серафим и Серафима...

и сказал серафим Серафиме: уже заря...
гроз разряд отгремел и стихнул - пугалась зря.
шестикрылый-плеча коснулся, легко паря
тем порвав тишину, как цепи на якорях...
«восемь лет - не судьба,воспрянешь!»-поднял хитон
и обрушил на складки юбки луи виттон,
Серафиме помог укрыться, крестя при том
ведь, как будто, забылась мыслью, кладя бетон..
три стены, на четвертой:окна а дальше: всё...
и не сад, и не поле ширью: люпин, паслён
и не звездка луны весомей в окне блеснет
тупикового «если» сетью - паук казнен...
Серафима не терпит ретушь, не терпит грим
Серафима проста в общении с судьбой и с ним
против ретуши многоцветной ей - цвета : три
черный белый и вдохновенный, что жжет внутри...
вдохновенный- из крови венной, из тонких жил.
красный конь и огонь, дом алый, в котором жил
лепесток полевого мака поверх межи
что казалось простым и ясным - слезой дрожит...
и сказал серафим Серафиме: рисуй любовь
не брала для нее ни розовой, ни голубой
не крестила крестами черно, хоть знала боль
вдохновенным кропила ало бетон рябой
у стены появились раны: ничем не смыть
серафим трепетал крылами, тревожил сны.
отрешенной - в миру позволил житiём прослыть:
«нелюдима, чудаковата, не ждет весны..»
серафим обещал: забудешь, на нет сойдёт.
за триасами - мезозою черед грядет.
все сотрется мытьем ли, катаньем ли, битьем,
повзрослеешь... и шестикрыло берег ее.
он уверен, он однозначен, он сам, как Бог.
он приближен в познании мира к стопам его.
наблюдателен, осторожен, из стрел набор-
пухло- розовым ангелочкам; он: Я - само...
Серафима почти смиренна, почти нема
не телесна дебелой девкой по теремам.
то вздохнет, то смыкает веки дремой дрема
валит с ног жеребенком алым степи - привал...
если ей ничего не снится,пиши: мертва
Серафима рисует лица, уснув едва
всем: - одно: ничего не сделать хоть пей отвар...
из трехмерной палитры цвета осталось два...
и один из них черный-черный, какой второй?
этот цвет на траве точеной дневной порой.
в синеве молодого неба, где все старо
на гнедой жеребячьей шкуре чужим тавром...
он один неминуем казнью бетонных стен
болью - если точны удары до жил, костей
Серафима - душой невинна и не из стерв
не звала молодцов на помощь для ратних дел...
одинокой- бралась за флейцы, за мастехин.
и укрыла стена в изъянах под балдахин-
вожака голубиной стаи, что раньше хил
с подоконника цокал крохи у Серафимы...

если даже обрушат стену отыщет часть
не изъеденную граффити по кирпичам...

так, чтоб бережно возвращаясь в ее печаль,
и двукрылым став серафимом,- светло молчал...