Глава 99. Хуливеров и лилипуты

Капитан ****ов вышел из-за трансформаторной будки не как обычно. Было 9   мая, поэтому Капитан вышел в армейской форме, весь украшенной медалями и орденами. Он выпил залпом протянутый ему стакан водки, бросив туда пионерскую звездочку, но не стал занюхивать его вьетнамской звездочкой. Вместо этого он достал из галифе завернутый в пионерский галстук кусок черного хлеба с селедкой и закусил. Через мгновение его глаза сверкнули знакомым всем огнем и он начал свой рассказ, предварительно сообщив, что через день расскажет еще один рассказ, последний, а потом уедет.

 Никто не придал этому значения, а зря,  и стали слушать.
-Володя, ты никогда не сможешь стать настоящим мужиком, если не прокатишься на "Ракете"!- уговаривал 57-ти летнего сына, Владимира Хуливерова, его отец, в прошлом капитан речного парохода " Родина", Августин Хуливеров. Маленький Володя рыдал, упирался и скулил.
 
Мать Володи, Евдокия Заусенец, устав ждать Августина после его путешествия от Крылатского до Филей, сбежала с молодым продавцом сахарной ваты на третий день после рождения Володи, оставив грудного ребенка с неподготовленным капитаном. Он не знал, что Евдокия его обманула-она сына не рожала, а слепила его из дрожжевого  теста, прилепив две пуговицы от подушки на его невинное лицо. Пуговицы заморгали и  мальчик из теста увидел удивительный мир. Самой большой неприятностью стало то, что мальчик рос, как на дрожжах.  На него надели демисезонное пальто, на голову надели кожаную шапку летчика, огромные галифе и кожаные сапоги. Он вроде перестал расти, но у него выросли огромные груди, девичьи деревенские щеки, не перестававшие разъезжаться и необъятная жопа.

Сын не хотел биться  в футбол, играть в казаки-разбойники, хоккей, а играл в дочки-матери, куклы, штандер и в ручеек с уголовниками в подвале. Потом он после школы переодевался в материнскую комбинацию, рисовал на ногах стрелки, и взяв в руку кабачок, жеманно пел перед зеркалом песню про непонятный "Манжерок".

Когда сладкая вата закончилась , непутевая ****ь с прыщами, диабетом и псориазом вернулась, но супруг и его родители ее не узнали. Не узнали ее в суде и в милиции, не узнала мать родная, но опознали, как сбежавшую из лепрозория Магдалену де Валуа и поместили обратно.

С тех пор, пока Августин Хуливеров бороздил пенные воды Москвы-реки, его сыном занимались его родители, отец, Перегуд Хуливеров и мать, Лаура Хуливерова, дочь священника Кадилярия, прогнавшего однажды палкой самого Троцкого перед битвой  с превосходящими силами Антанты, решившего продать золотой магендоид и  принять православие.

Понимая, что с сыном беда, Августин сделал то, что и сделал бы любой  моряк на его месте-он купил ящик мороженого , скупил все билеты на все сеансы "Чертового колеса", дополнительно заплатив механику, чтобы тот не останавливал колеса до того момента, когда Августин не подаст знак.

Когда колесо раскрутилось до бешеной скорости, Августин вытащил из коробки два мороженых, содрал с них обертку, одно мороженое отдал Володе, второе взял себе и начал свой рассказ, объясняющий сыну, чем так важно мореходство, мужество  и любовь к воде.
Чем быстрее раскручивалось колесо, тем труднее Володе было укусить эскимо , а вскоре он уже с растекшимся еблом, намертво прижатый к креслу, внимательно слушал папашу.
Когда отца уволили, он выпросил у начальника порта последний рейс, обещая тому фотографию певицы Руслановой . Для начальника порта это было важно. Когда певица прислоняла к подбородку  свой палец, имитируя русскую загадку, Василий Кагалов чувствовал необъяснимую русскую щемящую тоску. На фото был запечатлен именно этот момент, поэтому Василий Кагалов мог рассчитывать на почти вечное удовольствие и  разрешил выйти Августину в свое последнее плавание.
Августин вывел корабль через рифы Москвы-реки, проскочил Сциллу и Харибду, в виде Беломорканала, но вскоре начался шторм.
 Корабль затонул вместе с партактивом, что вез переходное комсомольское знамя для передачи  матери секретаря комсомольской организации г. Ельца, Добрыни  Бергмана, утонувшего на дискотеке, что проходила на пароме, пытаясь спасти ящик водки, коктейли и  диск Led Zeppelin "Song remain the same" и выручку за входные билеты.
Но Августин сумел выплыть и потерял сознание на берегу. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на песке, привязанный за руки и ноги к колышкам, а над ним стоят двое- двухметровый мужчина и женщина.
-Ты за царским золотом заявился, сука?- зло спросил мужик, держа в руке шашку.
-Какое золото, я ничего о нем не знаю...- пролепетал Августин.
Гиганты  отошли в сторонку, по****Или друг с другом, а потом мужик подошел к Августину, взвалил его на плечо и отнес к себе в хату.
Там они разожгли в печи огонь, накрыли стол, посадили к нему Августина и рассказали о своей незавидной доле.

Однажды Троцкому пришла мысль в голову использовать лилипутов в разведке, потому что их никто никогда не замечал. Все шло хорошо до тех пор, пока на секретном совещании Сталина в сапоге Буденого, когда он почувствовал зуд, не обнаружили лилипутов Сутягина и Кокушкина. Сталин приказал закрыть двери и всем раздеться. В трусах Ворошилова нашли лилипута Либерштейна, в поттфеле Пятакова лилипута Грейтенхаузена, а в кепке Бухарина лилипута Лурье, незаконнорожденного сына самого Ларина. Немедленно снял от страха свои галифе бонапартист Тухачевский, откуда вывалились два немецких лилипута, Теодор Шайсе и Мельхиор Тряпке. Обескураженные Якир, Блюхер и Радек вытащили из трусов еще по пять лилипутов с химическими немецкими карандашами и бумагой и картина стала ясна.

Поскольку лилипуты все были на службе у троцкистов, а верный линии партии лилипут Иванов сидел только в голенище у Сталина и  записывал, то все было решено на месте- предателей предали суду, а всех лилипутов, зная мягкий характер отца народов, вывезли на необитаемый остров с бочкой кислой капусты на первое время.
 Лилипуты съели всю капусту и лопнули. Не ели ее только  лилипут  и ярый троцкист Краузе и его жена Хильда Рабинович. Они из осторожности питались только дождевыми червями и майскими жуками. Не погиб еще священник-лилипут Дормидонт, поскольку ел только грибы и волчьи ягоды.

Но через десять лет к ним ворвались белогвардейские негры, говорящие только на чешском и стали требовать царское золото. Они распяли лилипутов на дыбе, требуя от них указать, где золото. Не тронули они только Дормидонта, поскольку сами были неистовыми католиками, да и Дормидонт пообещал им отстроить церковь имени святого афроамериканца  Яна Гуса и его апостола Яна Жижки. Когда они  растянуи лилипутов  до двух метров, те оборвали оковы  и захотели сделали с неграми то, что с ними сделали красноармейцы, когда поймали однажды их паровоз без золота. Красноармейцы ими растопили печь и долго катались на паровозе.

Но паровоза не нашлось, поэтому Хильда и Краузе поступили проще-они закатали их в банки как тушенку, что помогло им проводить  свои посиделки с брагой и закуской.
    Главного садиста-негра, по имени Любомир Бздунек, в прошлом Нганга, они заставили пахать необъятное поле, привязав к нему кривое полено, похожее на плуг. Семян у них не было и они рассматривали труд Черного Любомира как наказание за дыбу. Через год черный Любомир так надоел кротам, что они его задрали, а потом и съели.
 Двухметровые лилипуты  собрали оружие, оставшееся от чешских негров и больше не ели жуков и червей. Вооружение и патроны позволили им вести безбедное существование.
Вскоре к ним заявился Дормидонт и стал умолять отстроить церковь. Поскольку в то время пара находилась в состоянии подпития, то они согласились. Через полгода церковь  Гуса и Жижки была построена, но тут возникла проблема.

Строили Рабиновичи собор по себя, но не учли размеров Дормидонта. Тот не мог допрыгнуть до алтаря  и достать библию, не мог зажечь свечи в виду крохотного роста и, как он считал, поэтому не было паствы. Сами Рабиновичи не верили в бога и мечтали о перманентной революции.

Тогда Дормидонт ухитрился создать паству из мышей. Как ему это удалось, никто не знает, но мыши потянулись в церковь, принося с собой перепелиные яйца, колоски с пшеницей, и такие любимые грибы Дормидонта. Поскольку мыши не различали цветов, то на алтарь благоденствия честного священника ложились мухоморы, бледные поганки и сатанинские грибы. С каждой мессой Дормидонт все более воспарял и требовал от мышей покаяния, следованиям заветам и больших подношений. Мыши разбегались от рева священника, бороздили леса, приносили грибы, колоски, волчьи ягоды, но никак не могли понять, за что они должны каяться, в чем смысл заветов.

 Дермидонт все более ***л от грибов и волчьих ягод, а требования его становились все более жесткими- он соорудил из оставшихся с затонувшего поблизости парохода мышеловок вериги и раздал их мышам.

Тут выступил седой и огромный  мышиный король, работавший в цирке у ****изера Дорсета в Америке продавцом билетов, а потом в России у Дурова дублером слона, сказав, что такого беспредела он давно уже не видел.  Тут из по алтаря выехал Щелкунчик и заорал, что эту суку надо было давно кончать. Судьба Дермидонта  была решена. Его скелет мыши уложили в раки и стали ждать. Наконец церковь возглавил Щелкунчик и наступила манна небесная.

 Поскольку Щелкучик ничего не ел и ни в чем не нуждался,  мессы  ограничивались пространными речами, ни к чему не призывавшими, то и благосостояние мышей росло непомерно- теперь они работали только на себя. Это не понравилось их мышиному королю. Он назначил встречу Щелкунчику для диспута у плотины, предварительно слив информацию жесткому бобру. Когда Щелкунчик прибыл, бобер откусил ему ноги и воткнул в плотину, которую он недавно начал строить.

 Шелкунчик лежал между бревен, выполняя роль дерева, но своим еблом отпугивал конкурентов.
Наутро мышиный король собрал паству, объявил о кончине Щелкунчика и рассказал, что ночью ему было видение. К нему на воздусях спустился мышиный Бог с бородой и объявил, что если мыши примут на себя скрижали, по которым вся власть от Бога, а наместником его будет мышиный король, то после смерти любого мыша, все они попадут в рай, да не просто в какой-то, а прямо в сыр, где смогут жрать его вечно, не заботясь ни о чем. Перспектива возникла настолько радужная, что все мыши согласились и бросились в лес собирать грибы, ягоды и яйца для мышиного короля, наместника Бога на земле.

 Краузе Рабинович поставил перед Августином две задачи.

 Семя двухметрового лилипута Краузе оскудело и он попросил Августина, в обмен на Свободу, оплодотворить безутешную Хильду.

 Второе условие было сложнее- на другой стороне острова проживал их враг, капиталист Борух Робинсон со своим слугой, Олегом Пятницким.
 Дело было даже не в классовой борьбе. Олег Пятницкий до революции работал в цирке борцом и даже попав на этот остров, не бросил своих дурных наклонностей и привычек. При любой встрече с Краузе, Олег немедленно набрасывался на него и начинал его ломать полностью. Как известно, с борцом биться  невозможно, поэтому при любых встречах Краузе сразу же начинал нюхать свою жопу.

 Это унижало его и он ничего не мог поделать и сколько в него не стрелял, попасть так и не смог.
Ладно Краузе, но тот ломал при встрече и Хильду Робинович. Спасало только то, что Хильда до революции тоже работала в цирке немецкой Германии. Ее номер заключался в том, что ей в жопу вставляли кусок металла, она сжимала ягодицы и висела под куполом. Потом ей между колен вставляли металлический земной шар, как его себе представляли немцы, с обозначенными новыми территориями, включая Украину, Молдавию, Кавказ, Англию, Россию и кусочек Антарктики, и она вертелась со зверской улыбкой. Поэтому,  как ни крутил ее Олег Пятницкий, то заваливая ее на спину, то переворачивая ее на живот, толку было мало. Она так сжимала колени и ягодицы, что  даже такой тонкий мастер борьбы, вынужден был отваливаться обессиленным.

Если Августин избавит их от капиталиста  Боруха Робинсона и его могучего прихвостня Олега Пятницкого, то он даст ему огромный таз и весло, найденные на могиле конунга Лодброка, с которыми тот завоевал деревню Перекошено.

Августин согласился и улегся на двухметровую старуху, уткнувшись носом в ее железный  пупок. Сначала она так же сжимала ягодицы и колени, но Августин недаром много лет разматывал и сматывал толстенные канаты, поэтому старуха Хильда сдалась и через два года  поняла, что наконец понесла, скинула Августина со своего  тела и ушла рожать нового троцкиста- конунга.

Сначала Авгусин заглянул через забор Боруха и поразился, как можно обустроить свою жизнь с помощью одного Олега! Все было распахано, засажено, только собирай! Английские газоны поражали своей геометрией, тучные стада паслись, а рядом стояли всем извечные печи, на которых русским просто было необходимо отлежаться.

В этот момент Олег подкрался сзади к Августину, сорвал его с забора, провел борцовский прием и вот уже тот задыхался, уткнувшись носом в свою жопу. Но  Августин вспомнил подготовку боцмана Гонорейчука, когда тот рассказывал о неизменном абордаже, на который всегда должен рассчитывать простой моряк речного флота.
 Надо знать, какие бури были на Москве-реке, и какие руки должен был иметь простой русский моряк, чтобы  удержаться за борт раскачивающегося судна, чтобы понять, с какой силой Августин сжал яйца циркового борца. Через минуту Олег потерял сознание, Августин связал его морскими узлами, окатил водой из ведра и начал задавать вопросы.

-Сколько вас там!- спросил Августин.

-Борух и Василиса Прекрасная.

-Кто такая?

- Многого лет назад я пришел в контактный зоопарк. Там меня поразила огромных размеров жаба. Я наклонился ее рассмотреть, а она меня вдруг засосала в уста,  языком проскребла до жопы, а  потом превратилась в красавицу и потребовала взять ее в жены и не сжигать ее партбилет, пообещав, что за это она для меня сделает все что угодно.

 Я, дурак, согласился и рассказал о службе у Боруха и о той непомерной работе, что он меня заставляет делать. Всю работу она выполнила за ночь, включая газоны, всю посевную, все эти печи, стада, а потом, видя мою несостоятельность, ушла жить к Боруху, прихватив партбилет. Вот так теперь и живем- они там тешатся, а я их ****скую жизнь охраняю.

Потом вдруг заплакал, надкусил воротник с мичуринской фейхуя, отчего Августин понял, что Ивану не чужды органы, но не  лопнул, поскольку пользу и силу фейхуи и сам Мичурин считал наебаловом, поэтому  и не обосрал весь забор зеленой жижей, а просто упал около него кулем.

Потом вскочил, со слезами на глазах  бросился к лесу, а Августин в смятении, не зная, что делать, бросился за ним.

 Когда он его догнал, из леса вышла группа стариков с гуслями и берцовыми костями и поинтересовалась, нет ли среди них Олега. Наивный и плачущий  силач подтвердил, что он Олег и показал за чем-то паспорт. Старики очень обрадовались и сказали, что они нашли его коня.

-Какой конь, ****ь? - удивился Олег, но старики тут же вывели из леса плешивого коня с проваленной спиной.

- Да не мой это конь!-пролепетал ничего не понимающий Олег.

-А ты зайди сзади, посмотри, там у него на жопе тавро, на котором написано  "Собственность Олега".

 Олег зашел сзади и наклонился посмотреть, правда ли это его конь. Рядом стоящий старик дернул со всей силы коня за яйца, конь от боли заржал и ебнул копытом Олега по лбу, отчего тот немедленно умер.

-Со змеями мы заебались, уже не найдешь. Пришлось  поступить вот так. Волхвы исполнили пророчество, ты уж не обессудь.-оправдывались старики.

-Какое, ****ь, пророчество?- проревел Августин.

-А *** его знает, мы уже и не помним.- смиренно пробормотали волхвы и, стуча берцовыми костями, удалились в лес. Конь остался рядом с Олегом, вылизывая его расколотую голову.

-Мы еще прибьем щита на ворота!- думал старый конь, но вспомнив заброшенную конеферму, где лошади мерли с голода, когда они с волхвами проходили мимо заброшенного колхоза, перестал лизать его череп и бросился в лес.

 Но тут из леса вышла Ольга, вытирая саблю Олега о подол,  и сказала Августина:

- Вот видишь, путник, какая ***ня с волхвами получилось. А мне наследник нужен. Раздевайся и пойдем за вековой дуб.

Что-то подсказывало Августину, что отказываться ну никак нельзя. Когда все закончилась, Ольга записала на коре костяной заколкой, что осталась от ребра старого волхва, адрес Августина и исчезла в лесу.

Августин вернулся к дому Боруха Робинсона и долго думал, что делать, а потом прибегнул к русскому народному способу, что всегда помогал населению справиться с несправедливостью- он поджег забор и закидал факелами особняк.
Потом, на всякий случай, как учили предки, закричал:

Кто  на свете всех милее,
Всех румяней и белее?

 В ответ ему проклекотали:

-Мой Борух мне всех милей,
Всех кудрявей и мудрей!

В этот момент из-за забора взлетела дивная лебедь-девица, на спине которой сидел трясущийся Борух, мертвой хваткой вцепившийся в ее шею, и любящая друг друга пара описав круг над горящим особняком, исчезла за горизонтом.

Поскольку все задачи Августин выполнил, Краузе достал из сарая таз конунга и отдал его вместе с веслом. Но прежде, чем отпустить, он накрыл стол грибами, поставил на него четверть и приготовился к последнему разговору. Хильда лежала на кровати и нежно гладила округлившийся живот.

- А кто сейчас в масти на моей новой Родине?-спросил Краузе, разливая спиртное.

-Бизнесмены.- ответил Августин, накладывая  из миски себе в тарелку соленые грибы.

-С****исмены?-недоверчиво качая головой, произнес старый троцкист.

-Ну, можно и так сказать, разница не велика.

-А как с моралью? Таких развратников, как Вертинский, с его бананово-лимонным Сингапуром, надо полагать, вывели?

Не зная, что ответить, тем более, что Августин и понятия не имел, кто это, он подумал, потом вытащил телефон, подключил его  к паурбанку, включил ютюб, нашел самый популярный клип и показал его Краузе.

На экране огромный мужик с бородой, в стрингах и лифчике, украшенном перьями  райских птиц, доносил до публики страшную трагедию:

Плачет мальчик в автомате,
В стразах, в  перьях пальтецо,
Весь в говне и губной помаде,
И оторванное яйцо.

Увидев это, Краузе почернел лицом, на трясущихся ногах дошел до сундука, открыл его и достал прибор, который он изобрел, когда работал в германском конструкторском бюро накануне революции,  для будущих концлагерей, под маркировкой Erw;rgen Feinde .

Это была железная коробка с металлической петлей на конце и кнопкой. Он засунул голову в петлю, нажал кнопку, что-то загудело и отсеченная от шеи голова покатилась по избе.

-И я бы так же сделал, если бы плоды Перестройки мне показали  сразу, а не растянули бы на сорок лет!- подумал,  закусывая грибами, Августин и тронулся к выходу.

За рукав его ухватила Хильда и умоляюще произнесла:

-Не бросай меня, русский витязь, я наследника тебе вот-вот рожу.

-Делов дохуя, Хильда.- ответил Августин, но поскольку он был моряком, а значит человеком с совестью, то написал на коре головного мозга Краузе свой московский адрес.

Он сел в корыто конунга Лонброка и помогая себе веслом, преодолел Бермудский треугольник, миновал Босфор, высадился на берегу Сетуни и вернулся домой.


-Вот почему настоящий мужчина должен взойти на Ракету!- победоносно закончил Августин свой рассказ на трехсотой петле, обращаясь  к сыну Володе. Он махнул рукой механику и аттракцион остановился.

-Володя, ты готов?-спросил Августин сына.

-Я не Володя. Я теперь женщина и меня зовут Анжелой.- ответил сын.

Августин побледнел и уселся кулем у березы.

-Володя, кто сделал с тобой такое! Назови имя подонка.

-Ты, папаня, ты это и сделал.

-Как, когда, что ты несешь?-в ужасе прорыдал Августин.

-На 198 петле я увидел, как отлетела моя мотня, а на 199-й я увидел, как голодный и бездомный пес все это сожрал.

Августин на дрожащих ногах бросился в кусты, но ничего, кроме оторванных пуговиц от ширинки сына  не нашел.

Так они и побрели к дому- несчастный отец, пытавшийся донести до сына уроки мужества и его сын, от этих уроков ставший дочерью Анжелой.

Когда они вошли в квартиру, они увидели сидящих на диване двух мужиков, одного с трехметровым православным крестом, в косоворотке и двуручным мечом, а второго с маузером и в фуражке с красной звездой.

В руках у одного была береста с адресом его квартиры, а у второго на коленях лежала сушеная голова, на коре головного мозга которой был процарапан тот же адрес.

-Здравствуй, отче! Я сын твой, Ратибор, от Ольги.- почтительно произнес мужик с крестом, поцеловал икону, вытащив ее из красного сапога, и поклонился в пояс.

-Здорово , папаша! Я сын твой, Бронштейн, от Хильды.- сказал мужик с маузером и крепко обняв отца, повесил на стену портрет Троцкого.

-Здравствуйте, милые братья. Я ваша сестра, Анжела!- воскликнула  девушка  и, густо покраснев, обновила химическим карандашом стрелки на пухлых ногах и повесила на стену портрет певца Моисеева.

Через час, когда водка была выпита, Августин вышел на балкон, закурил и с горечью подумал, чью сторону принять, но потом понял, что чью бы сторону он не принял, эта вековая ***ня в России, видимо, никогда не закончится.

Ратибор на кресле точил меч, Бронштейн чистил маузер, а Анжела наводила марафет.

Светало.