4. 10. Пополнение из плена

Погода в конце апреля была неустойчива. Ясный солнечный день сменялся пасмурным и даже дождливым, штиль – порывами ветра; воздух то прогревался до 20 градусов, то вдруг остывал, будто настаивался на арктических льдах.

Шли фронтовые будни.
С утра над оборонительной полосой бригады часто повисали «рамы», словно коршуны, высматривающие добычу. Однажды «Фокке-Вульф» обильно высеял в отцовский батальон агитлистовки.

Немцы изредка вели беспокоящий артиллерийско-миномётный огонь, затевали ружейно-пулемётную стрельбу от Берестова, Скелянского, балки Холодной, хутора Новоольховского; с окраины Новобахмутского била крупнокалиберная артиллерия.

В результате обстрелов бригада несла потери, но снайперски огрызалась артиллерией и миномётами.
Отцовская рота не раз подавляла вражеские миномётные батареи. А 20-го, когда крепко досталось отцовскому первому и третьему батальонам, подъехавшие в сумерках «катюши» накрыли скопление пехоты и автотранспорта у Новобахмутского. Взлетел на воздух склад боеприпасов, а с ним около полусотни гитлеровцев.
Да и в ночь на 22-е артиллерия бригады, усиленная «катюшами», произвела успешный огневой налёт по Скелянскому и Берестову [373].

Как проходили отцовские трудовые сутки? Текли, бежали, безудержно летели, насыщенные до предела непростым командирским трудом.

Завершив на рассвете оборонительные работы и приняв горячую пищу, миномётная рота погружалась в недолгий, часа на два-три, сон. Отец поднимался раньше других, приводил себя в порядок и занимался боевой подготовкой подразделения, то и дело прерывавшейся дуэлью с миномётными батареями немцев. А с наступлением темноты руководил оборудованием новых огневых позиций роты.

23 апреля офицеры штаба бригады практиковались в стрельбе из противотанковых ружей, полкового и батальонного миномётов. Понятно, без помощи командиров миномётных рот, в том числе отца, не обошлось.

Как-то в соседнем батальоне во время перестрелки случилось несчастье: в стволе миномёта разорвалась мина, один боец погиб, а другой ранен [374].

Отец тут же собрал сержантов, исполнявших обязанности командиров взводов, и потребовал ещё раз проинструктировать миномётные расчёты. Заряжающим напомнили, что при опускании мины в ствол нужно кричать «Выстрел!», чтобы в горячке боя один снаряд не оказался на другом, как произошло у соседей.

По причине, известной только командованию, интенсивно пополнялись вооружение и личный состав бригады. 17 апреля прибыли 288 рядовых и сержантов,18-го и 23-го были полностью закрыты офицерские вакансии, в том числе в отцовской роте [375].
При выяснении, кто поступил под начало отца, меня ждал сюрприз.

Я рос и развивался под воздействием развернувшейся с 1956 года кампании по разоблачению культа личности Сталина. Умершего вождя изобличали во всех возможных прегрешениях. Ему приписывали в том числе фразу, которую он якобы произнес в начале войны: «у нас нет пленных, у нас есть предатели».

Заметим, что и теперь судьбы советских военнопленных нередко – то ли по привычке, то ли с умыслом – описывают по формуле: «Из гитлеровских лагерей смерти – в сталинские концлагеря».

Тем удивительней оказались факты, добытые в Подольском архиве.

23 апреля 1943 года взводными в отцовскую роту пришли лейтенанты Земсков и Турчанинов, младший лейтенант Потапов, заместителем командира роты – лейтенант Пикалов.
Каждый из них побывал в плену и прошёл спецпроверку. Тем не менее почти всех приняли, согласно приказу, «без понижения в должностях и званиях» [376].

Чтобы уточнить, не исключительный ли это случай, обратимся к трудам Виктора Николаевича Земскова, слывущего добросовестным историком: никто до сих пор не смог опровергнуть данные его исследований.

По сведениям на 1 октября 1944-го, из 50 441 офицера, побывавшего в плену или окружении, свыше 27 тысяч вернулись из фильтрационных лагерей в войска, 16 163 отправлены в штурмовые батальоны и лишь 1 284 арестованы, в том числе завербованные противником [377].

Всего же за годы войны более 90 процентов освобождённых из плена, пройдя проверку в сборно-пересыльных пунктах, запасных полках и спецлагерях НКВД,  оказались в строю или народном хозяйстве.
Около 4 процентов отправились в штрафные части. Столько же арестовано за сотрудничество с оккупантами.
За переход на сторону врага в военное время им грозило суровое наказание вплоть до смертной казни, но отделались они в большинстве шестью годами спецпоселения [378]...

Отец оставил заместителя у себя в блиндаже, представлявшем собой командный пункт, ротный узел связи и жилище на 6 – 8 человек.
Командиры взводов разместились, как было принято, в землянках со своими подразделениями. После ночных работ и непродолжительной дрёмы им надлежало явиться к Пикалову и совместно прорабатывать тему «Взвод в наступательном бою» из обновлённого Боевого устава пехоты.

После того как взводные разошлись, отец поговорил с новым заместителем.
В молодости ощутимо, когда одному нет и двадцати, а другому 26.
Георгий Яковлевич Пикалов родился в 1917-м на хуторе Верхнесолоновском, относившемся кОбласти Войска Донского, позднее – к Нижне-Чирскому району Сталинградской области.

Служил с 1938-го в Улан-Баторе, гарнизоне советских войск. Окончил лейтенантские курсы. До плена успел повоевать: в 1941-м – на Южном, 1942-м – Крымском и Северо-Кавказском фронтах.

Позднее отец пообщался с остальными новичками.
Один из дней провёл во взводе лейтенанта Земскова. Понаблюдав, как расчёты добиваются слаженности в действиях, улучил время поговорить по душам.
То, о чём он узнал из бесед, я выудил из архивных документов.

Родился Александр Иванович в 1921-м на Ярославщине. В 1936-м,окончив 7 классов, пошёл работать. В 1942-м поступил в военно-пехотное училище. В ноябре оказался на фронте и ровно через месяц, 12 декабря, был ранен и попал в плен. Ранение оказалось не тяжёлое, и, несмотря на жуткое лагерное существование, организм справился. К тому же меньше чем через два месяца его освободили наши. Потом лагерь СМЕРШа [379].

Можно ли было обойтись без спецпроверки, осуществлявшейся военной контрразведкой?

После войны бригадефюрер СС Шелленберг, настоящий, не тот, что изображён Олегом Табаковым, откровенничал, как русских военнопленных тысячами отбирали в концлагерях и, обучив, забрасывали к нам.
«Одному из наших агентов, – хвастал он, – удалось, выдав себя за бежавшего из немецкого плена, устроиться в штабе маршала Рокоссовского и передавать нам оттуда сведения» [380].
 
В другой день отец уделил время лейтенанту Турчанинову.
Судьба Николая Петровича во многом такая же, как у Пикалова и Земскова: учёба, участие в боях, плен, концлагерь, освобождение, проверка СМЕРШа– и возвращение в строй в том же звании, такой же должности.

Побывал отец и во взводе младшего лейтенанта Потапова, своего ровесника и тоже комсомольца. У того не было в живых ни отца, ни матери; дома, в Саратовской области, остался младший брат Владимир.

Николая Ивановича, миномётчика, по окончании пехотного училища поставили на взвод автоматчиков, хотя такая практика осуждалась. В начале года попал в плен. В концлагере находился недолго: освободили наши. Потом фильтрационный лагерь– и на фронт. Правда, понизили в звании [381].

Поговорка «дважды в одну воронку снаряд не попадает» – это не про Потапова. Менее чем через три месяца, 19 июля 1943-го, во время боёв у «Бахмуцкого», вероятно хутора Новобахмутского Куйбышевского района Ростовской области, он опять оказался в плену.

До июня 1944-го его продержали в концлагере Шталаг-II Б, в двух с половиной километрах от Хаммерштайна, ныне польского городка Чарне. Из интернета легко узнаём, как неплохо содержались пленные поляки, англичане, бельгийцы, американцы, и с трудом – о том, что в лесу вблизи «Stalag II B» захоронено порядка 40 – 50 тысяч погибших, в основном советских военнопленных...

После освобождения и репатриации, пройдя через проверочно-фильтрационный лагерь НКВД, Потапов попал в запасную часть, а затем в 3-й гвардейский стрелковый полк. Демобилизовался в конце 1945-го в звании старшего лейтенанта.

Недоверие к бывшим военнопленным, державшееся после войны, коснулось и Николая Ивановича. Только в 1958-м ему вручили медаль «За отвагу», в 1985-м – орден  Отечественной войны II степени.


ПРИМЕЧАНИЯ
373. ЦАМО. Ф. 64. Оп. 505. Д. 135. Л. 78;Д. 222. Л. 33; Ф. 442. Оп. 8465. Д. 27. Л. 113,135, 159, 243.
374. Там же. Ф. 64. Оп. 505. Д. 222. Л. 34.
375. Там же. Л.28; Ф. 442. Оп. 8465. Д. 27. Л. 159.
376. Там же. Ф.98 осбр. Оп.2. Д.2. Л. 65 об.– 66 об.
377. Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования, 1991. № 7. С.4-5.
378. Земсков В.Н. Сталин и народ. М.: Родина, 2018. С. 168; Пыхалов И. В. Указ. соч. С. 388.
379. ЦАМО. Ф. 98 осбр. Оп. 2. Д. 2. Л. 66.
380. Шелленберг В. Мемуары. Пер. с нем. М.: Родиола - Плюс, 1998. 480 с. С. 144.
381. ЦАМО. Ф.98 осбр. Оп.2. Д.2. Л. 65 об.,66 об.