Косатка

    Месть — это ответная реакция на обиду. Этим всю жизнь, всю свою недолгую жизнь, руководствовалась Светланка. Правильно ли она поступала? Сложно сказать. Может быть, именно в ее случае и не стоит подставлять левую щеку, если ударили по правой. Хотя — сколько людей, столько и мнений, а уж судить за все наши прегрешения будет только Всевышний…
  А НЕ НАДО ОБИЖАТЬ!
 В третьем классе шел урок природоведения. Тема — «Обитатели моря». Елена Сергеевна показывала картинку с изображением животного, а потом рассказывала о нем. Держа в руках табличку с косаткой, увлеченно принялась рассказывать:
 — Вот, ребятки, это косатка. Ее еще называют «кит-убийца». Это очень сильное и опасное животное. Бывали случаи, что рыбаки охотились на детенышей косатки, а потом взрослые животные преследовали рыбаков, а догнав, топили лодку.
Оглядев притихших ребятишек, осталась довольная произведенным эффектом. Но тут тишину нарушил звонкий девичий голосок:
 — Елена Сергеевна, а я считаю, что правильно эти косатки делают. Я бы ни за что не простила своих обидчиков. Ни за что!
 Учительница ошарашенно глядела на говорившую — Светочку Лазаревскую Самая красивая ученица, самая старательная, вежливая, и вдруг такие жестокие слова! Только и смогла в ответ сказать:
 — Светочка, а разве тебе не жалко людей, рыбаков? Ведь у них дома — детки…
Но по выражению лица поняла, что не сможет переубедить ребенка. На перемене в учительской рассказала коллегам о неординарном случае, те — своим ученикам, и вскоре к милой Светланке прочно прилепилось прозвище Косатка.
  ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ
 Не зря говорят: как вы лодку назовете, так она и поплывет. Вот и Светочка, став Косаткой, понеслась по бушующим волнам житейских страстей, никому не давая спуску. Если мальчишка больно дергал ее за светло-русую пышную косичку, то она воспринимала это не как проявление влюбленности, а как нападение. Ну ведь правда — больно дернул! Поэтому и лупила бестолкового портфелем по башке.
 Учителя отчитывали ее, вызывали маму, но девочка так рьяно отстаивала свою правоту, что взрослые только обескураженно разводили руками и говорили маме Светы, Надежде Васильевна, что намается та с дочкой. Та молча кивала, приходила домой, вела воспитательные беседы со Светой, но — безрезультатно.
 Когда девочке исполнилось 14 лет, из семьи ушел отец. Мама плакала, а Света через день приехала к нему на работу и при всех его коллегах (отец работал в областном суде) спросила:
 — Тебе не стыдно?
 Тот попытался было одернуть дочь, схватил за руку, но она вывернулась и добавила:
 — Не смей приходить в наш дом! Я тебя никогда не прощу.
 Как-то вдвоем с матерью они пошли в магазин. Продавщица Зойка, дебелая и наглая, ни с того ни с сего закатила Надежде Васильевне скандал. Та попросила небольшой, граммов на триста, кусок колбасы. Зойка же резанула аж на целых полкило, а на просьбу отрезать поменьше — принялась орать, а под конец своей тирады ехидно процедила: «Брошенка!»
 Надежда выбежала из магазина в слезах, а Светочка, подойдя вплотную к прилавку, почти шепотом, но четко произнесла:
 — Еще раз, корова тупая, скажешь что-то обидно про мою маму, — хату спалю. Поняла?!
 И было в девчачьих глазах что-то такое, отчего взрослая баба съежилась, испуганно заозиралась и чуть было не спряталась под прилавок.
 И таких случаев было немало! Девочку стали побаиваться, а потом — и вовсе сторониться. Подруг у нее не было, парня — тем более.
  "Я ЖЕ ПО-ДРУЖЕСКИ"
 К 17 годам Светлана превратилась в очаровательную девушку: стройная, светло-русая, сероглазая — хоть на обложку журнала фотографируй, хоть в кино снимай.
 Школу она окончила с отличием, несмотря ни на что. Да уж, такое нечасто выпадает, когда природа щедро одаривает и красотой, и умом. Но часто и плата за такое богатство слишком высока.
 Светланка поступила в институт, поэтому из деревни переехала в город, жила в общежитие, но на выходные приезжала домой. Отсыпалась, помогала матери, наведывалась даже к бабушке с дедом по отцовской линии. Их она любила, а старики понимали ее обиду, поэтому никогда не заводили разговоры про отца.
 Первый курс Светлана закончила блестяще, поэтому со спокойной душой ехала домой, на каникулы. В рейсовом автобусе увидела бывшего одноклассника, Валерку Сотникова. Тот ехал в компании еще двух юношей.
 То ли он ее не узнал, то ли просто не заметил, но увидел ее, уже когда автобус приехал в деревню. Тут уж парень удивленно и восхищенно присвистнул и крикнул:
 — Эй, Косатка, ты, что ли?
 — Привет, Валера, — сдержанно ответила девушка и пошла к дому, пытаясь побыстрее отвязаться от парня и его спутников. Но это было непростым делом, так как троица догнала ее.
 Валерка приобнял Свету за плечи и начал представлять ее своим друзьям:
 — Во, Колян, Димон, с какой я телочкой учился, а?! Да ладно тебе, Свет, я тебя давно не видел, я ж по-дружески, а ты…
 Последняя фраза была адресована девушке потому, что Света резко скинула его руку со своего плеча и сердито сверкнула глазами, готовясь уже дать словесный отпор.
 Но один из парней, Димон, кажется, вдруг обхватил девушку за талию и сжал пятерней ягодицу. Света с силой ударила нахала по лицу, а потом крикнула:
 — Ну-ка, руки прочь, скоты! А ты, Валера, видно, забыл, как ведут себя косатки… Смотри, как бы жалеть не пришлось.
 На громкий голос из дворов стали показываться люди, поэтому обидчики оставили девушку в покое, и она побежала к дому.
 Мать встретила ее с радостными слезами, а уже потом, выслушав историю дочери, посетовала:
 — Вот скоты-то какие! И Валерка туда же! Света, доча, ты уж не обращай на них внимания, а то я ведь тебя знаю…
 — Мам, да я так одного треснула по морде, что и сам больше не полезет. Не волнуйся. Да и у нас тут девчонок много, которым за радость с такими городскими кавалерами погулять, так что ко мне не полезут.
 Как же горько она ошиблась…
  ПОПАЛАСЬ, РЫБКА...
 Дня три-четыре спустя Светланка, ближе к вечеру, решила пойти на речку. Поплавала вдоволь, поболтала немного с купающимися соседями, устала, решила идти домой.
 Уже идя мимо старой заброшенной хаты бабки Луши, услышала позади себя торопливые шаги и вдруг — удар по голове…
 Очнулась буквально через минуту-две, но и этого времени хватило двум подонкам — Валеркиным дружкам, — чтобы заткнуть ей рот какой-то вонючей тряпкой. Она отчаянно принялась колотить их по рукам, пиналась, но куда ей справиться с двумя мерзавцами.
 Ей связали руки за спиной, а потом кто-то (у потемках она уже и не разобрала — кто именно), разорвал тоненькое платье. Мерзко гогоча, оба ощупывали нежное тело, больно, до синяков, сжимая упругие груди.
 После же начался кошмар! Один держал широко раздвинутыми ее ноги, а один — насиловал бедняжку. Сколько это продолжалось, Света не помнила, потому как после первой боли словно окаменела.
 Наконец ее рывком подняли, развязали руки и вытолкнули из хаты, напоследок пригрозив, что если кому что скажет, то живой ей не быть.
 Уже было совсем темно, когда Надежда Васильевна услышала скрип калитки. Выйдя поспешно во двор, схватилась за сердце — у забора, медленно оседая, стояла Света…
 Сразу же поняв, что за беда случилась с дочерью, Надежда Васильевна сгребла свою кровиночку в охапку и почти внесла в дом. На бедрах виднелись потеки крови, губы тоже были в крови, свинцом наливались синяки… Но не это ужаснуло женщину, а взгляд дочери. Жестокий, мрачный, сумасшедший… Человек с таким взглядом готов на все.
 Разлепив опухшие губы, девушка с трудом прошептала:
 — Мама, вызывай милицию. Эти твари должны сидеть.
 Женщина согласно кивнула и ринулась к телефону. Спустя буквально десять минут Свету уже увезли в больницу для снятия побоев и тому подобных манипуляций.
А через три дня в дом Лазаревских вошла незнакомая женщина.
  КОБЕЛИ - НЕ ВСКОЧАТ!
 Света и Надежда Васильевна удивленно и настороженно оглядывали незнакомку, а она смотрела на них с еле уловимым презрением. Потом властным голосом произнесла:
 — Я — мать Дмитрия и тетя Николая.
 Света уставилась на женщину, все еще не понимая, что той нужно. Молчание затягивалось, наконец гостья сказала:
 — То, что с вами сделали мой сын и племянник, — страшно. Но эта участь горькая выпадает на долю многих красивых девушек. Я прошу вас о милосердии — заберите заявление! Ведь с ними там такое сотворят!.. Мы заплатим столько, сколько вы скажете, только заберите заявление, прошу.
 Надежда Васильевна не успела ничего сказать, ее опередила дочь.
 — Заплатите?! Что, как проститутке? Нет, пусть ваших подонков в тюрьме накажут!
 Девушка разрыдалась. Но ее слезы, казалось, остались невидимыми для женщины, потому как она вновь и вновь повторяла фразу: «Заберите заявление, простите мальчиков!»
 — Да ты дура, что ли? — не выдержала уже Надежда Васильевна. — Какие мальчики?! Двое ублюдков мою дочь изнасиловали, и их за это прощать?!
 — Как хотите! — женщина вдруг совсем уже презрительно глянула на девушку, а потом произнесла: — Все равно вы это дело проиграете. У нашей семьи очень большие связи. Так что останешься ты и опозоренной, и без денег. А так хоть не зазря! Да и потом, знаешь, милочка, как в народе-то говорят: сучка не захочет — кобель не вскочит. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
 Она развернулась на высоких каблуках и вышла из дому. Надежда Васильевна судорожно прижала к груди дочь, чувствуя, как та порывисто прижимается к ней, и застонала от горя, от боли и собственного бессилия.
 Отплакавшись, Света вдруг спокойным голосом сказала:
 — Мама, забирай заявление. Если уж такое дело, если у них и правда связи, то на какой черт тогда мне этот суд?! Я сама судить буду.
 — Света…
 — Не перебивай. Завтра заберешь заявление, а я уеду к бабушке. Ты тоже потом приедешь туда. Дом здесь продавай, не хочу, чтобы кто-либо в меня или тебя пальцем тыкал. Все, мама, не плачь. Дай мне время.
И вновь мать увидела в глазах дочери то самое, испугавшее ее, выражение…
  ЧАС ПРОБИЛ
 В зале ресторана сидела шумная компания: взрослые женщины и мужчины, несколько юношей с девушками. Было понятно, что отмечается какое-то торжество. Вот, подняв бокал с шампанским, встала женщина. Зал затих. Она же сказала:
 — Сынок мой, Димочка, поздравляю тебя с твоим 25-летием. Помни, я всегда с тобой рядом, я горжусь тобой, сынок. Ты самый лучший сын.
 Поднялся парень, к которому та обращалась, ответив:
 — Спасибо, мама. Если бы не ты, то я бы пропал, и не только я…
 Он переглянулся с другим парнем, потом оба понимающе поглядели на женщину. Видно было, что их связывает какая-то тайна.
 Празднование продолжилось, и к концу его все так набрались, что мать Дмитрия даже пришлось на руках нести в салон машины. Там женщина растянулась на заднем сидении и заснула.
 Очнулась она от резкой боли, вызванной пощечиной, и не менее резким приказом:
 — Просыпайся, мразь!
 Голос явно принадлежал девушке. Женщина неловко поднялась, чувствуя оглушающую головную боль. Огляделась — обшарпанная комната, окно, за которым блестела звездами ночь.
 — Кто ты? — спросила она у ударившей ее.
 — Что же вы, Тамара Яковлевна, запамятовали? Хотя вон сколько лет прошло, многое можно позабыть, а в первую очередь — гнусности! — вновь выкрикнула незнакомка и наконец-то появилась перед женщиной. Та несколько секунд пристально вглядывалась в нее, а потом сдавленно прошептала:
 — Ты… Не может быть…
 Недобро усмехнувшись, Светлана проговорила:
 — Все может быть в наше время… Да, кстати, ваши мальчики, те самые, что со мной такую шуточку сыграли, привет вам передавали… Последний. Хотите, могу вам видео показать, но боюсь, что вы в обморок грохнетесь, мне все испортите…
 — Да ты ненормальная! — испуганно взвизгнула женщина.
 — А кто меня такой сделал?! Ты и твои уроды! Да я же больше никого к себе не подпускала! Ни одного мужчину — твоих хватило! Ты мою жизнь украла, тварь! Я же спала столько лет с включенным светом. Боялась, что вдруг в темноте ко мне кто-то придет! Мама моя так и не дождалась внуков, умерла от инфаркта, все за меня переживала так. Из-за тебя ведь переживала! Я одна осталась. И ты мне будешь говорить о нормальности?! — девушка произносила все это шепотом, но от него у Тамары по спине пополз липкий холодный пот, на руках поднялись волоски, а в животе противно заныло… Страшно было так, что она готова была расплакаться.
 А Светлана вдруг крикнула:
 — Ребята, заходите.
 В комнату вошли два мускулистых чернокожих парня. Плотоядно ухмыляясь, они разглядывали женщину.
 — Ну вот что, Тамара Яковлевна. Сучка не захочет — кобель не вскочит, не правда ли? Или как? Мы вот сейчас и проверим, хочешь ты или нет. А вдобавок все это запишем на кассету, тебе потом еще и гонорар заплатим, как актрисе, покажем кино это твоим знакомым... Будешь жить, хоть с позором, зато с денежкой. Ну что, согласна? Либо — раскрывай окно, здесь шестнадцатый этаж, и прыгай.
 Тамара видела, что девушка явно не в себе, но разве так можно? Она на коленях поползла к Светлане, что-то причитая, но девушка отошла от нее, брезгливо морщась.
 — Прости меня! — то и дело повторяла Тамара, но в глубине души понимала, что это  — конец, ужасный, нелепый, непредсказуемый и беспощадный
 Так уж получилось, что обе они вдруг оказались прямо возле окна. Светлана вдруг распахнула его и рывком подняла с колен завывающую от ужаса женщину. Заглянув ей в глаза, девушка удовлетворенно прошептала:
— Я никогда не прощаю своих обидчиков!
***
 …— Слышь, Костик, давай на выезд, там то ли две бабы из окна вместе выпрыгнули, то ли одна другую столкнула. Короче, два жмурика у нас. Включай мигалку, поехали…