Как вылечить школу?

«Педагогика — это наука или искусство?» — дорогой читатель, как вам вопросик? Так себе? А вот мне так очень даже интересен, а те, кому разговоры на эту тему кажутся словоблудием, дальше могут не читать, тем более что так думают очень многие очень уважаемые люди.  Самое смешное в том, я был бы готов присоединиться к большинству, если бы не одно НО… От неправильного ответа на этот вопрос проистекают или прикрываются все беды нашей школы, понимаете — ВСЕ. А еще у меня внучка, которой через шесть лет идти в школу, и мне совсем не все равно, что от нее, от школы, к тому времени останется!

Существует всего две возможных системы управления Средним Образованием. Оставим без рассмотрения третью систему — пофигистическую, или в русском исполнении — как бог на душу положит — мы же грамотные люди, в конце концов.  Одну систему из двух я назвал «научно-министерской», а вторую «опытно-общественной». Эти термины в литературе мне не попадались, может быть, я их не заметил, но приятнее считать их своими, оригинальными. Как вы понимаете, первая система является сейчас доминирующей, а второй системы не существует вовсе.

Я не знаю кто тут был первым: то ли министерства сделали педагогику наукой и поставили в общий строй управленцев, то ли педагоги сделали педагогику наукой, а та породила министерских монстров. Не знаю. Курица и яйцо — классика. Я знаю одно: наша задача сделать так, чтобы курочки выходили в мир красивыми, умными и приспособленными ко взрослой жизни. Пока мы этого не сделаем, всякие другие разговоры о реформах общества от Лукавого! Вот так вот!

Дорога любой длины начинается с первого шага. В нашем случае первым шагом является ответ на вопрос «Что такое педагогика: наука или искусство?», а вторым выбор управленческой системы координат: мы будем управлять школами, как заводами или как театрами на основе выверенных научных указаний, или на основе обмена опытом директоров школ?

Что ж, давайте разбираться! Для этого я задействую главный метод научного педагогического познания — гугление. Набираем в браузере тему нашей статьи, получаем приличную выдачу, добросовестно все читаем: от главного арбитра в научных спорах — «Википедии» до заметок таких «самородков» как я, — не пропускаем ни докторов, ни академиков. Особенно показательны учебники для педагогических ВУЗов. Закончив все статьи второго листа выдачи, мною овладела мысль о бессмысленности продолжения — научная доминанта совершенно очевидна. Ее можно озвучить. Может есть и другие мнения, но дальше двадцатой статьи никто ничего не читает, а значит там мнений нет. Грустный смайлик, с хитрецой — не только ученые умеют подгонять материалы под заранее готовые ответы, мы тоже не лыком шиты.

Прежде чем читать дальше, ухватитесь за что-нибудь надежное. Готовы?

Педагогическое экспертное сообщество абсолютно убеждено, что Педагогика одновременно и наука и искусство. Во как!!!

Получается, что кит — это млекопитающее, потому что кормит грудью и одновременно рыба, потому что плавает в воде и имеет рыбий хвост!

Как вам такое определение педагогики: «Педагогика — это наука об искусстве воспитания»?

Читаем дальше: «Передается мысль, выведенная из опыта, но не сам опыт. Самый опыт всегда остается личным достоянием только того, кто этот опыт пережил; передается же лишь логический вывод из опыта, т. е. известная теория, основанная на опыте. Таким образом, педагогика — не простая техника воспитания, но она и не чисто индивидуальное творчество; она — система логически обоснованных идей о воспитании. Иными словами, педагогика есть теоретическая наука»
“Лишь идея, а не техника и не талант может быть сообщена одним лицом другому, и потому лишь в виде известных идей, т.е. в виде теоретической науки может существовать педагогика”— писал П.П. Блонский.
 
Значит ли это, что, рассказывая кому-то о каком-то своем опыте, я творю теоретическую науку? Только я один так понял?

«Полное и систематическое изложение теории воспитания, т. е. правил и методов, относящихся к воспитанию, называется наукою воспитания, или педагогикою; употребление же теории воспитания на самом деле составляет педагогическое искусство» — писал А. Г. Ободовский.

А почему мне кажется, что прежде, чем излагать Теорию, кто-то и на чем-то должен ее создать. Сами по себе стройные мысли и их изложение не превращает ничего в никакую науку.

Знаете, я привожу изречения вовсе не тети Даши в перерывах приготовления борща на кухне. Все эти люди весьма известные и неординарные, совсем не случайно примазавшиеся к педагогике. Но как бы там ни было, пока не убедительно, скорее даже наоборот. Идем дальше.

«В настоящее время уже никто не подвергает сомнению научный статус педагогики. Однако изучаемый ею предмет настолько сложен, что отдельная (даже очень широкая) наука не в состоянии охватить его сущность, все связи и опосредования. Поэтому современную педагогику правильнее называть системой педагогических наук.» — пишет в своем «Кратком курсе педагогики» академик Василий Юрьевич Микрюков.

Все понятно: педагогика — наука, и спора нет! Непонятно только почему никто этот лозунг не ставит под сомнение — есть же основания, ну ладно, академикам виднее. Читаем этого ученого дальше.

«Теория способна указать на основные закономерности и принципы воспитания и обучения, но на этом останавливается помощь теории, т. к. она не в состоянии ни дать формулы для решения конкретных задач воспитания и обучения, ни указать тот узкий путь, по которому следует идти педагогу в его практической деятельности. Указав педагогу всё множество понятий и их соотношения, теория вновь его покидает, и когда надо действовать, она предоставляет ему самому решать, как следует поступать в том или ином конкретном случае в соответствии с имеющимися в его распоряжении средствами и с прирождённым ему педагогическим мастерством.»

Скажите, я один прочитал так, что наука «Педагогика» производит на свет всякие понятия и определения, которые не имеют практической пользы? У меня возникает вопрос, а что же это за наука такая и откуда она черпает свои достижения? Из практики? Ворует у педагогов их опыт, переваривает и выдает, как научные истины? Может быть, просто включает здравый смысл и нарабатывает крупные мозоли на заднице от бесконечного сидения за компьютером? Но отчего мне кажется, что ни первое, ни второе не делают эту эпидерсию наукой? В лучшем случае это компиляция из «научных» работ друг друга.

«И такая дребедень
Целый день:
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень, …
Ох, нелегкая это работа —
Из болота тащить бегемота!» (К. Чуковский «Телефон»)

А ведь вопрос-то довольно простой, но почему никто не хочет дать на него честный ответ? Не помню, кто и в связи с чем сказал, что, если бы людям было нужно, они бы с легкостью доказали, что дважды два НЕ четыре. Похоже здесь мы имеем тот самый случай: чиновникам и ученым нужно, чтобы педагогика была наукой — как же по-другому, если от этого притекают должности, звания, авторитет и деньги!

«Пойдем дальше? Пойдемте вместе!» — затронем историю вопроса.

До 1917 года на эту тему велись очень вялые дискуссии. Вялые — потому что казалось, что вопрос решен — К.Д. Ушинский задавил его и своим авторитетом, и железобетонной логикой. Доминировала идея, что Педагогика — искусство педагогов по воспитанию детей.

Но тут пришли большевики и все испога… и начали внедрять централизованное и плановое управление как обществом в целом, так и отдельными его частями. Ничего в этом нет ни плохого, ни хорошего, самонадеянно немного, ну да ладно. Появились народные комиссариаты по культуре, по просвещению и, вообще, по всему. А вместе с ними родился или воскрес извечный вопрос «Что делать дальше?»

Не будем сыпать соль на раны в виде обсуждения доминирования марксистской догматики, но единственным местом, где собрались умные люди, и на свои вопросы можно было получить хоть какие-то ответы, была наука. Туда коммунисты и пошли. Почистили немного: кого повыгнали, кого ублажили, — но возродили Академию наук и наплодили отраслевые институты. Так или иначе, но процесс сдвинулся, причем явно в лучшую сторону: стали зарождаться предприятия, возникать новые отрасли — много чего стало происходить, а страна начала стремительно развиваться и крепнуть.
 
Успехи в строительстве общества, а особенно победа в Великой войне, утвердили в сознании руководителей и обывателей мысль о том, что научно-министерский способ управления и верховенство марксизма над реальной жизнью — единственно верные, а их развитие лежит в направлении централизации и борьбы с инакомыслием. Что было дальше, все знают — скудость. Скудость мысли и скудость жизни (этот термин я употребляю в значительно более широком смысле, чем пустые прилавки).
 
Есенин, милый, изменилась Русь,
Но плакаться, по-моему, напрасно,
И говорить, что к лучшему боюсь,
А говорить, что к худшему опасно:
Какие стройки, спутники в стране! (Е. Евтушенко «Братская ГЭС»)

Но вернемся к педагогике.
Процесс ее централизации и обнаучивания возглавили А.В. Луначарский и Н.К. Крупская, причем львиную долю заслуг надо честно отдать супруге Владимира Ильича Ленина. Поначалу она попыталась придать образ науки педологии, а педагогику сделать буржуазной заразой: не научная, не управляемая, корнями проросшая в имперские времена, на «ты» с буржуазным «Западом». Науки гнобили и за гораздо меньшие «заслуги», достаточно вспомнить генетику. Но с педологией, равно как и с Наркомпросом, ничего не вышло. Их уничтожил А.С.  Макаренко в своей педагогической трилогии. Гений, что тут скажешь? Но после него никто не захотел рассматривать педологию всерьез и без улыбки вспоминать о Наркомпросе.

Надежда Константиновна среагировала моментально: похоронила педологию, переименовала Наркомпрос и начала первое «глубокое реформирование» системы просвещения (калькулятор реформ школы запустили в 1931 году и по какой-то причине эта и все последующие реформы оказались неудачными) — А.С. Макаренко и его методы объявили буржуазными и отстранили от педагогической работы. Чтоб вы понимали масштаб «реформирования», скажу, что в колонии «а-ля Макаренко» Дзержинским было рекрутировано более 16 000 педагогов, к слову, именно они победили беспризорность. Надежда Константиновна все это разогнала и приняла на себя титул «почетный академик» АН СССР. Таким вот образом в нашей педагогике зародилась первая раковая клеточка, которая к настоящему моменту расползлась метастазами по всему организму, причем не только педагогики, но и всего общества.
 
К слову сказать подобная участь грозила и нашей культуре, особенно театру и кино, но те выкрутились, потому что там обреталось слишком много мировых авторитетов. Советская власть не могла себе позволить опустить свои имидж ниже плинтуса и их оставили в покое, ограничившись цензурой и манипуляциями кадрами. В противном случае мы бы сейчас обсуждали вопрос: «Театр — это наука или искусство?» … в рамках открытого стола в Академии театральных наук.  Очередной смайлик, но сквозь слезы!

Мои слова похожи на злопыхательство и не к лицу пожилому образованному человеку. В тонких дебрях научной и публицистической словистики легко заблудиться, так что давайте искать факты, вот этим мы сейчас и займемся!!!

Педагогика, хотя и бестолковая, а во многом и бессмысленная, находящаяся в непонятных связях и пропорциях с искусством, но все же наука, во всяком случае так думает абсолютное большинство тех, кому до нее есть дело. Но раз так, то должны быть результаты ее деятельности. Я имею ввиду открытые законы, принципы, гипотезы, наконец. Что-то должно быть.

Признаюсь, до написания этой статьи, я этим вопросом не интересовался. Мне было достаточно, что в горах научной макулатуры, которой я начитался в Публичке, мне ничего  созвучного не попадалось, а во вторых, есть чисто математические соображения: на тысячи докторов и кандидатов имени этой «науки» за последние 80 лет возникло 4 школы с ярко выраженным педагогическим успехом: В.А. Сухомлинского, В.Ф. Шаталова, А.А. Захаренко, М.П. Щетинина. Есть еще несколько школ с не таким явным успехом, например Школа А.Н. Тубельского, но все равно их таких не более десяти. Производительность же научной мысли, которая измеряется сотыми, а скорее всего, тысячными долями одного процента, исключает возможность называть педагогику наукой. Это так, числовая погрешность! Если бы на сотню ученых от педагогики рождалась хотя бы одна успешная школа, то мы бы сейчас не говорили о реформах, о спасении школы, о коррупции, о властолюбии, о криминализации, о детской преступности, об общем упадке нравов и так далее. Вместо того, чтобы отказать в уважении этим господам, мы продолжаем кормить свору этих дармоедов, хотя бы и искренних в некоторых случаях. Куда их деть? Пусть идут в школу — реализуют свои знания и пробуют на зуб реальную педагогику.

Тем не менее, я признаюсь в предвзятости своего подхода. Надо посмотреть, как сами педагоги разукрашивают свою науку, как придают ей благопристойный вид, как сами себе объясняют смысл своей деятельности. Ищем законы педагогики или хотя бы их гипотезы.

Я выбрал для изучения двух академиков и курс лекций по педагогике.

Первым мне попался Хуторской Андрей Викторович, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО, директор Института образования человека со своей развернутой статьей «Связи между явлениями образовательного и педагогического процессов» (http://khutorskoy.ru/be/2018/0407/).

Вторая работа «Основания педагогики. Пособие для авторов учебников и преподавателей педагогики» принадлежит перу А.Н. Новикова, заслуженного деятеля науки РФ, академика Российской академии образования. Издание предназначено авторам учебников педагогики, преподавателям педагогики ВУЗов и колледжей. А также: студентам, аспирантам, докторантам, соискателям и ученым-педагогам. Фундаментальный труд. (https://studopedia.org/13-52348.html)

Третья работа — конспект лекций по курсу «Общие основы педагогики». принадлежит перу группы авторов.

Не могу не привести цитату от Хуторского А.В., она обворожительна:

«Ньютону яблоко упало на голову, и он открыл закон всемирного притяжения. Яблоки многим падали на голову, но закон открыл именно он. Почему? Потому, что думал над этим явлением. Думал я думал над законами педагогиками, читал других учёных. И вот к чему пришёл.»
 
Правда замечательно, особенно из уст члена-корреспондента? Но это я просто для улыбки. Хуторской А.В. указал пять законов педагогики: 1. закон самореализации человека, 2. закон наследования рода человеческого, 3. закон воспроизводства и приращения культуры, 4. закон благосостояния и счастья людей, 5. закон Вселенской предназначенности образования человека.

Господин Новиков А.Н. указал лишь четыре закона педагогики: 1. закон наследования культуры, 2. закон социализации, 3. закон последовательности или закон преемственности, 4. закон самоопределения.

В третьей работе указаны следующие законы педагогики: 1. целостности и единства педагогического процесса, 2. единства и взаимосвязи теории и практики обучения, 3. воспитывающего и развивающего обучения, 4. социальной обусловленности целей, содержания и методов обучения.

Наверное, подробно разбирать содержание этих тезисов не совсем уместно для формата моей статьи, поэтому я ограничусь только своими соображениями по поводу прочитанного.

Во-первых, меня поразило то, что мнения авторов не совпадают: у первого и второго авторов совпали только два закона, у второго и третьего только один, у первого и третьего вообще нет совпадений. Как такое может быть? Одна и та же наука, ведь? Дорогой читатель, гадайте сами, я отказываюсь строить догадки, потому что получается сплошное зубоскальство.

Во-вторых, все авторы в той или иной степени утверждают, что педагогика — наука об образовании, воспитании и обучении. Тогда позвольте вас спросить, как воспринимать законы: «закон наследования рода человеческого, закон благосостояния и счастья людей, закон Вселенской предназначенности образования человека» — от Хуторского А.В., «закон последовательности или закон преемственности» — от Новикова А.Н., «единства и взаимосвязи теории и практики обучения» от третьего источника. Какое отношение Вселенная имеет работе с детьми? Бытие определяет сознание — в этом смысле? Явно Хуторской А.В. удумал свои законы после падения себе не голову не одной сотни яблок, а посему оставим его на рассмотрение медиков.

«Закон последовательности» Новикова А.Н. обозначает дословно: «в зоне ближайшего развития обучающегося располагается тот новый жизненный опыт, который логически подготовлен его предшествующей образовательной деятельностью». Перевожу с языка ученого на нормальный русский: ученик усваивает только тот опыт, до которого он дорос с учетом своего предыдущего опыта. Во-первых, это не правда, а во-вторых, это не педагогика, а психология личности в разделе восприятия информации.

Ну, а закон «единства и взаимосвязи теории и практики обучения» из третьего источника я могу воспринимать только по аналогии с законом «о единстве и взаимосвязи объема выпивки и жажды по утру». А если серьезно, то я не понимаю, как такое можно называть законом, а то, что опирается на такие законы, наукой.

В-третьих, все «законы» (в кавычки их и никак иначе) составлены либо с точки зрения непереводимых на русский язык философских глубин, либо с точки зрения образования и обучения (хоть убей! не понял разницы этих двух понятий, кроме разве что масштаба.) Включение в термин «образование» воспитания смотрится как лукавство и игра слов, чем пронизана вся наука «педагогика». Воспитание получается просто выкинули из законов педагогики. А вот это уже, господа ученые, политическая конъюнктура! А законы, которые позволяют так собой манипулировать, вовсе не законы. Попробуйте издать указ президента, чтобы педагогические яблоки падали вверх… а мы посмеемся.

В-четвертых, цель педагогики, как она вычитывается абсолютно изо всех таких устанавливающих научных работ, заключается в том, чтобы разложить целостное полотно жизнедеятельности школы и в целом образовательной системы на составляющие элементы, определить их свойства и связи с другими элементами, и повесить эти детальки на свое место на рождественской елке педагогической науки. По сути все сводится к разделению единого целого на части и рассмотрению в отдельности друг от друга.

В то время, как реальные педагоги, то есть те, кто приходят в школы и классы, занимаются тем, чтобы сплести целостный гармоничный клубок жизни своего учреждения. Их не интересуют части, а только гармония целого. В нормальной школе дети не учатся, не взаимодействуют, а живут. А задачей педагога является создать уклад такой гармонии, чтобы были востребованы те свойства личности, которые он наметил сформировать в своих детях.

Подводя итог рассуждениям о наукообразности педагогики, хочется утвердить вас, дорогой читатель, во мнении, что законов педагогики не существует, а существуют попытки выкрасить стены в научный цвет, иначе совершенно непонятно, зачем существовать академии образования. Мой преподаватель по тактике в военном училище говорил нам, молокососам: «Доказать можно все, кроме, пожалуй, целесообразности нанесения ядерного удара по своим войскам». Вот нам и пытаются доказать, что педагогика — наука, это не сложно при работе с неподготовленными массами.

Чтобы окончательно раскрыть тему данной статьи, надо рассмотреть еще одну причину устойчивости заблуждения о том, что педагогика — наука. С чиновниками и учеными мы разобрались, здесь присутствует корысть в чистом виде, но есть еще люди искусства, к которым мы пытаемся «присовокупить» еще и педагогов. Люди искусства не хотят видеть в своих рядах ни педагогов, ни медиков, ни инженеров.

Я вижу в этом две причины. Во-первых, эти господа не хотят нарушать кастовость и делиться эфирным временем и популярностью. Я не буду растекаться мыслью по древу, потому что и так долго занудствую.

Во-вторых, вслед за педагогами в их сообщество подтянутся ученые и чиновники, а кому они нужны? Их все боятся, как огня, но гигантские бюджеты образования никто не отменял, поучаствовать в дележе захотят все, так что можете не сомневаться — припрутся непрошенными кукушками.

Остался последний пункт: чем не устраивает существующая научно-министерская система управления средним образованием, и что это за «опытно-общественная» система управления? Министерская система подразумевает наличие «вертикали», которая стоит непоколебимым столбом и не гнется ни при воздействиях снизу, ни при воздействиях сверху — монолит. А вот управляющие решения принимаются на основе политической воли сверху и «научно выверенных» тезисах снизу. Когда у Министра какой-нибудь начальник спросит, почему результаты такие плохие, тот всегда может ответить: «Я ничего не знаю: все по науке, претензии туда). Для чиновников наука — фиговый листок, только прикрывает он не гениталии, а задний проход. Для ученых же важна стабильность, которая гарантирована при встроенности в систему, а то, что рекомендации не верные, ну так не ошибается тот, кто ничего не делает, к тому же, надо еще присмотреться, как работали директора и учителя…

Теперь об «опытно-общественной» системе управления. За образец в первом приближении можно взять управление культурой и театрами. Применительно к школе она могла бы выглядеть так: директора школ объединяются в некую организацию, выстроенную снизу вверх по признаку делегирования своих представителей в вышестоящие инстанции. Роль этой структуры — организовать обмен опытом между директорами и утверждать директоров. Можно к ней присовокупить аналитическую группу. Другого управления школам не требуется. Деньги может распределять Минфин. Все остальное решают директора школ на месте, ориентируясь исключительно на свой педагогический опыт и опыт коллег.
 
Другие организационные вопросы Федеральный Союз Директоров Школ может решать в рабочем порядке и в объеме бюджета, который засылается наверх школами. Механику процесса, логику распределения ресурсов и властных полномочий можно обсуждать, но … без чиновников и ученых! Большой, большой смайл, сквозь горючие, горючие слезы.