10. Взбесившийся бладжер

После кошмарного происшествия с пикси профессор Локхарт больше не приносил в класс живых существ. Вместо этого он зачитывал студентам отрывки из своих книг, а самые драматические эпизоды представлял в виде сценок. Обычно для сценок он выбирал Гарри, так что Гарри был вынужден играть то простого трансильванского крестьянина, с которого Локхарт снял заклятие болтовни, то йети с замороженной головой, то вампира, который после того, как Локхарт с ним справился, не мог есть ничего кроме салата-латука.
В начале очередного урока защиты от тёмных искусств Гарри был вызван вновь, на этот раз для роли оборотня. Он бы отказался от этой роли, но ему было очень важно поддержать радужное настроение Локхарта.
- Взвой хорошенько и погромче, Гарри… вот так… а потом, если только поверите, я набросился на него… примерно так… опрокинул его на пол… вот так, одной рукой, мне удалось удержать его… а другой я направил палочку ему на горло… собрал остатки своих сил и применил весьма сложное заклятие очеловечивания… он издал жалобный стон… давай Гарри… нет, на более высокой ноте… хорошо… мех исчез… клыки отпали… и он снова стал человеком. Просто и действенно — и ещё одна деревня навсегда запомнила меня как героя, который избавил их от ежемесячного ужаса нападений оборотня.
Прозвенел звонок, и Локхарт встал на ноги.
- Домашнее задание — сочинить стихи о моей победе над оборотнем по имени Вагга-Вагга! Автору лучших – подписанная книга «Я маг»!
Класс потихоньку пустел. Гарри вернулся к поджидавшим его Рону и Гермионе.
- Готово? – пробормотал Гарри.
- Подожди когда все уйдут, - нервно сказала Гермиона. – Теперь можно…
Она подошла к столу Локхарта, крепко сжимая в руке лист бумаги, Гарри и Рон за ней.
- Э-э… профессор Локхарт, - запинаясь, сказала Гермиона. – Я хотела… взять в библиотеке эту книгу. Чисто для общего развития. - Она протянула ему листок, её рука чуть дрожала. – Но дело в том, что она находится в Особом хранилище библиотеки, поэтому мне нужна подпись учителя… … я уверена, что она поможет мне понять, что; вы написали в «Погоне за упырями» о медленно действующих ядах…
- А, «Погоня за упырями!» - сказал Локхарт, беря у Гермионы листок и широко улыбаясь ей. – Пожалуй, моя любимая книга. Она вам понравилась?
- О да, - живо ответила Гермиона. – С вашей стороны было так умно поймать последнего с помощью чайного ситечка…
- Что ж, я уверен, что никто не возразит, если я окажу лучшей студентке курса немного дополнительной помощи, - тепло сказал Локхарт и вынул огромное павлинье перо. – Оно ведь красивое, очень красивое? – спросил он, неправильно истолковав возмущённый взгляд Рона. – Я обычно берегу его для автографов на книгах.
Он вывел свою огромную изобилующую петлями подпись на записке и вернул её Гермионе.
- Ну что, Гарри, - сказал Локхарт, пока Гермиона дрожащими пальцами складывала записку и засовывала её в сумку, – завтра, я полагаю, первый матч по квиддичу в этом учебном году? Гриффиндор против Слизерина, не так ли? Я слышал, что ты очень полезный игрок. Я тоже был искателем. Меня приглашали на отбор в национальную сборную, но я предпочёл посвятить свою жизнь искоренению тёмных сил. Всё же, если тебе понадобится помощь в виде небольшой индивидуальной тренировки, не стесняйся, попроси меня. Всегда рад передать свои знания менее опытным игрокам…
Гарри что-то неразборчиво пробурчал и поспешил за Роном и Гермионой.
- Не верится, - сказал он, глядя вместе с ними на подпись на записке. – Он даже не посмотрел, какую книгу мы хотим.
- Потому что он безмозглый кретин, - сказал Рон. – Но какая разница, мы же получили то, что нам надо…
- Он не безмозглый кретин, - возмутилась Гермиона, бегом направляясь к библиотеке.
- Просто потому что он сказал, что ты лучшая студентка курса…
В библиотеке, где царили тишина и покой, они понизили голоса. Библиотекарь мадам Пинс была худой раздражительной женщиной, похожей на ненаевшегося стервятника.
- «Самые сильные зелья»? – подозрительно попросила она, пытаясь забрать у Гермионы записку, но та не отдавала.
- Я бы хотела оставить её у себя, - тихо сказала она.
- Ой да ладно, - сказал Рон, отняв у неё записку и отдав листок мадам Пинс. – Мы у него для тебя другой автограф возьмём. Локхарт готов расписаться на всём, что не движется.
Мадам Пинс посмотрела записку на свет, как будто проверяя, не подлог ли это, но записка выдержала испытание. Она скрылась среди нагромождения полок и вернулась через несколько минут с большой и как будто заплесневелой книгой. Гермиона осторожно положила её в сумку, и они ушли, стараясь не идти слишком быстро или не выглядеть слишком виновато.
Через пять минут они опять забаррикадировались в неработающем туалете Рёвы Миртл. Гермиона разнесла в пух и прах возражения Рона, втолковав ему, что это последнее место, куда пойдёт любой человек в здравом уме, так что какое-никакое уединение им обеспечено. Рёва Миртл рыдала в своей кабинке, но они не обращали внимания на неё, а она на них.
Гермиона осторожно открыла книгу, и все трое склонились над сырыми, покрытыми пятнами страницами. С первого взгляда стало понятно, почему её поместили в Особое хранилище. Некоторые зелья оказывали такое ужасное действие, что и подумать страшно, да ещё в книге было несколько неприятных иллюстраций: мужчина, как будто вывернувшийся наизнанку, и колдунья, из головы которой росли несколько лишних пар рук.
- Вот оно, - оживилась Гермиона, найдя страницу с заголовком «Иноликое зелье». Рецепт был снабжён изображениями людей, наполовину превратившихся в других. Гарри искренне понадеялся, что выражение жуткой боли на лицах – плод воображения художника.
- Самое сложное из зелий, какие я встречала когда-либо, - сказала Гермиона, тщательно изучив рецепт. – Крылья златоглазок, пиявки, водоросли и спорыш, - пробормотала она, скользя пальцем по списку ингредиентов. – Ну, это довольно легко, они есть в шкафу для студентов, мы можем взять их оттуда… Ooo, смотрите, растёртый в порошок рог двурога… не знаю, где нам его взять… измельчённая шкура бумсланга… это тоже будет сложно... и, разумеется, частица того, в кого мы хотим превратиться.
- Извини, - резко сказал Рон, - что ты имеешь в виду под частицей того, в кого мы хотим превратиться? Я ничего не пью с обрезками ногтей Крэбба…
Гермиона продолжила, как будто не слышала его.
- Впрочем, пока нам об этом беспокоиться не следует, потому что эти частицы мы добавим в последнюю очередь…
Рон безмолвно повернулся к Гарри, у которого была ещё одна забота.
- Ты понимаешь, сколько всего нам придётся украсть, Гермиона? Измельчённая шкура бумсланга явно не хранится в шкафу для студентов. Что нам делать, залезть в личные запасы Снейпа, что ли? Не знаю, хорошая ли это идея…
Гермиона захлопнула книгу.
- Ну, если вы оба струсили, - прекрасно, - сказала она. На её щеках выступил яркий румянец, её глаза блестели сильнее, чем обычно. – Сами знаете, что я не хочу нарушать правила. Я думаю, угроза для маглорождённых – хуже приготовления сложного зелья. Но если вы не хотите узнать, Малфой ли это, я сейчас пойду прямо к мадам Пинс и верну книгу…
- Никогда не думал, что доживу до дня, когда ты будешь уговаривать нас нарушить правила, - сказал Рон. – Хорошо, мы согласны. Только никаких ногтей, ладно?
- Кстати, как долго оно готовится? – спросил Гарри Гермиону, которая снова открыла книгу уже с более счастливым видом.
- Так, поскольку водоросли надо собирать в полнолуние, а крылья златоглазок должны настаиваться три недели… Скажем так, оно будет готово примерно через месяц, если мы сумеем раздобыть все ингредиенты.
- Месяц? – переспросил Рон. – За это время Малфой может напасть на половину маглорождённых учеников школы! – Но глаза Гермионы снова грозно сузились, и он быстро добавил: - Но это лучший для нас план, так что – вперёд на всех парах!
Однако пока Гермиона проверяла, чисто ли на горизонте, чтобы они могли выйти из туалета, Рон шепнул Гарри: “Тебе, пожалуй, гораздо проще просто сбросить завтра Малфоя с метлы”.
В субботу утром Гарри проснулся рано и какое-то время лежал, думая о предстоящем матче по квиддичу. Он нервничал, главным образом при мысли, что скажет Вуд, если Гриффиндор проиграет, а ещё при мысли о противостоянии команде, летающей на лучших гоночных мётлах, которые только можно купить за деньги. Он больше чем когда-либо желал разгромить Слизерин. Ещё полчаса, пока он лежал, мысли носились у него в голове, потом он встал, оделся и пораньше вышел на завтрак, где застал всю гриффиндорскую команду, сгрудившуюся у длинного пустого стола; все были напряжены и немногословны.
Около одиннадцати вся школа двинулась на стадион. День был сырой и тёплый, но похоже, собиралась гроза. Когда Гарри вошёл в раздевалку, Рон и Гермиона забежали пожелать ему удачи. Команда облачилась в алую форму своего Дома, и все уселись, чтобы послушать традиционную пафосную речь Вуда.
- Мётлы слизеринцев лучше наших, - начал он. – Отрицать это напрасно. Но на наших мётлах играют люди, которые лучше них. Мы тренировались упорнее, чем они, мы летали в любую погоду… — (“Слишком точно,” – пробормотал Джордж Уизли. - “Я не был по-настоящему сухим с самого августа”) - ...и мы заставим их проклясть тот день, когда этот маленький слизняк Малфой купил себе место в их команде. – Переполненный эмоциями, Вуд повернулся к Гарри. - Твоя задача, Гарри, - показать им, что искателю требуется ещё кое-что помимо богатого папочки. Заполучи снитч раньше Малфоя или умри, хотя бы попытавшись, потому что нам надо выиграть сегодня, очень надо.
- В общем, не комплексуй, Гарри, - сказал, подмигнув, Фред.
Стоило им выйти на площадку, как по трибунам прокатился шквал; в основном это были одобрительные крики, потому что рейвенкловцам и хафлпафцам страстно хотелось поражения Слизерина, слизеринцы же без устали свистели и шипели. Тренер по квиддичу мадам Хуч попросила Флинта и Вуда обменяться рукопожатиями, что они и сделали, бросая друг на друга угрожающие взгляды и сжимая руки друг друга слишком сильно.
- По моему свистку, - сказала мадам Хуч. - Три… два… один…
Под рёв толпы четырнадцать игроков устремились к свинцово-серому небу. Гарри взлетел выше всех, озираясь в поисках снитча.
- Как дела, Меченый? – прокричал Малфой, пролетев под ним, чтобы похвастаться скоростью своей метлы.
Гарри некогда было отвечать. В этот миг тяжёлый чёрный бладжер чуть не задел его; мяч пролетел в такой близости, что у него волосы на голове зашевелились.
- Прямо на волосок, Гарри! – воскликнул Джордж, готовый отослать бладжер в сторону слизеринцев, летя за ним с битой в руке. Гарри заметил, как Джордж мощным ударом послал бладжер в сторону Эдриана Пьюси, но мяч изменил направление в воздухе и опять помчался прямо к Гарри.
Гарри быстро ухнул вниз, чтобы увернуться, а Джорджу удалось послать бладжер прямо в сторону Малфоя. Бладжер опять крутнулся, как бумеранг и нацелился прямо в голову Гарри.
Гарри сделал рывок и полетел к другому концу поля. Он слышал свист бладжера, летящего за ним. Что происходит? Никогда ещё бладжеры не сосредотачивались подобным образом на одном игроке, их задача – выбить из строя как можно больше людей…
Фред Уизли дожидался бладжера с другого конца. Гарри пригнулся, чтобы дать Фреду со всей мочи стукнуть по бладжеру; мяч отлетел.
- Есть! – радостно воскликнул Фред, но он ошибся: бладжер, как будто притягиваемый к Гарри магнитом, опять полетел за ним, и Гарри пришлось улетать на полной скорости.
Начался дождь; крупные капли полетели в лицо Гарри и стекли по его очкам. Он понятия не имел, как идёт игра, пока не услышал слова комментатора Ли Джордана: “Слизерин ведёт со счётом 60:0”.
Великолепные мётлы слизеринцев отлично выполняли свою работу, а бладжер так и продолжал гоняться за Гарри, чтобы сбить его. Фред и Джордж теперь летали так близко от него с каждой стороны, что Гарри не видел ничего, кроме их машущих рук и не имел ни малейшего шанса даже увидеть снитч, не то что поймать его.
- Кто-то… испортил… этот… бладжер… — прорычал Фред, отчаянно размахивая битой, потому что началась новая атака на Гарри.
- Нам нужен тайм-аут, - сказал Джордж, пытаясь дать знак Вуду и в то же время не давая бладжеру сломать Гарри нос.
Вуд, несомненно, уловил посыл. Раздался свисток мадам Хуч, и Гарри, Фред и Джордж устремились на землю, продолжая увёртываться от сумасшедшего бладжера.
- Что случилось? – спросил Вуд, когда гриффиндорская команда собралась вместе под насмешки толпы слизеринцев. – Нас же наголову разобьют. Фред, Джордж, где вы были, когда этот чёртов бладжер помешал Анджелине открыть счёт?
- В двадцати футах над ней, не давая другому бладжеру укокошить Гарри, Оливер, - сердито ответил Джордж. – Кто-то настроил его — он покоя Гарри не даёт. За всю игру он не летал ни за кем другим. Похоже, слизеринцы что-то с ним сделали.
- Но бладжеры были заперты в кабинете мадам Хуч с нашей последней тренировки, и потом с ними не было ничего из ряда вон… - тревожно сказал Вуд.
Мадам Хуч направилась к ним. Гарри увидел через её плечо, как слизеринская команда смеётся и показывает на него пальцами.
- Послушайте, - сказал Гарри, пока мадам Хуч приближалась, - если вы оба будете всё время летать возле меня, я смогу поймать снитч только если он сам залетит ко мне в рукав. Занимайтесь остальной командой, а с этой пакостью я сам разберусь.
- Не пори горячку, - сказал Фред. – Он тебе голову снесёт.
Вуд перевёл взгляд с Гарри на обоих Уизли.
- Оливер, это безумие, - рассердилась Алисия Спиннет. – Ты не можешь оставить Гарри один на один с этой штукой. Давай попросим расследования…
- Если мы сейчас прекратим игру, мы проиграем матч! – сказал Гарри. – С чего мы должны проигрывать Слизерину из-за какого-то чокнутого бладжера! Ну, Оливер, вели им оставить меня!
- Это всё ты виноват, - напустился Джордж на Вуда. - “Заполучи снитч или умри, хотя бы попытавшись”, что за дурь ты ему сказал!
Подошла мадам Хуч.
- Готовы возобновить игру? – спросила она Вуда.
Вуд посмотрел на решительное лицо Гарри.
- Очень хорошо, - сказал он. – Фред, Джордж, вы слышали Гарри — оставьте его в покое и дайте ему самому разобраться с бладжером.
Дождь между тем усилился. По свистку мадам Хуч Гарри тяжело поднялся в воздух и услышал красноречивый свист бладжера у себя за спиной. Гарри взлетал всё выше и выше; он петлял и пикировал, летал спиралями, зигзагами и кругами. У него слегка закружилась голова, но он широко раскрыл глаза. Дождь бил по стёклам его очков и затекал ему в ноздри, когда он зависал вниз головой, избегая агрессивного пике бладжера. Он слышал хохот в толпе; он знал, что выглядит очень глупо, но мерзкий бладжер был тяжёл и не мог менять направление так же быстро, как Гарри; он начал летать кругами у краёв стадиона, продираясь сквозь серебряную дождевую завесу к гриффиндорским кольцам, где Эдриан Пьюси пытался обойти Вуда…
Свист в ушах Гарри дал ему понять, что бладжер только что опять пролетел мимо; он развернулся и устремился в противоположном направлении.
- Учишься балету, Поттер? – прокричал Малфой, когда Гарри пришлось по-глупому перекрутиться в воздухе, чтобы обмануть бладжер, и он удрал, а бладжер летел в нескольких метрах следом; и тут, оглянувшись с ненавистью на Малфоя, он увидел его — золотой снитч. Он парил в нескольких дюймах над левым ухом Малфоя… а Малфой, увлечённо насмехающийся над Гарри, не видел его.
В последний момент Гарри завис в воздухе, не осмеливаясь подлететь к Малфою, боясь, что тот посмотрит вверх и увидит снитч.
ТРАХ!
Эта секунда была лишней. Бладжер наконец-то ударил его, врезался ему в локоть, и Гарри понял, что его рука сломана. Как в тумане, оглушённый жгучей болью в руке, он соскользнул набок с насквозь промокшей метлы, цепляясь за неё согнутой в колене ногой; его правая рука бесполезно болталась сбоку… бладжер бросился к нему для нового удара, целясь на этот раз в лицо… Гарри вывернулся с единственной сверлящей его мозг мыслью: добраться до Малфоя.
Сквозь дождевую завесу и боль он спикировал на светящуюся внизу гримасу и увидел расширившиеся от ужаса глаза: Малфой подумал, что Гарри сейчас нападёт на него.
- Что за… — прошипел он, отлетая с пути Гарри.
Гарри оторвал от метлы здоровую руку и дико что-то схватил; его пальцы сомкнулись вокруг холодного снитча, но он сжимал метлу только ногами, а внизу неистовствовала толпа, он же направился прямо к земле, изо всех сил стараясь не врезаться в неё.
Он с плеском попал в грязь и скатился с метлы. Его рука висела под очень странным углом; оглушённый болью, он как будто издали слышал неистовые свист и крики. Он всё глядел на снитч, зажатый в его здоровой руке.
- Ага, - пробормотал он. – Мы победили. – И потерял сознание.
Когда он пришёл в себя, дождь бил его по лицу, а он всё ещё лежал на поле, и кто-то склонился над ним. Блеснули чьи-то зубы.
- О нет, только не вы, - простонал он.
- Не ведает, что говорит, - громко сказал Локхарт собравшейся вокруг них встревоженной толпе гриффиндорцев. – Не бойся, Гарри. Я вылечу твою руку.
- Нет! – сказал Гарри. – Пусть будет как есть, спасибо…
Он попытался сесть, но боль была ужасная. Он услышал рядом знакомые щелчки.
- Я не хочу такую фотографию, Колин, - громко сказал он.
- Ляг, Гарри, - успокаивающе сказал Локхарт. – Я применял это простое заклинание несчётное число раз…
- Почему бы мне просто не пойти в больничное крыло? – процедил Гарри сквозь зубы.
- Ему точно надо туда, профессор, - сказал забрызганный грязью Вуд, который не мог не ухмыляться, несмотря на то, что его искатель получил травму. – Великолепный захват, Гарри, поистине зрелищный, ты до сих пор лучший, точно говорю…
Сквозь кучу ног вокруг него Гарри заметил Фреда и Джорджа Уизли, заталкивающих в ящик сумасшедший бладжер. Он до сих пор жутко сопротивлялся.
- Отойдите, - сказал Локхарт, закатывая желтовато-зелёные рукава.
- Нет… не надо… — слабо сказал Гарри, но Локхарт извлёк палочку и тут же направил её прямо на руку Гарри.
У Гарри в плече возникло странное неприятное ощущение, которое распространилось на всю руку вплоть до кончиков пальцев. Из его руки как будто выкачали воздух. Он боялся посмотреть, что там такое. Он закрыл глаза, отвернулся от руки, но понял, что сбылись его худшие опасения; все вокруг него зашептались, а Колин Криви начал неистово щёлкать затвором. Его рука больше не болела, но он даже не ощущал её.
- Ах, - сказал Локхарт. - Да. Ну, иногда может быть и так. Но самое главное – кости больше не сломаны. Об этом надо помнить. Так что, Гарри, просто доберись до больничного крыла… а-а, мистер Уизли, мисс Грэйнджер, не проводить ли вам его?.. Мадам Помфри сможет… э-э… довести дело до конца.
Гарри поднялся на ноги, чувствуя себя странно искривлённым. Он глубоко вздохнул и посмотрел направо. От увиденного он чуть опять не потерял сознание.
Из рукава его мантии высовывалось нечто похожее на резиновую перчатку цвета сырого мяса. Он попытался пошевелить пальцами. Ничего не произошло.
Локхарт не срастил Гарри кости. Он их удалил.
Мадам Помфри была отнюдь не в восторге.
- Вы должны были пойти прямо ко мне! – ругалась она, держа убогую повисшую конечность, которая полчаса назад была здоровой рукой. – Срастить-то кости я могу мигом… но вырастить их заново…
- Но вы же сможете, правда? – отчаянно спросил Гарри.
- Я-то, конечно, смогу, но это будет больно, - сердито ответила мадам Помфри, бросив Гарри пижаму. – Вам придётся провести здесь ночь…
Гермиона подождала за ширмой, поставленной вокруг кровати Гарри, пока Рон помогал ему влезть в пижаму. С продеванием резиновой бескостной руки в рукав пришлось повозиться.
- Как ты можешь теперь восхищаться Локхартом, а, Гермиона? – спросил Рон из-за ширмы, продевая безжизненные пальцы Гарри в манжету. – Если бы Гарри захотел избавиться от костей, он бы попросил об этом.
- Каждый может ошибиться, - ответила Гермиона. – Кстати, Гарри, она у тебя больше не болит?
- Нет, - ответил Гарри, подходя к кровати. – Но она и ни на что другое не годится.
И он улёгся в постель с безжизненно висящей рукой.
Гермиона и мадам Помфри зашли за ширму. У мадам Помфри была большая бутыль с этикеткой «КостеРост».
- За ночь вырастут, - сказала она, наполняя до краёв кубок дымящейся жидкостью и подавая ему. – Заново растить кости – неприятное дело.
Приём «КостеРоста» тоже был неприятным делом. Он обжёг рот и горло Гарри и разлился по пищеводу; Гарри закашлялся и начал отфыркиваться. Не переставая бормотать что-то насчёт опасных видов спорта и неумелых учителей, мадам Помфри налила ещё и велела Рону и Гермионе дать Гарри воды, чтобы запить лекарство.
- Мы всё-таки победили, - сказал Рон с расплывшейся по лицу улыбкой. – Ты поймал снитч. А лицо-то у Малфоя было… как будто он готов всех поубивать!
- Хотелось бы знать, как он околдовал тот бладжер, - мрачно сказала Гермиона.
- Можем добавить этот вопрос в список, который мы огласим, когда примем Иноликое зелье, - сказал Гарри, откинувшись на подушки. – Думаю, оно будет повкуснее этой гадости…
- Если в нём будут частицы слизеринцев? Шутишь небось, - сказал Рон.
Дверь больничного крыла резко распахнулась. Грязные и промокшие игроки-гриффиндорцы пришли навестить Гарри.
- Невероятный полёт, Гарри, - сказал Джордж. – Только что видел, как Маркус Флинт орал на Малфоя. Что-то насчёт того, что снитч у него над головой летал, а он не заметил. Малфой был не очень-то счастлив.
Они принесли пирожные, конфеты и бутылки с тыквенным соком; они столпились вокруг постели Гарри, предвкушая настоящий пир, но мадам Помфри налетела на них с криком: “Мальчику нужен отдых, ему надо заново отрастить тридцать три кости! Вон! ВОН!” И Гарри остался один, и единственным его развлечением были приступы боли в безжизненной руке.
Через несколько часов Гарри внезапно проснулся в кромешной тьме и слабо вскрикнул от боли: его рука была как будто наполнена большими щепками. На мгновение ему показалось, что он проснулся из-за этой боли. Но тут, дрожа от страха, он понял, что кто-то промокает ему лоб в темноте.
- Уйди! – громко сказал он и тут же воскликнул: - Добби!
Блестящие глаза домашнего эльфа размером с теннисные мячики смотрели на Гарри в темноте. По его длинному острому носу катилась одинокая слеза.
- Гарри Поттер вернулся в школу, - с несчастным видом шепнул он. – Добби то и дело предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему вы не послушались Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся, когда опоздал на поезд?
Гарри тяжело приподнялся с подушек и оттолкнул губку Добби.
- Что ты тут делаешь? – спросил он. – И откуда ты знаешь, что я опоздал на поезд?
Губы Добби задрожали, и Гарри внезапно охватило подозрение.
- Это был ты! – проговорил он. – Ты не дал барьеру пропустить нас!
- Именно так, сэр, - сказал Добби, чопорно склонив голову и хлопая ушами. – Добби спрятался и наблюдал за Гарри Поттером и запечатал проход, и Добби потом пришлось отутюжить себе руки, — он показал Гарри десять длинных перевязанных пальцев, — но Добби было всё равно, ведь он думал, что Гарри Поттер в безопасности, но Добби и не снилось, что Гарри Поттер доберётся до школы другим путём!
Он закачался взад-вперёд, тряся уродливой головой.
- Добби был так поражён, узнав, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что ужин его хозяина подгорел! До сих пор Добби не получал подобной порки…
Гарри откинулся на подушки.
- Из-за тебя нас с Роном чуть не исключили, - разозлился он. – Лучше исчезни, пока мои кости не отросли, Добби, иначе я тебя придушу.
Добби слабо улыбнулся.
- Добби не раз угрожали смертью, сэр. Дома Добби слышит такие угрозы по пять раз на дню.
Он вытер нос уголком грязной наволочки, которая была на нём, с таким трагическим видом, что гнев Гарри утих помимо его воли.
- Почему ты носишь это, Добби? – с любопытством спросил он.
- Вот это, сэр? – переспросил Добби, показывая на наволочку. – Это знак порабощения домашнего эльфа, сэр. Добби сможет освободиться только если хозяин подарит ему что-то из одежды, сэр. Семья очень осторожна, они не дают в руки Добби даже носка, сэр, иначе я тогда буду свободен и смогу навсегда уйти из их дома.
Добби промокнул свои выпуклые глаза и внезапно сказал:
- Гарри Поттер должен вернуться домой! Добби думал, что его бладжера будет достаточно, чтобы…
- Твоего бладжера? – спросил Гарри в новом приступе гнева. - Что значит твоего бладжера? Ты заколдовал этот бладжер, чтобы он преследовал и убил меня?
- Не убить, сэр, ни за что не убивать вас! – сказал поражённый Добби. – Добби хочет спасти Гарри Поттеру жизнь! Лучше отправиться домой с серьёзной травмой, чем оставаться здесь, сэр! Добби хотел травмировать Гарри Поттера лишь настолько, чтобы его послали домой!
- Ой, и это всё? – разозлился Гарри. – Похоже, ты не собираешься объяснить мне, зачем ты хотел, чтобы меня послали домой разбитого на кусочки?
- Ах, если б только Гарри Поттер знал! – проворчал Добби, ещё больше заливая свою покрытую пятнами наволочку. – Если бы он знал, что он значит для нас, униженных, порабощённых отбросов магического мира! Добби помнит, как было дело, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть был на вершине своего могущества, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с червяками, сэр! Конечно, с Добби так обращаются до сих пор, сэр, - пояснил он, вытирая лицо о наволочку. – Но по большей части, сэр, когда вы победили Того-Кого-Нельзя-Называть, жизнь моих собратьев стала лучше. Гарри Поттер выжил, а власть Тёмного Лорда была свергнута, это был новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер светил как маяк надежды для тех, кто думал, что тёмные дни никогда не кончатся, сэр… А теперь в Хогвартсе готовятся ужасные дела, может быть, что-то уже происходит, и Добби не может позволить Гарри Поттеру оставаться здесь теперь, когда история повторяется, теперь, когда Тайная Комната вновь открыта…
Добби застыл, скованный ужасом, потом схватил с тумбочки у кровати кувшин для воды, стукнул им себя по голове и шлёпнулся. Тут же он вскарабкался обратно на кровать с выпученными глазами и забормотал: “Плохой Добби, очень плохой Добби…”
- Значит, Тайная Комната существует? – прошептал Гарри. – Ты вроде говорил, что её открывали раньше? Скажи мне, Добби! - Он схватил Добби за костлявое запястье, потому что тот опять потянулся к кувшину. - Я же не маглорождённый — какую опасность может представлять Комната для меня?
- Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше бедного Добби, - заныл эльф, глядя огромными глазами из темноты. – В этом месте замышляются тёмные дела, но Гарри Поттера не должно быть тут, когда они будут твориться — поезжайте домой, Гарри Поттер, поезжайте домой. Гарри Поттер не должен совать в это нос, сэр, это слишком опасно…
- Кто это, Добби? – спросил Гарри, вцепившись в запястье Добби, чтобы он опять не начал колотить себя кувшином. – Кто открыл её? Кто открывал её в прошлый раз?
- Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен говорить! – взвыл эльф. – Поезжайте домой, Гарри Поттер, поезжайте домой!
- Никуда я не поеду! – разозлился Гарри. – Моя лучшая подруга - маглорождённая; она первая пострадает, если Комната действительно открыта…
- Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради друзей! – простонал Добби в этаком печальном экстазе. – Как благородно! Как смело! Но он должен спасаться, он должен, Гарри Поттер не должен…
Добби вдруг застыл, его огромные уши заходили ходуном. Гарри тоже кое-что услышал. Снаружи приближались шаги.
- Добби должен уйти! – в ужасе выдохнул эльф. Раздался громкий треск, и теперь кулак Гарри сжимал просто воздух. Он откинулся на постель, устремив взгляд в дверь больничного крыла; шаги всё приближались.
В спальню спиной вперёд вошёл Дамблдор в длинном шерстяном халате и ночном колпаке. Он нёс за край что-то похожее на статую. Вслед за ним появилась профессор МакГонагалл, держащая ношу за ноги. Они вместе опустили фигуру на кровать.
- Позовите мадам Помфри, - шепнул Дамблдор, и профессор МакГонагалл поспешила мимо кровати Гарри, который лежал совершенно неподвижно, притворяясь спящим. Он услышал взволнованные голоса, потом опять показалась профессор МакГонагалл, а за ней по пятам шла мадам Помфри, надевающая кофту поверх ночной рубашки. Он услышал изумлённый вздох.
- Что случилось? – спросила шёпотом мадам Помфри у Дамблдора, наклоняясь над лежащей на кровати статуей.
- Ещё одно нападение, - ответил Дамблдор. – Минерва нашла его на лестнице.
- Возле него лежала кисточка винограда, - сказала профессор МакГонагалл. – Мы думаем, он пытался проникнуть сюда, чтобы навестить Поттера.
Желудок Гарри сделал жуткое сальто. Медленно и осторожно он приподнялся на несколько дюймов, чтобы посмотреть на статую на кровати. Поперёк её лица протянулся лунный луч.
Это был Колин Криви. Его глаза были широко раскрыты, а пальцы сжаты впереди - он держал фотоаппарат.
- Парализован? – прошептала мадам Помфри.
- Да, - ответила профессор МакГонагалл. – Но я содрогаюсь при одной мысли… Если бы Альбус не спускался за горячим шоколадом… кто знает, что могло бы…
Все трое посмотрели на Колина, потом Дамблдор нагнулся и высвободил фотоаппарат из крепко сжатых рук мальчика.
- Как вы думаете, удалось ему сфотографировать напавшего? – озабоченно спросила профессор МакГонагалл.
Дамблдор не ответил. Он открыл заднюю дверку фотоаппарата.
- Батюшки! – воскликнула мадам Помфри.
Из камеры вырвалась струя пара. Гарри, лежавший через три кровати, уловил едкий запах сгоревшей пластмассы.
- Расплавилось, - удивлённо сказала мадам Помфри. – Всё расплавилось…
- Что это значит, Альбус? – тревожно спросила профессор МакГонагалл.
- Это значит, - ответил Дамблдор, - что Тайная Комната действительно снова открыта.
Мадам Помфри закрыла рот рукой. Профессор МакГонагалл уставилась на Дамблдора.
- Но Альбус… точно… кто?
- Дело не в том, кто, - сказал Дамблдор, устремив взгляд на Колина. – Дело в том, как…
По тени на лице профессора МакГонагалл Гарри догадался, что она понимает всё это не больше, чем он.