Скульптор. Глава 42

– Папа, папа, привет! – Сашка бросился к Родику и обнял его колени.
– Здравствуй, сынок! Соскучился? – Родик присел на корточки и обнял сына. – Дай-ка я на тебя посмотрю. Ну, ты совсем взрослый стал! Мужчина! А это что такое? Бандитская пуля? – Родик кивнул на приличный синяк под левым глазом у Сашки.
– Мы с Витькой девчонок наших защищали от пацанов из 5 «Б», их было больше.
– А, ну если девчонок, тогда понятно. Это дело святое, – серьезно сказал Родик и, вставая, протянул руку худощавому голубоглазому пареньку. – Ну а ты, видимо, Виктор? Да? Давай знакомиться.
– Витя, – паренек пожал протянутую руку.
– О, брат, да ты силен! Чуть руку мне не сломал, – Родик хлопнул паренька по плечу.
– Я занимаюсь дзюдо, – серьезно сказал Виктор, – уже два года. Хотите, покажу приемы?
– Нет-нет, что ты, не надо. Я и так вижу, что ты парень не промах. Ну, Сашок, а как учеба?
– За год одна четверка, по математике.
– Что ж, неплохо. И какую награду ты хочешь за свои подвиги в труде и обороне?
– Пап, я подумаю, – после короткой паузы сказал Сашка, оглядывая мастерскую, – это все ты вылепил?
– Ну, Сашок, не вылепил, а изваял. Учись говорить правильно. Нет, не все здесь скульптуры мои. Вот эта – копия одной из работ Родена, называется «Мыслитель». Тебе понятно, что хотел сказать скульптор?
– Да, понятно, – Саша обошел скульптуру, – этот человек думает.
– Правильно, думает, но над чем? А? Как ты считаешь?
– Он думает о жизни, о своем будущем, о несбывшихся надеждах, – неожиданно серьезно сказал Виктор, глядя Родику прямо в глаза.
– Точно, молодец. Правильно. А что людей заставляет задумываться о жизни? Можете сказать?
– Много чего, – предположил Сашка.
– Ну а ты как думаешь, Витя?
– Я думаю, страх, – паренек продолжал смотреть на Родика, не мигая своими большими глазами.
Родик был поражен его не по-детски серьезными ответами.
– Да ты, я вижу, парень не только сильный, но и умный. Вот что, ребята, вы здесь посмотрите скульптуры, картины, только ничего не ломайте. Договорились? А я пойду к себе в кабинет. Мне нужно сделать пару звонков. Хорошо? Скучать не будете?
– Нет, не будем, – заверил его Сашка.
– Ну, вот и отлично. А когда я вернусь, мы что-нибудь придумаем. Вы расскажете мне, что хотел передать автор, создавая эту скульптуру.
Родик обнял ребят за плечи и подвел их к микельанджеловскому «Рабу».
– Я и сейчас, папа, знаю. Мы всегда должны драться за себя и своих девчонок.
– И никогда не сдаваться, – добавил Виктор.
– Ребята, я смотрю, вам прямая дорога в художественный институт. Верно подметили. Ну, я пошел.
«Откуда у этого паренька такая недетская проницательность? Воистину говорят, что устами младенца... и глаза, глаза совсем не детские», – думал он, оставляя сына с приятелем одних в мастерской и входя в свой кабинет.
– Это что?! Что это такое?! Я тебя спрашиваю! Отвечай! Откуда это у тебя?! – Родик одной рукой тряс Сашку за плечо, а другой держал небольшую камею с точным, почти фотографическим изображением сына. – Где ты это взял?! Ну!
– Оно само сделалось... Я не знаю... – Сашка заплакал и стал размазывать слезы, оставляя на лице следы свежей глины.
– Ты что, глину брал?! Кто тебе разрешил?! Отвечай, негодяй.
– Я не брал...
– Как не брал? А это что?! – Родик схватил руку сына и, вывернув кисть, увидел свежие следы почти черной, начинающей засыхать глины.
– Витька кинул в меня куском этой замазки. Я подставил руку, хотел защититься, и оно само... – он кивнул на камею, – само сделалось... Правда, я не вру, – Сашка вновь залился слезами.
Родик почувствовал, как холодеет его спина. Скульптуры, стоящие в мастерской, закружились перед его глазами.
– Не плачь, не плачь! Успокойся, Саша, – взяв себя в руки, произнес он. – А Витька где?
– Он убежал, сразу.
– Понятно, – Родик бессильно опустился на стул и, взяв камею, прижал к себе сына.
«У меня есть ровно двенадцать часов, чтобы спасти Сашку, двенадцать часов, двенадцать часов», – стучало у него в голове.