выйдет отличный вратарь.

– Почему? – спрашивая.

– Все очень просто, - голливудская улыбка, достойная Джулии Робертс, ослепляет ее лицо. – Ты терпеливо ждешь, когда я захочу тебя и соглашаешься.

Я молчу, это неприятно слышать от дамы, которая вроде бы поклонница камасутры.

Мы видим в Лос-Вегасе, в отеле Хилтон и ждем матч бокса между Тайсоном и Фрэнком Бруно.

– Смотри, какая у меня линия Солнца, - показываю я ей свою ладонь. – Это линия успеха. Это означает успех в искусстве. Так писал Дебароль еще в 19 веке, а когда три параллельные линии – то это всемирная знаменитость и плюс звезда рядом с линией успеха. Это знаешь, как клево.

Лора невозмутима, как невозмутима любая дама, которая уже принадлежала Вам.

– Ну где, где, пока ничего нет, ты пишешь, а толку никакого.

Я мягко беру ее за руку: – Не бойся, я добьюсь своего и стану известным как Дэн Браун или Пауло Коэльо.

Дэн Браун стал известным после 30 и я должен столько ждать. Я смотрю на руку Лоры и тащусь от ее отрицательных качеств.

– Бугор Венеры большой, а линия ума короткая, вдобавок тройное кольцо Венеры и чрезмерно развитый бугор Марса. Агрессивность, материализм в сочетании с обжорством и сексуальностью, - цитирую я.

Лора смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Я положительное, что есть положительное на моей руке.

Я смотрю снова на ладонь и думаю, что Канро и Алаксагор сказали бы то же самое.

– А деньги будут?

Я опять смотрю на бугор Солнца, линия успеха кривая и смещена в сторону. – Деньги у тебя будут, но не свои.

– Откуда же? – с удивлением на меня смотрит Лора. – В Голливуде я точно сниматься не буду.

Я киваю головой: – Да, в Голливуде нет, хотя ты лучше чем Шэрон Стоун или Скарлет Йохансон.

– И чем же я буду зарабатывать?

Лора напряженно смотрит на меня. Я смотрю на линию привязанности, она доходит до бугра Солнца.

– Твой муж будет знаменитостью и ты будешь жить на его деньги.

Лора недовольно надувает губки и я начинаю ее целовать и 10 тысяч зрителей нам не помеха, а я думаю, что мне бы позавидовали сам отец Дюма, Байрон и Казанова и даже Джек Николсон. А ведь все были известными Дон-Жуанами.

Наконец на ринге появляются Майк Тайсон и Фрэнк Бруно. Зал взрывается. В зале много англичан и многие ставят на Фрэнка Бруно. Но я уже мыслю кое что в боксе, и думаю о том, что железный Майк добьет своего соперника. Я хотя я знаю, что в жизни Тайсона сплошные неприятности и разводы, но воля у этого железного Рака, который еще родился в год Огненной лошади железная. Боксеры подходят друг к другу и Тайсон сосредоточенно без всякой разведки наносит удары. Нет, явно было видно преимущество Майка и пока мы целовались с Лорой он беспощадно избивал его в каждом раунде еще и еще раз. Пока Тайсон страшно избивал Фрэнка, Лора отрывала от меня лицо, чтобы перевести дыхание, ее бывший друг сломал ей носовую перегородку и она не могла долго целоваться.

– Тайсон получит 8 миллионов, – кратко резюмировал я.

Лора смотрела на меня критическим взглядом.

– То когда-нибудь заработаешь столько денег?

Я начинаю понимать, что в Лоре заговорили еврейские корни, хотя она тоже, как и я родилась в Чикаго, но как говорил индийский философ Ош: «Там где евреи, там всегда пахнет бизнесом».

– Если пойдут книги, можно заработать 8 миллионов тоже.

В конце 5-го раунда Фрэнк окончательно избит и зрители недовольно встают, ведь они ждали 15 раундовое зрелище.

Я тяну Лору в раздевалку, мне хочется перебросится словами с Тайсоном. Ведь бокс тоже мое увлечение. Дорогу нам перекрывает массивный охранник.

– Он ждет меня, – говорю я доверительно и даю понять, что Тайсон мой старый друг.

Охранник настораживается, а Лора изучает его мускулы и делает восхитительный знак большим пальцем. Оскал белых зубов на черном лице, но мы уже движемся к комнате Тайсона. В раздевалке Тайсон вытирает голову полотенцем и с удивлением смотрит на нас.

– Мистер Майк, мы займем у Вас немного времени, просто хотим написать статью о Вас в Чикаго-news. Это наша первая работа.

– Валяй малыш.

Тайсон расслабившись сидит в кресле.

– Ваш любимый цвет?

– Белый.

– Что делаете в свободное время?

– Вожусь с голубями.

Лора уселась недалеко от меня, как будто у себя в квартире. А я продолжаю мнимое интервью, хотя думаю, что обязательно напишу репортаж для газеты.

– Скажите, а верите ли Вы в гороскопы?

– Нет, не очень.

– Кого больше всех любите?

– Маму, хотя она уже давно умерла.

– Вы жалеете, что развелись с женой?

– Я никогда ни о чем не жалею.

Ну дамаю хватит.

– Ну все, мистер Майк. Меня зовут Фрэнк, я собираюсь стать писателем, а это мой подруга Лора. Еще я занимаюсь боксом.

– Что лучше, литературная деятельность или бокс?

– Ты помнишь, что сказал Хэмингуэй о любви?

– Честно говоря нет.

– Ну, я напомню. Приблизительно это так: Любовь – это кровь, аборты, шприцы. Точно не могу сказать, но что-то в этом роде. То же самое бокс – это удары в голову, травмы, болезни, больница, плохое самочувствие после нокдауна и даже смерть.

– Так что выбирай, писанина лучше бокса.

– Будешь жить спокойно.

– О кей. А можно я посмотрю Вашу руку?

– Конечно.

Он протягает мне огромную лапу и я четко вижу две огромные звезды: одна на бугре Юпитера – это положение в обществе, другая на большом бугре Марса – это победитель во всех своих делах.

Я жму на прощание его крепкую руку и слышу вдогонку.

– Да, малыш, будь осторожен с женщинами, от них одни неприятности.

Когда мы вышли из отеля, пошел дождь. Лора недовольно смотрела на меня.

– Мне не нравится, что он говорил о женщинах.

Я целую ее и говорю, что Майк давно развелся и его понять можно. Тысячи людей выходило из отеля, а мы в обнимку с Лорой подходили к стоянке такси. Я вспомнил, что почти каждый роман Ремарка заканчивается дождем. Это говорит о том, что герои ждали светлый день. Я хотел об этом сказать Лоре, но не успел, так как такси уже подъехало.