Мороз Иванович

У меня в ушах раздавались выстрелы. Сначала строчил пулемёт: «тых-ты-ды-дых». Потом засвистела Катюша «пиу-пиу-пиу-ты-ды-дыщ». Про Катюшу папа Женьке рассказывал, а ещё я её в кино видела. Это не девочка какая-нибудь, а пушка на колесах, у неё много дырок, а из них ракеты вылетают, быстро и со свистом.  Вот так и стреляет у меня в ушах, а сегодня Новый год, между прочим.

Началось всё вчера. Даже думать об этом не хочется. Маме на работе подарили два билета на ёлку. Женька идти отказался, сказал, что он - не яселька. Мама пообещала пойти со мной и достала с антресоли костюм лисички. Апельсиновый и пушистый, с настоящим хвостом.

 Утром я встала первая, заправила постель, помогла маме приготовить завтрак и накрыть на стол. Выучила новый стих для Деда Мороза и сделала бумажный фонарик для Женьки. А времени всё равно осталась целая куча.

Мама нарисовала мне карандашом стрелочки на глазах и усы на щеках.  Я подумала, что после ёлки усы можно будет смыть, а стрелочки оставить. С ними я такая красивая.

Мы оделись. Я стояла у двери и держала длинный мешок с костюмом. Мама искала билеты. Она летала из комнаты в комнату, как растерянная муха, бубнила что-то под нос, но билетов так и не нашла.

- Всё, Тася, раздевайся, никуда мы сегодня не идем! — сказала мама и стянула шапку с вспотевшей головы.

- Мамочка, а как же ёлка? – у меня из рук выпала вешалка, пакет зашуршал и растянулся по полу.

- Всё равно нас без билетов туда не пустят. - Сказала мама тихо и убрала костюм в шкаф.

Её слова зазвенели у меня в голове, как эхо в пустом ведре. А вечером я вдруг заболела.

Родители вместе с Женькой ушли к соседям встречать Новый год, а я осталась дома с бабушкой.

Вот и валяюсь теперь на бабушкином сундуке в косыночке, с ватой в ушах. Сундук большой, зелёный, с железной защёлкой. Бабушка накрывает его пуховым одеялом. Мне кажется, что этот сундук волшебный, потому что стоит на нём полежать и всё плохое сразу проходит.

Лежала, лежала, да и проспала Деда Мороза.

Он положил мне подарок под ёлку, а я и не заметила. Открыла глаза, а под ёлкой - книжка.

А потом вернулся Женька.

  - Это тебе от Деда Мороза, я его на лестнице встретил! - Он протянул мне фонарик. На нём почему-то была царапина точь-в-точь, как на Женькином старом фонарике. Но я всё равно очень обрадовалась.

- Жень, а фонарик мне на совсем? Или пока батарейка не сядет?

- Ты чего, Тась, Дед Мороз подарки насовсем дарит.

Женька ушёл, а мне почему-то сразу стало легче. Может это от чая из сушеной малины, которым меня бабушка напоила. А может из-за сундука?
 
Я вытащила из-под подушки новую книжку. Книжка была красивая. С морозными узорами на обложке, с большим ледяным колодцем и Дедом Морозом. Лицо у него было доброе-предоброе, как у папы.

Я таких красивых узоров никогда не видела. У нас снега нет, и мороза тоже, только лужи и грязь. А вчера под нашим окном даже зелёная трава из земли проклюнулась.

Муся запрыгнула ко мне, свернулась калачиком.
- Муся, ты хочешь, послушать сказку?

Муся согласилась.

- Мо-роз И-ва-но-вич. - Тихо, чтобы не разбудить бабушку, прочитала я название. -«Жи-ли бы-ли Ру-ко-дель-ни-ца да Ле-ни-ви-ца…».

Я читала и рассматривала яркие картинки.
- Тася, ты сочиняешь Мусе сказку?

Я вздрогнула от маминого голоса. Так зачиталась, что и не заметила её.

- Книжку читаю. Про Мороза Ивановича. Я и не знала, что Деда Мороза так зовут.

- А разве ты умеешь читать? – мама стояла посреди комнаты, как заколдованная, и не могла сдвинуться с места.

- Ага, буквы я уже давно выучила, по Женькиной азбуке. А читать пока не пробовала, а тут оказывается и пробовать не надо – всё само читается.

- Ну ка, прочитай. - Мама села на сундук и показала пальцем строчку в книге.

- Пош-ла Ле-ни-ви-ца к ко-лод-цу, да и бух пря-мо ко дну.

А дальше я не смогла читать, потому что мама меня крепко обняла. Глаза у нее были мокрые от слез, а рот почему-то улыбался.

- Доченька, умница ты моя, хочешь простокваши?
- Нет, лучше молока.
 
Мама ушла на кухню. Я подошла к окну, подтянула стул, взобралась на него и вдруг увидела на стекле кружевные узоры – точь-в-точь, как в книжке. Сквозь них ничего не было видно.

Я надышала на стекле прозрачное пятнышко и заглянула в него.  Большие косолапые снежинки толпились в тёмном небе, а потом послушно укладывались на землю и засыпали. Снег засыпает. Я и не знала, что он живой и умеет спать.

Улица была похожа на сметанный торт. На тёмных коржах лежал воздушный крем, посыпанный кокосовой стружкой. Было светло, как днем. Даже старый карагач нарядился в белое. Седой он стоял посреди двора, и осторожно, чтобы не разбудить снежинки, махал мне тяжёлыми лапами.

- Мама, смотри снег! Мороз Иванович постарался.

Мама поставила молоко на стол и подошла к окну. Вдруг как бабахнуло и в небе фонтаном рассыпались разноцветные звёздочки.

- Ой, а у меня в ушах больше не стреляет.

Мама приложила руку к моей голове.

- Да и лоб, не горячий.

Под грохот салютов вбежали папа с Женькой.

- А вы чего тут стоите, собирайтесь скорее, там снег! - Затараторил Женька.

Через пять минут мы стояли во дворе и смотрели на салюты. Я - неповоротливый снеговик, в толстой шубе и пушистой шапке. А рот мне мама на всякий случай завязала шарфом. И вдруг прямо передо мной появился он, с белой бородой и добрыми глазами, точь-в-точь, как в книжке.

- Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная? – спросил он, улыбаясь сквозь пушистые усы.

Я стянула шарф вниз и радостно закричала:

- Жарко мне, Мороз Иванович…