Олег

В тот день что-то в душе беспокоило ее с самого утра.
«День не задался», - с тоской подумала она и начала перебрать накопившиеся на столе бумаги.
Ей почти удалось отвлечься, но раздавшийся днем звонок телефона выбил из колеи. Звонили из подопечного детского дома по поводу отчетности.
Разговор был чисто деловым и прозаическим, но она вздрогнула, когда звонивший представился и сказал, откуда звонит.
За грудиной заныло.
Она с трудом переводила дыхание и, закончив разговор, вышла из кабинета.
- До вечера меня не будет, - обронила она секретарю и, накинув пиджак, вышла на улицу.
Там царила весна.
После дождя текли ручьи. Щебетали птицы. Нежная зелень радовала глаз. Цвели цветы.
Она вдохнула воздух всей грудью и на миг зажмурилась. Пробившийся сквозь кучевые облака луч солнца скользнул по ее лицу.
Улыбаясь солнцу и никуда не торопясь, она шла по улице.
Улица жила своими законами: оживленно сновали машины, деловито спешили по своим делам люди.
Она сама не заметила, как подошла к оживленному перекрестку.
Окинув улицу взглядом, она вздрогнула от неожиданности.
На противоположной стороне высился знакомый ей Тихвинский храм в стиле эклектики. Его пять глав, казалось, устремлялись в самое небо.
Она вздохнула и немного успокоилась.
Сама того не желая, она прошла привычным маршрутом, которым ходила в этот храм.
Чуть поколебавшись, она перешла дорогу и, перекрестившись, зашла в храм. Там никого не было, кроме женщины, стоявшей за свечным ящиком.
Воспользовавшись этим, она немного задержалась в храме, чтобы помолиться и успокоиться, но что-то в душе продолжало тревожить. И, выйдя оттуда, она пошла дальше, куда глаза глядят.
В вокруг нее оживленно пересвистывались птицы. Радостно бегали по лужам дети. Деловито гудели машины, за окнами которых мелькали озабоченные лица людей.
Подойдя к очередному перекрестку, она подняла глаза и невольно замерла. Через дорогу от нее стояло одноэтажное кафе с многообещающим названием «Лакомка».
На вывеске его красовался крендель, а на окнах были нарисованы белые кофейные чашечки с паром.
Она улыбнулась.
Хотя на душе было неспокойно, при виде этого своего кафе ей всегда становилось легче.
Она зашла.
- Ох, Зоя Викторовна! – вырвалось у миниатюрной продавщицы стоявшей напротив входа в магазин.
Из подсобки высунулась заведующая – женщина лет сорока. Ее карие глаза выражали страшную озабоченность. Коротко стриженные медного оттенка волосы придавали ей несомненный шарм.
- Зоя Викторовна, добрый день! – заспешила она к вошедшей женщине. – Как вы? На вас лица нет!
- Опять предчувствия, - вздохнула та и, достав из кармана пиджака зеркальце, посмотрела на себя.
Действительно выглядела она неважно: бледное лицо, лихорадочно горящие глаза. Легкий макияж не мог скрыть волнения на ее лице. Высокий чистый лоб мягко обрамляли завитые локоны волос.
Зоя Викторовна легким движением поправила прическу.
- Как дела, Верочка? – спросила она заведующую. Ей надо было отвлечься.
- Все нормально, Зоя Викторовна, - торопливо сказала Вера. Вся ее полноватая фигура оживилась. Стараясь отвлечь хозяйку от грустных мыслей, она начала рассказывать, как идут дела.
Однако та не слушала ее.
Ее взгляд упал на молодого человека в военной форме, которая была несколько помятой.
«Странно, подумала она, и от воспоминаний защемило сердце. Вот так больше десяти лет назад в военной форме в этом магазине стоял ее сын перед отъездом в часть.
- Сынок! Олежек! – вырвалось у нее.
Молодой человек обернулся. Он был очень молод. Почти подросток. Лицо было хоть и молодым, но усталым. Белокурые волосы были чуть взъерошены. В его по-юношески чистых голубых глазах читалась растерянность.
- Молодой человек, вы что берете? Вам помочь? – с готовностью устремилась к нему заведующая.
- Да вот, - промолвил тот. – Хотел себе и своей семье устроить праздник по поводу своего приезда, а сейчас не знаю…
Внезапно на его глазах показались слезы.
- У вас денег не хватает? На что? – поспешила на помощь заведующая. Мы могли бы сделать скидку.
Парень вздохнул.
- Молодой человек, вы вообще сегодня ели? – словно предчувствуя недоброе, тревожно спросила Зоя Викторовна, не обратив внимания на слова заведующей.
Тот вздрогнул:
- Как вы догадались?
- На вас лица нет, - отозвалась Зоя Викторовна и распорядилась. – Верочка, сделайте молодому человеку заказ за мой счет. Присаживайтесь за столик и рассказывайте, может я смогу вам помочь.
Сев, парень замялся:
- У меня вообще денег мало.
- О деньгах не думайте, - прервала его Зоя Викторовна. – Лучше скажите, как вас зовут, и что случилось?
- Как зовут? – удивился он. – Так ведь вы назвали мое имя! Олег.
У Зои Викторовны перехватило дыхание.
- А случилось то, что я приехал в город из части ночью и, пока не рассвело, спал на вокзале. До дома от вокзала не близко. Пока добрался, прошло достаточно много времени. У нас дома никто не открывает, а спросить, что произошло не у кого. Никого из соседей дома нет, - устало сообщил Олег.
- А дома кто-то должен был быть? – осторожно спросила Зоя  Викторовна.
- Да. Мама. Она надомно работает, - грустно улыбнулся парень.
- Так. Получается, раз вы сейчас здесь, дома до сих пор никого нет? – уточнила Зоя Викторовна.
- Нет никого, - вздохнул Олег. – Я уже не знаю, что и думать!
- А телефон кого-нибудь из соседей вы помните, Олег? – озабоченно спросила она.
- Ставьте-ставьте, Верочка, - сказала Зоя Викторовна к заведующей, которая принесла поднос с едой и обратилась к парню. – Олег, поешьте, а позже тогда можно будет у нас из подсобки позвонить.
Поблагодарив, парень с аппетитом начал есть, а Зоя Викторовна сидела, глядя на него. Он так напомнил ей погибшего сына, что ей хотелось сделать все возможное для него.
- Вера Васильевна, что с Зоей Викторовной? Вот так запросто первому встречному помогать! – недоуменно спросила заведующую продавщица, отпустив очередного покупателя. Ее зеленые глаза с недоумением смотрели на нее. Все движения и фигура выдавали интерес. Вишневые губы были полуоткрыты, а худое скуластое напряжено.
- Анна, вы же слышали, что она сказала? – в задумчивости уточнила заведующая.
- Имя? Олег? – догадалась та.
- Да. Олегом звали ее погибшего во время войны в Афганистане сына, - вздохнув, ответила ей заведующая.
Продавщица охнула и схватилась за сердце.
- Все. Молчу. Поняла, - вырвалось у нее.
- Зоя Викторовна часто вспоминает сына и в такие дни приходит в наше кафе, в котором в последний раз видела его перед отъездом в воинскую часть. Я тоже помню этот день, когда он стоял здесь такой же молодой, как этот парнишка, - медленно проговорила Вера Васильевна.
Не помня себя, продавщица истово перекрестилась и прошептала:
- Упокой, Господи в селениях праведных!
Когда парень закончил есть, вместе с Зоей Викторовной он прошел в подсобное помещение кафе, откуда та разрешила ему позвонить.
- Нина Алексеевна, здравствуйте! Это я – Олег Я приехал из части. Меня отпустили на побывку, - его голос оборвался.
Расширенные глаза невидяще смотрели на Зою Викторовну.
Та поспешила схватить чуть не выпавшую из его рук трубку.
- Олеженька, милый ты мой… нет больше мамы твоей, - плакал в трубку женский голос. – Павлика с Митей в детский дом забрали вчера.
Справившись с сильным волнением, Зоя Викторовна выручила онемевшего от горя парня:
- Простите, меня зовут Зоя Викторовна Карташова. Олег сейчас находится в моем кафе «Лакомка».
На том конце провода охнули:
- Зоя Викторовна, вы? Я – Нина Алексеевна Сомова. Вы помните меня?
- Конечно, Нина Алексеевна. Я бы с радостью побеседовала с вами, но сейчас не время. Я слышала, что произошло. Скажите, чем я могу помочь Олегу?
- Ой, Зоя Викторовна, Бог благословит вас! Сейчас бы Олегу дома быт ьс Павликом и Митей мать-то их одна растила. Как быть-то?
- Я узнаю, Нина Алексеевна. Возможно, мне пойдут на встречу. А вы не знаете, в какой детский дом отправили Павлика с Митей?
- На Красных Зорь. Может быть, знаете? – с готовностью отозвалась собеседница.
- На Красных Зорь? – не поверила своим ушам Зоя Викторовна и обернулась к Олегу. – Олег ваши братья в моем подшефном детском доме. Я заберу их оттуда хоть завтра. Будете с мной жить. У меня квартира большая, места всем хватит.
Услышав это, Олег ненадолго замер. Он вдруг узнал эту женщину, стоявшую перед ним.
- Как! Вы? – изумился парень.
- Да. У меня, - не поняв его, увлеченно заговорила Зоя Викторовна. – Я – женщина хоть и одинокая, но в городе меня хорошо знают и дадут забрать ребят.
- Тетя Зоя? Вы меня не помните? Я – Олег Филиппов, - сквозь слезы улыбнулся парень. – Вы к моей матери, бывало, заходили в гости…\
Он не договорил, но этого и не было нужно.
Она вспомнила его самого, его мать и братьев.
- Боже мой, Зина, - ее голос оборвался, на глазах показались слезы.
У него защипало в глазах. Это были слезы грусти, радости и надежды.