Как это было

Олег Вайнтрауб

КАК ЭТО БЫЛО
(повесть  продолжение)

Новый 1956 год я встречал в училище. Это был мой первый новый год в рядах Вооруженных Сил. Курсанты готовились к празднику несколько дней. От прошлого выпуска в каптерке осталась коробка с елочными украшениями. Но этого ребятам показалось мало. Со всех курсантов собрали по 10 рублей на новогодние развлечения. На эти деньги закупили еще игрушек и небольшие подарки-призы для победителей различных соревнований и конкурсов. Я принимал деятельное участие в этих закупках. Мне пришла в голову замечательная идея: в качестве призов для победителей спортивных соревнований купить большие шоколадные медали в золотой и серебряной фольге. Купили еще ленту, и, проделав в медалях дырочки, пропустили ее через них. Получился вид настоящей спортивной медали, очень похожей на те, которыми награждают на всесоюзных или мировых первенствах.
31-го декабря елку поставили в казарме в конце прохода. Украсили ее, как могли. Каждый что-нибудь придумывал и мастерил. Для ребят, уже несколько месяцев не видавших своих родных и близких, елка была какой-то частицей дома, по которому они уже так соскучились. Хотя они уже давно приняли присягу, носили военную форму и считали себя настоящими мужчинами, в душе они оставались все теми же мальчишками. И елка для них была настоящим праздником детства, островком любимого детства.
Курсантам была предоставлена относительная свобода. Вечерняя проверка в этот день не проводилась. Каждый имел право выбрать по своему усмотрению, где находиться в этот вечер: или в клубе, где тоже была большая елка и были танцы, или в казарме, где проводились различные конкурсы и соревнования.
Старшекурсникам в этот вечер предоставили увольнительные до 9 утра. Они могли встретить новый год в кругу семьи или знакомых. Молодежь пока еще такой возможности не имели. Отпустили только тех, у кого родители жили в Харькове. Мои одители на новый год не приехали, обещали приехать через неделю ко дню моего рождения. Мне уже ничего другого не оставалось, как встречать праздник в училище. Меня избрали в новогоднюю комиссию, и поручили проводить некоторые конкурсы и спортивные мероприятия. Я проводил соревнования по поднятию тяжестей и подтягиванию на перекладине.
К соревнованиям ребята отнеслись вполне серьезно. Среди них были настоящие спортсмены. Соревнование по поднятию пудовой гири выиграл красавец и здоровяк из нашего классного отделения Юрка Моисеев. Больше всех подтянулся на перекладине тоже наш курсант Карелов, тоже Юрий. Он имел спортивный разряд по спортивной гимнастике. Победителей наградили большими спортивно-шоколадными медалями под аплодисменты зрителей.
Закончив проведение своих мероприятий, я освободился, и со спокойной душой отправился в клуб. Там посредине зала стояла елка, а вокруг нее танцевали пары. Партнерш, естественно, не хватало, поэтому ребята часто танцевали друг с другом. Знакомых ребят из моей роты было мало, в основном, все были в казарме, поэтому я почувствовал себя как-то одиноко в этом большом зале. Но вот в зал буквально ввалилась большая новая группа. В ней были курсанты постарше и несколько девушек, одетых несколько вызывающе с ярким макияжем. Они были шумны и веселы, и, возможно, немножко под хмельком. Обычно к таким девушкам я просто не подходил.
В это время ведущий вечера объявил белый танец. Девушки из новой группы быстро разобрали своих кавалеров, а одной кавалера не досталось. Она быстро скользнула глазами по целому строю курсантов, стоящих у стен, и вдруг решительно подошла ко мне. Немного робея, я пошел танцевать с этой, на мой взгляд вульгарной девицей. Да, действительно, она слегка была навеселе. С компанией они уже начали провожать старый год. Она нарочито вихляла бедрами и подпевала звучащей из динамиков песне, изменяя слова. В то время модной была песня «Для тебя». Партнерша напевала:
« Для тебя я сделала разрез на юбке,
Для тебя, для тебя, для тебя …»
Я выросший и воспитанный в провинции, как-то не воспринимал такого вольного поведения девушек. Это меня как-то коробило. Но тем ни менее, исполняя долг вежливости, я после танца проводил свою даму на место, поблагодарил за приглашение, и на следующий танец пригласил сам. Это был какой-то медленный танец, и мы танцевали, близко прижавшись, друг к другу. Партнерша выложила мне обнаженные руки на плечи, и танцевала, не отрывая глаз от глаз партнера. От нее пахло духами и вином. Это все меня одновременно и смущало и возбуждало. Она была старше и опытнее. Девушка чувствовала мое смущение, и ей нравилось дразнить меня. По возможности я старался ей подыгрывать, но это у меня слабо получалось. Со стороны можно было подумать, что танцует влюбленная пара. А на самом же деле, мы только встретились и еще не успели сказать друг другу и нескольких слов. Но в новогоднюю ночь все было возможно. Но танец закончился, и я проводил партнершу на ее место. Зазвучала снова музыка, и кто-то пригласил ее. Мне больше не с кем было танцевать. Из всех ребят, с которыми я иногда танцевал, лучше всего было танцевать с Юркой Кареловым. На сегодня тот был в казарме.
Через несколько танцев мне удалось еще раз пригласить незнакомку. Возможно, она уже несколько протрезвела, и поэтому вела себя уже не так вульгарно. Мы постепенно разговорились. Я поинтересовался, какое она имеет отношение к училищу. Оказалось, что она дочь преподавателя училища. Они недавно переехали в Харьков и вынуждены временно занимать комнатушку в крыле административного корпуса. Весело болтая, мы протанцевали несколько танцев подряд. Внезапно компания стала собираться уходить. Когда они уже покидали зал, новая знакомая вдруг вернулась и буквально потащила меня за руку за собой. Был легкий морозец, после душного зала на улице дышалось легко и свободно. Курсанты были без шинелей в недавно выданной парадной суконной форме старого образца с пуговицами сзади. Она была теплее, чем х/б гимнастерки и брюки, в ней можно было находиться на улице некоторое время, не замерзая. Девушки накинули на себя шубки и пальто, и компания направилась к административному корпусу училища. Войти в него можно было только с центрального входа, мимо Знамени части и часового. Обычно туда курсантов вызывали только по очень серьезным делам. Я с недоумением шел вместе со всеми. Моя новая знакомая крепко держала меня под руку. Туфельки ее скользили по снегу и льду, а я был для нее надежной опорой.
Компания миновала центральный вход и направилась к садику со стороны торца здания. Новая знакомая, которую звали Инной, подошла к одному из окон первого этажа и попросила ребят подсадить ее. Приоткрыла незапертое изнутри окно, и, скинув шубку, юркнула внутрь. Через пару минут она появилась снова в окне и начала передавать стоящим внизу бутылки с вином и кульки с фруктами и конфетами. Спустя уже несколько минут она присоединилась к остальным. По всему чувствовалось, что в этой компании все хорошо знали друг друга. Они и меня приняли сразу, как своего.
Бутылки тут же откупорили и стали пить вино по кругу из одного стакана, закусывая конфетами и яблоками. На каждого пришлось по полному стакану вина, по две конфеты и пол-яблока. Вино было теплым, и на морозе пить его было приятно. От него внутри сразу как-то стало тепло и хорошо. Все тревоги и сомнения куда-то удалились, ушли на второй план, голова слегка закружилась. Закончив с этим коротким пиршеством, компания распалась на парочки. Я остался с Инной. Пары разошлись по скамейкам и вскоре начали откровенно целоваться. Мы с Инессой тоже заняли отдельную скамейку. Я чувствовал себя очень неловко в этой ситуации, не знал о чем говорить, что делать дальше. Я понимал, что нужно что-то делать, но сердце мне ничего не подсказывало. Мы сидели рядом, почти не касаясь друг друга, и о чем-то вяло разговаривали. Я называл ее на «вы», она называла меня на «ты». От этого неловкого положения спасло то, что одна пара поднялась и предложила пойти еще потанцевать. Все охотно согласились. От выпитого вина слегка кружилась голова, и было как-то не по себе. Но нужно было держаться и не показывать вида, что ты выпил. За выпивку в училище очень строго наказывали.
В клубе танцы продолжались, и мы с Инессой теперь танцевали только вдвоем. Вино еще больше разгорячило девушку, теперь она уже откровенно висла на партнере. Танцуя со мной, она шепнула на ухо: «Я тебе нравлюсь?», на что я ответил, стараясь придать своему голосу наибольшую правдивость: «Да, конечно». В ответ на это она недвусмысленно прижалась ко мне всем телом.
Подошло время возвращаться в казарму. Курсанты стали дружно покидать клуб. Встречать Новый год положено было в строю. Без пяти двенадцать рота выстроилась на своем обычном месте. Прослушали бой Курантов и новогоднее поздравление по радио. Затем нас поздравил командир роты, специально приехавший из дому по такому случаю. После этого строй распустили, предупредив, что отбой будет в час ночи. Желающим разрешили уже ложиться спать. Проверять будут по койкам.
В строю я держался изо всех сил, стараясь никаким видом не показать, что я выпил. Теперь же, когда я вышел из строя, я почувствовал, что меня разобрало. В казарме делать было нечего, телевизор мы тогда еще не приобрели, радиола хрипела до смерти заезженными пластинками. Снова идти в клуб уже не хотелось. Прощаясь, сказал Инессе, что не уверен, смогу ли я еще вернуться после встречи Нового года.
Конечно, меня манила, дразнила мысль о необычном новогоднем приключении, но я понимал, что могу вляпаться в нехорошую историю. Здравый смысл победил, и я вместе с доброй половиной роты разобрал свою постель и лег спать. Закрыв глаза, дал волю своим фантазиям.
Не успев толком еще уснуть, почувствовал, что меня кто-то тормошит. Открыл глаза, и увидел, что у моей кровати стоит Валентин Можаев и сует мне какую-то записку.
- Вот просили передать тебе.
- А кто?
- Девушка, с какой ты танцевал.
Еще не совсем проснувшись, сел на кровати, развернул записку. В ней впопыхах карандашом был написано: «После отбоя приходи. Запомнил окно? Я тебя жду». И без подписи. Кровь хлынула мне в голову. Лихорадочно закружились мысли. Впервые близость с девушкой была так возможна. Но тогда действия я предпочел фантазиям. И снова лег спать. И что это было: трусость или благоразумие?
На следующий день к вечеру елку разобрали и выбросили. Казарма вновь зажила своей обычной жизнью.
Через несколько дней был мой день рождения. На этот раз мне не повезло. Наш взвод именно в этот день заступал в караул. И день своего совершеннолетия я встретил на посту с оружием в руках.
Мне вспоминается мой первый караул. В тот раз мне было доверено охранять овощехранилище, и баню, которые находились внутри территории училища. Незадолго до этого впервые за несколько лет в училище выстроили собственную баню. Теперь отпала необходимость по ночам ходить в городскую баню. Это оказалось настоящим благом для всех курсантов училища. Но кому только пришло в голову организовать там караульный пост? Что там было охранять? Бочки с капустой, огурцами и помидорами или полу-гнилую картошку? Но тогда для молодого курсанта это был самый важный в жизни пост. Я стоял на нем с чувствовом, что охраняет рубежи своей Родины. Пост был двухсменный, а смена моя была вторая. Когда разводящий впервые привел меня на пост, над училищем уже была глубокая ночь. Большие солдатские валенки и тяжелый овчинный тулуп делали часового неуклюжим и неповоротливым.
В начале смены я внимательно осмотрелся на своем посту, обошел всю его территорию, изучил самые опасные места и возможные пути подхода к охраняемому объекту. Было тихо, только январский мороз пощипывал щеки да снег скрипел под тяжелыми валенками.

                (продолжение  следует)