Зеркала судьбы. Глава 5

Выйдя из здания облисполкома, отец и сын Бескины пошли по центральной улице старого города. С недавних пор движение транспорта в центре было закрыто, и улица превратилась в пешеходную зону. На первых этажах старинных зданий открывались новые дорогие магазины и рестораны. Разрешенная с недавних пор частная собственность и деловая инициатива все громче заявляли о себе и завоевывали свое законное место в «стране социализма».
Стемнело. Накрапывал легкий дождик, на улице зажглись фонари, и редкие яркие вывески рекламных щитов предлагали неведомые до недавнего времени советским людям развлечения. Постепенно улицу заполняли хорошо одетые мужчины в сопровождении красивых элегантных женщин в коротких облегающих платьях и туфлях на высоких каблуках, подчеркивающих длину их стройных ног. Яков Ильич в своем потертом костюме с медалью на груди явно выбивался из общего ряда прогуливающихся горожан.
– Пап, давай перекусим, – предложил Аркадий отцу и остановился у двери только что открытого дорогого ресторана «Корчма».
– Простите, уважаемые, у нас сегодня банкет, все заказано. Свободных мест нет, – преграждая им путь, скороговоркой выпалил молодой администратор, окидывая критическим взглядом неожиданных посетителей.
– Ну что ж, нет так нет, – сказал Яков Ильич и, привычно пожав плечами, направился к выходу.
– Подожди, отец, минуту.
Аркадий подошел к администратору и, достав из бумажника двадцатидолларовую купюру, положил ее в нагрудный карман пиджака администратора:
– Давай, дорогой, организуй все как положено, и побыстрее, – уверенно сказал он и, вернувшись к отцу, взял его под руку.
– Пойдем, пап, вон за тот столик у окна в конце зала. Думаю, там нам будет удобно.
– Но, Аркадий, там же стоит табличка «Зарезервировано».
– Ничего страшного, табличку уберут. Пойдем.
– Да-да, конечно, проходите, этот столик мы специально зарезервировали для особо уважаемых посетителей. Прошу, – затараторил администратор.
Отец и сын удобно устроились в мягких креслах.
– Вон она, какая жизнь начинается... – задумчиво произнес Яков Ильич, покачивая седой головой и глядя в окно. – И сколько же ты ему дал?
– Не важно, папа. Посмотри меню.
– Да... Медаль моя сейчас ничего не значит, – не обращая внимания на меню, сказал Яков Ильич. – А раньше мне за нее каждый месяц двадцать рублей платили. Вот так-то... Это, сын, были большие деньги!
Яков Ильич отвернул лацкан пиджака, с трудом открутил винт, снял медаль «За отвагу» и положил ее в карман брюк. Затем не спеша достал из внутреннего кармана пиджака очки и погрузился в чтение меню.
– Пойдем отсюда! – через несколько минут с возмущением воскликнул Яков Ильич, с шумом захлопнув тяжелый кожаный буклет меню. – С ума посходили! Откуда они эти цены взяли?
– Успокойся, папа, все нормально, – тихо сказал Аркадий и положил руку на ладонь отца.
– Уважаемый! – обратился он к официанту. – Подойдите-ка сюда. Мы, кажется, уже определились, готовы сделать заказ.
– Да-да, конечно, слушаю вас... – молодой человек в белой рубашке и черной бабочке, достав из кармана накрахмаленного фартука блокнот, склонился над ними.
– Ну, для начала давай-ка нам свежевыжатого сока. Пап, ты какой хочешь?
– Ну... я... э...
– Понятно. Давай два морковных, и сливки добавить не забудь, – распорядился Аркадий.
– Будет сделано! – кивнул головой официант и, захлопнув блокнот, исчез.
– Послушай, Аркадий, откуда у тебя такие деньги? Ведь обед здесь стоит столько, сколько я получаю за месяц работы.
– Пап, ты не работаешь, ты служишь. И деньги не зарабатываешь, а получаешь. А я хочу работать, именно работать! Чувствуешь разницу? Работать на себя, и деньги не получать, а зарабатывать, понимаешь, для себя и только для себя.
– И в чем заключается твоя работа?
– Если коротко, купить подешевле, продать подороже.
– И ты считаешь эту спекуляцию работой?
– Да, весь мир так живет. Это бизнес. Предприимчивость и инициатива, помноженная на связи.
– Ну что ж... Может быть, может быть. Когда мы с твоей матерью были молоды, ценились другие качества: образованность, компетентность, знания. Ну а на войне – верность. Воровать открыто было как-то не принято. Это считалось неприличным.
– А что в итоге, пап? Ты – нищий, не можешь позволить себе даже обед в хорошем ресторане. Это прилично?
– Так ведь здесь же цены совершенно дикие!
– Ничего подобного. Это рынок, и обед здесь стоит ровно столько, сколько должен стоить. Посмотри: свободных мест почти нет, значит, люди платят. А раз платят – значит, цены соответствуют услуге. Все просто, как дважды два.
– Черт его знает, может, ты и прав. И стоило пять лет учиться, чтобы торговать на рынке?
– Ну, во-первых, я все-таки не на рынке торгую. А во-вторых, учился я ради знаний, а работаю ради денег. И, поверь мне, управлять бизнесом – это не просто и интересно.
Между тем официант уже подавал на стол салаты и мидии в лимонно-чесночном соусе.
– Как их едят? – тихо спросил Яков Ильич у сына, наклоняясь к нему. – Я этих гадов морских отродясь не ел.
– Вот так, очень просто, пап, – Аркадий с помощью маленького ножа и специальной вилочки легко извлек мидию из ракушки и положил в рот, предварительно обильно полив ее лимонным соком.
– Понятно. И все-таки скажи мне, какая у тебя цель в жизни? Ради чего ты жертвуешь специальностью, интересной работой, семьей, наконец?
– Я хочу выбиться из нищеты, в которую ты загнал нашу семью. Хочу зайти в магазин и купить все, что пожелаю. Хочу ездить за границу, купить хороший дом, машину. Хочу быть богатым, а значит, независимым. Ты понял меня? – Аркадий отложил в сторону нож и вилку и в упор посмотрел на отца.
– Ну что ж, я тебя хорошо понял, – сказал Яков Ильич после паузы и, взглянув на сына, залпом осушил рюмку дорогого коньяка. – Пробуй!