Именем Космоса. Часть 3. Глава 27

Глава XXVII

Штаб экспедиции жил напряжённо. Тойеры не прекращали атак и постепенно оставались без работы. Пора было начинать бой в атмосфере, но пираты вели плотный огонь с поверхности Терции.

– Может быть, у них и есть нехватка боеприпасов, но пока этого не ощущается, – заметил один из командиров. – В атмосферу будут входить исатры, а они вовсе не так защищены, как тойеры.

– Тойерам всё равно работать, не входя в атмосферу, – сказал Джон Уэлт. – Пусть объяснят пиратам, чего мы хотим, потом в дело вступят исатры.

– Тойеристам бы хоть какую-то передышку!

– Поменяем отделения. Тойеристов, работавших с планетаркой, отведём к комплексу, а тех, которые на охране, выпустим на штурм.

– Соотношение получится неравное. Если только отзывать к комплексу наиболее утомлённые экипажи?

– Комплекс окажется плохо защищён.

– Похоже, что пираты немного выдохлись. Едва ли они соберутся с такими силами, чтобы отважиться на штурм комплекса.

– Но техники, чтобы штурмовать комплекс, у них хватит.

– Хорошо, что наиболее сильных предводителей успели выявить и обезвредить до начала операции, – заметил командир тойерного объединения. – Иначе оборона могла быть организована не в пример лучше.

Джон Уэлт хмурился, глядя на экраны обзора.

– Мы знали, что так будет, – сказал он. – Этот обстрел ничего уже не меняет, другого пути у нас нет.

Он обернулся к Майрану:

– Какие сообщения с Терции?

Майран стал докладывать.

Чиль слушал, не вдумываясь. Что-то беспокоило его, и он жалел, что не обладает опытом Дариия Неича, гораздо более чуткого, чем любой лаурк Гепарда.

Майран говорил, поглядывая в иллюминатор на Терцию. Его взгляд был направлен через весь отсек управления. Кардар недавно развернулся, оказавшись к планете другим бортом, и был расположен так, что Терция занимала нижнюю часть иллюминатора. На фоне планеты и звёзд мелькали ведущие бой корабли. Спутники планетарки казались отсюда едва различимыми капсулами с округлыми краями. Быстрыми росчерками Пространство прорезали боевые лучи.

И вдруг у Майрана сбилось дыхание – перебирая руками по борту, за иллюминатором показался человек. Без шлема. Стараясь ухватиться за что-нибудь, чтобы его не относило в сторону, он попытался постучать голыми пальцами в креанит.

Майран переглотнул. Он не хотел, чтобы его испуг увидел кто-то из присутствующих, и тем более Джон Уэлт.

«Силовой скафандр, – с запозданием понял он. – Но лулы разве участвуют в экспедиции?»

Впрочем, состав экспедиции был большой, и каждого из бойцов Майран не знал. Джон Уэлт проследил за его взглядом, обернулись ещё несколько человек. Майран снова посмотрел в иллюминатор, но видение лула уже исчезло.

– Итак... – начал Джон Уэлт.

В это время раздался тонкий вскрик одного из пилотов. Джон Уэлт и все присутствующие посмотрели туда. Пилот, бледный, указывал на аклет.

Среди звёзд, у самого корабля, парил лул. Он пытался удержаться возле аклета и жестикулировал людям, находившимся в отсеке управления.

– Лэман... – прошептал Майран.

– Но это же не силовой скафандр! – потрясённо выдохнул кто-то из командиров.

– Скорее запустите его! – сказал Джон Уэлт. – Его резервы на исходе!

Чиль не произнёс ни слова. Он знал о таких исключительных способностях лулов, но никогда не наблюдал подобного сам.

Несколько человек, и в том числе Майран, бросились из отсека управления. Очнувшийся от потрясения Чиль мысленно указал лулу ближайший внешний люк кардара. Перебирая руками по обшивке, Лэман исчез из аклета.

Джон Уэлт деревянно обернулся к Чилю.

– Вы знаете, – с трудом выговорил он, – когда мне было лет двадцать, я оказался во время взрыва у топливного отсека. Как я уцелел, не знаю до сих пор. Но даже тогда я не испытывал подобных по силе впечатлений...

 Вскоре в отсек управления ввели Лэмана. Он был едва жив и не мог стоять. Ему быстро подставили кресло, обступили со всех сторон. В волосах у Лэмана запуталась каменная крошка, руки были исцарапаны.

Джон Уэлт наклонился к нему:

– Говорите. Вы слышите меня?

Лэман заговорил – он проделал этот колоссальный путь, чтобы донести людям свою информацию:

– Они хотят... сбить эсгебешника, чтобы он... катапультировался над их базой – и допросить... И отвлечь вас, сделать вид, что хотят разбежаться, а сами собрать силы в «кулак» и уничтожить... особо охраняемые корабли... Для этого корабли вооружить со складов, которые остались от Капитана... которыми он вооружал планетарку...

Лэман приподнялся и поник, едва не упав из кресла. Майран и Чиль подхватили его. Майран взял его на руки.

– Я уложу его где-нибудь в каюте. Чиль, с ним всё будет в порядке?

Чиль покачал головой:

– Я ничего об этом не знаю. Надо передать его медикологам.


В связи с сообщением Лэмана было решено не производить замен среди тойеров, чтобы не ослаблять охраны комплекса, и ввести в бой исатры, когда огонь с поверхности Терции немного ослабнет. Джон Уэлт зачитал в «военном» эфире приказ:

– По последним данным, пираты нуждаются в сведениях о проводимой нами операции. Чтобы добыть информацию, они планируют захватить в плен экипаж корабля, который им удастся сбить. В связи с этим приказываю: в случае получения какими-то из кораблей СГБ повреждений, которые вынудят экипаж к эвакуации, катапультироваться как можно дальше от пиратской базы. По возможности не покидать катапульт и не выключать силовых полей скафандров. Катапультированным также следует помнить, что животный мир Терции враждебен человеку.

– Включи громкую связь! – сказал Тэад Алексею и снял наушники.

Экипаж выслушал приказ молча. Уил присвистнул:

– Тут, пожалуй, порадуешься, что работаешь в другом районе! Мало – собьют, так ещё душу станут вытряхивать!..

Пробившись сквозь сеть планетарки, «Меридиан» оказался над океаном.

– Вверх, вверх! – приказал Тэад.

Тойер тяжело переменил курс, стал набирать высоту. Ни пираты, ни СГБ не привыкли драться около планет. Боевые действия велись, как правило, в Открытом Космосе, и экипаж устал. Во время подготовки к операции «Увертюра» каждый из экипажей был снабжён био-исками, а также подробной картой Терции и схемой базы с нанесёнными на ней фолкомами, топливными цистернами, постоянными поселениями пиратов и штабом.

«Меридиан» снова вырвался в Космическое Пространство. В это время в шуме эфира появились голоса командиров отделений. Парни нашли среди них голос Ноэра Ниана:

– Экипажи, внимание! Собираемся вместе. Цель общая – уничтожить крупную технику на пиратском космодроме.

Парни едва не застонали:

– Ну, порадовались...

– Выше нос, экипаж, – бодро распорядился Тэад. – Сами рвались сюда, а теперь недовольны?

Эсгебешные корабли начали прорываться в атмосферу – и на космодроме прозвучали первые взрывы. Пираты бросились врассыпную, некоторые тащили за собой пленниц. Затем в атмосферу вошли исатры. Тяжёлые, они падали на полной скорости едва не к самой поверхности планеты, и это создавало жуткое впечатление. Люди из команды Энтлэса последовали общему примеру и кинулись кто куда. Энтлэс закричал, заставляя их вернуться.

– С космодрома! – приказал он. – Живо!

Команда скатилась вниз с космодрома и залегла. Приподнявшись, Энтлэс быстро осмотрелся. Они оказались примерно там, где при первом знакомстве он дрался с Майраном.

– Ждём! – распорядился он.

– Чего? – спросил один из пиратов. – Бежать надо!

– Куда? Эсгебешники нас окружили. На корабль сейчас не сунешься. Ждать будем. Держимся вместе! Как я слышал от одного землянина, миром и батьку бить веселее.

 Пираты подчинились. Кругом царила паника, и уверенность, исходившая от их предводителя, заставляла повиноваться и внушала уважение.

При первых же взрывах Итрей приказал пиратам бежать с большегруза. Упав за краем космодрома, он пытался оценить обстановку. Над космодромом стлался тяжёлый дым, закрывая обозрение. Всё новые и новые взрывы оглушали людей, обломки кораблей бомбардировали пространство.

– Светопреставление, – пробормотал он.

– По кораблям бьют! – донёсся до него голос какого-то пирата, упавшего рядом.

Но, по счастью, люди поняли это. Они покидали корабли и бежали с космодрома. Первой стала взрываться крупная боевая техника, на которую Итрей делал свою основную ставку. И это было концом группировки Терция. Без этой техники отбить нападение СГБ было невозможно.

– Защищаться поздно, – пробормотал Итрей. – Бежать надо.

Бежать. Но как? На чём? Неужели нет никаких шансов сохранить группировку?

Итрей выбрался из колючек, встал во весь рост. Надо знать, что происходит – и на Терции, и вокруг неё. Иметь общую картину.

Он бросился на космодром, в дым и свиставшие со всех сторон обломки, взбежал по трапу чьего-то личного корабля, ворвался в распахнутый люк, сел к пульту. Стал включать экраны. В любой момент он ожидал удара, который обозначал бы, что в корабль, на который он залез, попали эсгебешники. Что ж, это была бы быстрая смерть, такая, на какую не вправе рассчитывать тот, кто решил стать главарём.

Но, словно по волшебству, эсгебешники отнесли огонь в сторону скал. Итрей посмотрел на экраны. Космодром подходил для общего обзора территорий группировки как нельзя лучше.

Итак, корабли, стоявшие вне космодрома, были ещё целы, но над фолкомами носились исатры СГБ. На охране, – понял Итрей. Что ж, он и не планировал уничтожать пленных. Зачем? Другое дело, кто-то из пиратов. А если так, пусть охраняют лучше. Да и на космодроме уцелело ещё довольно много личных небольших кораблей.

Из одного такого корабля выскочили двое пиратов, отбежали метров на сто – и их корабль взорвался. Словно эсгебешники ждали со взрывом. Словно ждали... Итрей стал присматриваться внимательнее. Вот ещё с одного корабля выскочил человек и побежал, прижимая что-то к себе. Ну, ясно, сокровища дороже жизни. Отбежал – и его корабль взорвался.

Не поверив себе, Итрей привстал. И, желая проверить свою безумную догадку, выскочил из корабля. Тоже побежал прочь от кораблей. Взрыв нагнал его уже на самом краю космодрома. Ударной волной его кинуло вперёд, но шлем загерметизировался, предохраняя, и Итрей, без перчаток, упал в колючую траву, хохоча во всё горло. Он нашёл способ спасти группировку. Пусть не всю, но хотя бы её остатки. Надо было только как можно скорее сообщить о своей догадке пиратам.

Он задёргался, но выбраться из колючей травы оказалось нелегко. Наконец, он вывалился на участок, выжженный ударом боевого орудия, и увидел несколько человек. Он откинул шлем.

– Я Итрей. Знаете вы меня?

– И что? – прокричал один из них.

– Я знаю, как спастись! Я расскажу вам, а вы – всем, кого встретите. И те пусть сделают также. Ясно? Тогда мы разбежимся, а позже, когда эсгебешники уйдут, восстановим группировку!

Пираты приподнялись.

– Если так – тебе быть на ней главарём.


Энтлэс видел, что среди пиратов началось какое-то движение. Несмотря на то, что космодром по-прежнему обстреливался, пираты стали прорываться туда к уцелевшим кораблям.

– Что происходит? – заговорила команда. – Ошалели они, что ли?

Энтлэс остановил бегущего в их сторону пирата, и тот с готовностью передал информацию:

– По кораблям, где люди, СГБ не бьёт. Итрей приказал разлетаться кто куда сможет – лишь бы спастись. Сейчас бой уже в атмосфере, и на орбите эсгебешников меньше. Прорываться надо над океаном – в стороне от базы контроль должен быть хуже.

Что ж, наблюдение наверняка было верным и распоряжение – толковым. Благодаря руководству Итрея пираты разбегались, причём довольно большими группами. Но допустить, чтобы команда отборных отморозков ушла от СГБ, Энтлэс не мог.

– Побежим не на космодром, – сказал он. – За Чёрным Кряжем тоже есть корабли, и там вроде бы пока не стреляют.

Его планам больше подходил как раз именно космодром, среди разрывов и дыма никого не насторожило бы, что до корабля добежали не все – или даже никто, если повезёт. Но оставить «убитых» под орудийным огнём означало действительно убить их.

Команда рванула в указанном направлении. И Энтлэс невольно усмехнулся в сторону. Всё-таки в руководстве этими отморозками сказались его неистребимые эсгебешные привычки: в созданной им команде военной была не только дисциплина, но и принцип коллективного выживания. Спасаясь бок о бок, пираты не грызлись и не пытались подставить друг другу ножку, напротив, громко предупреждали друг друга об опасности. Приотстав от них, Энтлэс вытащил бластер, осторожно отключил звуковое оповещение и достал спецзаряды.

Он вернулся один. Быстро осмотрелся. Его корабль, хоть и пустой, как ни странно, был ещё цел.

Энтлэс привалился спиной к стволу дерева у края космодрома, на миг закрыл глаза. Что ж, вот он и оказался перед этим выбором: бежать с пиратами, выяснить, где они будут собираться, и, возможно, прийти с ними в другую группировку, чтобы продолжать работу; или же остаться здесь и попасть в СГБ, что фактически будет обозначать возвращение в цивилизацию. Никто не упрекнёт его в том, что он вернулся. Большая часть Гепардов Терции прекратит сегодня работу.

Энтлэс покачал головой, прогоняя видение девушки, сохранившей, несмотря ни на что, в душе своё чувство к нему.

«Я не могу. Я ненавижу пиратство. Прости меня, Нэдис...»

Наспех собрав себе небольшую команду, Энтлэс сбежал. На своём корабле – там находился «связничок», и глупо было остаться без связи...


Пираты разбегались, но мимо заслонов СГБ прорвались немногие. Боеспособной техники на Терции не осталось, и сопротивление практически прекратилось. На планету начали приземляться транспорты с десантом.

Десант состоял в основном из линкоровцев, собранных едва ли не по всей Галактике, а также из тренеров и инструкторов по стрельбе и рукопашному бою. Транспорты приземлялись вокруг основной пиратской базы. Вооружённые механическим оружием десантники рассыпались плотной цепью.

Когда посадка завершилась, к Терции был подведён комплекс. Четыре корабля начали облучение и разошлись вокруг Терции, окружая её, перекрывая зоны облучения друг друга. В результате, планета вся оказалась подвержена облучению.

Таким образом началось то, что Майран и его группа считали при подготовке основной частью операции. Всё, что происходило до этого, было с их точки зрения лишь подготовкой. Связь с Гепардами прервалась. Больше с Терции не могло поступить никаких известий – до тех пор, пока не прекратится облучение.

Воспользовавшись образовавшейся паузой, Майран пошёл в медикологическую каюту, где разместили Лэмана. Майран пригласил для него с одного из эртрулов Аену – медиколога, которому бесконечно доверял. Но переговорить с ней он до сих пор не успел.

Когда он вышел, Джон Уэлт, у которого тоже образовалась небольшая передышка, подошёл к Чилю. Они встретились взглядами, и Джон Уэлт тихо рассмеялся. Он всё ещё был под впечатлением перенесённого шока.

– Наверно, такие же по силе эмоции пережили эсгебешники, когда впервые увидели вот так, у своего иллюминатора, лула, и он принялся рассказывать им на космолингве, что его планету захватили пираты.

– Думаю, не такой, – улыбнулся Чиль. – Мы с вами знаем лулов и хотя бы в теории подготовлены к тому, что такое возможно. А представьте, если вообще ни сном, ни духом?

– Да, лулы подняли бы тогда тревогу раньше, если бы им не нужно было хоть немного освоить язык захватчиков, – сказал Джон Уэлт. – С их-то артикуляционным аппаратом!

– Как, на ваш взгляд, идёт операция?

– Нормально. Хоть, конечно, переоценить значение поступка Лэмана трудно. Они с Майраном знают друг друга? Кто такой этот Лэман?

– Вы не поверите мне, но в недавнем прошлом это пират.

– Пиратство означает духовное вырождение для лула.

– Как видим, не для каждого. Если у вас и у присутствующих есть время, я расскажу о нём то немногое, что знаю...


Аена поднялась Майрану навстречу, улыбнулась. Майран подошёл, взглянул на Лэмана, намереваясь спросить о его самочувствии, и увидел, что тот не спит.

– Здравствуй, Майран! – сказал Лэман радостно. – Я так рад, что ты пришёл!

– Поговорите, – сказала Аена. – Я выйду.

– Зачем? – сказал Лэман. – У нас нет тайн с Майраном, и нам нечего скрывать.

Майран присел возле его постели, невольно улыбнулся, снова отмечая про себя произошедшие в нём перемены.

– Ну и чудо ты, Лэман! Откуда же ты взялся?

– С Терции. И из Космоса.

– А мы искали тебя. Очень искали. И особенно знаешь кто? Твоя Лунталэ.

Лэман улыбнулся – радостно и устало:

– Я знаю. Без неё я не смог бы – ты разве не знаешь?

– Оказывается, я до сих пор ничего о вас не знаю. И про тебя – кроме того, что теперь тебя наградят.

– Зачем? – удивился Лэман. – У нас на Лулулулулусе эти награды ровно ничего не значат.

– Зато значат в Галактике, в глазах всех других цивилизаций. Где ты был всё это время?

– В лесу.

– Если бы ты выходил оттуда хоть изредка, тебе давно помогли бы вернуться и сказали бы про Лунталэ.

Лицо Лэмана потемнело, он закрыл глаза.

– Раньше было нельзя. Не знаю почему, но нельзя. Великие силы не пустили бы меня.

– Наверно, потому, что тогда некому оказалось бы предупредить СГБ? А где сейчас Лунталэ, ты знаешь, Лэман?

– Нет, – тихо сказал он. – А ты?

– Она на Лаурке.

Майран коротко рассказал о том, что было ему известно о Лунталэ.

– Я же говорил, что ты знаешь всё! – восторженно сказал Лэман. – Она жила в твоём доме! Я полечу к ней, можно?

– Почему же нет? И разве тебя остановили бы какие-то запреты? Только не улетай больше без корабля, ладно?

– Такого я не смогу, – серьёзно сказал Лэман. – Тут никаких сил не хватит, даже если бы мы с Лунталэ были совсем уже вместе.

– Если так, тебе придётся подождать, пока закончится операция.

– Да. А как идёт бой?

Майран изложил Лэману последние события.

– Значит, то, что я вам рассказал, правда было нужно?

– Ты даже не знаешь, насколько.

– Я рад. Наверно, если было бы не так, Великие Силы не помогли бы мне найти Лунталэ. А это ничего, что ты со мной? Я видел, как ты занят...

– Видел?

– Когда ещё на Терции, перед тем, как нашёл Лунталэ. Майран, возьми меня с собой на Терцию, когда вы победите.

– Ты ещё не нажился там?

– Там ещё не всё. Там есть ещё что-то...

– Что? – встревожился Майран.

– Я не знаю. Но ты возьмёшь?

– Обещаю. Если медиколог тебе позволит.

Они оба посмотрели на Аену. Она тихонько рассмеялась:

– Разве я могу запретить что-то человеку, который находится под руководством таких Сил?

– Значит, Лэману ничто не грозит? – спросил Майран.

– Ему нужен отдых. Большой отдых. Но человеку на таком уровне духовного развития медикология ни к чему.

– Значит, я зря оторвал вас от дел, Аена?

– Я очень благодарна Великому Космосу, что оказалась здесь. Я никогда не видела на практике того, с чем столкнулась сегодня.


На орбите собирали пиратов с подбитых кораблей и спутников планетарки. Спутники оказались в зоне облучения, и к ним подходили с выключенными двигателями, на скорости, заданной до вхождения в зону облучения, стыковались, «вручную» открывали люки и обходили помещения спутников. Большая часть пиратов сдавалась без сопротивления – невооружённым глазом было видно, что Терция проиграла.

На поверхности Терции десант стягивал кольцо, центром которого были штаб и космодром.

– У нас приказ живых не брать! – возвещали десантники. – Сдаётесь – или мы вас уничтожаем!

На самом деле приказ, полученный десантом, гласил не уничтожать, а лишь предупреждать об уничтожении.

С недоумением обнаруживая, что их бластеры, орудия уцелевших кораблей и сами корабли вышли из строя, пираты бросались на десантников в надежде прорвать кольцо голыми руками, но из Космоса было дано несколько орудийных залпов, сделанных с кораблей, стоявших за пределами зоны облучения.

Пытавшихся сопротивляться пиратов связывали и оставляли. Их забирали шедшие следом тиверцы и препровождали на транспорты, на которых приземлился десант. Иногда в зарослях или других естественных укрытиях, находили женщин – пленниц, спрятанных там пиратами или Гепардами. Их отводили на буксирные корабли.

Кольцо стягивалось медленно.

Штаб Кильрата уцелел. Космодром был завален обломками, возвышались развороченные остовы. Пираты сбились на космодроме, стояли тесно, хмурые, злые. Чувство, что они побеждены, было мучительно.

К пиратам было сделано обращение командира СГБ, в котором он призывал не провоцировать ненужного кровопролития, так как в случае первого же выстрела со стороны пиратов по ним будет открыт огонь с орбиты, и облучение было прервано. Стали приземляться дополнительные транспорты для пленных. Затем облучение возобновилось. Линкоровцы и тиверцы принялись разоружать пиратов и большими группами переправлять их на транспорты, не разбираясь пока, кто есть кто.


Корабли, принимавшие участие в бою, отозвали на отдых, их место у орбиты Терции заняли отделения, до этого охранявшие комплекс, но и для них работы было пока немного – началось облучение. Поняв это, Тэад вышел на связь с Ноэром Нианом.

– Иркмаан, когда станут приземляться медикологи, разрешите посадку вместе с ними.

– Зачем? Мало вам сегодня досталось?

– Иркмаан, на Терции двое людей, которые... по крайней мере, за одного из которых я отвечаю. Он оказался там по моей... да, по моей вине, и мне надо его найти, если это ещё возможно.

Экипаж услышал, как Ноэр Ниан выдохнул какое-то тагассианское проклятие.

– С тобой не соскучишься, Тэад. Ты понимаешь, что это пиратская группировка, а у тебя никак не прекратятся с ней какие-то контакты?

– Контактов нет, иркмаан, но если позволите, я всё объясню не в эфире.

– Давай, – согласился Ноэр Ниан устало. – Заходите на стыковку.

Они вошли на тойер командира отделения всем экипажем.

– Кажется, я приглашал одного Тэада, – заметил Ноэр Ниан.

– Иркмаан, мы все хотим на Терцию, – сказал Уильям. – Теперь это уже не пиратская группировка, а просто планета, которую освободили.

– Подожди, Уил. Сначала я хочу выслушать Тэада.

– Иркмаан, – начал Тэад. Как мог короче, для долгих объяснений было не время, он рассказал о том, как попал в плен к Капитану, как позднее Капитан спас их и как недавно, надеясь найти его живым, на Терцию попала Фарите.

– Моя сестра. И это фактически я отпустил её сюда. Потому что знаю, что такое терять людей, которых любишь.

– Если бы я знал тебя немного меньше, ты наговорил бы сейчас себе больших неприятностей, – вздохнул Ноэр Ниан. – Но поскольку я имею, несмотря ни на что, все основания тебе доверять, можете заходить на посадку, как только будет прервано облучение. Идите.


Майран с нетерпением ждал. Катер стоял у стыковочной линии наготове. Подошёл Чиль. Он полетел в эту экспедицию исключительно для того, чтобы быть вместе с Майраном во время его поиска.

– А Джон Уэлт? – спросил Майран.

– Он будет приземляться, но позже, – ответил Чиль. – А Аена и Лэман?

– Сказали, что сейчас подойдут. Не думал, что десант будет работать столько времени.

– Думал, – возразил Чиль. – График утверждал ты, а десант не выбился из графика. Ты не ожидал, что на практике ждать окажется так трудно.

– Ну, в общем, да.

Подошёл Лэман, сказал растерянно:

– Люди, которых я встретил, смотрят на меня так странно, будто боятся.

– Пожалуй, немного и побаиваются, – согласился Майран. – Я и то ловлю себя на том, что робею.

– Ты снова дразнишь меня. Не робеешь же ты перед иркмааном Чилем? А он владеет гораздо большим, чем я.

– Выйти в космос без корабля я не могу, – возразил Чиль. – А вы совсем не удивлены, что увидели Майрана в роли эсгебешника.

– Да, – согласился Лэман. – Было как-то не до того. Майран всегда был таким.

Джон Уэлт сообщил на шлемофоны, что облучение приостановлено и можно выходить на посадку. Подошла Аена, подбежали несколько эсгебешников, составлявших небольшую группу помощи. У Аены был в руках кейс. Все заняли места на катере, Майран взял на себя управление.

Одновременно с катером на посадку начали заходить крупные транспорты, предназначенные для пленных. Все они шли в район космодрома, и маленький катер легко маневрировал между ними, выбирая себе наиболее удачное место, где он не помешал бы и оказался при этом поближе к цели.

Терция, хорошо знакомая Майрану, переменилась. Свой след оставил разгул стихии, и сегодняшний обстрел довершил картину погрома. Но космодром, скалы и лес остались прежними. Дом на месте штаба Капитана был другим, он показался Майрану кричащим и нелепым. Весь космодром был запружен пиратами.

Майран посадил катер на вершине пологого холма, где стоял надгробный камень, и первым выпрыгнул из люка. За ним спрыгнули Чиль, Аена и Лэман, а также эсгебешники из группы помощи.

Чувствуя, как непозволительно нервничает, Майран включил портативный сканер, направил луч на могилу возле надгробного камня. Повёл им по сторонам, желая убедиться, что не ошибается.

– Пуста! – сказал он яростно. – Кильрат похоронил голограмму! Фарите права, он был жив!

– Идём к фолкомам? – спросил Чиль.

– Да.

Они сбежали с холма.

Тем временем над планетой появилось ещё несколько кораблей. Это заходили на посадку медикологические эртрулы.

– Гуллус у тебя? – спросил Чиль.

– Нет, – ответил Майран. – Надо подбирать код.

Он достал из кармана прибор многопрофильной проверки, каким не раз пользовался, находясь в группировке, и занялся кодом замка – это было вернее, чем пытаться выжечь замок бластером или сломать дверь. Когда возобновится облучение, электронные и кодовые замки должны будут отключиться сами. Но до того времени было ещё не менее получаса.

Код оказался несложным, замок открылся. Ждавшие наготове эсгебешники отворили дверь, Майран включил свет.

Пленные прикрывали лица от света. Их было около тридцати человек. Сквозь каменные стены фолкома им было слышно взрывы и шум, и когда стала открываться дверь, люди подались назад, ожидая, что это пираты явились к ним свести счёты или уничтожить свидетелей.

– Иркмаан! – сказал Чиль. – Терция разгромлена!

Эсгебешники стали вскрывать замки на мононити.

– Я медиколог, – сказала Аена. – Отзовитесь, наиболее пострадавшие!

Люди заговорили, взволнованно, не веря в то, что случилось.

– СГБ захватила Терцию, – сбивчиво объясняли эсгебешники. – Потерпите ещё немного, медикологические эртрулы приземляются.

Остановившись на пороге, Майран всматривался людям в лица. Он знал, что здесь нет и не может быть ни Фарите, ни Даргола, но ведь случаются иногда чудеса!

Чиль сжал его плечо.

– Выйдем, – сказал он. – Здесь справятся без нас с тобой.

Они вышли из фолкома. Поблизости приземлялся эртрул. Майран и Чиль заслонили лица.

Эртрулы заходили на посадку возле фолкомов – облучение должно было скоро возобновиться, и тогда воспользоваться какой-то техникой станет невозможно. Чтобы доставлять пострадавших к эртрулам, даже носилки придётся использовать обыкновенные вместо привычных на силовых подушках.

– Вон Лэман, – сказал Чиль. – Идём к нему.

В это время к Майрану и Чилю подбежали несколько человек – экипаж «Меридиана», приземлившегося неподалёку. Они отсалютовали Чилю, он ответил им улыбкой:

– Закончилась ваша смена?

– Мы хотим продолжить её здесь. Разрешите присоединиться?

– Как вы нашли нас в этой неразберихе?

– Решили поискать у фолкомов и начать с этого – памятный он нам, – сказал Тэад. – И тут увидели катер флагмана.

...Лэман сидел на холме возле катера. Он был задумчив и погружён в себя. Но лицо было светлым, словно он грезил наяву.

– Посоветуй мне что-нибудь, Чиль, – сказал Майран, пока они поднимались на холм. – Будем продолжать проверку фолкомов?

– Для начала спросим Лэмана, – ответил Чиль. – Он много времени провёл на Терции и мог слышать что-нибудь.

Лэман увидел их, поднялся на ноги, поднял ладони к плечам, приветствуя тойеристов. При виде лула с эмблемой Терции на плече экипаж не удивился – это мог быть такой же, как Майран, разведчик, только что закончивший свою работу в группировке. Чиль представил их друг другу и уточнил для экипажа:

– Лэман – муж Лунталэ, которую вы знаете.

Он объяснил Лэману, что их интересует. Лэман покачал головой:

– Нет. Последний год я не общался с пиратами и ни о каком пленнике не слышал. Я был далеко и решил выйти к группировке только сегодня ночью. У нас кто-то на корабле, Майран.

Не сразу поняв, о чём он, Майран обернулся к катеру и увидел, что люк начал закрываться. Повинуясь рефлексам, которые не использовались им многие месяцы и успели выйти из-под контроля, он бросился к катеру. Чиль схватил его за руку, одновременно повелительным жестом останавливая тойеристов:

– Они вооружены и готовы на всё! Пусть стартуют!

– Но сейчас начнётся облучение, Чиль! – почти закричал Майран. – Они разобьются!

– Сообщим на флагман, их задержат тойеры.

– Пусть не начинают облучения!

Чиль достал переговорное устройство.

– Так там пираты? – спросил Лэман. – А я не слышал, как они прошли мимо меня и поднялись на борт.

– Скажи спасибо, что не слышал, – ответил Майран. – Остался жив.

– Нет, они не стали бы меня убивать. Вы увидели бы меня мёртвого и сразу всё поняли, – рассудительно сказал Лэман.

– Ох, мне твоя логика...

Катер стартовал. Люди отступили с холма, напряжённо провожая его взглядами. Оглянувшись, Майран увидел рядом с собой Аену. Когда она успела присоединиться к ним, он не заметил. Она поздоровалась с экипажем, кивнула брату.

– Там теперь медикологи с эртрула, – пояснила она.

– Пираты решились на этот побег от отчаяния, – сказал Чиль, закончив переговоры с Джоном Уэлтом.

– Катер плохо вооружён, – пожал плечами Володя, – и прорваться сквозь заслон СГБ на нём не удастся.

– Как глупо! – сказал Майран с досадой. – Оставить катер у космодрома!

– Я тоже не подумал об этом, – ответил Чиль. – Ничего, пусть.

Быстро набирая скорость, катер исчез в бледном предзакатном небе. Оставив сбежавших пиратов на откуп СГБ, Майран заговорил о том, что его сейчас волновало:

– Надо связаться с медикологами и группами помощи, которые работают в фолкомах...

Он замолчал. Он прекрасно знал, что все известные ему фолкомы давно проверены Гепардами.

– Я попробую поискать их, если они ещё живы, – сказал Чиль. – Не знаю, на что окажусь способен. Я не могу выйти в глубокий поиск, как более умудрённые лаурки, а выход в Информационное Пространство ничего мне не даст.

– Какие условия тебе нужны?

– Покой и время.

– Идём на эртрул?

– Можно на «Меридиан», он близко, – быстро предложил Поль.

– Нет. Занимайтесь делами, и я буду с вами.

Лэман встал возле Чиля, невысокий, лёгкий, тревожно посмотрел ему в лицо, перевёл взгляд на Майрана:

– Вы ищете Капитана, да?

– Да, Лэман. Посоветуй мне что-нибудь ты.

Лэман покачал головой:

– Нет, Майран. Я правда ничего о нём не знаю. Ищи, как я искал Лунталэ.

– У тебя ушли на это два ваших года. У меня нет столько времени, они и сейчас едва ли живы.

– Я тоже не знал, жива ли Лунталэ. И убить её могли в любой момент моего поиска. Когда людям не хватает собственных сил, Майран, Высшие Силы помогают им.

– Если бы был хоть кто-то, кто знает, где их держат!

– Нельзя скрыть того, что есть. Должен быть кто-то – хоть один, кто знает. Попытайся понять, кто это.

Лэман говорил об истинах, которые открылись ему в результате его духовной работы. Эти истины обычно знают все, но понимают немногие. Майран, не чуждый материй, в которых находились сейчас Лэман и Чиль, кивнул, но его изводило нетерпение и жажда действия – он и так слишком много времени был вынужден держать себя в тисках необходимости и ждать.

Майран задумался. К Капитану, где бы он ни был, должны были знать дорогу какие-то исполнители. Кильрат ни за что не поднял бы собственной руки на такого сильного противника, не стал бы сам поставлять ему воду и пропитание.

Но разве мало в группировке моральных уродов, которые согласятся на что угодно, если им заплатить? Как вычислить именно тех, кто нужен, и найти их в многомиллионной толпе на космодроме?

Чиль включил шлемофон, связался с Джоном Уэлтом.

– Майран, – окликнул он вскоре. – Посмотри, кто идёт.

Готовый к любой помощи Чиля, Майран резко обернулся. К холму, где они стояли, шли несколько человек и среди них пиол.

– Кильрат? – не поверил себе Майран.

– Нет, – сказал Лэман. – Это совсем молодой человек.

– Прости, Майран. Боюсь, на большее я сейчас не способен, – сказал Чиль. – Практически все, кого я определяю, погибли сегодня. Какой информацией владеет этот человек, я не знаю. Но он был как-то связан с Кильратом.

Несколько линкоровцев поднялись на холм и после военного приветствия обратились к Чилю:

– Иркмаан, кто здесь иркмаан Идерс?

– Я, – сказал Майран.

– Этого пирата приказал доставить к вам Джон Уэлт.

Майран уже разглядел, что юноша-пиол действительно пират – на его плече стояла эмблема Терции. Он был в бесшлемовом скафандре той же модели, что и скафандр Кильрата, и выглядел скорее растерянным, чем испуганным.

– Как твоё имя? – спросил Майран, обращаясь к пиолу.

– Настоящее? Пи'лло Вурф, – ответил юноша-пиол. – А здесь все звали меня Заноза.

– Ты знал здесь, на Терции, Кильрата?

Пиол глянул в сторону, сказал тихо:

– Знал.

Мальчик не похож был на прожжённого негодяя, какой мог бы выполнять садистские приказы Кильрата.

– Какие задания давал тебе Кильрат?

Юноша-пиол снова опустил взгляд.

– Я у него наблюдателем был...

– В чём это заключалось?

– Сидел у пульта, следил за показаниями.

Это всерьёз заинтересовало Майрана.

– За какими показаниями?

– В основном за одним экраном. На него данные поступали на какого-то пленного.

– Какого? – выдохнул Майран. Тойеристы и Аена обступили Майрана, ловя каждое слово.

– Я не знаю. Был какой-то пленный, за которым Кильрат наблюдал особо. Только я не знаю, кто он такой и где содержался. Я должен был сразу сообщать, если показания начинали ухудшаться. У меня был для этого позывной шлемофона Кильрата. Тогда он сразу шёл туда.

– Куда именно?

– Я же говорю, что не знаю. Тот экран давно уже отключили, потому что пленный умер.

Майрана шатнуло. Он закрыл глаза, стараясь прийти в себя.

– Как давно отключили? – спросил Чиль.

– Восемнадцатого баймир.

В тот день, когда Фарите бросилась Дарголу на помощь!

– И с тех пор этот экран больше не включали?

– Нет.

– А девушка? – спросил Тэад. Посмотрел на Чиля, извиняясь, что вмешался в допрос.

– Да, девушку приводили к нему примерно в это время? – спросил Чиль.

– Я не видел.

– Кильрат один ходил туда, к этому пленному, или его кто-то сопровождал?

– Один.

– Надо пойти в штаб и найти этот экран! Может быть, удастся что-то выяснить! – сказал Майран. – Ты нам его покажешь?

– Конечно...

Чиль покачал головой:

– Пока не будет отключено излучение, это бесполезно, Майран. Ни один экран работать не будет.

Майран сжал кулаки.

– Но это ещё несколько часов! Двое суток, как у них исчерпаны последние резервы! – Он оглянулся на пирата. – Если вообще...

Он замолчал. Смысла в этих словах не было.

Стремясь хоть на короткое время остаться один, он отошёл в сторону, встал, упершись руками в могильный камень. В глаза бросилась вырезанная в камне надпись:


Второй главарь группировки Терция

Капитан.

Твоё тело здесь,

а дух навеки в Космосе.


Пафос и намеренная лживость этих слов вызвали приступ ярости в душе Майрана. Он медленно отступил и снял с пояса фляжку с водой. Размахнулся и швырнул в камень. Вода плеснулась, оставив на камне тёмные потёки.

– Как эмоционально, сынок, – произнёс насмешливый голос у него за спиной. – И главное, было бы из-за кого убиваться!

Обернулись все, но только трое из присутствующих узнали представшего перед ними человека.

Лэман радостно улыбнулся.

– Ллэйд! – сказал он. – Как я рад, что вы живы!

Ллэйд коротко взглянул на него:

– А, это ты? Ну, здравствуй, малыш. Что, в СГБ угодил?

Он обвёл взглядом окружавших его эсгебешников.

Майран перевёл дыхание, чувствуя, что начинает снова обретать дар речи.

– Здравствуй, отец. Кажется, твоё пребывание в группировке тоже закончилось?

– Думаю, да. Кильрат мёртв, и больше мне здесь делать нечего.

– Кильрат? Что ты знаешь о Кильрате?

– Только то, что я застрелил его несколько часов назад. И мне неприятно видеть, как ты поливаешь слезами могилу его предшественника. Моли Бога, сынок, что ты оказался всё-таки эсгебешником и лаурк относится к тебе, как к другу. Уж лучше сын-эсгебешник, чем пират, раз не вышло исследователя. А то, было дело, я едва не застрелил тебя, уподобляясь литературному герою классика.

– У штаба? Незадолго до бунта? – усмехнулся Майран. – Так это был ты?

– Я, конечно.

– А подойти поговорить перед этим было трудно? А впрочем, спасибо, что не подошёл, а то провалил бы меня из лучших побуждений.

– Ты даже не обнимешь отца, как полагалось бы сыну?

– Что ж, обниму.

Они обнялись. Ллэйд крепко хлопнул сына по спине.

– А я не знал, что Майран ваш сын, – сказал Лэман, простодушно вмешиваясь в разговор.

– Так и я не знал, что лечу с сыном, – ответил Ллэйд. – Смотрю, Майран Ланг в документах – и в голову не пришло.

– Когда? – спросил Майран.

– Когда ты вёз меня с Контэса, – ответил Лэман. – Ллэйд летел с нами. Меня там схватили и стали мучить пираты, а Ллэйд пришёл и убил их, а меня забрал и вылечил. А потом велел мне не говорить, что он на твоём корабле.

Майран перевёл дыхание.

– Ты был рядом? В каюте. Но Бог с ним. Так это ты пользовался накордом «Синя»? А я до сих пор ломал голову. Да, кстати...

Майран обернулся к Чилю, Аене, Тэаду и экипажу.

– Давай, буду тебя знакомить. Как вы поняли, это мой отец, Ллэйд Идерс, семь лет назад пропавший где-то в Космосе, поискам которого я посвятил тогда два года. Всё это время он был – на Контэсе? – Майран покачал головой, заново осознавая этот факт. – А последний год провёл на Терции, гоняясь здесь... За Кильратом, да? Зачем?

– Мстил, – коротко сказал Ллэйд.

– А это – люди, которые мне дороги и которым я многим обязан: Чиль... Тэад... его сестра Аена, медиколог... его экипаж.

Ллэйд пожал всем руки, осторожно сжал руку Аены. Тойеристы назвали свои имена.

– Так вы следили за Кильратом? – спросил Чиль.

– Да, иркмаан. По мере сил.

– Вы можете отвести нас к месту, где застрелили его? Мы можем найти его сами, но с провожатым будет вернее.

– Зачем вам, иркмаан? Не хотите же вы положить обоих главарей под один камень?

– У нас есть предположение, что он шёл тогда к двоим пленникам, которых мы пытаемся найти.

– Двоих? Я знаю о местонахождении только одного. Да и тот едва ли до сих пор жив – Кильрат давненько к нему не заглядывал.

Аена вскрикнула. Мужчины сдержались, но над холмом прозвучал общий вздох.

– Что это за пленник? – спросил Майран, с трудом владея собой.

– Тот, на чьей могиле мы стоим – здесь, я полагаю, похоронена голограмма.

Майран рванулся к отцу:

– Отведи нас туда!

Ллэйд пожал плечами:

– Идёмте.