Дон Кристал, или Барберный Гость

Маленькая трагедия в 4 сценах


Сцена 1

(Вечерняя испанская улочка. Сумерки. Почти все окна закрыты ставнями, кроме нескольких, за которыми горит тусклый свет. Тихо и прохладно, вдалеке с большими перерывами слышится медленная испанская мелодия)

Дон Кристал

Дождёмся ночи здесь. Ах, наконец
Достигли мы ворот Мадрита! Скоро
И Барселона будет пред тобой
И мной, мой друг задорный Лепарчелло!
Я столь давно мечтал сюда попасть,
Чтобы вручить народу дар языкознания,
Что не могу глазам поверить. Но
Я здесь, со мною книга.

Лепарчелло

Хороша ли?

Дон Кристал

Да прекрасная!
Столь многое сокрыто в душном мраке
От жителей испанских городов,
Корпящих среди стен, покрытых мохом,
Над пыльными пергаментами Церкви.
Тентакли догматов нам не дают увидеть
Ни снов, ни красоты; ни музыки услышать.

Лепарчелло

Вы, дон Кристал, уверены, что можно так сказать?
Я раньше никогда не слышал...

Дон Кристал

Лепарчелло!
Мой друг, и ты, и ты в оковах этих пут,
Кои зовут здесь мудростью церковной.
Они сжимают дух и мысли наши,
Пытаясь спрятать правду. Но она – вот здесь! (трясёт книгой)
Семь заповедей я услышал сердцем,
Они спасут нас.

Лепарчелло

Мне уж не спастись.

Дон Кристал

Ты заблуждаешься, такого не бывает!

Лепарчелло

Вчера во сне я видел что-то очень
И странное, и... странное, но очень. Дон Кристал,
Мне часто видится престраннейшее ночью.

Дон Кристал

Мне расскажи, попробую помочь.
Ты помнишь этот сон?

Лепарчелло

Немного и неточно.
Я шёл по улице, вверху плыла Луна,
Отталкивая пальцами планеты
И звёзды. Улица была пуста.
И вдруг раздался шум, навстречу – вспышки света.
Я закричал. «Счастливый маскарад!» --
Услышал я, как с радостью пропели,
Нестройно, голоса. Мне дали в руки маску --
Зверёк-кагор с улыбкой на усах!
Надел её я, смех сдержав едва ли,
И растворился в шествии.

Дон Кристал

Пока что всё окай.

Лепарчелло

Но дальше слушайте, – всё дальше, дон Кристал!
Мы шли по улицам, вбирая и вбирая
В толпу всё больше полусонных горожан,
Разбуженных призывным стуком в двери. Так сама
Весна тревожит ветви, что застыли
В печальной неге холода. Но в миг,
Когда они сердито выглянут из пыли,
Едва ли вновь желая жить, –
Их взгляд уже покорной почкой зеленеет
И рвёт кору, вкушая нежный луч
С лимонным звоном!
Да, с лимонным звоном!..

Дон Кристал

Лепарчелло, ты шарманишь!

Лепарчелло

С лимонным звоном! Но – ах, дон Кристал, –
Мы подошли к нему – к страннейшему. Толпа та
Текла всё дальше, я чуть-чуть отстал...

Дон Кристал

Ага! Шаги раздались где-то рядом,
Изящные и робкие?

Лепарчелло

Отнюдь.
Так ходит только Этот Человек: усталый,
Достоинства он полон всё равно.
Единственный, кто знает,

Дон Кристал

Значит, путь
Твой повторял, наверное, прекрасный
Кого-то силуэт из тех, кто в масках?

Лепарчелло

Нет, к счастью, нет – это опасно,
Под маской прячут лишь жестокость, а не ласки,
К другим что рвутся с кончиков ресниц.

Дон Кристал

Бл... Лепа! Лепарчелло!

Лепарчелло

Нет, дон Кристал, я был один,
Хотя меня и окружали люди.
Калашнио, знакомый паладин,
Тарелки бил на радостях, что будет
До утра радостных часов ещё пяток,
И запускал, как фризби, в ухо блюдца
Мадридцу каждому, который в маске шёл,
И кто без маски – тоже. Разминуться
Хотели блюдца с головами, но – никак.
Кому-то по спине досталось бутсой
С эмблемой Барселоны, кто-то козинак
Поймал нечистой пастью, не успев пригнуться.
Летели блюдца, блюдца, блюдца, блюдца.
И этот звон напомнил шелест мне,
С которым празднично гирлянды звёзд мерцали,
Я поднял взгляд. Всё небо сплошь в угле,
А прямо надо мной созвездие, молящее, на нём чтоб поиграли.

Дон Кристал

Клавир? Гитара? Скрипка?

Лепарчелло

Вовсе нет!
Вот в этом-то дело: я смотрю
И не могу понять, что это. В тот момент
Я так и встал, всё глядя вверх, узнать пытаясь
В чертах, строении и форме инструмент,
Который знаю.

Дон Кристал

Ты, друг, лет уж пять
Придворный музыкант и теоретик музык,
Насколько помню; да и сомневаюсь
Я, откровенно говоря, что мир
Способен был создать заморский крендель,
Которого не знал бы ты!

Лепарчелло

Но вот!
Как скрипка – раз – два – три --
Четыре – струны, как у гитар – один и длинный – гриф.
Как бритва острый, штык щекочет небо,
Пытаясь обойти смычок в своей длине.
Осколки блюдец, словно замедляясь,
Сложились в низкий и глубокий звук,
Соблазну все дома на улицах поддались
Дрожать, как он, и вместе с ним, от рук
Какого-то неведомого ветра,
Водящего по струнам влево и
Обратно вправо, после – снова влево,
И снова вправо, снова влево, и...

Дон Кристал

Постой, постой! Вот это напугало,
Ты говоришь, тебя? Каков шутник,
Тогда пусть на концерте завтра
Услышит каждый то, что слышал ты.
Откажешься от слов? А, Лепарчелло?
Я столько времени потратил только что
Твои выслушивая пламенные бредни,
Помочь желая честно, от души,
А ты меня поднять на смех замыслил?

Лепарчелло

В сто сотен раз я подниму вас выше
Тебя, и город! Этот Человек --
Да, даже он – невольно свои брови
Сведёт, нахмурит, весь дрожа от терций,
Которыми наполню я концертный зал.
Да будь хоть площадь! Пусть весь мир услышит
То новое созвездие, я буду...

Калашнио (голос за сценой)

Дверь запилил мне! Запилил мне дверь!

Дон Кристал

О Боже мой! Вот это, к сожаленью,
Правдивее в сто сотен раз всего,
Что кроме этого ты рассказал мне. (визгливо кричит) Дарьо!

Калашнио (голос за сценой)

Забили щель мне сучии мадридцы
Дверную чем-то, и не вставить ключ.
(барабанит в дверь) Проклятые мадридцы, как я выйду!

Дон Кристал

Закрой свой рот!

Калашнио

Открой мне дверь!

Дон Кристал

Не смей командовать! И правильно, что заперт, --
Ты вечно хлопаешь! Иди лежи в постель!

Калашнио

Не видишь, кроме мелочей
Ты ничего! На помощь!

Дон Кристал

Не ори! Умолкни! Хорошо,
Но чем?

Калашнио

Снаружи возле вазы для ключей
Лежит топор!

Дон Кристал

Я так и знал! Тот белый? Но зачем?

Калашнио (после звука падения некоторого количества посуды)

Что-о? Что ты там орёшь?
Ты думаешь, я слышу?

Дон Кристал

Ты что, идиот? Я понимаю там, забыть перчатку,
Забыть свой зонт! Но потерять топор?!

Калашнио

Que?! Кристал! (колотит в дверь) А-а-а! Te jode!

Дон Кристал

Сам тэ ходэ! Ходэ в хо-хэ!

Калашнио

Кристал! Eres un idiota?! Открой мне дверь!
Возьми уже проклятый...

Дон Кристал

Топор?! Да кто топор теряет, покажи мне
Хоть одного такого! Зря, не сможешь надурить!
Я знаю – это Хорхе оставляет
Его у стенки, и никто – никто!
Его взять не посмеет, он же с этой,
С белою ручкой, или как она там, -- Дарьо,
А? -- как называется? Да он меня убьёт!
Сиди и дальше!

Калашнио

Дон! Y tu no lo ves?!
Один удар! Я отблагодарю!
Да я клянусь посудой
Во всех окрестностях, что это не его!

Дон Кристал

А чей?!

Калашнио

Alguien lo he dejado por aqui!
Оставили, ничей!

Лепарчелло (всё это время писавший и чертивший что-то на стопке листков)

Я назову её – «виолончель».

Дон Кристал (топая за пределы сцены, откуда кричит Калашнио)

Nada! De nadie! Слушай сюда, Дарьо, я откупорю тебя, ладно, ладно! Но посмей хоть раз разбить тарелку об мадридца после одиннадцати вечера – этот топор (кричит уже за сценой) прилетит тебе прямо в нос! Tu nariz barselonesa!

Лепарчелло (рассматривает пальцы левой руки, держа их у самого лица)
Скрипка для гигантов! Гитара без ладов!
Ми вместо ре диез в том месте, где должно быть ми, с пятой попытки! (уходит со сцены, напевая)



Сцена 2

(В глубине сцены стоит дона Анна. Чуть ближе к залу, спиной к нему стоит молочно-белая статуя низкого, но крепкого мужчины в военном мундире. Дона Анна некоторое время что-то едва слышно шепчет, затем тревожно оглядывается. Подходит к статуе и встаёт перед ней на колени, лицом к залу. Слева у самых кулис стоят несколько целых и разбитых колонн, за ними несколько мемориальных плит и крестов. За одной из целых колонн стоит Лепарчелло и быстро пишет, периодически останавливаясь и вглядываясь в бумагу. Когда раздаётся голос Женщины за сценой, он вздрагивает и заглядывает за колонну, после чего незаметно следит за доной Анной)

Дона Анна (кутаясь в тёплую клетчатую шаль)

Не холодный, но промозглый день сегодня. Отчего?
В нашем крае нет ни снега, ни печали, ни тоски.
Может, ветер манит север, из-под неба сыплет град;
Град не тает, не летает – воздух весит тяжелей.
Только стрелки держат руки, обещая летний день.
Говорят о снах и волнах, но молчат об их тени:
Накрывает, обвивает и на шеях прячет лёд.
Оттого мои молитвы не спасают целый год
От того, что каждой ночью раздаётся топот ног,
Или шорох, или пляска, или слышится едва
Как на цыпочках к кровати, на которой голова
Утром только тяжелее, чем была день до того,
Кто-то близится неспешно и зовёт меня.

Женщина (голос за сценой)

Анна! А ну извинись!

Дона Анна (вздрогнув)

Ах, показалось. (вздыхает, опустив взгляд, перебирает края шали) И как так вышло. Что я сделала не так? Что кто-нибудь сделал не так? Ни лучшее образование, ни счастливое детство не спасли меня от этого. А ведь я должна была быть такой... счастливой и дальше, ни у кого это не вызывало сомнений. Он. Такой странный и смешной, но сильный, звонкий. (со смущённой улыбкой) Умный. Он так шутил, что я смеялась над его шутками. Был и другой, второй. Они были друзьями, но потом... И так понятно... Всё было мило и легко, пока тот, другой не сказал, что уезжает учиться дальше, в Сорбонну, а я не услышала этого... Можно было вернуться с ним в Польшу, стать его женой, другом, помощником. Анна Омич, а? Меня могли бы так звать в замужестве... Но я не вышла замуж за Кшиштофа Омича, даже не ссорилась с ним, только раз поцеловала на прощание в его тонкие польские губы. (перестаёт улыбаться; пауза в несколько секунд, с надрывом) То ли дело Гонсало. Гонсало де  Рудо-Коко! Он ездил на военные учения и потом шутил: «Должен ехать, там гоняю сало!» И смеялся, будто кто-то шуршит бумажкой.

Лепарчелло (заслушавшись, роняет один листок из стопки – тот с тихим шелестом падает на землю) О...

Дона Анна (ничего не заметив)

А потом он сказал: «Анна, выходи за меня.» И я вышла ему за сигаретами и плиткой шоколада «Фридка». (хмурится) А потом он сказал: «Анна, ты выйдешь за меня?». Я так хотела этого, что от волнения закричала: «Перламутровый крекер покатится!». Так я стала доной Анной Рудо-Коко... Красная Коко – то есть красивая Коко. Так объяснила мне однажды его мать Иходелапута. Помню, я любила её волосатые волосы... И вот теперь я здесь. (встаёт с колен, подходит к статуе и гладит по руке с улыбкой, затем вдруг перестаёт улыбаться и отдёргивает руку) Я люблю тебя. Я буду всегда к тебе приходить. (ёжится) Прощай. (быстрым шагом уходит со сцены)

Лепарчелло (подождав несколько секунд, выходит из-за колонны)

Так это и есть дона Анна! Мне столько
Рассказывал, помню, всегда дон Кристал.
Жаль только, что дона за где-то десяток
Тех лет, что живёт уж в Испании, так и
Не стала к испанскому ближе. Хотя
Учить языки – очень сложное дело,
Не каждый их прячет в свой лобный карман.
Будь мной она, может, звалась бы – о Боже – (с ужасом взглянув на листки)
Рудококончитой ты, Виолончель!
Но полно – пора доложиться Кристалу
И вызнать о планах его на неё. (уходит)



Сцена 3

(крохотная захламлённая комнатка, слева на сундуке, не закрывающимся от количества тряпья внутри, сидит цыганка Полоз; почти вплотную к ней на боку лежит конусообразный моток метром высотой, на нём, с трудом балансируя, сидит дон Кристал и бесстыдно рассматривает пол; его руки на коленях, через несколько мгновений Полоз бьёт его по рукам, и он кладёт руки на свои колени)

Дон Кристал

Ещё крайне важна пятая заповедь из моей книги... Куда же я её дел? (растерянно, затем сердито) Полоз, опять! (книга вылетает из-за кулис с его стороны и ударяет в спину, сбивая с мотка)

Полоз

Перестала!

Дон Кристал (садясь обратно)

Пятая заповедь, э... А! Да: не учи да не учитель будешь. Что скажешь?

Полоз

А четвёртая вытекает из пятой?

Дон Кристал

Почему четвёртая из пятой? Скорее пятая из четвёртой или шестая из пятой, нет?

Полоз (доставая его книгу из-под юбки и листая)

Всё возможно.

Дон Кристал

Да сколько можно! Я проповедую духовное языкознание, а ты делаешь из меня шута!

Полоз (крайне удивлённо)

Ma da-a-ai?!

Дон Кристал (крайне грозно)

Отда-а-ай! (забирает книгу и прячет между собой и мотком) Что-нибудь известно о доне Анне?

Полоз (ходит по комнате, подметая и вытирая кое-где пыль)

Сумасшедший! Близится день Святого Барбера, лучше бы тебе уехать. (стоя в дальнем левом углу комнаты спиной к дону Кристалу, достаёт его книгу с полки). Да, да, exact. Лучше уехать, лучше нам всем уехать. А потом мы бы ехали, ехали, бывали в разных странах, моего медведя снова вырвало бы на тебя гречкой...

Дон Кристал (думает о своём, поднимается и направляется к двери)

День Святого... Прекрасно. (Полозу) Мне нужно скорее провернуть одно дельце. (останавливается, что-то вспомнив) Ты уже написала статью о родстве беларусского и хинди?

Полоз (жестикулируя правой рукой)

Это-не-так-про-сто! Ступайте, дон... Ах, жаль, это слово не имеет значения «вымойте мне ступу», руки всё не доходят... Надо будет как-нибудь написать об этом главу в Вашу новую книгу о языковых припадках и категориях чечевичности.



Сцена 4

(концертный зал; очень шумно, много людей в нарядных длинных носках. перед началом сцены среди людей начинает плакать мальчик, крича: «Он слишком длинный! Он щекочет мне подмышки!»; мать в коричневом платье-носке с вырезами для рук и головы, негодуя, вытаскивает его за руку из зала. после этого в зале быстро наступает тишина, не считая перешёптываний, поскольку на сцену выходит Лео)

Лео (с обворожительной улыбкой)

Уважаемые доны и доны! То есть, фактически, один раз доны! Дорогие друзья! Ссаные мадридцы! Мы рады приветствовать вас на концерте-презентации нового музыкального инструмента – это туба. (аплодисменты) Ну а другим немаловажным событием является достижение виодона (он попросил так его называть) Лепарчелло. Он вырастил кое-что – это как гигантский овощ, только музыкальный. Поприветствуем – виодон Лепарчелло! (жидкие аплодисменты)

Лепарчелло (садясь на стул на сцене, но расположенной на настоящей сцене – уж нас-то не проведёшь; вздыхая, тихим голосом)
Мне было трудно, но я постарался выполнить невероятную...

Люди в зале (развязно перекрикивая его)

Давай играй! Э! Сколько можно болтать, это всё равно обрежут для тутуба!
Да-а! Ma da-a-ai! Кто-нибудь видел мой кошелёк? А ну держите её! No цыгано! No no no! А куда делась виолончель мужика со сцены? Э! Держите её! Всё, перестала! Я сказала же – ВСЁ! Ой, а можно взглянуть на вашу инквизицию?

Лепарчелло

Итак, кончерто в ми-густа для виолончели со струнами. В нескольких частях я могу сыграть не ту ноту. И, как говорил великий Фердинанд де Хулахуп: «Сами пришли – не все сами уйдут». Начинаем. (начинает играть, в зале раздаётся песня Софии Ротару «Лаванда». Лепарчелло вздрагивает и останавливается, песня тоже. Пожимает плечами, снова начинает играть; звучит песня Софии Ротару «Хуторянка». Лепарчелло плюёт на сцену перед собой со словами «ну и плевать». Песня тихо звучит дальше)

Дон Кристал (сидя в зале, наклоняется к доне Анне)

Как насчёт жужу?

Дона Анна (с невероятным отвращением)

Что?!

Дон Кристал (доставая из кармана игрушку)

Для Вашего мальчика!

Дона Анна (взяв игрушку, сжимает её, заставляя пищать её и дона Кристала в так музыке)
Но у меня нет мальчика...

Барберный гость (возникая на сцене позади Лепарчелло, отбирает у него виолончель, песня умолкает; щёлкает пальцами, начинает играть песня группы Ленинград «никого не жалко»)

Лепарчелло (убегая)

Что я наделал! Вот тебе и ми-густа! (скрывается за кулисами)

Барберный гость

Вы все провалитесь в ад! Или в унитаз поезда на повороте. (все пропадают со сцены, дым. когда он рассеивается, на сцене стоит только Барберный гость)

Потому что если не умеешь – не делай. Это я всем вам – женщинам, не знающим свой предмет, женщинам, не узнающим дэйтив, да и просто тем, кто проворнил своё счастье, не став сычом.

Как сказать? Не умеешь – проваливайся к чёрту.
Я вот финал красивый не уме...
(проваливается в ад)


Конец