Скульптор. Глава 26

– Ну наконец-то! Где ты ходишь? Помогай складываться. Я уезжаю.
– Куда это? – изумленно спросила Зина, открывая дверь своим ключом и входя в квартиру.
Родик метался по комнате и без разбора кидал в огромный чемодан самые разные вещи.
– Зачем ты берешь шорты и майки? Ты что, на юг собрался? На море? Откуда деньги? Что вообще происходит? Объясни наконец.
Родик на минуту перестал метаться по комнате и, упав на диван, сказал:
– Приходили Сяпа с Монголом.
– За деньгами что ли? Так я отложила, не переживай. Вот, – Зина потянулась за сумочкой.
– Какие деньги! Если бы! – закричал Родик. – Вот, смотри! – он сгреб фотографии, лежащие на столе, и протянул их Зине.
– Что за мурло? Где-то я его видела, – сказала Зина, поочередно разглядывая фото. – Кто это?
– Шерхан! Авторитет! Смотрящий за рынком! – выпалил Родик. – У него день рождения через пять дней.
– Ну и что? – Зина смотрела на Родика, округлив глаза. «Умом тронулся», – мелькнуло у нее в голове, и она отложила в сторону лежащие на столе ножи и вилки.
– А то, что Сяпа с Монголом заказали мне бюст этого Шерхана. Пять дней! Всего! Я должен выполнить его бюст. Тебе понятно это?! – снова закричал Родик.
– А! Теперь понятно, – ответила Зина, возвращая на место столовые приборы. – Ну, и ты в бега решил податься. Ясно, – она достала из сумочки сигарету и, не закуривая, вертела ее в руках. – Ну так сделай бюст... этого Шерхана. У него же все одно – что лицо, что жопа. Полюбуйся, – Зина подвинула Родику стопку фотографий.
– Дура, ты что, не понимаешь?! Издеваешься? Я уже пять лет киянки в руках не держал. Как я его бюст сделаю? И из чего? Из говна?!
– Ну, инструменты твои в кладовке и на балконе лежат, никто их не выбрасывал. А вот из чего... да, из чего? Из глины, конечно.
– И где ее взять, эту глину? Это ж не простая глина нужна.
– А то ты не знаешь! Забыл, как мы загоняли в Армению под видом спецглины самую что ни на есть обычную, с Меловых гор. Вспомни.
Родик вспомнил. Действительно, глина из карьера на Меловых горах была совершенно необыкновенной по своим свойствам, необычного темного-красного, почти черного цвета, и ничем не отличалась от спецглины, закупаемой НИИНИ за валюту в Иране. Несколько секунд Зина и Родик молча смотрели друг на друга.
– Может, ты и место карьера помнишь?
– Конечно помню, – усмехнувшись, ответила Зина, – мы в молодости туда с девчонками не раз ходили на свидания. Уж больно место удобное – глушь, и от города недалеко...
Не откладывая на завтра то, что можно сделать сегодня, Зина и Родик, быстро собравшись, поехали на Меловые горы. Выйдя на конечной остановке из автобуса, они углубились в лес и пошли по узкой тропинке, неся пустые пластиковые ведра и совки. Лес стоял совершенно голый. Под ногами громко хрустели ветки и увядшие, потемневшие листья. Скоро хруст прекратился, земля под ногами стала влажной, сапоги вязли, и они с трудом продвигались вперед.
– Черт, – выругался Родик, вытирая со лба кровь.
– Что с тобой?
– Да веткой задело! Хорошо хоть не в глаз... – Родик ломал длинные сухие ветки, как щупальца тянувшиеся к ним отовсюду. – Далеко еще, Зин?
– Да нет, рядом совсем, – ответила Зина, неожиданно падая на Родика. Ее сапоги остались стоять, завязнув в глине. Они оба упали в грязь.
– Родик, меня толкнул кто-то в спину, – произнесла Зина дрожащим голосом, пытаясь подняться и еще больше увязая в грязи.
– Да ладно тебе, толкнул – вставай, – он помог ей подняться. – Под ноги смотри лучше.
Внезапно в лесу стемнело, но, на счастье Родика и Зины, полная луна, выглянув из-за туч, осветила еле заметную тропинку.
– Зин, может, это... вернемся, а? Что-то мне не по себе как-то, – вдруг сказал Родик, обернувшись к Зине.
– Да нет, здесь же рядом совсем. Уже пришли, – ответила Зина, выходя вперед и вытирая платком лицо и куртку от грязи. – На вот, вытри с лица кровь и грязь, – она протянула Родику испачканный платок. – А то ты на черта стал похож.
Через несколько минут они вышли к небольшому озеру. Над водой стелился туман. Лунный свет сквозь пелену тумана освещал воду и берег каким-то неестественно зеленым цветом. Ветер совсем утих. Над озером и лесом повисла тревожная тишина.
– Что, пришли? – спросил Родик.
– Да, кажется, здесь, – ответила Зина, тревожно оглядывая местность.
Родик достал из кармана куртки детский совок и, подойдя к самой воде, принялся набирать в ведра глину.
– Хватит, Родик, хватит. Пойдем отсюда. Что-то мне нехорошо, – через несколько минут заторопила его Зина.
– Сейчас, сейчас пойдем, еще немного, – согласился Родик, заканчивая наполнять второе ведро. – Ну вот и все, готово.
Он утрамбовал глину совком и вонзил его, словно нож, в почти черное жидкое месиво. В тишине глина в ведре издала звук, похожий на стон. По телу Родика пробежали мурашки. На мгновение он оцепенел от ужаса, охватившего его. Спина стала холодной, а руки и ноги – ватными. Не говоря ни слова, Зина повернулась и быстрым шагом пошла обратно в лес. Схватив в обе руки тяжелые ведра, Родик, пришедший наконец в себя, поспешил за ней.
– Зин, обожди, я не могу так быстро, – закричал Родик, видя удаляющуюся фигуру Зины.
Тяжело дыша, он опустил ведра на землю. Луна спряталась за тучи, и в лесу стало совершенно темно. Родик шел по узкой тропинке, почти не обращая внимания на сухие ветки, хлеставшие его по лицу. Боли он не чувствовал и только старался пониже опустить голову, чтобы защитить глаза. Через несколько минут Родик совершенно потерял Зину из виду. К счастью, луна вновь выглянула из-за туч, и тропинка, покрытая опавшими мокрыми листьями, заблестела, переливаясь багрянцем. Лес закончился, и Родик вышел на дорогу. Поставив на асфальт ведра и оглядевшись по сторонам, он увидел Зину. Она сидела, прислонившись к стволу огромной липы, неподвижно, поджав ноги и охватив колени руками. Луна освещала ее совершенно белое лицо. На долю секунды Родику показалось, что Зина мертва.
– Зина! – закричал он. – Зина, я здесь!
Словно очнувшись ото сна, Зина встала и медленно подошла к Родику.
– Где ты был? Я уже три часа тебя жду! Продрогла до костей. Не знала что и делать. Боже, что у тебя с лицом?! Ты весь в крови! – с ужасом добавила она.
– Какие три часа? Ты что? – удивился Родик. – Минут пять–десять, не больше. Я шел прямо за тобой.
– Родя, на часы посмотри. Уже третий час ночи.
Взглянув на часы, Родик обомлел. Он посмотрел на часы еще раз и молча уставился на Зину. Губы его дрожали. Ноги вновь сделались ватными. Родик тяжело опустился на землю, не в силах произнести ни слова. «Где же я был?» – пронеслось у него в голове. Крупная дрожь сотрясала его тело, словно в лихорадке.
– Вставай, Родион! Вставай! Ну же... Нельзя нам здесь больше оставаться. Пойдем! – Зина одной рукой подняла ведро, а другой пыталась поднять Родика. – Ну вставай же ты! Пожалуйста, Родик. Идем отсюда! Давай, Родик, ну...
Родик с трудом поднялся и, взяв стоящее возле него ведро, заставил себя сделать шаг вслед за Зиной. К утру, поймав наконец попутку, совершенно обессиленные, они добрались до дома и, не раздеваясь, упали на диван. На улице поднялся ветер и пошел ливень. Затем резко похолодало и выпал первый снег. Город почти замело.
В маленькой квартирке на окраине большого города стояли два ведра, полные красновато-черной глины. Дорога судьбы в Книге судеб Рувима Моисеевича Кацнельсона вновь совершала крутой поворот, но Белов Родион Михайлович об этом ничего не знал. Он спал непробудным сном, лежа на продавленном диване с запекшимися кровавыми царапинами на лице, в грязной одежде, сопя и вскрикивая во сне.