У теплого моря 2

Прошла еще одна неделя. Все было бы хорошо но... все еще находясь под впечатлением проведенного праздника Нептуна, многим показалось, что чего-то не хватает. Очень уж шаблонно проводились отрядные мероприятия. Пробовали организовать конкурс чтецов, но натолкнулись на сопротивление старшего воспитателя. Как и прежде, на страже нравственности и порядка стояла Гульнара Ахметовна Максакова, этакий комисар в юбке: невысокая и сухопарая, с маленькими колючими глазками, высоко взметнувшимися бровями, решительная в своих поступках и чаще всего подозрительная и недоверчивая. Гульнара Ахметовна «за глаза» получила не лестное прозвище «Макака». Вот и этот раз, остановив какого-то вихрастого мальчугана, она назидательно наставляла его, затем взяла воспитанника за ухо. Вырвавшись, тот выкрикнул что-то нелестное в адресс своего обидчика.
  –  Ну, попади ко мне, выдеру, как козу! - пригрозила воспитатель.
Показав старшему язык, проказник тотчас помчался в сторону спортплощадки.
   
Как и ожидалось, вскоре состоялась обстоятельная беседа физрука со старшим воспитателем. «Макака» очень подробно распрашивала о прошлой деятельности Арсения, склоняясь к опыту педагогической работы. И хотя ничего предосудитель- ного на первый взгляд в их разговоре не было, недовольство так и сквозило в  глазах старшего воспитателя. Расставшись, Арсений отошел в сторону и хмыкнул: «Ей, видите ли, не понравилось мое увлечение литературой, а может я педагог по призванию!»
 
Арсений и Ирина встречались каждый вечер в условленном месте, стараясь при этом, не привлекать внимания посторонних. И вот, в очередной раз, уже после отбоя, молодые люди уединились на одной из тенистых аллей подле беседки, поросшей плющом и диким виноградом. Девушка с особым вниманием слушала своего избранника, а тот, словно заправский поэт, читал ей вирши любимых поэтов. Неожиданно молодые люди увидели силуэт мужчины, стоявшего под деревом.
   –  Кто это? – обеспокоенно произнесла девушка.
   –  Может, завхоз, Пал Егорыч. Странно, что он тут делает?.. Однако, Ириша, нам пора на отдых.
   –  Уже, так скоро? – с разочарованием отметила девушка.
   –  Ничего не поделаешь – пионерский лагерь. Вот вырвемся отсюда, тогда и наверстаем упущенное.
Проводив девушку к кубрику, они расстались.

На следующий день физрука вызвали к директору пионерского лагеря. Слегка обеспокоенный  физрук, предстал на очи Залеского. Поинтересовавшись успехами физрука, Модест Петрович неожиданно спросил:
   –  Арсений Иванович, вам нравиться театр?
   –  Вообщем, да, – ответил Арсений, все еще не понимая, куда клонит директор.
   –  А как вы смотрите на то, чтобы организовать театральное представление?
   –  У нас, в лагере? Ну, не знаю. Никогда не думал об этом и потом, я ведь спортивный вуз заканчивал, а не театральный.
   –  Знаете ли, я тоже технический вуз закончил. Одно время работал на заводе в КБ, а затем уже получил педагогическое образование. В молодости  был большим поклонником театра. Не пропускал ни одного представления, со многими актерами дружил. Так вот, увлекся я как-то одной актриссой. Мда... Писал ей признательные письма, дарил цветы. Совершенно потерял голову...  Так вот, я  тут присмотрелся к нашим подопечным, и обнаружил довольно много артистичных молодых людей. Они только начинают свою жизнь и, конечно, по известным понятиям, не могут в ней определиться. Так вот, может быть, мы дадим им этот шанс?
   –  Я не совсем понимаю вас, Модест Петрович.
   –  Хорошо, я поясню. Наши подопечные, это преимущественно студенты педагогического ВУЗА, некоторые из них, как я уже сказал, имеют явные артистические наклонности. Почему бы нам не попытаться организовать свою самодеятельность, свой маленький театр? Вон, в соседней Гренаде уже два спектакля поставили, а мы чем хуже?
   –  Это как-то неожиданно. Даже не знаю, что вам сказать, Модест Петрович.
   –  Не лукавьте, Арсений. Вы же любите стихи?
   –  Люблю. А откуда вы это знаете?
   –  Не подумайте ничего плохого, – осторожно начал директор. – Только я совершенно случайно стал свидетелем вашего разговора с Ириной Дмитриевой.  Кстати, как вам наша Иришка?
   –  Серьезная девушка. Мне нравиться.
   –  Согласен. Так вот, верите ли, Арсений, я случайно стал свидетелем того, как вы читали есенинский вирш.
   –  А вот, в чем дело! – слегка смутившись, произнес Арсений. – Но я только читал, и потом…
   –  Подобную картину я наблюдал несколько раз, когда парочки, подобно вам,  уеденившись, пели, импровизировали, проигрывая разные жизненные ситуации. Хотите сказать, что театр и стихотворчество вещи не совместимые? Нет, дорогой мой, искусство проявляется везде и во всем! Оно – в каждом из нас! Его только надо разбудить...
Арсений внимательно посмотрел на директора: «Просто невероятно, откуда у мужика столько энергии?!».
   –  Может вы и правы. 
   –  Уже теплее! – обрадовался директор. – Ну так как?
   –  Насколько я понял, вы предлагаете мне, как бы это сказать?.. Замахнуться на Уильяма, нашего Шекспира? – в тон директору произнес Арсений.
   –  А почему бы и нет? Заставить Вас, уважаемый Арсений Иванович, я не могу, но хочу попросить: присмотритесь к нашим подопечным. Выявите их наклонности и, как бы невзначай, намекните на то, что я вам тут говорил.
   –  Хорошо, я попытаюсь. 
   –  Попытайтесь, Арсений Иванович. И давайте так, пока никому ни слова о нашем разговоре. Приходите ко мне завтра, а лучше... с утра в воскресенье, я в это время абсолютно свободен.  Вы, кажется, успели уже со многими подружиться. Вон и студенты к вам тянутся, и дети в восторге. Кстати, как вам удается привлечь на свою сторону столь разношерстную публику?
   –  Как-то само собой получается. Вот только Гульнара Ахметовна не очень благоволит ко мне.
   –  Ну, это не ново, она у нас старый консерватор. Только зацикливаться на этом не стоит. Год, два и Максакова уйдет на заслуженный отдых.
       
Следующая встреча состоялась в означенный срок. Директор, многозначительно взглянув на физрука, тут же задал вопрос:
   –  Как дела, Арсений? Что-нибудь удалось выяснить?
   –  Действительно, Модест Петрович, среди наших подопечных немало интересных людей с творческими задатками.
   –  Вот-вот, и я склоняюсь к тому же, – обрадовался директор. – Какие-нибудь мысли по этому поводу есть?   
   –  Задумки есть. И все-таки, что бы вы хотели увидеть?
   –  Для начала можно поставить немудреную пьесу с несколькими актерами, взяв за основу произведения Чехова или другого драматурга. У нас, кстати, неплохая библиотека имеется.
   –  А если  из эпического взять?
   –  Например?
   –  Например, странствия Одиссея? – неожиданно для себя предложил Арсений.
   –  Гомер!..  Это интересно, а ну поведайте, – заинтересовался директор.
   –  Мне, кажется, это то, что нам сейчас нужно. Сама обстановка подсказывает: южное море, близость Крыма и все, что с этим связано –  легенды, предания...
   –  Как вы заговорили, Арсений! Ну, красавец! А говорили никаких идей. Готов выслушать вас от начала и до конца.
И Арсений в краткой форме изложил задуманное.
   –  Ну что же, выглядит заманчиво. А знаете, составьте список всего необходимого и действуйте! Если понадобится помощь, обращайтесь напрямую. И запомните, я на вашей стороне.
   –  А если...   
   –  Никаких если! А Гульнару Ахметовну я возьму на себя.
 
Уже скоро Арсений пришел к выводу, что изготовление декораций непосильная задача. Собственно они и не нужны.
Освободившись от занятий, Арсений забежал к директору.
   –  Модест Петрович, есть задумка! – сообщил Арсений.
   –  Ну-ну, выкладывайте!
И Арсений подробно изложил суть:
   –  Все очень просто, до банального. Мы проводим наш спектакль на берегу моря.  Декорации не нужны, они существуют сами по себе.
   –  Так, поясните: что значит не нужны?
   –  Весь спектакль пройдет на берегу моря, а как известно, Эллада – страна южная, все ходят в туниках и сандалиях. Обычная лодка сойдет за корабль. Единственное — одежда, но и здесь можно все решить. Одним словом...
   –  Так-так, Арсений, кажется я вас понимаю. Теперь скажите мне, что с артистами?
   –  На примете несколько человек: на роль Одиссея тянет Глеб Пономарев. У него и внешность такая – волевая. Помимо всего, парень серьезно относится ко всему, что ему поручают. Одним словом – кандидат подходящий!  Пенелопой будет Марина Усольцева.
   –  Это что, дочь плаврука?
   –  Ну да!
   –  Не уверен, согласится ли? Девушка не простая... 
   –  Я уже разговаривал с ней,  и она обещала подумать.
   –  Хорошо. Ну, а другие?
   –  С другими проще и они уже дали согласие. Вот только с цыклопом проблема.
   –  Проблема решаема, – уверенно заметил Залесский. В пятом отряде есть вожатый, зовут Игорь Колыванов. Обратите на него внимание.
   –  Это тот, баскетболист что-ли?
   –  Именно он.
   –  Да, росту в нем под два метра будет, вот только слабоват физически.
   –  Дайте ему задание, пускай камни тягает. Одним словом – качается.
   –  А что,  можно попробовать!
   –  Добро, Арсений, сейчас у меня встреча с руководством ПМК, а завтра, завтра продолжим нашу беседу. И еще, когда будете репетировать, позовите, может,  сгожусь на что-нибудь.

Освободившись от своих прямых обязанностей, Арсений вплотную занялся агитацией будущих актеров. К репетициям приступили уже на следующий день. В виду отсутствия в библиотеке томика легендарного Гомера, Арсений вынужден был написать небольшой сценарий, опираясь на память и полет фантазии. Процессу подготовки в известной степени способствовали близость моря, молодость и, конечно, азарт. На репетицию шли, как на праздник, предлагая все новые и новые идеи. Чтобы не тратить понапрасну силы и время, Арсений взял за основу несколько сцен, таких, как встреча мореходов с циклопом, в плену у колдуньи Цирцеи, и возвращение Одиссея на родину в Итаку. Репетировали с азартом, и некоторые сцены удались, что называется «на ура». Загвоздка вышла с заключительной сценой, когда домой под маской нищего вернулся Одиссей. Пенелопа, она же Марина Усольцева, категорически отказывалась обниматься с «Одиссеем». Задействованные в спектакле студенты, однокурсники Глеба и Марины, каждый раз давали советы, но увы, ничего не действовало. Работа застопорилась, надо было что-то срочно предпринимать... Уже после репетиции, когда все разошлись, физрук попросил Марину и Глеба задержаться. В очередной раз, когда «Одиссей» переминался с ноги на ногу, а «Пенелопа» наливалась краскою, на помощь пришел режиссер: 
   –  Что же здесь сложного, Марина? Это же игра. И все это прекрасно понимают. Делай так! – и физрук неожиданно обнял девушку.
Девушка восприняла все, как должное, а как же иначе – ведь это же физрук, он свой, а не какой-нибудь... Одиссей.
   –  Работаем дальше?
   –  Ну, хорошо, я попробую, – и Марина неуверенно подошла к «Одиссею». Слегка прильнув к нему, смущенная девушка тут же отошла в сторону.
   –  Ну вот, уже лучше, – заметил физрук.   
   –  Ну а теперь от души, по-настоящему, а то,  как в детском садике.
Подошедший к этому времени  Залесский, зааплодировал:
   –  Красавцы! Только стесняться не надо, играем по-взрослому.
Репетиции продолжились, но уже более интенсивно, все больше вовлекая в свой круг поклонников этого жанра.

  ...С цыклопом все было иначе. Долговязый и нескладный великан, Игорь Колыванов, с самого начала отнесся к своей роли с должной  ответственностью. Естественно встал вопрос, как быть с внешностью героя? При высоком, почти двухметровом росте и нескладной фигуре Игорь не очень-то походил на легендарного сына Зевса. Для большей достоверности Арсений взялся рисовать огромный глаз посреди лба, но сразу засомневался.
   –  А стоит ли уродовать парня, Арсений. Посмотри внимательно на его сросшиеся брови, чем не глаз? – и Модест Петрович попросил Колыванова сделать устрашающий вид. – Ну вот, Игорек, проявляй больше агрессии, ты же цыклоп! А потом ты немой, значит все нужно выразить через движение, мимикой. Кстати, не забыл, как цыклопы передвигаются? – и директор тут же сделал несколько отрывистых движений, состроив при этом гримасу.
   –  Сможешь повторить? –  поинтересовался Арсений.
Игорь,  приняв устрашающий вид, тут же начал хлопать себя по груди.
   –  Пожалуй, ты сейчас больше похож на Кинг-Конга. Здесь другое... Помнишь, как цыклоп выходил из пещеры? – и Арсений сделал несколько шагов, да так, будто через через него пропустили электрический  ток.
   
Стоящие рядом студенты дружно поддержали физрука одобрительным гулом. Колыванов, напрягшись, попытался повторить, но, увы... жалкая пародия! И снова Арсений пришел на выручку. Внимательно выслушав, новоиспеченный цыклоп замер, а затем пошел, да так, что присутствующие содрогнулись. Это была ярчайшая импровизация и все по достоинству оценили этот экспромт! Поскольку «цыклоп» был в одних плавках, можно было проследить за всеми движениями мышц, да что там, вся его сущность в этот миг выражала нечто мистическое, грозное, потустороннее.
   –  То, что надо,  Игорь! Настоящий монстр! – подметил товарищи.
   –  А не слишком ли, мне даже жутко стало, – пожаловалась Лидочка Кораблева. – Как бы наши воспитанники не разбежались.
   –  Мы их к этому подготовим! – оптимистично заявил Арсений.    
   –  Вижу, что справляетесь и без меня, – заметил Залесский. – Только не переигрывайте, мы все-таки в пионерском лагере.
   
Когда Арсений окончательно отказался рисовать глаз, Григоренко поинтересовался:
   –  Что, Арсений Иванович, итак страшный?
Физрук рассмеялся:
   –  С юмором у тебя, Игорек, все нормально. Надеюсь, ты будешь образцовым цыклопом, – при этом все присутствующие засмеялись. – Ты мне все-таки скажи, сколько в тебе роста?
   –  Один метр девяносто шесть сантиметров! – с достоинством  выпалил Колыванов.
   –  По-моему ты сутулишься и если выпрямишься, будет ровно два метра. С таким ростом только в баскетбол играть.
   –  Я как-то больше в футбол.
   –  Не плохо бы еще подкачаться, а то цыклоп какой-то хилый. Я тут для тебя камень заприметил, килограммов тридцать потянет. Так вот, займешься подкачкой.
   –  Чего не сделаешь ради искусства! Надо, значит надо. Начну таскать ваш валун, Арсений Иванович, уже с завтрашнего дня.
   –  Сегодня, Игорь.
   –  Ладно, уговорили, – согласился Колыванов. 
 
Уже после репетиции, вокруг «цыклопа» собралась небольшая группа студентов-однокашников. Шутили, заразительно смеялись при этом. Колыванов оказался хорошим рассказчиком: анекдоты так и сыпались из его уст. Особенно насмешил анекдот с генеральным секретарем ЦК КПСС, когда тот водил иностранную делегацию по Третьяковке. Арсений, задержавшись на несколько минут, тоже решил послушать выступление своего подопечного. Тем временем Колыванов, подражая манерам и голосу генсека, слегка подчавкивая, продолжил:
   –  А это что за памятник тут стоит? – поинтересовался генеральный секретарь ЦК КПСС, слегка подчавкивая (у Генсека была искусственная челюсть).
Сопровождающий Брежнева помощник, шепчет ему на ухо:   
   –  Памятник Льву Николаевичу Толстому.
   –  А знаю, знаю. Это тот, который «Му-Му» написал.
   –  Ну что вы, Леонид Ильич, «Му-Му» написал Тургенев.
   –  Вот странно: Му-Му написал Тургенев, а памятник Льву Толстому поставили...
Раздался гомерический хохот, вместе со всеми смеялся физрук:
   –  Это надо же: Му-му написал Тургенев, а памятник Льву Толстому поставили!..
И опять хохот! Но на этом анекдоты не кончились, и Колыванов, входя в кураж, продолжил смешить дальше. Уже после, когда все разошлись, пионервожатая третьего отряда, Алочка Пятых, похвалила:
   –  А вообще, Игорек, ты так здорово цыклопа отобразил!
   –  Старался для тебя, Алочка!
   –  Так уж прямо для меня? –  смутившись, произнесла девушка.
   –  Представь себе, Алочка, персонально для тебя! – поддержал товарища, стоявший неподалеку Игнатенко Сергей. – Наш Антоша не то, что цыклопа, бэтмана сыграть может!
   –  Это надо спасибо физруку сказать, он показал цыклопа, а я только собезьяничал, – уточнил Игорь, и тут же привлек девушку к себе.
   –  Игорек, на нас смотрят! – стыдливо заметила девушка.
   –  Где, кто позволил? Да я его!.. – и, отобразив цыклопа, Колыванов устрашающе посмотрел на Игнатенко.
   –  Иду, иду, иду, – поторопился Игнатенко.

                Продолжение следует...

                http://proza.ru/2021/05/25/533?ysclid=ltphxphvpy592442336