Вернуть своё имя. Глава тринадцатая

 
- В общем, так парни, - Филипп, как всегда во время серьёзных разговоров, старался придерживаться «академической» манеры изложения мыслей,  - инвестиционный фонд «Доверие», разграбление которого  послужило значительному росту нашего материального благополучия, пустил устойчивые метастазы.  Делёж наследия и попытка реанимировать проект  будут проводиться теми, кто по счастливой, для них конечно, случайности в тот час не оказался в офисе. И мы точно знаем время, место предстоящей сходки и даже имена участников. 


На удивление, мероприятие будет проводиться  в   одиннадцатую годовщину  Дня работника органов госбезопасности.  Не стоит в данном  сочетании искать глубинный мистический смысл.  Замечу, в году всего лишь триста шестьдесят пять дней,  и процент совпадения не столь уж и мал. Но речь идёт не об этом. Мы поздравим наших «старших товарищей»  или кураторов, если кому-то так удобней, с профессиональным праздником участием в совместной операции.  Сделаем мы это совершенно бесплатно, ибо брать там будет нечего. Впрочем,  наша доля ответственности  во всём проекте минимальна.


Надо устроить небольшой переполох. Дальнейшую работу проведут  совсем другие люди. Впрочем, каждый может числить себя не козлом-провокатором, ведущим баранов на бойню, но, скажем, триггером, спусковым крючком,  направившим  движение системы в нужном для него направлении. А  это придаёт сил и осознания   правоты собственных действий.


 ***
Казалось бы, после того страшного разгрома дело стало налаживаться. Ведь связи, личные контакты, каналы поставок и сбыта продукции: всё осталось. Нужно просто не зевать и он, Рагим Керимов, во всём этом деле только выиграет.  Большинство из тех, кто в тот час оказался в офисе, в иерархии стояли над Керимовым, и появилась реальная возможность вознестись вверх.  Сочетая напористость с осторожностью, можно добиться многого. Очень многого. Надо только не оступиться, первая большая ошибка слишком часто становится последней.  Каждому судьба   даёт свой шанс. Главное,  не упустить его и вовремя запрыгнуть на скакуна фортуны.



Точку  для толковища подобрали по уму. Это был большой, многолюдный ресторан.  На автостоянке,  блестя лакированными бортами, рядами выстроились  породистые  иномарки.  Разве можно найти место достойнее, где солидные  значимые люди  могут неспешно обсудить серьёзные дела? На скрытой от чужих глаз веранде  расположилась компания уважаемых господ, решивших отдохнуть в уютной размеренной обстановке.


 Да, не сомневался Рагим, внешне всё выглядит именно так.  Однако тревога не проходила.  Беспредельщиков,  шмалявших средь бела дня  со всех стволов в самом центре Москвы, вряд ли остановят все эти условности.  На стрелку, определённо подставляясь, он решил взять  огнестрельное оружие.  Лучше быть плохим и живым, чем хорошим и мёртвым.



Вход на веранду перекрывала    бронзовая  стойка с табличкой, на которой недвусмысленно было указано, что  «вас тут не ждут».    Однако  полностью  исключать появление посетителей, ввиду своей тупости,  наглости или последней степени опьянения не   признающих никаких ограничений,  было нельзя.  Их ждали    два могучих охранника в  идеально подогнанных по фигуре черных костюмах.  Трудно оценить эффективность их работы,  но лица сотрудников  проецировали высокую  степень убедительности.    При взгляде на таких не только  хулиганы спешат перейти на другую сторону улицы,  но и орехи сами раскалываются,



 Охрана  беспрепятственно пропускала лишь официантов, которые наперегонки носили многочисленные блюда. Начиная от бараньего  шашлыка, как из мякоти, так  и  на косточке. И заканчивая осетром, запечённым с овощами.
На правах старшего Рагим  поднял первый тост. По восточной традиции, речь его была цветистой и образной.
– Я хочу выпить за всех собравшихся за этим столом, – поднял рюмку Керимов,   – скажу прямо, я сиживал за многими столами…
Он учтиво посмотрел по сторонам, показывая уважение каждому из присутствующих.
–  … Но такого богатого  стола я не помню. Так пусть же начатое нами дело  будет так же успешно, как щедр и хлебосолен этот стол.



Все  чокнулись и выпили.  Однако алкоголь не снимал напряжения.  Добрые слова,  белозубые улыбки,  учтивые манеры   не заменяли главного.  Потеря основных  лидеров разрушила отлаженную систему, и выстраивать её приходилось заново.  Слишком многое стояло на кону.   Соблазн пренебречь  правилами ведёт к убийственному  риску. Большие деньги явственно пахнут смертью.
 Рагим на мгновение закрыл глаза. В сознании с огромной скоростью пронеслись воспоминания о теперь уже ставших далёкими, годах жизни.
                ***

                Пионером Рагим    стал при     весьма странных обстоятельствах.  В тот   день, когда весь класс принимали в ряды юных ленинцев, он сильно простудился и слёг в постель с высокой температурой. Мать отпоила его горячим  молоком с  козьим жиром, и уже через пару дней он вновь приступил к учёбе.
Пионерский галстук приобрели для    Рагима в сельмаге ещё задолго до дня посвящения. Поэтому, отправляясь в школу после выздоровления, он прихватил сей сакральный предмет с собой. Все одноклассники уже были при галстуках и с нескрываемым превосходством посматривали на школьников из младших классов, которые и являлись-то всего лишь  октябрятами.



Едва завидев Рагима, учительница  Гюльнара Вагифовна строго спросила.
- А ты, Керимов, почему без галстука?!
- Так я же, когда всех принимали в пионеры, - начал невнятно оправдываться Рагим, - болел.  И меня не приняли.
- Знаешь ли ты, - с ходу завелась Гюльнара, - что все советские люди с гордостью  носят на груди эту частицу Красного Знамени, под которым наши деды и отцы, преодолевая неимоверные …
Рагим понял, что сейчас случится что-то непоправимое. Ему стало страшно. Он почувствовал себя маленькой, до безумия дерзкой букашкой, попытавшейся плыть против течения. Он уже готов был с радостью встать в стройные ряды идущих под Красным Знаменем, чтобы вместе с дедами и отцами преодолевать…



Гюльнара, загнавшая обстоятельства, казалось  бы, в тупиковую ситуацию, разрубила Гордиев узел одним взмахом идеологического меча.
- У тебя, Керимов, есть документы, подтверждающие, что ты пионером не являешься?
- Нет, - не совсем понимая, о чём идёт речь, но, чувствуя как надо отвечать правильно, произнёс Рагим.
- Тогда немедленно надевай галстук и шагом марш в строй, - закончила дебаты Гюльнара, - и чтобы у меня такой дури больше никогда не было.



Вступая в ряды Всесоюзного  Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи,  таких ошибок Керимов уже не допустил, и всё прошло гладко.
Но   в целом   жизнь юнца шла не так складно, как хотелось бы, и на это было немало веских оснований. Небольшого роста, со слабо развитой мускулатурой и просто отталкивающей внешностью, он явно проигрывал сверстникам по большинству параметров. 



Общеизвестно, что избыток силы не способствует развитию умственных задатков. Однако не стоит абсолютизировать и обратную корреляцию. В случае с Керимовым говорить об этом можно вполне уверенно. Многие сверстники откровенно обижали его. И если бы речь шла только о моральных издержках. Но весьма часто не обходилось и без рукоприкладства. Родись Рагим на десяток-другой  лет позже, он бы  мог  убивать своих обидчиков сотнями и тысячами, беспощадно уничтожая их в компьютерных играх. Но история,  даже история отдельной личности  не имеет  сослагательного наклонения! 



Была у Керимова одна, в общем-то, не слишком  приметная особенность. Он мог необычайно точно выстрелить по цели из рогатки и с не меньшим успехом запустить в указанное место камень. Только много ли от этого проку? Но случилось так, что  дембельнувшийся по ранению в Афгане майор Алиев начал вести в школе НВП. Тут-то талант Рагима и сделался той самой малостью, которая имеет свойство в определённых условиях разрастаться до невообразимых пределов. 



Вскоре Керимов был признан лучшим стрелком во вновь открывшемся школьном тире, затем в селении, а потом и в районе. Ровно через год после того, как Рагим  впервые в жизни взял в руки стрелковое оружие, он стал кандидатом в мастера спорта по пулевой  стрельбе из винтовки.
Ничто в жизни не доставляло юному спортсмену такого удовольствия, как занятия в тире. Ведь здесь ему не было равных. Особенно любил он стрелять по «бегущему кабану»;  это упражнение так приближало его к реальной    действительности. Сжигая сотни и тысячи патронов, он получал истинное наслаждение. Каждая вошедшая в цель пуля делала его властителем чьей-то жизни, вершителем чужих судеб.



И здесь хладнокровие, и точный расчёт никогда не подводили Рагима. А скорость реакции была у него просто несравнимой с той, которой обладали постоянно обижавшие его мясистые «быки». Те, что готовы уподобиться движимой  гормонами пятикласснице, каждое утро задающей себе перед зеркалом один и тот же вопрос: «А хороша  ли я?»
Прошло время, и уже никто не мог просто так оскорбить Рагима. Но боль обид за былые унижения, подогреваемая чувством достигнутого превосходства, не давала покоя. Керимов был бесконечно далёк от того, чтобы прощать людям их прегрешения. Он  жаждал отомстить даже собаке, что облаяла его у соседского плетня.  Даже мухе, что на днях ужалила в шею.   



Одноклассники Рагима в основном всё свободное время увлекались светскими беседами, проходящими под непрекращающееся курение анаши. Некоторые из них, не прерывая традиционного занятия, захаживали в борцовский зал или «качальню».
Обзаведясь «банками» и «буграми» мышц, они слонялись  по селению и окидывали презрительными взглядами сверстников, не имеющих подобной мускулатуры. Рагим быстро понял, что  «травка» вскоре лишит его и без того небольших физических возможностей. И с этим делом он был крайне осторожен. Однако набраться наглости, чтобы заявиться в  спортзал, Керимов так и не решился. 



Больше других виновен перед Рагимом был Аюбхан. К  тому времени он уже окончил школу, и  бездельничал, болтаясь по селению в ожидании повестки из военкомата. Во главе весёлой компании бывший обидчик часто появлялся на окружённой со всех сторон зарослями фундука поляне. Изредка лоботрясы  гоняли мяч, а по большей части   курили «травку».
Поляна упиралась в возвышенность, на которой располагался  вход в карстовую пещеру. Противоположный вход в пещеру находился на обрыве, нависающем над рекой.  Подземная галерея имела несколько разветвлений, и пройти её насквозь решились только спелеологи,  для этого и приехавшие из Баку. Они работали группой и были оснащены специальным оборудованием.




Керимов же вооружился обыкновенной малокалиберной винтовкой, более известной под названием «мелкашка».   
 А  обеспечением   пути отхода после выполнения основной задачи операции, послужили фонарь и два мотка суровых ниток. Длины одного мотка просто не хватило.
Войдя в пещеру со стороны реки, он после нескольких неудачных попыток, нашёл противоположный, упирающийся в поляну выход. С внешним миром его всё время связывала нить, по мере необходимости разматываемая с катушки.
Нитью Ариадны назвал бы её знакомый с древнегреческой мифологией школьник. Но Керимов  о схожих разработках предшественников ничего не слышал.  Любителем чтения, впрочем, как и учёбы в широком понимании вопроса, он не являлся.



К акции возмездия Рагим подготовился тщательно. Осталось дождаться удачного часа. Улучив момент, он незаметно скользнул в пещеру и, прихватив заранее размещённое в тайнике оружие, быстро вышел на исходную позицию. Весёлая  компания, любой из участников которой, в принципе, вполне мог пополнить возглавленный Аюбханом список, предавалась неге.   
«Что может быть лучше хорошей анаши?» – порою спрашивали себя приятели. Ответ был однозначным: «Анаша ещё более высокого качества!»  Беззаботно смеясь и размашисто жестикулируя, намеченный объект   непрерывно вертел и мотал головой, что вовсе не способствовало прицеливанию.



Рагиму пришлось долго ждать. Наверное, полчаса.  Но ожидание и есть удел снайперов. А ведь прошёл  не один год, прежде чем потаённые мечты затурканного школьника обрели материальную оболочку конкретных планов.
Поразить цель из   малокалиберной винтовки крайне непросто. Даже с расстояния в пятьдесят метров.    Надёжнее всего лишить человека жизни при помощи маленькой свинцовой пули, попав ему в сердце или в глаз. Керимов предпочёл второй вариант, не забывая об эстетическом аспекте намечаемого действа.



 Наконец-то, эстафету разговора перехватил другой собеседник и Аюбхан, наслаждаясь воздействием наркотика, замер в усладе.  Со стороны могло показаться, что он, осознавая всю сложность  выполняемой снайпером работы, просто решил оказать  посильную помощь.
 Рагим выбрал позицию с учётом того, чтобы мрак пещеры увеличил зоркость, а освещаемый полуденным солнцем объект был виден как на ладони. Человеку, находящемуся на поляне, даже внимательно присмотревшись, разглядеть Керимова было невозможно. Рагим никуда не спешил. Он вообще привык всё делать основательно, уделяя щепетильное внимание деталям. 


Совместив в пространстве местонахождение намеченного объекта   и пули, он с радостью отметил, что не промазал. И тут же покинул боевой рубеж, ориентируясь по протянутой нити. Рагим  освещал путь отступления маленьким фонариком и  выбрался   к обрыву без всяких проблем.
Не забыв впопыхах собрать нить  (лишний вещдок для следователя!), Рагим спрятал орудие убийства в тайнике. Он  рассчитывал забрать винтовку, когда улягутся страсти. Аккуратно протерев оружие тряпкой, он уничтожил отпечатки пальцев, и, никем незамеченный, вышел из подземелья. Уже через полчаса он вновь стрелял, но уже  в тире. 



После проведенных, в приближённых к условиям реального боя, занятий Керимов основательно повысил уровень спортивных результатов.  Позже, уже в Москве, поддерживая форму работой в тире, он полностью отказался от плоских мишеней, чтобы попусту не тратить время. Ведь живые цели всегда  объёмны.
А на поляне приятели Аюбхана сразу ничего и не поняли. Впрочем, как и позже. В местном РОВД убийство тоже осталось загадкой. Оно не укладывалось ни в одну логическую цепь. Проводилась ли баллистическая экспертиза и если да, то к каким результатам пришли эксперты,  Рагим не знал. Впрочем, всё это его не интересовало.
Но преступление не осталось нераскрытым. В злодеянии сознался какой-то заезжий «гастролёр». Керимов же продолжить «охоту» не смог. Поляну быстро признали проклятым местом и для приятного времяпровождения разыскали другой участок. Идеальной засады Рагим так и не нашёл, а подвергать себя риску он не спешил.
         
          


После окончания средней школы перед Керимовым во всей своей ужасающей полноте встала действительная угроза быть призванным на войну. Не в ряды СА, которая разваливалась на глазах вместе с СССР, а конкретно защищать Родину. То  есть родной Азербайджан от армянской агрессии.
Кому, если не талантливому снайперу, в первых рядах выступить на защиту Отечества? Не то, чтобы Керимов был не согласен с выводами заработавшей на полных оборотах пропагандистской машины.  Да вовсе и не безучастие  к судьбе проживающих в Нагорном Карабахе соплеменников заставило Рагима  бежать в Москву.  Нет, в общем-то, он был «за». Да вот только  дядя Эльман предложил интересную и очень хорошо оплачиваемую работу в столице России. Разве откажешь? Старших надо уважать! 



Инвестиционный фонд   «Доверие»,   который возглавлял мудрый Эльман, имел   весьма широкий круг интересов: торговля наркотиками, оружием, людьми, проституция, игровой бизнес. Были  и другие аналогичные направления, рентабельность которых редко когда опускалась ниже пятисот процентов.  Естественно, на такой работе  трудно  не нажить себе врагов. Вот и приходилось основательно тратиться на охрану.



Но старый азербайджанец прекрасно  знал  цену мускулистым парням, которыми он пытался отгородиться от грозящего реальной гибелью окружающего мира. Они были  нужны лишь для того, что прикрыть собою охраняемое тело.  Принять в себя предназначенную боссу пулю или осколок.   Если захотят  человека убить, хорошо понимал умудрённый жизненным опытом Эльман, то убьют обязательно. И не спасёт никакая охрана. Надо чтобы врагов не было  в живых. Поэтому единственно действенным методом он считал работу на опережение. И незаменимым специалистом в этом деле оказался племянник Рагим.



 У Рагима Керимова была большая тайна. Он не верил в Бога. Не то, чтобы не боялся Всевышнего или сомневался в неотвратимости наказания за совершённые грехи. Он не верил в существование Творца в принципе.  «Если, - рассуждал Рагим, - Яхве иудеев,   христианская Троица  и Аллах мусульман суть единое, то откуда же тогда столь плачевные практические результаты? Если же они суть разное, то  кто из них Творец миллиардов звёзд и планет?!»  Про пантеоны богов, божеств и прочих астрально-ментальных сущностей Индии, Китая, Японии, как и о верованиях буддистов, он просто   ничего не знал. Но и имеющегося  материала хватило для вполне определенных выводов.



Где-то (может быть всё-таки по телевизору?) Рагим как-то услышал, что один неазербайджанский мудрец сказал, что, дескать, если Бога нет, то значит всё дозволено. Он ещё вроде бы высказался насчёт того, что красота спасёт мир, но Рагима столь очевидная чушь не интересовала. Керимов в Бога не веровал. И очень серьёзно подозревал, что многие из тех, кто ходит в многочисленные мечети, церкви и синагоги в  действительности веруют не больше, чем он, Рагим Керимов. Для таких выводов были у него кое-какие основания.



Советский народ, неотъемлемой частью которого в течение нескольких десятилетий были и родные Керимову по крови азербайджанцы, победил Германию в самой кровопролитной в истории человечества войне.  Тут же, без передышки, не отставая от Америки, он создал атомную и водородную бомбы.  И следом запустил  в космос сначала спутник Земли, а потом и человека. Все эти события   вложились в отрезок времени, длиною в пятнадцать лет.



 А затем лучшие, выбранные из героев и победителей, собрались на съезд руководящей обществом организации  КПСС. На весь мир они объявили, что всего лишь через двадцать(!) лет будет создан рай на земле. Для обозначения рая они подобрали специальный термин – коммунизм.  Но суть дела оставалась той же. Каждый будет работать, как сможет, а брать от общества, столько, сколько душе угодно. То есть кругом всего станет навалом. И чёрной икры, и спортивных гоночных автомобилей, и личных яхт.


 Конечно, какой-нибудь очень тёмный сельский житель, предполагал Рагим, в эту сказку вполне мог поверить. Дома суп сварить не из чего, а тут всего-то ничего, двадцать лет. И ты уже в дамках! Но любому трезвомыслящему человеку осознать коммунизм значительно сложнее, чем  рай. 
Ведь дорога в рай лежит через смерть. И движение идёт лишь в одном направлении. Что там находится за гранью жизни, мы только предполагаем. Отсюда полёт творческой фантазии. Можно бесконечно долго умничать, что случится с твоей овцой после того, как на праздник ураза – байрам ты перережешь ей горло. Но крайне нелегко рассуждать, способна ли она ближайшей весной принести приплод в количестве двухсот ягнят!



Итак, твёрдо полагал Керимов, коммунизм – это ложь. Огромная, всеобъемлющая ложь, с которой согласились десятки, даже сотни миллионов людей. Академики,   писатели,  философы. Они лгали, друг другу будто верят, вовсе не замечая, что «король совсем голый».  «Но всерьёз-то они не могли принять  этот бред?  - Вопрошал себя Керимов. - Так почему никто не одёрнул главных лгунов, спроектировавших столь грандиозный обман?!»
  Просто,  прекрасно осознавал Керимов,  всем было выгодно соглашаться с безумной ложью. «А после нас, - не раз и не два  слышал вокруг себя Рагим, - хоть потоп!» Конечно же, речь  шла не о весеннем паводке, а о разгуле стихии, когда и на вершине самой высокой горы остаётся риск промочить ботинки.



 Теоретические разработки Керимова не могли не привести к практическим результатам. Концепцию дяди Эльмана о необходимости нанесения превентивных точечных ударов он разделял полностью. Идею «обкатали» на толстом  Ильхане.   Это стало настоящим «чаепитием в Мытищах». Именно в данном населённом пункте и был совершён акт справедливого наказания. Ильхан претендовал на «должность» дяди Эльмана и ему надлежало умереть. За спиной Эльмана Ильхан    собрал на своей очень не бедной даче  некоторых подлых людишек.  Ещё вчера они ели с руки, а сегодня совсем забыли, кто их благодетель.



 Керимов спрятался на чердаке соседней дачи. Кампания расположилась в ажурной беседке.  Вышколенный человек готовил парную, за просмотром порнографического фильма дожидались окончания мужской беседы фигуристые «девочки». Рагим внимательно следил, с каким аппетитом гости ели хорошо приготовленный люля-кебаб. Как наслаждались вкусом горячего лаваша, и умело запеченных баклажанов. На столе стояла добротная водка, разговор вели неторопливо, с достоинством, как и подобает настоящим мужчинам.   А затем пили чай. Керимов видел, как Ильхан с наслаждением отхлебывал  обжигающий янтарный напиток из  похожей на грушу, хрустальной армуды.  Как вкушал ароматный шербет и тающую во рту нежную халву. 



Рагим никуда не спешил. Он умел ждать, и это являлось одним из его главных   козырей. Посадив центр мишени, в этом качестве фигурировал  левый глаз Ильхана,  на острие пенька прицела  снайперской винтовки,  Рагим чётко удерживал цель между горизонтальными рисками. И даже добившись  равномерного теневого кольца в окуляре, он не спешил нажать на спусковой крючок. Слишком велика была цена ошибки.
 Пуля калибра 7,62 мм вошла точно в глаз. Пути отступления были идеально выверены. Драгоценные секунды, безвозвратно утерянные ударившимися в панику людьми Ильхана, дали Керимову стартовую фору. Уже через пару часов он лично докладывал об успехе.
Затем было много различных акций: простых, сложных, очень сложных. Но всегда, лишая людей жизни, он твёрдо помнил: «Бога нет – всё можно».   
*** 

Охранявшие вход на веранду  секьюрити прекрасно осознавали, что  «география  преступности»  – это вполне реальная сущность, которая  в любой момент может показать  как зыбка грань между теорией и практикой.   Конечно, преступления    совершаются  кем угодно и где угодно. Однако  статистика неумолима.   Вероятность того, что  закон будет нарушен  в грязной, заплёванной пивной несопоставимо выше, чем возможность такого деяния в тиши библиотечных залов.   В    месте,  где завсегдатаи поглощают  пиво и водку в невообразимых объёмах, а густой табачный дым режет глаза, не сложно  услышать  и чистосердечные признания, и  задушевные разговоры,  и страстные      уверения в вечной дружбе.  Но крайне опасно забывать,  что дорога   от   пьяных  слюнявых поцелуев до безжалостной поножовщины     почти всегда  укладывается в длину  стола, загаженного разлитым пивом.   И если ты выбрал профессию телохранителя, то должен понимать: шанс умереть от старческой дряхлости в мягкой тёплой постели у тебя всё-таки остаётся. Но он неумолимо стремится к статистической погрешности. 


Эти два рогомёта  появились ниоткуда, точно выросли из-под земли.  Наглые дерзкие взгляды исторгали агрессию,  с искривлённых в ухмылки губ змеились  презрение и превосходство. 
  Одеты они были  по  стандарту  молодежных «команд»  во все черное. Кожаные куртки-косухи, изрядно украшенные металлической фурнитурой. Высокие ботинки на толстой подошве:  со стальными «стаканами», на шнурках.  Широкие   штаны с карманами на коленях. То ли байкеры, то ли рэперы, а может и панки.



- Пусти,  – сказал тот, что постарше, отводя руку охранника в сторону.
Это была немыслимая наглость. Вести себя так мог лишь полностью обезбашенный   придурок.
- Спецобслуживание! – уже смирившись с тем, что одними разговорами не обойтись,  телохранитель закрыл дверной проём грудью. И в этот миг  напарник  хама обрушил серию коротких неуловимых ударов на обоих секьюрити.  Одновременно первый    беспредельщик  выхватил пистолет и с криками  «ты, что фуфло гонишь, сука» сделал несколько выстрелов в потолок.  Все присутствующие на веранде замерли от страха. Поверить в то, что на этом стрельба прекратится, было почти невозможно. Однако учинившие драку  люди  исчезли так же мгновенно, как и появились.


Наступила оглушающая тишина. Никто ещё ничего не успел понять,    как под окнами веранды послышался визг тормозов, замигали синие маячки, и  через мгновение в помещение  ворвались автоматчики в касках и бронежилетах.   
– Всем на пол! Руки за голову! Быстро! – зычный суровый рык  осязаемыми  волнами прокатывался через помещение, подавляя волю к сопротивлению.  Тяжёлые ботинки и приклады автоматов  стимулировали тех, кто замешкался, не сразу осознав смысл происходящего. Вскоре  все присутствующие на веранде  были аккуратно уложены на пол.  Человеческие тела со сцепленными на затылках руками, своей беспомощностью весьма напоминали только что освежёванные туши  в мясном отделе бакинского рынка. «Каждый баран висит за свою ногу», - мелькнула в голове старая кавказская поговорка.



Люди в погонах быстро и ловко  обыскали задержанных. Среди пакетиков с «веществом буро-зелёного цвета», ножей и кастетов обнаружились  и более основательные вещдоки.
– Стрелял этот человек! –  с почти наивной радостью  громогласно объявил командир группы захвата, выдернув у Рагима находящийся   за поясом сзади  пистолет.   При этом он не забыл от души  приложиться ногой  по упитанному телу,  призывно манящему своей беззащитностью.
– Начальник, да ты что, я вообще здесь не при делах! -  Рагим начал осознавать весь смысл  грубой, но от того не менее эффективной провокации. Он пытался найти хоть какую-то соломинку, за которую можно  было ухватиться.
- Ты хоть понюхай ствол, там даже запаха гари нет!
– Ага – заржал старлей, вот только до отдела доберёмся, там ты у меня понюхаешь.
- Одну забавную игрушку! – добавил он и ещё раз довольно засмеялся.



Всем задержанным  заломили руки, надели наручники и, грубо толкая,  погнали  их к патрульным «УАЗам».
– Товарищ майор, при выезде по сообщению о стрельбе   нами задержаны лица с холодным оружием и наркотиками! – старший лейтенант  деловито доложил  прибывшему начальству о проделанной работе.   
 – У одного задержанного обнаружен пистолет! – с ещё большей радостью добавил он.
Рагим уже не имел сомнений: роли в этом спектакле заранее распределены и тщательно отрепетированы.
– Благодарю за службу, – майор, похоже,  дежурный офицер    принял упакованный в пластик пистолет.    – Везите всех в отдел и оформляйте.



В  РОВД задержанных развели по кабинетам. Опера районного УР  принялись  за дело.  Работа спорилась: тщательный личный обыск, объяснения задержанных, рапорта задержавших их сотрудников, осмотр оружия.   Вскоре пистолет передали на экспертизу,  а Керимова отправили в «аквариум», где ему  предстояло  привыкать к своему новому положению.
Через пару часов всех задержанных, кроме Рагима, отправили в ИВС. А   в дежурную часть  почти сразу стремительным  проворным шагом  ворвался  мужчина средних лет в штатском. Он поздоровался с дежурным, подошел к «аквариуму».



  Высокий,   широкоплечий, с  большими   ладонями, сжатыми в   кулаки.  Он был невероятно похож  на боксёра, готовящегося к выходу    на ринг.  Его лицо  казалось   высеченным из камня.    Непрерывно  сканирующий  окружающий мир взгляд в жёстком прищуре  задержался на Керимове.  Рагим просто испугался этого человека. Тело тут же стало ватным, бросило в жар.  Предательские струйки холодного пота  потекли  по горячей спине.   Невыносимо зачесалась голова.  Однако непроизвольное  движение скованными руками  лишь усугубило ситуацию:  наручники можно зажать так, что от боли взвоешь. 
Рагим сразу отвёл глаза.  Он ни на миг не усомнился:  если бы в   пересечение взглядов  случайно попал лист бумаги, он вспыхнул бы,  мгновенно осыпавшись на пол  едва различимым налётом пепла.
В разодранной одежде, с расплывающимися по лицу кровоподтёками  Рагим выглядел    жалко и его визави отлично это понимал.
– Давайте материал и заводите его в допросную! -  властно приказал он дежурному офицеру.



Керимова провели в маленькую  комнатёнку без окон, которая  была насквозь  пропитана  страхом и жестокостью, запахами крови и слез. Небрежным кивком  мужчина в штатском указал Рагиму   на привинченный к полу табурет, а сам остался стоять.
– Садись, садись, - на его лице проскользнула мимолётная  улыбка, - почему не присаживайся?! Да потому что сел ты обстоятельно  на обе половинки, одним словом, всем межъягодичьем. 
– За что, начальник?! Я вообще чистый!  Сидели культурно люля-кебаб, долма кушать делали. – Рагим всё ещё пытался   спасти положение.
– Долма, говоришь? – собеседник  усмехнулся. – Ну, и как на этот раз удалась?
– Чего?! – растерянно ответил Рагим.
– Долма удачно вышла?
- Да ничего, - Керимов никак не мог понять,  какое всё это имеет отношение к задержанию.
- Вот и ладушки, - можно сказать на предстоящие годы в запас наелся!