Моральные страдания

        У Анатоля как то срыв случился. Психический. И тик лицевого нерва.
        Он тогда как раз с Леночкой познакомился. В Химках. Стали встречаться. Читали стихи да верлибры. Мечтали. Целовались. Обнимались. Дошло до любви, до признаний:
           — Я беременна, — призналась Леночка. Но на аборт, дескать, денег у неё нет и не предвидится. А бесплатно — поздно уже...
           Анатоль кинулся искать денег, но денег не нашёл. И взял паузу. На размышление. Впрочем, нынешний Леночкин гражданский муж Автандил, хозяин пивнушки с бульвара, платить отказывался тоже. Наотрез. Он на генетический тест очень рассчитывал. На силу науки. Так и сказал Леночке:
           — Отвали...
          И тогда Анатоль решил пока спрятаться на даче и всё хорошенечко обдумать...
          Между тем время шло, решение не находилось, и скоро должен был вернуться Леночкин супруг. Из Сибири. С зоны. Где сидел за доведение до самоубийства нескольких субъектов уголовного права. Или потерпевших. Как кому больше нравится.
           Дошло до того, что Анатоль места себе уже не находил. Ведь Автандил слился окончательно, Леночка к деньгам на аборт требовала ещё и компенсацию моральных страданий, а её невменяемый супруг Николай должен был объявиться с минуты на минуту.
           В голову Анатоля лезло всякое: алименты, скорый статус потерпевшего по уголовному делу и неизбежность побега к матери в Западное Бирюлёво. И что-то про непорочное зачатие. Тоже. Ему даже лучшие друзья забыться предлагали. Вечным сном. А до этого — к нотариусу…
           Короче, не выдержал Анатоль. Обрыдался. До того ему жалко себя стало. Своей загубленной жизни, ушедшей любви, несбывшихся надежд.  Купил таблетки, пузырь водки, сел писать предсмертное письмо. В верлибре. Да тут Леночка позвонила. Сказала, что Николай себе уже другую нашёл — в Воркуте, а с ней разводится. И Автандил уехал. В Израиль. На ПМЖ. И что она, дескать, всегда любила только Анатоля, а про беременность пошутила. По глупости и по соображениям материального порядка. Так и сказала:
            — Этот другую дуру нашёл, а этот — в Израиль. А я тебя всегда любила!
            Отлегло…