Глава Несломанные игрушки

Из книги «Говорим и показываем: ЭДМУНД ШКЛЯРСКИЙ»


У каждого мужчины есть свои игрушки, которые он взял во взрослую жизнь из детства. Увлечение Эдмунда Шклярского механическими выдумками и электрическими чудесами тоже родом из далекого прошлого:
– Во времена моего детства был такой женский журнал «Урода», что в переводе с польского означает «красота», – улыбается Эдмунд. – И мой отец вырезал оттуда каких-то бумажных барышень, которые дрыгали ногами. А еще у нас дома на протяжении нескольких лет стоял некий персонаж – подобие робота, по крайней мере, одна рука у него поднималась. Так или иначе, это бесследно для меня не прошло, поэтому у нас многие сценические декорации связаны с механикой.
Очень интересно рассказывает о своих детских воспоминаниях, связанных с папиными изобретениями, Станислав Шклярский.
– Вспоминается картинка из детства, когда всю комнату у нас занимала большая металлическая механическая птица, созданная папой. Выглядела она эффектно, особенно в моем детском восприятии. К сожалению, она из-за своих размеров не смогла вылететь из комнаты и опуститься на сцену, но на папиных иллюстрациях она иногда порхает.

– Он ее для концерта готовил?

– Для чего она делалась, я тогда не спрашивал, но даже в наше время сложно представить, чтобы какая-нибудь фигура летала над залом. Скорее всего, должна была стоять на сцене, но это лишь мои догадки. По крайней мере, крыльями и головой она двигать могла.

– А как появились концертные фишки – новоегипетский инструмент и световой гиперболоид, помните?

– Поскольку такие инструменты, как новоегипетский и световой гиперболоид, были созданы в моем детстве, процесс создания я помню плохо. Единственное, что запомнилось, это как папа красил новоегипетский инструмент.

– Чем именно запомнилось?

– Не каждый день что-то раскрашивают золотым цветом. Ну и, естественно, дома он звучит намного тише, чем на концерте, поэтому вау-эффект я получил именно сидя в зале, а не слушая его дома.

***
Живая виолончель, световой гиперболоид, поющая циркулярная пила, спутница Кентавра, электрический рот, новоегипетский инструмент – все эти удивительные предметы были изобретены человеком, в котором причудливым образом соединились два дара – инженера и музыканта.
– Все, что вы видите на сцене во время концертов «Пикника», придумал Шклярский, – говорит заведующий постановочной частью Константин Петров. – Он сочинит, нарисует эскизы, сделает примерные расчеты, а я отдаю на производство. Там изготовили – я принял. Обо всем думает он.
Константин в составе технической группы прибывает на площадку первым – за пять-шесть часов до начала концерта, чтобы установить декорации. Затем бразды правления переходят к специалистам по звуку и свету.
– Мы устанавливаем, подключаем, настраиваем, а потом музыканты вдыхают во все это жизнь, – улыбается звукорежиссер Виктор Домбровский.
Некоторые предметы, как новоегипетский инструмент, переходят у музыкантов из тура в тур, а какие-то использовались только в одной программе.
– Циркулярная пила отработала один тур и была отправлена на свалку истории, очевидно, потому что была уместна только тогда, – рассказывает звукорежиссер Виктор Домбровский. – Впоследствии о ней даже не вспоминали. Оригинальный гиперболоид был утрачен, его восстановили, но потом в одном из туров снова потеряли. Сейчас он проходит очередную реинкарнацию. Чтобы инструмент звучал по-прежнему, необходимо сделать такую же схему, но, к сожалению, это все старинные знания, которые теперь сложно восстановить. Но мы не оставляем надежды. Как только он будет восстановлен, тогда, я думаю, и зазвучит на концертах.
Лидер группы не раз рассказывал о случаях, когда резвые «поклонники» уходили с концерта вместе с музыкальными инструментами коллектива. Но чаще артисты сами забывают второпях реквизит на той или иной площадке.
– Да, бывало у нас и такое, что мы забывали чемоданы, когда грузили вещи, – признается Константин Петров.

– А потом Эдмунд Мечиславович во время выступления с негодованием вопрошает «Где дудка?» и заполняет возникший пробел голосовыми импровизациями, или, не найдя палочек, заменяет их столовыми приборами...

– Нет, эти вещи не были потеряны. Просто забыли положить. За кулисами должны лежать определенные предметы: дудка, зеркало, очки, еще какой-то музыкальный инструмент. И если его вдруг не оказывается на месте, то никто не виноват – ни зрители, ни принимающая сторона. Это мы забыли положить. Зрители если и забирают что-то, так это бумажки с трек-листами.
Хоть и грозно выглядит на сцене раздраженный недоработкой персонала Шклярский, но после выступления санкций ни к кому не применяет. Слишком добрый для этого маэстро.
– Материально нас за это не наказывает, – говорит Константин. – Так, пожурит в шутку, но это не страшно совсем.
Несмотря на то, что весь реквизит в свободное от гастролей время хранится на складе, некоторые предметы, увы, не просто навсегда сходят со сцены – они исчезают. Таким непостижимым образом пропала подруга Кентавра. Впрочем, учитывая неиссякаемую фантазию Эдмунда Мечиславовича, без новых, уникальных и самобытных инструментов группа точно не останется.
Среди последних изобретений Шклярского – робот-гитарист. Маэстро не только оживил его, но и вызвал на музыкальную дуэль. Все это великолепие, сотканное из дыма, звуков и искр поклонники наблюдали на сцене во время тура «Искры и канкан». Робота-гитариста делали в мастерской декораций. В устройстве он довольно прост, главный секрет кроется в технологии его подключения.
– Робот подключался через магическое электричество и издавал магические звуки, – раскрывает тайну Виктор Домбровский. – Да-да! И звуки издавал, и деньги брал за концерт – у нас все по-настоящему!

***
Пожалуй, самое яркое изобретение Эдмунда Шклярского - «Живая виолончель». Впервые публика увидела инструмент – надетую на девушку конструкцию с прикрепленной на шее натянутой струной – в 1997 году на сцене ДК «Ленсовета». Придуманная для песни «Глаза очерчены углем», она впоследствии стала появляться в других лирических композициях группы.
– Струна работает, как обычная электрогитара, – объясняет звукорежиссер Виктор Домбровский. – Может и током ударить, а может и молнией. Пусть девчонки боятся – так даже интереснее выглядит.
Самой знаменитой и долгоиграющей «виолончелью» можно назвать актрису Марианну Потапову. Правда, выступает она с группой только на больших концертах в Санкт-Петербурге. На сцене рядом с музыкантами девушка оказалась совершенно случайно:
– Они приехали в наш театр давать концерт, – вспоминает Марианна. – В роли виолончели должна была выступать другая девочка, но она никакого отношения к сцене не имела, в последний момент сильно испугалась и сказала, что никуда не выйдет. А я в этот вечер была свободна, и поэтому, когда обратились ко мне, с удовольствием согласилась.

– Тебя не смутила необычная роль, которую предстояло сыграть, или костюм?
 
– Актерская профессия предполагает ношение куда более экстравагантных костюмов. Никаких барьеров здесь не возникло, поскольку это костюм и образ, и актер всегда очень четко разделяет костюм и тот образ, который он создает, поэтому ничто меня не смутило.

– Ощущение от первого выступления помнишь?

– В первый раз я испытывала очень большое волнение. Тем более было осознание очень большой ответственности, чтобы не подвести людей. Но в то же время было и очень интересно. И постепенно складывался образ. И теперь, когда это происходит, ты являешься не собой в этот момент, а именно виолончелью и испытываешь, наверное, ощущение, которое испытывает виолончель, которая поет в руках мастера.
Всю закулисную подготовку проводит Константин Петров, и делает он это, по словам Марианны, блестяще:
– Тут все было очень хорошо продумано, но всегда рядом должен быть кто-то, кто помогал бы шнуровать корсет, поскольку это достаточно сложное сооружение. Благодаря Косте с виолончелью все было отточено и работало как часы. Единственное, однажды на каком-то фестивальном выступлении из-за большой спешки у нас сломалась маска, и ее пришлось скотчем приматывать к голове. Мы очень сильно смеялись, когда потом пытались отодрать все это от моих волос.
Какое-то время Марианне – пока она работала в театре – удалось даже покататься с группой по Подмосковью. И об артистическом кочевничестве у нее сложилось свое мнение:
– На мой взгляд, к этому должно быть призвание. Обычному человеку подобная жизнь на колесах покажется сумбурной, беспокойной и утомительной. Но для людей творческих это становится потребностью, возможностью открывать что-то новое, возможностью поиска эксперимента в разных обстоятельствах и с разным слушателем. К тому же дорога – это очень часто лучшее время для размышления над чем-то новым. Но, конечно, это не умаляет всех сложностей, которые связаны с постоянными переездами и постоянной нехваткой времени для отдыха и не всегда приятными сюрпризами. Но зато это заставляет быть в тонусе, уметь быстро реагировать, импровизировать и быть открытым всему, что приносит в себе этот переменчивый мир. А потому все же это, видимо, что-то в крови, если так можно сказать, ген путешественника, наверное.

– Ты перестала ездить, потому что у тебя такого гена?

– Мое участие в гастролях прекратилось в связи с тем, что я ушла из театра и переехала в Санкт-Петербург. Но мы продолжаем сотрудничество здесь. Женщинам в группе отводят роль прекрасных цветов, изысканных украшений, которых не должно быть много, иначе, как сама понимаешь, получится безвкусица. Все тонко выверено в алхимии «Пикника», и у каждого элемента свое место и время. И наше женское начало не должно нарушать общую гармонию, а призвано стать ее амброй, которую добавляют по крохотной капле, и этого достаточно. К тому же Эдмунд просто не хочет подвергать прекрасный пол всем тяготам и трудностям походной жизни и считает, что ее штормы и невзгоды – это сугубо мужское дело, и, конечно, в сугубо мужском коллективе им значительно проще и комфортнее в пути.
Поскольку по городам во время туров «виолончель» с музыкантами не катается, модель с определенными техпараметрами на месте подбирают организаторы.
– От женщин одни неприятности, – говорит Виктор Домбровский. – Да и ехать в большой тур получается физически тяжело для них и психологически – для остальных участников группы. Когда длинный перегон, возникают различные трудности, и это усложняет ситуацию.
А поскольку список городов в туре у «Пикника» достаточно стабильный, то в танцующих руках на сцене часто оказываются одни и те же барышни.
Актриса Анна Дымант из Севастополя в первый раз вышла на сцену с «Пикником» в 2017 году, в 2019-м во время исполнения соло на струне, полетел звук и пришлось на какое-то время остановить концерт.
– Даже тот факт, что я могу наблюдать за выступлением из-за кулис, казался нереальным и удивительным, – вспоминает Аня. – Завораживающие тексты и исполнение песен – в этом уникальность группы «Пикник». Я чувствовала, что прикоснулась к чему-то вечному, к легенде нашего отечественного рока. А когда Эдмунд Шклярский играл на струне, то ощущения были, скажем так, необычные. Я как актриса, конечно, полностью вошла в образ. С одной стороны, нужно было правильно выполнить задание, ни в коем случае не помешать ему. Но энергетика чуть ли не сбивала с ног, будто волны музыки проходят сквозь тебя. Честно говоря, в этом даже есть что-то очень откровенное.
Впрочем, актерского образования от кандидаток вовсе не требуется. Среди главных требований – стройность, рост не выше 175 сантиметров и наличие в гардеробе необходимых для создания образа черных вещей.
Так, Юлия Бакшеева из Тюмени, вышедшая однажды на омскую сцену в корсете и со струной на шее, считает свое участие в концерте «Пикника» случайностью в четвертой степени. Девушка приехала в гости к друзьям и по стечению обстоятельств выступила в роли виолончели вместо подруги.
– У меня было сильное волнение – я никогда не появлялась перед таким количеством людей, думала, вдруг споткнусь или закружится голова, – рассказывает Юля. – Стою – ничего не вижу, максимум первый ряд, дальше слепит свет. В тот момент поняла, почему артисты на сцену в черных очках выходят – без этого никак нельзя. Я безумно боялась, что со стороны заметно, как часто я дышу, думала, фиаско это или нет. И от этого переживала еще больше. Энергетика публики физически чувствуется, я теперь понимаю, что имеют в виду артисты, когда говорят: «Я чувствую вашу любовь». Это какой-то круговорот артиста и аудитории.
На месте предоставленных организаторами барышень инструктирует Константин Петров:
– У нас в райдере написано: с такими-то параметрами и в такой-то одежде явиться за полтора часа до начала концерта. Организаторы девчонок находят, а мне остается рассказать, что им делать. Чаще всего профессионалов не берут, потому что это стоит денег. Зовут знакомых. Если девушка не стесняется, то я помогаю ей затянуть корсет. А если нет, то какая-нибудь женщина, существующая рядом – подруга, организатор. Затем мне нужно их за короткое время всему научить: «Стоять прямо, руки держать за спиной, смотреть перед собой, глазами по сторонам не бегать, на артиста не глазеть». Я для девчонок рисую мелом крестик на сцене, от колонки полметра туда, полметра сюда, чтобы Шклярскому было удобно подойти. На репетиции все всё понимают, делают правильно, а пришел зритель, начался концерт, и начинается неадекватное поведение: вышла и пошла не туда или сбежала за кулисы раньше времени. Эдмунд на концертах говорит: «Куда пошла? Иди сюда!» и так далее.
Знаменитое грозное «Куда пошла?!» прозвучало на концерте в Воронеже в 2016 году, когда «виолончель» рванула со сцены на середине песни «Глаза очерчены углем».
– На репетиции мне объяснили, как нужно выйти и где встать, – вспоминает та самая невольная героиня вечера Софья Жукова. – Уйти за кулисы я должна была на финальных аккордах. Но дело в том, что я, к сожалению, эту песню я никогда не слышала. Именно поэтому и не поняла, в какой момент нужно уходить со сцены. Мне казалось, что звучит уже финал. Безусловно, я слышала, что крикнул мне вслед Эдмунд Мечиславович, но разворачиваться и идти назад посчитала неправильным.
Несмотря на нескрываемое возмущение в голосе маэстро, после выступления девушку за оплошность не отругали. Музыканты все вместе посмеялись над курьезом.
В туре «В руках великана» у Константина Петрова появились новые хлопоты с барабанщицами и бочками.
– До того как придут музыканты, барабанщиц надо подготовить, пройти с ними всю песню, чтобы они синхронно играли – это самый напряженный момент, – рассказывает Константин. – Предупреждаю девчонок по вотсапу, чтобы они заранее с закрытыми глазами научились играть. Но одно дело играть просто под музыку, а другое – когда ты выходишь на зрителя. И бывает, что они от волнения мимо нот играют. У нас написано в требованиях: девчонки хотя бы танцами заниматься должны, чтобы слышали музыку.
С бочками Константину тоже помучиться приходится. Несмотря на четкое указание предоставить бочки красного цвета, принимающая сторона нет-нет да привезет желтые. Потом в срочном порядке перекрашивают. А после концерта организаторы забирают реквизит на дачу, – на слив воды.
Кстати, в свое время «жертвой» изобретательского таланта Шклярского стала даже Ирина Сорокина. Правда, струну он на нее не натягивал, но те выступления она помнит как сейчас.
– Одно время мы выступали в зале ДК МАИ, и там Эдмунд пару раз проявил ко мне жестокость, – смеется Ира, – надевал мне на голову инструмент вроде пилы. Она была очень тяжелая, и мне все время казалось, что вот-вот съедет куда-то на бок. Но, признаюсь, все равно это был приятный стресс.

Продолжение следует...