Приключения чокнутой писательницы 68

       ГЛАВА 68. ГЛАЗА ЦВЕТА СЧАСТЬЯ


       Октябрь выдался на удивление тёплым. В небе висело лимонно-жёлтое солнце и многие, вдохновившись хорошей погодой, вышли на прогулку.
 
       – И ты иди, погуляй, – улыбнулся мой Ангел-Хранитель, впорхнув в открытую форточку.
       – Не могу. Книгу нужно дописать. Мы с Романом Наумовичем, конечно, друзья, но как издатель он весьма требователен.

       Ангел махнул крылом:

       – Да брось! Посмотри, на улице такая красота, а ты дома сидишь, над книжкой чахнешь. Давай, одевай Виора и гулять!
       – Я же сказала: у меня сроки горят! И вообще, что ты заладил «иди погуляй, иди погуляй»! Не хочу.

       Леонард подлетел ближе. Чуть коснувшись моего плеча сияющим крылом, вздохнул.
 
       – Я же, как лучше хочу.
       – Тогда – исчезни! – буркнула я, возвращаясь к тексту. – Дай отдохнуть от тебя хотя бы мгновение! Ни минуты покоя…

       Мой Хранитель, насупившись, отвернулся.
 
       – Тяжело с тобой в последнее время стало, – проворчал он. – И чего тебе не хватает? С соседкой подружилась, со свадьбой ей помогаешь. Зелёного Змея уничтожила, Азизу освободила, с Дарксеном разобралась. Даже гражданина Лисицына в иной мир, наконец, отправила! Так чего злишься?

       Во мне вскипело раздражение.
 
       – Может, это ты стал невыносимым? Являешься каждый день, и всё ноешь и ноешь, – не выдержав, я швырнула в Леонарда карандаш. Канцелярская принадлежность, пролетев сквозь Ангела, упала на подоконник.
       – Чего дерёшься?
       – А ты не говори под руку.

       Я уже приготовилась прочитать своему Хранителю развёрнутую нотацию о том, что подопечных не стоит беспокоить без видимой причины, особенно если они пребывают в состоянии крайнего раздражения, как в комнату неожиданно влетел Алекс.
 
       – Мам, а ты чё дома сидишь? Такая погода классная! Сходи, погуляй.

       Леонард кивнул на моего сына, мол, слушай, что тебе люди говорят.
 
       – Давай одевайся, а я Виора соберу. В парк пойдём. На уточек смотреть!

       Я вздохнула. Умеют же близкие проблем подкинуть. А мои мысли только-только начали продолжение сюжета выстраивать. Написать книгу – это вам не покурить! Здесь точность нужна. И грамотность. Ещё Фантазия с Вдохновением. Зря, что ли Рома мне аванс в двести тысяч выдал?

       Может, опять на дачу уехать? А что? Оставлю Виора на попечение баб Фиры или Эры Петровны, а сама поеду на русалок любоваться. Они дамы весёлые, говорливые, мигом интересную историю подкинут. Тем более, у них этих историй – миллион!
 
       – Точно! – воскликнула я. – Назову сборник «Сказки русалок из Лунного Озера»!
       – Ты о чём? – не понял Алекс.
       – О новой книге.

       Сын хмыкнул.
 
       – Сначала эту закончи. Не надо сразу за сто произведение хвататься! Ладно, идём.

       Алекс, подхватив младшего брата, сумку и коляску, вышел из квартиры. Я нехотя переоделась. Что ж, прогуляюсь! Виору свежий воздух каждый день нужен. И потом, творчество от меня никуда не убежит.
 
       – Сиди здесь, – обратилась я к Фантазии, уютно устроившейся на табурете. – Я скоро вернусь!

       Фантазия кивнула и, болтая тонкими ножками, принялась изучать рисунок на обоях. Я вышла во двор. Алекс вручил мне коляску и, сказав « Ну всё, я побежал!», скрылся за углом. Так и знала, что он сейчас по своим делам отправится! Ну, зачем я вообще на улицу вышла?! Ведь не планировала же сегодня. Так нет, угораздило меня на уговоры поддаться. Теперь придётся гулять минимум пять часов: Виор на свежем воздухе хорошо спит. Но кто за меня книгу писать будет? Вдохновение, что ли?..
 
       – Привет, – раздался рядом знакомый голос.

       Я повернулась. На меня, улыбаясь, смотрел Арун. Я смущённо опустила глаза, всем своим видом давая понять, что мне его присутствие до лампочки.
 
       – Привет.
 
       Он взглянул на Виора. Потом опять на меня. Спросил:
 
       – Можно с вами погулять?
       – Зачем? – насторожилась я, обдумывая, как дать ему отворот поворот так, чтобы не обидеть. – Мы сами можем о себе позаботиться.

       В голубых глазах Аруна заплясали солнечные лучи.

       – Просто… хочу рядом побыть…
       – Молодые девицы закончились?
       – Они мне неинтересны, – буркнул мужчина. – Мне ты нравишься.

       Я обомлела: вот это признание! А ведь я с ним почти не общаюсь. Ну, подумаешь, в прошлом году он мой телефон на лавочке нашёл… потом зимой до дома подвёз, из заброшенного дома на руках вынес пока я без сознания была… Но это ничего не значит! Мужчинам свойственно проявлять галантность и помогать женщинам в сложных ситуациях. Только меня-то это ни к чему не обязывает…
 
       – Присядем? – предложила я, кивнув на скамеечку под старой елью.

       Арун опустился на лавку.
 
       – Послушай, – медленно начала я, глядя в его лицо. – Ты харизматичный, обаятельный и… очень красивый мужчина. Тебе всего тридцать два. У тебя есть всё: квартира, машина, дом, деньги, бизнес! Такие, как ты всегда будут нравиться женщинам. А я… Мне тридцать восемь. Двое детей, сумасбродный Ангел-Хранитель и куча проблем.
 
       – Ты ошибаешься, – ответил Арун, поднимаясь. Приблизившись, он обнял меня за плечи. Произнёс:
 
       – Красивее женщины я не встречал. Ты же знаешь, я давно работаю фотографом, но никогда не смотрел в сторону моделей. Не мой типаж. А вот ты… Как увидел тебя в прошлом году – пропал! Влюбился до дрожи в ногах. Всё боялся признаться, время тянул. Потом как подумал, что потерять тебя могу, на себя разозлился – ну, что за идиот! Любить женщину и бояться сказать ей об этом! Что может быть естественнее выражения своих чувств близкому человеку?
 
       Я растерялась:

       – Но… я… не готова сейчас к отношениям…
       – Знаю. Мне твой Ангел сказал. Но я буду ждать столько, сколько нужно.

       У меня округлились глаза.
 
       – Кто тебе сказал?..
       – Леонард. Твой Хранитель. Они с моим Ангелом лучшие друзья. Очень много времени проводят вместе.
       – А кто твой Ангел?
       – Селиния.

       Я обомлела ещё больше. Помню-помню... Яркая переливчатая сущность с изумительными вкраплениями млечно-розовых нитей…
 
       – Именно так, – молвил Арун, улыбаясь. – Она говорит: мы предназначены друг для друга. И Виора нам вместе растить.
       – Теперь понятно, почему Селиния ко мне в подружки набивается. Задача у неё такая: свести нас с тобой. Но как бы там ни было, её усилия напрасны.
       – Почему? – Арун подошёл ещё ближе. – Я же люблю тебя…

       Моё сердце ухнуло в пропасть. В груди разлилось такое невероятное счастье, что словами описать невозможно! Только жаль, что оно умрёт даже не успев начаться.
 
       – Прости. Я… не могу. Не могу, понимаешь?!
       – Почему?
       – Ты… младше меня на шесть лет! Что скажут твои друзья, родственники? А родители?! Ты об этом подумал?

       Арун пожал плечами.
 
       – Все мои друзья давно знают о тебе. Родители тоже. И они не против наших отношений. Одна ты сопротивляешься.
       – Да, ты прав. Сопротивляюсь. От себя бегу, лишь бы в свои чувства не смотреть. Лишь бы о тебе не думать… – на моих глазах выступили слёзы. – Боюсь снова довериться мужчине. После второго мужа вообще ни с кем отношений не хотела. По мне так лучше одной, чем снова… предательство пережить…
 
       Арун вдруг обнял меня. Так крепко прижал к себе, что я едва могла дышать. Но от него исходило невероятное тепло. Не физическое, а на уровне энергии. Оно окутывало, заворачивало в кокон и в какой-то момент показалось, что во всём мире есть только мы и наша любовь. Не хотелось больше отпускать его.
 
       – Не отпускай, – прошептал Арун, целуя меня в щёку. – Я так рад, что встретил тебя. Никогда не устану благодарить Бога за то, что ты есть.

       Я посмотрела на него. Улыбнулась по-настоящему. Искренне и от всей души, впитывая момент каждой клеточкой тела.
 
       – У тебя красивые глаза, – тихо сказал Арун. – Глаза цвета счастья…

       Мы ещё долго сидели на лавочке под старой елью. Виор спал в коляске безмятежным сном, а над нами разливался небесный океан. Солнце клонилось к закату, и ветер кружил опавшую листву по аллеям октября. Осень – особенное время. Время, когда исполняются мечты. Когда в сердце пробуждается любовь, а душа наполняется радостью. И глаза непременно приобретают цвет невероятного счастья.