Малыш нанду по имени Арчи. Повесть-сказка. Глава23

День девятый. Южная Америка. За миллионы лет до нашей эры. Разгулявшаяся стихия

     Спалось Арчи плохо, во-первых, было нестерпимо жарко и непривычно душно, а во-вторых, ему снилось, не пойми что. Вот уже второй раз в последние дни он ночевал в доме келенкенов, и второй раз его мучали кошмары. Но, если несколько дней назад это было непрерывное повторение одной и той же сцены, как мимо эндрюсархов пробегают келенкены, на секунду приостанавливаются и исчезают, а злобные, жестокие и непобедимые эндрюсархи корчась от боли, один за другим падают на землю и замирают, то в этот раз всё было по-другому и совсем не так, как на самом деле.

    Арчи снилось, что он находится в воздухе, прямо над полем боя, но не на спине своего верного друга – аргентависа, а сам по себе. Висит неподвижно, даже крылья не расправив, просто висит и всё. Сверху видно всё прекрасно. Халикотерии, встав в круг, тесно голова к голове, таким образом, что снаружи видны только их мощные задние ноги, непрерывно крутятся вокруг какой-то невидимой оси, одновременно передвигаясь по пампе по гигантскому кругу, а вокруг, оскалившись, двигаются вслед за ними тилакосмилусы, выжидая момент для атаки. Наконец какой-нибудь тигр, совершив мощный прыжок, вскакивает на их спины, но, несмотря на свои грозные саблевидные клыки, никак не может пробить их кожу. Но стоит ему сделать шаг или два к центру круга, в надежде добраться до голов противников, как те на секунду расступаются, и он оказывается на земле под их ногами с острыми и мощными когтями. Раздается предсмертный крик, и бесформенная окровавленная туша вылетает в сторону его сородичей. Время идет. Ряды тилакосмилусов постепенно редеют, при этом  количество хилакотериев не уменьшается.

        Наконец, Арчи проснулся. Ощущение было непривычным, что-то лежало на нём, лёгкое, почти невесомое, но всё же… Ему показалось, что на него набросили какое-то покрывало. Он приоткрыл глаза, но ничего не увидел. Испугавшись, что он опять попал в какую-то историю, он осторожно приподнял голову. Раздалось непонятное шуршание, и перед его глазами открылась странная картина. Вся поляна была засыпана свернувшимися засохшими листьями.

     "Откуда они здесь взялись?" – с удивлением подумал страусёнок, но посмотрев вверх, всё понял сам, без подсказки.

     Деревья над головой стояли совершенно голые. Ни одного листочка на них не осталось, во все стороны торчали пустые изогнутые ветки, через которые просвечивало небо с яркими звездами. Арчи встал и осмотрелся. "Сухие листья это ладно, - думал он, - понятно, откуда они взялись. Почему это произошло, разберёмся позже, но вот куда делись келенкены? Стоп, что это я. Да вот же они лежат, укрытые теми же листьями с ног до головы," - и он сам себе указал на округлые холмики, которые были в беспорядке разбросаны по полянке.

     Он попытался сделать бесшумный шаг, но при  первом же прикосновении к сухим листьям, те начали с противным хрустом рассыпаться, превращаясь в труху. Арчи с волнением осмотрелся по сторонам, но заметив, что никто даже не пошевелился, начал пробираться к выходу уверенней. Хотя слово "уверенней", не совсем точно описывало его самочувствие. Его качало из стороны в сторону, он еле держался на ногах, и несколько раз только какая-то случайность помогала ему устоять. "Здорово будет, если я свалюсь на голову кому-нибудь из этих громил. Интересно сколько времени я проживу после этого? Да им достаточно будет с перепугу всего лишь щелкнуть своим огромным клювом, и всё, Арчи больше никогда не сможет нарушить их покой."

     Возможно, именно такие мысли и помогли страусёнку чудом удерживать равновесие. Но вот, вроде бы он подобрался к самому выходу.  Осталось обойти последнего келенкена, укрытого сухой листвой и всё, он в пампе. Арчи сделал осторожный шаг, куча листьев немного отличалась от тех, которые он оставил позади. Она была более вытянутой, да и располагалась несколько по-другому, не вдоль поляны, а поперёк. Ещё шажок, ещё один, вот, кажется всё позади, но не успел Арчи этому порадоваться, как его нога за что-то зацепилась, и он рухнул на землю.

     - Ты кто? – услышал страусёнок знакомый голос.

     - Фил, это я, Арчи, - мгновенно успел он ответить, и возможно этим  спас себе жизнь, поскольку мощные челюсти, вцепившиеся было в спину, не успев сомкнуться, моментально разжались.

     - Я рад, наконец-то ты очнулся. С тобой ужас, что творилось. Ты вскакивал, что-то кричал невнятное, падал навзничь, замолкал на какое-то время, снова вскакивал, и всё повторялось сначала.

     - Ой, Фил, ты даже представить себе не можешь, какая гадость мне снилась. Даже вспоминать противно, поэтому и рассказывать никому не буду.

     Фил с трудом приподнял голову и внимательно посмотрел на страусёнка, который заметно стал меньше и больше не напоминал того задорного цыплёнка, который с таким блеском справлялся со всеми трудностями жизни в этом мире.

     - Да, - задумчиво произнес Фил, - вот смотрю на тебя и диву даюсь, как же ты за эти ужасные пять дней сумел измениться.

     - Какие пять дней? – изумление в голосе Арчи было таким непосредственным, что старейшина даже рассмеялся.

     - Фил, объясни мне, что произошло. О каких таких пяти днях ты упомянул? Неужели прошло столько времени, а я и не заметил?

     - Я сказал "пять"? Да? Может быть, конечно, их было  и  пять, но возможно я ошибся, и прошло ещё больше времени. Просто я именно пять раз видел рассвет. Но скорее всего, что-то пропустил. Первые два-три дня, пока на деревьях висели листья, пусть и сухие, и в нашем доме держалась тень, такой страшной жары, как наступила потом, не было. Во многом это помогло нам с тобой выжить. Ты ведь вскакивал, как чумной, бросался к яме с водой, утолял жажду и снова засыпал. А вот, как листья опали, наступила смертельная жара и вода высохла, ты вообще голову перестал поднимать, да и не шевелился практически. Я грешным делом решил, что всё, ты никогда уже не встанешь, но, нет, ты живучим оказался, лишь жара спала, ты уже на ногах. А, вот многие так и не встанут, - и он замолчал, понурив голову.

     Страусёнок был в полном недоумении, ему захотелось всё хорошенько обдумать, а уж затем продолжать разговор, кроме того страшно мучила жажда, поэтому он, ничего не сказав в ответ, направился в сторону реки.

     Самому Арчи казалось, что он идет обычным  быстрым шагом, но Фил, внимательно наблюдавший за ним, видел раскачивающуюся из стороны в сторону маленькую тоненькую фигурку, запинавшуюся на каждом  шагу. Арчи спасала от падения лишь врожденная способность поддерживать равновесие, да отсутствие под ногами обычной травы. Некогда длинная, в которой так легко путались ноги, сейчас она превратилась в сухие тоненькие пластиночки, рассыпающиеся в пыль при первом  же к ним прикосновении.

     Страусёнок упорно, несмотря на призывы Фила вернуться, шел к реке, но когда он поднялся на один из пригорков то увидел, что ещё недавно полноводная река пересохла настолько, что даже засохшей грязи не осталось. Сильный ветер, постоянно дувший по её руслу, сгладил все неровности и унёс пыль куда-то вдаль.  Арчи от огорчения резко развернулся, и хотел уже быстро сбежать с пригорка вниз, в сторону дома келенкенов, но, к своему немалому удивлению, покачнулся, упал и кубарем скатился почти к подножью пригорка. Он приподнялся, попытался встать на ноги, но опять на них не удержался, снова упал и съехал ещё ниже.

     Неожиданно он услышал шелест крыльев, рядом с ним села какая-то птица. Арчи приподнял голову, открыл глаза и увидел аргентависа.

     - Арчи, успокойся, ты жив и это самое главное. Конечно, семь суток без глотка воды и крошки еды во рту это настоящее испытание, но ты его выдержал. Через несколько часов сюда дойдёт дождь, он уже хлещет с неба там далеко, откуда восходит солнце, ты напьёшься, а завтра утром вся пампа зазеленеет и ты сможешь поесть. Давай я помогу тебе встать, мы потихоньку пойдём к Священному камню и я тебя там кое с кем познакомлю.

     - Пить хочу, умру, если пару глотков воды не сделаю, - прошептал Арчи.

     - Чем же тебе помочь? – Арги почесал когтем правой ноги затылок, - а знаешь, я придумал. Зачем нам ждать, когда дождь сюда дойдёт? Мы же можем ему навстречу полететь. Давай я помогу тебе залезть мне на шею.

     Гигантская птица легла на землю, вытянула крыло в сторону страусёнка и, клювом, цепляясь то за одну его ногу, то за другую, начала потихоньку затаскивать малыша на свою спину. Затем, когда тот полностью оказался на спине, Арги привстал на свои ноги и наклонился вперед так, чтобы страусёнок смог переместиться ему на шею. Когда Арчи там уселся, свесив ноги по бокам, аргентавис взлетел и, набрав высоту, начал планировать в сторону сверкающих молний.

      Картина, открывающаяся перед друзьями, заставила Арчи забыть и о смертельной жажде и о голоде, который тоже начал давать о себе знать. Впереди творилось что-то невообразимое. В то время, как у них над головами небо было затянуто дождевыми облаками привычного тёмно серого цвета, на горизонте тучи были такими чёрными, что казались слившимися с намокшей землёй, оголённой от травы. Полукруглая стена воды, низвергающейся из поднебесья, неспешно передвигалась в их сторону. Это был не дождь, и даже не очень сильный ливень, в привычном смысле этого слова. Это был сплошной водопад, не разделяющийся на отдельные капли или струи. Вода, льющаяся на пересохшую землю, моментально впитывалась, а излишки, собираясь в множество ручьев, наполняли собой русло реки, которая став полноводной, не стекала вниз, а так и передвигалась вместе с этим мощнейшим небесным потоком. Ровный гул, доносящийся до дома келенкенов, здесь вблизи от границы пересохшей пампы и залитой водой равнины, превратился в оглушительный шум. Это множество молний, непрерывно вспыхивающих и гаснущих в небе, бились в землю. Многие попадали в высохшие деревья, но только валили их на землю или расщепляли, превращая в причудливые фигуры, а вот поджечь не успевали, ливень не давал это сделать. Но ещё большее количество молний стремилось вырваться наружу, они упорно били и били в водяную стену, но все их усилия были бесполезны, стена казалась неприступной, и молнии гасли в ней одна за другой.

      Когда аргентавис, с трудом преодолевая сильный ветер, подлетел совсем близко, Арчи сумел рассмотреть, что эта стена воды совсем даже не бесконечна. Буквально через несколько метров от её наружной стороны проливной ливень сменялся на сильный дождь, затихающий и затихающий по мере продвижения стены вперёд. Да и чёрная туча оказалась лишь небольшой полосой, вдали уже виднелись куски голубого неба.   

     - Как же мне напоить тебя? – бормотал аргентавис, - сесть нельзя, нас тут же смоет или в землю вобьёт, вон, как небо разбушевалось, столько воды я в жизни не видел. В прошлые годы такого чуда не случалось. Была жара, все пересыхало, это действительно было, но было пару дней не больше. Потом шёл дождь, сильный, но не такой же. Это ведь не дождь, а непонятно что. А, что, если я попробую край крыла сунуть под эту воду, интересно, выдержу или нет? Или меня швырнёт вверх тормашками на землю вместе с малышом? Нет, так не пойдёт. Так, что делать?

    В этот момент одна из молний сумела найти какую-то щёлку в казавшейся абсолютно непробиваемой стене и вырвалась наружу. Это не была прямая огненная стрела, она вся изломалась острыми углами. Из них начали вырываться новые стрелы, большинство из которых гасли с сильнейшим треском, не долетев до земли. Некоторым удавалось туда добраться, но вспыхивающие остатки травы тут же гасли. А на земле оставались желтоватого цвета проплешины округлой формы. Арги пришлось круто взлететь, чтобы не попасть под одну из этих стрел. Страусёнок, обхвативший шею птицы своими крыльями и ногами и плотно прижавшийся  к ней всем своим телом, вынужден был, чтобы не свалиться, вцепиться клювом в кожу аргентависа, так, что тот даже вскрикнул от боли.

     - Арги! Смотри! Река потекла! Всё в порядке, сейчас она течёт, как и должна течь. Наверное, это вырвавшаяся молния, что-то там разорвала и река потекла, - страусёнок буквально пропел последние два слова. Давай полетим туда и вдоволь напьемся.

     Аргентавис, не упуская из виду обезумевшую молнию, начал планировать в сторону реки, готовясь в любую секунду резко изменить направление полета, прекрасно понимая при этом, что увернуться от молнии невозможно.

     Молния погасла в тот момент, когда, вытянув ноги, Арги приземлился на самом берегу реки. Мутная вода,  стремительно мчавшаяся вниз, прибывала с заметной скоростью и вот-вот собиралась выйти из берегов и разлиться по пампе. Арчи припал к воде с такой жадностью, что мог захлебнуться и утонуть. Внимательно наблюдавший за ним, аргентавис, не церемонясь, подхватил своим кривым клювом за спину щуплое тельце страусёнка и перенёс его на тот пригорок, с которого незадолго до этого страусёнок и свалился. Вода его ещё не успела затопить.

    "Бедный малыш, сколько же он пережил смертельно опасных приключений после того как я вытащил его из Священного камня", думала гигантская птица, с нежностью глядя на обессилевшего Арчи, лежащего, раскинув крылья, с закрытыми глазами.

     Упомянув про Священный камень, Арги встрепенулся и пошевелил крылом страусёнка:

     - Вставая, малыш, поскорей. Я же хотел тебя кое с кем познакомить. Поднимайся, полетели.

     - Здесь мне так хорошо, - простонал Арчи, - сейчас полежу немного и опять попью, а то вдруг вода снова кончится.
 
     - Да не закончится она, - засмеялся Арги, - теперь целый год сможешь купаться с утра до вечера. А вот, если здесь ещё немного полежишь, то унесет она тебя далеко-далеко. Смотри, куда она уже поднялась.

     Арчи приоткрыл глаза. К его изумлению река действительно высоко поднялась, и через очень непродолжительное время он мог оказаться в воде.

     - Ладно, - Арчи встал на ноги, - пить я больше не хочу, есть хочу, но в этом ты мне помочь никак не сможешь. Летать на твоей спине мне не очень нравится, поэтому давай потихоньку двигаться к Священному камню по земле, пешочком, - и он, слегка покачиваясь, начал спускаться на равнину.

     Аргентавис, широко раскрыв крылья, шёл рядом, но, когда убедился, что Арчи вполне способен идти сам, взлетел и вскоре уселся на своем наблюдательном месте, на вершине Священного камня. Он следил за страусёнком и был готов в любую секунду прийти ему на помощь, но тот шёл и шёл, пусть не быстро, но всё более и более уверенно.

     Стена дождя приблизилась, и уже было отчетливо видно, что стихия потихоньку устаёт: вода хлещет с небес с меньшей яростью, молнии вспыхивают всё реже, да и сверкают, они не так ярко, а раскаты грома перестали сливаться в единый грохот, а всё чаще и чаще стали слышаться поодиночке.

     Арчи подошёл к Священному камню и в изнеможении упал на землю. "Все-таки, очень я устал" – подумал страусёнок. Почти та же мысль пришла в голову и аргентавису. Он дал немного передохнуть малышу, а затем окликнул его:

     - Эй, Арчи! Ты, что отдыхать сюда прибыл? Хватит валяться, лучше наверх посмотри. Я тут тебя кое с кем познакомить хочу.

     Арчи приподнял голову и посмотрел наверх. Увиденное удивило его настолько, что он даже головой покрутил. "Что это у меня в глазах двоиться стало, что ли?" – подумал он, но тут же понял свою ошибку.

     На Священном камне, на самом его краю, сидели две огромные птицы. Заметить различия между ними было достаточно трудно, следовало внимательно приглядеться, но страусёнок с его прекрасным зрением и умением различать мельчайшие нюансы с этим быстро справился. Одна птица была чуть крупней, а у другой цвет перьев был слегка темней, вот и вся разница.

     - Арги, ответь мне, где ты раздобыл такую красавицу? – прокричал страусёнок.

     Оба аргентависа слетели на землю и присели, согнув ноги, как будто яйца высиживать собрались. Когда второй аргентавис оказался рядом, Арчи нашел ещё много всяких мелких отличий между двумя птицами, и теперь совершенно спокойно мог их различать.

     - Ты же знаешь, - начал свой рассказ Арги, - летаю я высоко, но в ту жару, которая здесь стояла, пришлось подниматься ещё выше, там по прохладней было. Правда, дышится там тяжелей, воздух какой-то не такой, как внизу, да и держит он хуже, поэтому крыльями приходилось работать чаще, что не очень приятно, но всё исправляла прохлада. Летал я очень много. На землю опускался лишь поесть, да попить. Много крупных травоядных погибло, так, что еды хватило бы на много аргентависов, а я ведь был одинок, ты то это хорошо знаешь. Так и шёл день за днём, да ночь за ночью. Да, да, именно так, - с возмущением повторил Арги, как будто кто-то хотел возразить, - По ночам тоже приходилось летать. Только в гнездо опустишься, чтобы отдохнуть хоть самую малость, не успеешь вроде бы глаза закрыть, да вздремнуть чуток, как жара донимать начинает, терпишь, терпишь, а потом невмоготу становится, весь потом обливаешься. Вот и приходилось опять взлетать, да крыльями махать. И вот, как-то ранним-ранним утром, ещё только светать начало и на земле я ничего различить не мог, взлетел я очень высоко. Настолько высоко, куда я раньше подниматься не решался. Надо же было измученному жарой телу хоть немного охладиться. Лечу я и вижу, и глазам своим не верю – навстречу мне летит другая птица. Ну, думаю, Арги, от  этой жары даже видения какие-то у тебя, это я о себе так подумал, начались. Подлетаю ближе, смотрю, действительно птица. Значит это аргентавис, думаю. Ведь кроме нас на такую высоту ни одно живое существо подняться не может. И действительно это аргентавис оказался, да ещё и самка, ты представляешь? Я от радости крыльями работать перестал, да чуть на землю не грохнулся, спасибо, горячий воздух хорошо держит. Впрочем, я не очень стремительно падал, а по дороге в себя успел прийти, и опять вверх устремился. А там меня это вот чудо ждёт, круги наматывает, - и он мечтательно закрыл глаза, а голову на шею другой птице положил.

     Арчи с удивлением наблюдал, как две огромные и свирепые птицы начали ласкать друг друга, но вскоре ему это надоело, и он прервал эти нежности:

     - Ну, ладно, хватит лизаться, дальше то, что?

     - Дальше? – Арги задумался, но ему на помощь пришла вторая птица. Голос у неё был тоже грубоват, но все же поприятней, чем у Арги:

     - Дальше мы познакомились, он рассказал о себе, а я о себе. Оказалось, что мы оба постоянно искали друг друга. Я сколько раз пролетала здесь, сколько раз обследовала гнездо вон на той скале, - и она крылом показала в сторону Торчащего утеса, - но там одни только обглоданные кости валялись, я и решила, что оно давно заброшено. А встретиться нам никак не удавалось, поскольку, так уж получалось, что, если он летел налево, то и я летела в ту же сторону. Ну, а, если я летела направо, он это делал тоже.

     - Прости, перебью, - Арчи не удержался и поспешил задать тот вопрос, который вертелся у него на языке и мешал ему слушать, - значит, вы все время гонялись друг за другом? Здорово получилось. Так это благодаря непогоде, которая заставила вас проводить больше времени высоко в воздухе, вы смогли встретиться? – и он только и смог выразить свое удивление покачиванием головы.

     - Да, наверное, ты прав. Что-то всё время мешало нам встретиться, как будто природе этого не хотелось. А ведь мы последняя пара аргентависов, и, если бы мы не встретились, наш род исчез бы.

     - Надеюсь, что через пару месяцев мы тебя пригласим в гости и познакомим с нашими детьми, - мечтательно закатив глаза, буквально пропел Арги.

     - Я с превеликим удовольствием воспользуюсь твоим приглашением, - Арчи даже встал на ноги и низко поклонился.

     Затем он снова уселся на землю и обратился к Арги:

     - Прости, но я до сих пор не знаю, как зовут твою подругу.

     - Я, что забыл её представить? – Арчи обхватил голову крыльями, показывая, как он расстроен, но затем улыбнулся, - ты, знаешь, у неё такое имя, такое имя, что я даже не знаю, как ты будешь нас различать. Дело в том, что зовут её…, - и он мастерски выдержал паузу, - зовут ее Арга.

    Здорово, - обрадовался страусенок, - значит мы все здесь почти тезки – Арги, Арга и Арчи?

 В эту секунду Арга, заметив что-то на горизонте, взмахнула крыльями и с криком:

     - Берегись! – взмыла в воздух.

     Следом за ней взлетел и Арги. Он попытался ухватить своими когтями страусёнка, но тот увернулся и остался сидеть на земле.

     - Арчи, беги, беги скорей, - кричал ему Арги, поднимаясь все выше и выше.

      Страусёнок вскочил на ноги, он, как зачарованный, смотрел, как к Священному камню приближалась огненная стрела. Молнии удалось прорваться через водную стену, и она оказалась на свободе. Не такая изломанная, как первая, разбрасывавшая свои стрелы в разные стороны, а практически ровная, она устремилась вглубь пампы.

     Впрочем, слово "устремилась" не вполне точно описывает стиль её движения. Пролетев за мгновение добрую сотню метров, она вдруг, слегка потрескивая, как бы зависала на одном месте, затем под прямым углом вонзалась с характерным громовым, но как бы приглушенным, звуком в землю, выжигая практически ровный круг. Казалось бы всё, молния свою задачу выполнила и сейчас погаснет, но не тут то было. Проходило неуловимое мгновение и прямо из той точки, где закончилось движение вперёд, и начался стремительный бросок вниз, вылетала новая стрела, проносилась очередную стометровку, зависала, изгибалась, грохотала и всё повторялось снова и снова.

     Арчи застыл на месте, провожая глазами каждую новую впивающуюся в сухую землю струю огня. Он ничего не слышал, кроме грохота грома и ничего не видел, кроме сверкания молнии. Как не старались до него докричаться кружащие в небе аргентависы, всё было бесполезно.

     - Арчи, Арчи, очнись, - напрасно надрывал своё горло его верный друг Арги.

     Наконец, аргентавис решился на отчаянный, с точки зрения любого здравомыслящего существа, шаг. Рискуя попасть под молнию, он спикировал на вершину Священного камня и, ухватив когтями небольшую кость, какого-то животного, съеденного им в жару, стремительно взмыл в поднебесье, где его с нетерпение ждала Арга. Стоило посмотреть на тот мастерский бросок, который сделал Арги. Со стороны могло показаться, что он просто расцепил когти, после чего кость, беспорядочно крутясь в воздухе, устремилась к земле. На самом же деле он выбрал именно ту точку в небесной вышине и тот момент, когда это действительно было необходимо, чтобы кость, покрутившись в воздухе, угодила точно в голову любопытному страусёнку.

     Удар оказался достаточно сильным, Арчи даже вскрикнул от боли. Он с возмущением вскинул голову и снова замер. На этот раз его поразил вид Священного камня. Когда он несколько дней назад при яркой вспышке молнии заметил на поверхности камня две параллельный полосы, он удивился, ведь даже при ярком солнечном освещении ничего подобного на камне видно не было. В тот раз он не придал этому большого значения, подумав, "Показалось, наверное", но вот теперь…

     Теперь Арчи ясно видел две яркие, почти черные, полосы, которые, по-видимому, полностью опоясывали камень. Сейчас, когда густая растительность, прижимающаяся к камню с трех сторон, практически исчезла, а голые стволы деревьев и безлистные ветки кустарников не препятствовали обзору, эти полосы, значительно расширившиеся, привлекли к себе внимание страусенка. Да, ладно бы только полосы, теперь было видно, что вся центральная часть камня, находящаяся между ними, отличалась, как от верхней, так и от нижней частей и цветом, да и материалом, из которого она была сделана.
 
     - Арчи, - донесся до него истошный вопль аргентависа, - беги, сейчас она врежется в камень.

     Страусёнок повернул голову в сторону молнии и, увидев, что до неё осталось расстояние в один бросок, испугался. Тот липкий страх, который охватил его, едва он вывернулся из зубов кота-оцелота, вернулся. Это было похоже на панику. Арчи крутанул головой в поисках любого укрытия, но ничего подобного, конечно же, не обнаружил. В этот момент огненная стрела с немыслимой силой ударила в боковую сторону камня. Удар пришелся точно в её середину. С оглушающим скрипом средняя часть вылетела из камня и оказалась от него в десятке метров. Верхняя часть на мгновение зависла в воздухе, а затем стала падать на основание. Дыра, через которую Арчи попал в этот мир, оказалась прямо перед головой страусёнка. Ему вспомнилось, как старая ящерица говорила:

     - Вам страусам  хорошо, вы голову в песок зарываете и всё, вас никто не видит.

     "Песка нет, но есть дыра, один раз она мне спасла жизнь, может и сейчас тоже спасёт?" мелькнула в голове Арчи мысль и он, глубоко вдохнув и крепко зажмурившись, не раздумывая, подпрыгнул и буквально вонзился в дыру. В тот же момент верхняя часть Священного камня рассыпалась на куски и посыпалась на землю. На его основании остался лежать лишь один большой камень с небольшим полукруглым отверстием внизу. Поднялся огромный столб пыли, закрывший место произошедшей трагедии.

      Всю эту картину наблюдали парящие в небесах аргентависы.

     Стена дождя добралась до Священного камня, и хлынувший ливень прибил пыль к земле. Дождь, начавшийся как сильный, вскоре превратился в моросящий, а затем и вообще затих. Выглянуло солнце и в пампе начала возрождаться жизнь. Из каких-то укрытий начали выползать уцелевшие животные. Арги и Арга опустились на землю и стали двигать осколки расколовшейся верхней части Священного камня, пытаясь найти тело погибшего Арчи.

     Но страусёнка нигде не было видно.