Топор

   
   В детстве мне и не раз приходилось наблюдать ссоры отца с тётей Феней (монашкой в миру, родная сестра матери, жила в однокомнатном домике рядом с нами).
   Ссоры начинались с приходом выпившего отца.
   После работы на каракубе, где отец работал не только мастером, но помогал и разнорабочим таскать шпалы, рельсы, иногда подменять заболевшего токаря, слесаря, фрезеровщика, носить в вёдрах солярку, мазут, он заходил в бусугарню с другими мужиками и накачивался пивом, но чтобы не потерять дорогу, не заснуть за столом, в парке, посадке.
   Открывались ворота и, пошатываясь, заходил батько. Воровато осмотревши двор, он готов был стартовать, чтобы промчаться по двору и финишировать на диване в доме, но влетала Фенечка и начинала атаку.
- Пьяница, бусугарщик, - голосила она.
   Отец пытался взять Фенечку на испуг.
- Зарублю, - кричал он.
- Руби, - наступала Фенечка.
- Где топор, мать твою, - переходил в атаку отец. – Дайте мне топор. Я её сейчас раскрошу.
- А ты его в бусугарне пропил, - обрушивала Фенечка..
   Отец ошалело смотрел на Фенечку. Он точно помнил, что в бусугарню приходил без топора, а Фенечка поддавала.
- Пропил, пропил.
- Ты что мелешь?
   От такого наката отца пробивала смута в голове.
- А ты видела, что я его продавал?
- Да, - отбривала Фенечка. – Ваньке Морозячему. Он тебе за него три кружки пива поставил.
- А ты что в бусугарне была?
- Да, - наступала Фенечка. – Свидетель.
- А ну пойдём к Морозячему, - срывался отец. - Пусть он покажет мне топор, который я ему продал. Я знаю свой. У него зазубрина на лезвии.
   Отец описывал топор, пока Фенечка не начинала хохотать. Батько трезвел.
- Это надо же придумать, - говорил он, очистившись головой. – Топор в бусугарне продавать.