Записки гастарбайтера

Да будет так... Я был против того, чтобы рассказать об этом, но видимо всё совпало. Считанные люди знают эту историю. Я даже родным сначала не рассказывал. И сейчас, мало кто из них знает. Мне держать это в себе трудно, но найти, кому рассказать, ещё труднее. Хуже нет, когда близкие не верят или считают это вымыслом. Сейчас меня об этом попросили. Я согласился.

  Год наверное, 2002.  Не удивляйтесь, я иногда не помню даже день рождения жены, с датами и цифрами у меня плоховато. Но помню, я кое-что натворил, и надо было ехать зарабатывать деньги, а точнее потеряться на время.  Единственное место, окромя всех заграниц - Россия, там реально можно было найти заработок. Мы целыми днями, если нечего делать, торчали во дворе, рядом с будкой соседа, представляющей небольшой магазинчик, переделанный из старого вагончика. Здесь можно было остаграммиться, курнуть халявного плана, обменять баксы, поболтать и поплакаться о нелёгком существовании, короче дворовской пятак. 
Я не помню, откуда и когда появилась эта женщина - Майя. Она появилась в сопровождении Жамика, одного из посетителей нашего пятака. На вид невзрачная, лет 35-38, но с глазами удава, властителя жертв. Она стояла в сторонке, пока мы пили пиво и Жамик объяснял нам, кто она. Потом подошла, не отказалась выпить с нами и начала говорить.
  Она говорила о птицефабрике в Подмосковье, не могу сказать точный адрес, куда можно было поехать, и без трат на жильё и еду, поднять сносную сумму.  Она удивительно могла говорить с каждым из нас, на любые темы. Вообщем, под сухое светлое вино, будущее вырисовывалось.  Для всех, разным, но преимущественно положительным. Мы были готовы. Немало усилий было потрачено, чтобы уговорить маму. Но понимая ситуацию, мать  всё же заняла денег и согласилась, учитывая, что я уеду с друзьями и соседями.

  Мы выехали в Ташкент. Только теперь я понимаю, как крутила нами Майя. Заднее сиденье автобуса было свободно, и она каждого вызывала туда для разговора. Мы чуть не передрались между собой - 7 человек. Казалось, что она что-то скрывает и ищет себе подельника среди нас. Мы прибыли в Ташкент, нас встретил приличный микроавтобус у вокзала, ещё один знак качества и что всё серьёзно. Нас повезли в гостевой дом.

  Рустам Ака - хозяин дома, встретил нас приветливо, видимо, как и всех новых жертв. Но мы тогда не думали о плохом. У всех были светлые и положительные планы на будущее. Нас поселили в хорошие апартаменты. Дали чистое бельё, заварили душистый чай. Так что, мы расслабились и решили гульнуть на прощание. Там мы «бухали и жрали» сначала то, что привезли. Мы вели себя распущенно и нагло, нам было весело, ведь всё типа оплачено и скоро мы поедем зашибать денег. Майя попросила подождать, пока она решит с билетами и уехала. Мы тем временем резались в карты, нарды, ели и пили. На третий день к нам припёрся Рустам Ака (хозяин дома, сам когда-то переехал из Хорезма) и начал просить за ночлег. Мы, естественно под парами, послали его на куда подальше и перевели стрелки на Майю. Но началось протрезвление. Нам предъявили за день жилья, мы призадумались и тут же всеми частями тела начали ловить тревожные сигналы. Где наша Майя, где наши деньги и наши паспорта? Рустам сделал вид, что вообще не при делах и настойчиво просил за проживание. Началась лёгкая паника. Вечером, уже за последней бутылкой, обсудив все варианты,  мои соседи и друзья, мужики старше меня, решили вернуться домой на автобусе, а из дома заплатить. А пока подождать ещё пару дней, авось всё прояснится.  Мне эта идея не подошла, я не мог уже вернуться домой. Тем более деньги для поездки, мама заняла.

  Откуда не возьмись, появился новый персонаж, тоже Рустам проводник, но то ли ферганский, то ли маргиланский, короче из долины. Говорил, что он вроде как подельник Майи и типа всё будет зашибись, успокаивал нас, советовал подождать. С оплатой за жильё обещал разобраться сам. Я был в отчаянии и поднял скандал. Сказал, что пойдём в прокуратуру. Ему это точно не понравилось, он просил успокоиться и исчез на два дня. Когда он в следующий раз появился, он тут же открестился от Майи. Я, говорит, просто проводник. Но слово, как говорится, не воробей и мы его припёрли к стенке. Он сказал, что поможет нам и найдёт её.
Мы уже не знали, что делать - без денег, без документов. И вот когда уже мы перешли на Доширак с сухими лепёшками, Рустам (проводник)  появляется ближе к ночи с нашими паспортами, но без денег, естественно. Сказал, что Майя и его «кинула», а наши паспорта ему по дружбе передали с казахской границы. Спасибо, благодетель, - сказали мы и тут же все поняли, что нас «кинули», как последних лохов.
Дальше он предложил нам позвонить домой и попросить прислать денег. Он якобы сам может отправить нас до места назначения. Но это только добавило панических настроений. Все решили возвращаться домой, я отказался.  Мужики благополучно свалили, бросив меня одного, нереально крутые до этого, были похожи на побитых собак. Оставили мне чего-то из еды – Доширак, сухую лепёшку. Я просто остался один и понятия не имел, что делать, но домой мне путь был закрыт. Причём, я его закрыл сам.

  Я сказал, двоим Рустамам, что моя сестра работает в прокуратуре Ташкента, и их ждёт неминуемая кара. Проводник удалился, сказал, что ему всё равно. В ночлежке в первый день была тишина, проверяли меня, закинули лепёшку и миску супа, типа ешь. Дальше сломался Рустам, хозяин ночлежки. Он рассказал, что Майя и Рустам (проводник поезда), мутят такую фигню, не  первый год. Я всё также стоял на своём, что если не будет решения, я иду к сестре, а потом в прокуратуру. Хозяину дома это явно не понравилось. Вечером он кому-то звонил и ругался.
Рустам-проводник, ночью припёрся ко мне с криками – «это Майя проститутка. Она меня тоже «кинула»! Если хочешь, то я тебя отправлю до Бухары за свой счёт».
- Нет,- говорю я
- Я в Москву, по любому! - я уже орал, что мне надо добраться до Москвы.
- Хорошо, жди, - подумав, ответил проводник
Ещё сутки я торчал у хорезмского Рустама, с его вонючими клопами. Забыл написать, что хоть и чистая постель, клопы там жуткие.
Я тупо решил не уезжать. Выходил во двор, общался с проживающими. Беседовал с хозяином дома. Он всё время мне говорил, мол «возьму тебя своим помощником, у меня сыновей нет, здесь тоже можно заработать». Типа мне оставит свою ржавую Волгу и клоповник. Хотя, я не исключаю, что это всё декорации, а деньги у него есть. Просто в те времена, люди не выставляли напоказ своё состояние, это было чревато самыми разными неприятностями. Но описывал будущее он чересчур красочно, что сеяло в моей душе сомнения. Такие вот сказки Шахерезады. Я поначалу от отчаяния даже подумывал об этом, но очень быстро отогнал эту мысль.
Короче, приехал Рустам (проводник).
- Давай в Бухару, за мой счёт, - говорит он
- Я только до Москвы, - отвечаю я
Он там что-то подумал и говорит: «Посмотрим, но деньги нужны. Поехали ко мне домой, завтра, если получится, отправлю в Москву.  Подумаю, что можно сделать».
Хоп, как говорится. Моя душа, как минимум, жаждала покоя от клопов и нормальной еды. Поехали мы к нему. Оказалось, что живёт на Рисовом, я во время службы в армии, там не раз бывал, и служил неподалёку, в военной прокуратуре.
И мяса, и рыбы, и вкусностей всяких подготовил Рустам.  К нашему приезду его жена накрыла на стол. Я, честно говоря, получил неземное удовольствие от еды.
- Поедешь в Бухару? - говорит мне Рустам
- Только Москва, я ведь деньги отдал за всё, - отвечаю я
Я не знаю, кому он там ночью звонил, мне было фиолетово. Но звонил до утра. Я в то время под одеялом, переваривал обильную пищу.
Утром меня разбудили. Рустам сказал, что договорился с друзьями и отправляет меня в Москву за свой счёт.
И на этом спасибо, - сказал я. Хотя я совершенно не знал, как мне быть дальше. Просто поехал, на авось.
  Отвезли на ж/д вокзал. Пересадили в Дамас (полугрузовая )машина. Посадили в машину. В кузове, помимо меня,  два джигита, вроде таджики. Едем. Ехали долго, я уснул. Разбудили, сказали, что мы в Казахстане. Я честно проспал таможню, если она вообще была.
Привели опять в гостевой дом. Там, правда, комнат мало, для гостей всего две, но очень большие. «Надо, так надо»,- подумал я и лёг в свободный угол. На полу спало много народу.  Я тогда не почувствовал, что это было начало апокалипсиса, я сильно устал как физически, так и морально.
Дальше были бесконечные дни в этом доме. Спросишь - жди, говорят. Я выделялся в этой толпе. Хорошо говорил на таджикском, узбекском, русский вообще родной. Одет был так, будто хорошо заработав, возвращался с заработок. Типично городской парень. Ребята, которые там жили, каждый год выезжали на заработки, в основном на стройку, и брали всего по минимуму. Кроме лепёшек, сухофруктов и насвая. А я тут как белая ворона.
У меня был коврик для моления (жои намоз) и я периодически совершал молитву, может быть я молился не совсем правильно, не так, как надо, но молился, как мог. И в душе я надеялся, что Аллах примет молитвы непутёвого раба своего.
От этой ситуации, от непонимания, что произойдёт дальше, можно было сойти с ума. Тем более, я был один. Народу много, а я один. Таджиков много и женщин, и мужчин. Не так много, но и узбеки были. В основном Сурхандарья. А я один. Дурак, который попёрся к чёрту на рога. Хозяин дома, большой и толстый казах, периодически появлялся и увозил несколько человек. Вечером прибывала новая партия. Это был их бизнес, не рабство, ещё нет. Они таджиков за смешные деньги отправляли в Россию, какими-то путями. Но с таджиков деньги снимали отнюдь не смешные. Тогда плохо было в Таджикистане, народ толпами уезжал, и в Узбекистане было то же самое примерно, но только у нас было мирное небо.
 
  Короче, чувствую, что про меня забыли. Начал настойчиво просить, что «мол, Рустам проводник должен был оплатить». В ответ тишина и оставалось только ждать.
А чем, заняться, тем временем на огромном дворе всего с двумя большими комнатами? Правильно, фигнёй. Там были ещё две комнаты, но для хозяев, этого им хватало. С собой я зачем-то взял пару книжек на английском и периодически их почитывал. Я же не думал, что так сложится. Я думал, что найду какую-нибудь работу менеджером в какой-нибудь нормальной конторе. Короче, учил я друзей таджиков и узбеков. Почти, как в фильме «Джентльмены удачи» - гёрл-чувиха. Но мне за это, перепадала еда, которой они со мной делились, я ведь был на нулях. Периодически выходил во двор, в котором когда-то каким-то образом оказался турник.
Была ещё там дочь хозяина, Айгуль, она там правила балом. Была она немного косая на один глаз и у неё ветром откуда-то задуло ребёнка. Всех, кто хоть как-нибудь пытался узнать про отца, ждала кара - запрет пользоваться душем. Его и так разрешали на пару минут, через день, а тут без него кранты, хотя больше половины туда и не ходили, мол, приедем, помоемся. В группе таджиков, был парень Маджид, он руководил всеми. Честно говорю, если бы сейчас я мог его найти, я бы это сделал. Он бесстрашный и умный человек. Верю, что если бы я остался с ними до конца, он бы меня вытащил, и где-нибудь пристроил бы в России, в своей бригаде. Этот Маджид, не знаю, на каком языке, что-то накурлыкал этой Айгуль, хотел как-то помочь мне. Так она, как только вылезет из кухни или откуда ещё, кричит «Бухоро, Акмаль». То мебель подкрутить, то что-то с утюгом, хотя я вообще был не мастер, но надо было что-то делать, чтобы убить время. А потом говорит, мол, оставайся здесь, типа хозработником. Еда-халява, душ-халява, и ещё всяких многих приятных халяв в придачу. Даже денег давать будут, чтобы домой отправить. Но я же видел себя в Москве, какая халява? Я ехал в русскую мечту! Короче, подписал себе приговор. Но я тогда этого не знал.

  Прошло несколько дней, состав гостей менялся, а обо мне и не вспоминали. И тут ночью, приходят и спрашивают меня. Я был такой счастливый, мне было плевать, как я доеду до Москвы, я устал от этого дома, от голода, от безызвестности. Ночью меня забрали, посадили в машину и мы поехали. Не поймёшь, где мы ехали, но приехали ещё в один большой двор. Меня туда уже затаскивали грубо, особо не церемонясь.
Затащили в большую, в очень большую комнату. Там вонь, там пипец и много- много людей на полу. Мой рюкзак бросили мне же под голову. Когда я начал возмущаться, меня стукнули пару раз и сказали молчать. Один из лежащих рядом со мной, сказал, что лучше не возникать. Я не понимал происходящего, в моей голове был полный хаос. Утро вечера мудренее, может быть сказали бы вы, но утром я вообще был в шоке. В 6 утра нас всех подняли хорошими пинками и погнали во двор.
Я только тогда заметил колючую проволоку и собак - алабаев.
Нашей задачей было лепить бетонные шестигранники для тротуара.
Я, конечно, сначала сопротивлялся и бузил, но после жёсткого пресса, понял, что лучше смириться.  Мне дали лопату и бросили на загрузку щебня. Когда я сказал, что вообще-то Рустам всё оплачивает до Москвы, все усмехнулись.
«Твой Рустам, наверное, тебя и продал» - это был их ответ.
Мы работали как черти, нам давали только воду. Один раз в день пожрать какую-то бурду. Вечером, нас загоняли в комнату, где никогда не гас свет, как в тюрьме. Чтобы не сойти с ума, я читал какую-то английскую книгу, признаюсь, мне честно было уже пофигу, что будет со мной.
Вечером, казахи бухали, а потом устраивали ринг, просто бой гастаров. За еду! И ты, бывало, бьёшь соседа, с которым спишь рядом на полу, изо всех сил и просто отключаешь голову. А потом тебе и ему дадут по стакану водки. И ты спишь спокойно. Так продолжалось довольно долго. Все дни как под копирку, а вечера кошмарные всегда. Больных не было. Вернее, больные сразу исчезали и больше не возвращались.
Так случилось, я читал книгу ночью. Один из бухих казахов зашёл в комнату и подошёл ко мне.
- Что читаешь? – спросил он зло.
- Просто книгу, - ответил я.
- На английском?
- Да, про туризм - я больше не знал, что ответить
Он позвал кого-то из своих, старшего. Тот пришёл,  легонько пнул меня и говорит: «английский хорошо знаешь?»
- Знаю, - ответил я.
- У меня дома из Дубаи настоящий домашний кинотеатр. Сможешь настроить? – спросил он внимательно глядя мне в глаза.
- Постараюсь, - ответил я.
На следующий день, к вечеру, он смотрел свой кинотеатр. А меня спросил: «ты тут какого хера забыл, как попал сюда?»
«Так получилось»,  - ответил я и рассказал всё с самого начала. А потом отнёс пакет с сосисками, хлебом и двумя бутылками водки мужикам.
Жрать нам давали, один раз в день, но давали. Потом, я случайно услышал, что мы в Туркистане, ну или в этой области. Бежать не получается, - охранники, алабаи, колючка, степь. Я бы наверное сбежал и сдох в степи, если бы не собаки и проволока. Даже в милицию не обратишься. Местный участковый видимо, частенько заходил сюда. Пил здесь, ел и видимо получал свою долю иногда. Многим трудно это понять. Это не вымысел ни в коем случае, это было так давно. Но я как-то справился...

  Через несколько дней, как я настроил домашний кинотеатр,  ко мне подошёл племянник хозяина.
«Будь на старте» - всё, что я услышал.
Ровно 48 дней я не знал, где я находился, что я делал и что со мной будет.
Никогда не забуду ночь, когда казахи меня подняли и сказали собрать «манатки». «Манатки» давно были собраны и я, пулей выскочив, забрался в машину. Я узнал за рулём племянника хозяина, и ещё два казаха, один впереди, второй рядом со мной. Я не знал, куда мы едем, сердце бешенно колотилось в моей груди.
Представьте моё состояние…
И вдруг я увидел станцию ж/д, а на поезде увидел знакомое слово «Ташкент».   
- Слушай, сейчас сядешь в поезд и без лишних слов! Они тебя отвезут, - это он сказал при всех.
Они закинули мою сумку в вагон, потом меня и попросили больше не попадаться. По их словам, проводник отвечал за всё.

  Джамшид, звали этого проводника. Как он кланялся, чуть ли не ботинки был готов облизать казахам.  Но сказка кончилась, как только мы заехали в Россию. Народу в поезде было тоже много. Мы и так ехали в тамбуре, это было не лето, а в России нас вообще стали гонять направо, налево. Кто ездил, поймёт. Иногда спали сидя в проходе вагона, иногда добрые люди разрешали поспать чуток в их купе на полу. Хотя и там практически всё было занято.  Но кое-как я умещался, лишь бы поспать хоть полчаса.
Доехали до Москвы. Вагоны опустели, я же ждал, когда мне вернут паспорт.  Проводник начал пальцы загибать. Звони, мол, друзьям, родственникам, знакомым, и пусть за проезд оплатят. Я этому барану говорю  - «Нет у меня телефона, и номеров я не помню. Ты казахам отвечал, что довезёшь.  Я и так в тамбуре молча ехал».
Но ситуация была явно не в мою пользу, паспорт был у него, а у меня ничего, кроме рюкзака с грязными вещами. Короче с вокзала поезд погнали в отстойник. Сижу, не рыпаюсь. Их четверо. Говорят, в Ташкент обратно отвезут, там у моих родичей снимут бабло.
 - А ничего больше вы не хотите? Делай, что хочешь, – ответил я уже обречённо.
Я, конечно, совсем опустил руки, настолько было погано в душе.
Подгоняют нас обратно на Казанский. Здесь столько «шобалаёбылы» из Узбекистана, столько мошенников, в основном Андижан рулит. Эти гниды-проводники спрашивают у меня, что я могу делать. «Всё могу» - говорю я. И тут же меня продают за 5 тысяч рублей одному андижанскому упырю. Я хоть узнал свою «цену». Этот говорит «бери вещи, пойдём». Он перепродает меня кому-то, но мне тогда было уже плевать на всё.
Парень, кто меня купил - русский. Забрал паспорт, посадил в машину и даже  купил пару хот-догов. Ехали долго, подъехали к какой-то многоэтажке. Сразу вход в подвал. Ни одного окна, кругом сырость. В нос ударил запах пота, дерьма и чего-то тухлого. Освещение - только лампочки накаливания. Многоярусные шконки.
Всё, что ни делалось, делалось только в подвале. Мы должны были запихивать низкосортные макароны в другую тару. Не забуду никогда название – «Щебекинские». Ещё мочили вонючих кур в растворе, лепили «левые» наклейки на тушёнку. Для меня не было разницы, что делать. Лишь бы поесть и уснуть. Засыпал с какой-то умирающей надеждой, что выберусь когда-нибудь отсюда. Ели всё те же макароны, иногда давали дешёвую тушёнку. Я хоть узнал, где мы - город Железнодорожный.
Нас там уже не били, только иногда. Да и зачем? Люди были уже сломленные, без надежды на будущее. Хохлы, молдаване, русские, узбеки, все с мёртвыми глазами. Я даже не хотел ни с кем знакомиться, закрылся в себе. Люди уже были, как роботы. На автомате всё делали, с ними говорить о чём-то, кроме работы, бесполезно. Даже сношались, пофиг, при всех. Это было что-то с чем-то. Потихоньку и мои глаза начали потухать. Я практически поставил на себе крест. Но тут среди «подвальных» нашёлся бухарский парнишка. С Конечки. Разговорились, говорит, приехал «на ура», кинули,  остался без работы, бомжевал в тех краях. Так его и забрали. Джахонгир - Джонни. Тоже мечтатель. В прошлом году умер от инфаркта. Младше меня на 5 лет. Но до этого ещё далеко.

  Мы работали, маялись, и не было впереди просвета. Нам иногда даже давали домой позвонить, правда, должны были соврать, что всё хорошо. И как-то в один из дней, один из «братков» приходит и спрашивает: «кто из вас, ханурики, в ремонте разбирается?» Это был единственный шанс. Я пихнул Джонни по спине и сказал, что мы мастера. Так мы попали из подвала в квартиру кого-то из наших хозяев. Отскребали обои, старую побелку - зато видели жизнь, хоть и из окна. Пару раз приходили менты, о чём мы сразу сообщили «браткам». (Хотя какие они на хрен братки?)  Они сделали нам липовые регистрации и дали на руки паспорта. Вдали замаячила какая-то надежда. Дальше было только дело техники. В один прекрасный день, пока никого не было, болгаркой мы вырезали замок и бежали, покуда были силы. Грязные, вонючие, мы бежали вдоль путей электрички. Я не знаю, как так получилось, но Джоника я потерял в пути. Как впоследствии оказалось, его патруль накрыл. А я бежал до Купавны, думал, что умру. Но добрался до рынка и присел в роще.
 
  (Тяжело далась мне та история, я её ведь со слезами рассказывал и маме, и сестре, обрывками) Мне она до сих пор тяжело даётся.


  Добежал я до Купавны, грязный и вонючий. Сидел несколько часов в роще, выжидая, когда придут первые люди.
Где искать земляков? Естественно, в первую очередь, на рынке. На любом рынке России всегда есть хоть один узбек или таджик. Туда я и пришёл. Огляделся, много на рынке узбеков, но все меня считают за чёрта какого-то, никому лишние проблемы не нужны. Вид у меня был, конечно, тот ещё.
Подошёл к дворнику
- Надо работу, брат
- Ты бомж что - ли? Ты на бомжа похож, какой работа?
- Я не бомж, только убежал, брат – я рассказал ему всю историю.
- С рабства? Ха-ха-ха, пошёл ты короче нах## - он сказал так презрительно, что мне стало плохо.
- Я серьёзно.
- Э борээ, чумо! (Да пошёл ты, чмо) Наверное, бичуешь по подвалам.
Я понял, здесь шансов ноль. Надо куда-то к другому. И тут на сцену рынка выплыла она, « Шахерезада». Она для  того времени и места, мне такой показалась. Лицом похожая на узбечку. Крутая фигура, дерзкий макияж и безбоязненность. Я ринулся к ней:  «помоги, мол, с работой, с Узбекистана я».
Она посмотрела на меня, и говорит: «вагончик видишь, туда иди»
Я быстро побежал туда. В то время мечты были о теплом месте и о работе. А менты тогда гоняли серьёзно, стригли бабло только так, особенно с мигрантов.
В вагончике было несколько взрослых мужчин, с Андижана. Сказали подойти к «Айя». В центре рынка сидела, фигурная такая женщина далеко бальзаковского возраста. Её две золотые фиксы блестели на полрынка. На её прилавке было всё, типа 1000 мелочей. С ней рядом стояла всё та же девушка, впоследствии оказалось, что это её дочь. Народу на рынке было ещё немного, поэтому они о чём-то мило болтали между собой. Короче «Айя», типа « крёстная мать» заправляла здесь всеми андижанскими. Находила им работу, устраивала на жильё и потом несколько месяцев с каждого имела процент за работу.
- Что говорить делать умеешь, бола? (парень)
- Всего понемногу
Дальнейший расспрос опускаю, там – «откуда», «как», «бедный мальчик».
- Короче, подсобник, - осведомлённо сказала дама.
- Короче пойдёшь вон к тем троим  в вагончике.
Короче побрёл туда, ещё раз поздоровался, сказал, что к ним отправили. И так долина с Бухарой не на доброй ноте общалась, а тут ещё прознали, что я не мастер.
- Вообще, типа нам только мастера нужны. Нафиг ты нам нужен тогда. Но если Айя сказала, то ладно, иди там, в углу устраивайся.
Я-то думал это все супермастера строительства, поэтому покорно прилёг в углу. Для меня тогда это был наивысший кайф, я так устал, изголодал. Мне было всё равно. Ночью спали в вагончике, осень в России холодная. А у меня ничего, кроме драной куртки. Ни матраса, ни шконки. Короче, приходилось иногда выходить побегать, чтобы согреться
Утром нас определили на жилище к какой-то полуслепой бабке, рядом с рынком. Там в комнате ночевали ещё 8 андижанских мужиков. Дали пару часов отоспаться.
Утром пришла сама Айя.
Распределила на работу. По несколько человек на объект. Мне сказала , пока не торопиться. Я остался с бабкой, чинить канализацию, водопровод и антенну. Всё сделал, благо было не сложно. Бабка меня закормила. Подарила дедов бушлат, я и так мёрз, а это прямо в радость. Но притащилась «Айя» и поняла, что мои ресурсы расходуются попусту, и отправила меня в бригаду к её сыну, ещё с четырьмя мужиками, строить крышу, неподалёку.

  Дом принадлежал двум пенсионерам. Мужа звали Марк Аронович, а имя жены не помню. С этого времени начался мой другой период жизни. Хотя я об этом ещё не знал. Короче, сынок «мамаши» сильно буксовал на русском, но ни о чём не мог договариваться, да и ни кто другой в бригаде не мог, по ходу.  По-русски чисто говорил лишь я. Я из русскоязычной семьи и всё старшее, и частично младшие наши поколения, учились и говорили в семье на русском. Таджикский и узбекский шёл как дополнительный, только учителя были по жизни окружающие люди. В нашей огромной родне много русских. На 90% все учились в русских школах и никогда об этом не пожалели.  К тому же, это был не первый мой год в России. На меня взвалили дополнительные обязанности. Договаривался я сам: место поспать, питание и мытьё. Первый бал в свою копилку. Начали работать, сначала разбирали старую крышу. Мне после казахской степи и Железнодорожного, казалось, что я в раю. Еда есть, работа, да разве это работа, по сравнению с тем, что я выдержал? Так, фигня, гимнастика. Спать можно, кормят, внутри двора наш домик, менты не трогают, никто не бьёт - КАЙФ! На тот момент, я в жизни много уже чего перебоялся, поэтому мне вообще было не страшно.
  Марк Аронович (на Макароныч, не обижался) был золотой человек. Руки у него были золотые. Он был профессиональный плотник, но его возраст, мешал ему построить мансардную крышу дома, который они собирались оставить внучке. После звонков и разных переговоров, они утвердили проект. Но денег у пары пенсионеров было немного, поэтому они обратились к «Айя». Для Макароныча это была лёгкая крыша, и для меня тоже было всё предельно понятно. Я в бригаде, в Новосибирске, две таких построил, но не сам, помогал. Но в каморке, где мы жили, было много книг. А я после казахской степи мало спал. Книги были в основном про плотничные работы, крыши, строительство. А я любил читать, я всегда много читал. И я изучал по ночам, как построить мансардную крышу, по технологии. Короче, 6 человек поднялись на крышу. Два, типа мастера смотрят там, тут, полдня. И говорят: «болор керак!» (нужны брёвна) Я опешил, какие брёвна? Они решили строить так, как делали это в кишлаке. Если вообще делали.
  Короче дня 4 мы чего-то вымеряли, что-то расчищали, поднимали инструменты и какие-то доски на крышу, успокаивая Макароныча, который не мог залезть на крышу. Эти «удоды» тянули время и боялись сказать Мамаше (Айя), что они не знают, как это сделать. Тем временем, я пообщался с хозяином, мы посчитали и договорились, сколько лесу ещё нам надо (не брёвна конечно), и поехали на рынок. Я оживал, я чувствовал, что могу дышать, и я не сдохну уже здесь.
Доски привезли и «мастера» мне заявляют: «ну-ка как бы ты сделал крышу?»
-  Я ведь не мастер...
- Просто твоё мнение хотели узнать
Короче, сынок Мамаши, протрезвел и понял, что нет у него мастеров, а значит полный провал. И обращается ко мне, мол, ты смог бы? Сначала я думал, что ответить, ответственность как-никак. Я сказал, что смогу. И это был день моей победы! Так я стал Усто, то есть мастером! Сначала никто не подчинялся и не выполнял свою работу - гордость, да ещё я залётный, к тому же бухарский. Но если нужны деньги, то выхода нет. В итоге механизм, бригада то есть, заработала.

  Я построил эту крышу. Не обошлось без проблем, но всё ровно.
Сынок Мамаши, получив аванс, забухал. Мы с ним подрались. Макароныч его выгнал. Он начал саботировать всех бросить крышу и уйти.
Я так не привык, а тем более, я устал зависеть от кого-то, тем более рабства. Я знал, что я здесь работаю, обещал хозяевам достроить всё, тем более ко мне здесь тепло относились, а это, наверное, был самый важный фактор в той ситуации. Я сказал, мы дальше будем работать. Остальные андижанские меня поддержали, остались со мной. Теперь Мамаша, мастера таджики, русские ребята, что работали неподалёку, предлагали мне перейти к ним. Я сказал, что докончу объект, будем говорить.
Меня многому научил  Марк Аронович. Рядом со мной работали – Дильшод, мужик - великан с бригады, Мирзо – его дядя, плотник по своему, и Рашид – молодой парень, дальний родственник Мамаши. Дильшод с дядей собрались свалить, так как ему предложили стабильный доход в Королёво. И на это он подбивал всех, после получения аванса. Надо отметить, что Марк Аронович давал деньги с запасом, он верил в людей. Но уйти от Мамаши мечтали все. Я тоже думал свалить, но закончив. Но я сказал ему, что как закончу, сразу приеду к нему и сделал большую ошибку. У него был телефон, я его забрал, отдал ему паспорт, с учётом поделиться деньгами, когда закончу. Ну и думал присоединиться к ним, так как они убегали. Они кому-то позвонили, за ними приехали. И они незаметно исчезли. Хозяин всё понял, пришлось рассказать ему всё. Но я обещал закончить, он оценил, что я остался.
За мной приезжали не раз, пацаны из Самарканда, Миша-таджик, руководитель нескольких бригад в Купавне, звал к себе, но принцип был сильнее.
Кое-как, но Макароныч поднялся на крышу. В итоге, с одним подсобником и хозяином, доделали крышу. Мамаша с сынком приходили каждый день. Как только хозяин начинал угрожать полицией, их ветром сдувало. Я и мой помощник Рашид (кстати, андижанский, кстати, родственник Мамаши) остались внутри. Тут снова приехали самаркандские, с ними был один парень, андижанский. Вроде с ними работает. Меня агитируют с ними поехать в Черноголовку. Там по рассказу крыш море и жизнь как на море. Естественно, я уже хотел обрести полную свободу, потому и согласился. В назначенный срок, когда я уже закончил объект и получил деньги, я позвонил им. Мой помощник сказал, что не сможет с «нашими», тем более его тётя здесь в «ролях». Получил долю и дёрнул куда-то. Я дождался расчёта, звонка, машину, тепло попрощался с хозяевами и уехал в неизвестность...

  Плясать, так до конца.
Нас привезли в Афанасово, в Черноголовке. Какой-то железный вагончик, большой фундамент и ничего вокруг, кроме пруда и леса. Я не об этом мечтал. Так я понял, что опять попал в сомнительное дело, к семейству самаркандских иранцев. Это я понял, когда припёрся главный. Его звали  Хаджи, а с ним все его родственники. Поначалу даже говорил со мной на «вы». Сказал, что крыша ваша, только вот от дома один фундамент, забыл уточнить он. Просто «сцуко» вагончик, ни воды, ни толчка, ни хера. В рабстве было больше условий. А может нафиг такая свобода? Вот так человечество ломает мозг много веков. Что делать? Терпеть и ещё раз терпеть. Хаджи обещал мне все условия в скором времени, (так обычно и делают), но было понятно, что это несерьёзно.
Голое поле и фундамент у пруда, и ещё наш железный вагончик, бывший раньше будкой грузового автомобиля, пипец перспективы.
Битва была проиграна. Сказал мне пару сладких слов на таджикском,  (я так долго не слышал знакомую речь) и я размяк. Как я мог себя опять принести в рабство? Я уже понял, но надежды не терял. Здесь вроде должно быть полегче, успокаивал себя я.
  Хозяйка земельного участка и будущего дома - Людмила Васильевна,  держала на рынке в Черноголовке мясной ларёк. Хаджи работал у неё и строил ей дом. Там же на рынке обитали родственники Хаджи, в большом количестве. Все иранцы. Я опять попал. Паспорта у меня всё равно не было. Хаджи конечно же обещал, что скоро поедем и заберём, но ему выгодней было держать меня так. Хозяйка участка, дама в годах, но сохранилась, лучше Ленина в мавзолее, была даже очень ничего. Вполне возможно, что так выглядела для оголодавшего бродяги, хотя вот даже сейчас думаю, что она даже очень «баба ягодка опять», хоть уже и не 45. Ещё и одевалась она как девушка, благо фигура располагала. В общем, как она приезжала, собирались все рабочие, раненые, контуженные, до этого в муках лежавшие в вагончике. Сначала я ей приглянулся, русскоязычный вежливый, но после, Хаджи это стало не выгодно (он же прораб и её личный работник ), что-то он ей стал нехорошее про меня говорить, ирод.  Но зато, типа руки золотые. На этом наша с ней «любовь» прошла. При каждом косяке она предъявляла мне кучу претензий, хоть я и не нанимался быть главным мастером.
  Я строил дом, научился делать «чистые леваки», шабашки, свой минимум находил. При этом было много драк, я ведь чужой, хотя нужный. И все они между собой родственники, не могли этого спокойно наблюдать, часто устраивали провокации. Главное, было не сломаться, уж полегче, чем казахский плен. Всегда держать свой авторитет. Из условий у нас был только вагончик со старыми постелями, да печка, сделанная по нашему  проекту местным сварщиком. За водой ходили к соседям, некоторые не отказывали. Для стройки воду таскали из пруда. Туалет в лесу, помыться в бочке или в пруду. Еду готовили во дворе, на открытом огне. Позже подвезли баллоны с газом и плиту, дизельный генератор, пробурили скважину, установили насос. Но эта радость продлилась не долго.
Тут как-то привезли парня. Звали его Немат. Это был не родственник Хаджи, а сосед. Но он был прямо с зоны, где отбыл срок 7 лет, за бандитизм и рэкет. Конкретный боец, но подпорченный наркотой. Видимо Хаджи притащил его не только из-за уважения, а чтобы ещё контролировать бригаду, чтобы не дать мне стать главной примой, пока он отсутствует. На год старше меня, но погрязший в криминале и боях без правил, ввиду своей безграмотности. Он даже не умел читать и писать.
Но Хаджи не угадал. Я вытаскивал Немата с героиновой ломки, только я мог говорить с ним на криминальные темы (а я вырос в Шарке, на улице, где было криминальное общество, где участковые не выдерживали больше года). Где драться - означало только один на один, до крови. Где вечером пахло анашой и спиртом, и прийти домой утром, считалось нормой. С Нематом мы стали друзьями, а ещё лучше - друзьями, против Хаджи. У человека, проведшего 7 лет в зоне без косяков, чувство справедливости обострено. А Хаджи мутил с деньгами, которые получал от хозяйки за объёмы работы, а Немат это тоже прочуял.
  Укорочу ещё часть истории. Там были драки, проститутки, разборки с поножовщиной, мой переломанный нос, нападения местных отморозков и много крови. В итоге, к зиме даже родственники Хаджи решили тихо свалить. Денег копейки платит, условия спартанские. Каждый, кто уезжал, прощался со мной тепло, извиняясь за обиды. Ведь уже понимали, кто их кидал. Я зла долго не держу и поэтому искренне жалел о каждом уезжающем. Один был ранен в спину ножом, я выхаживал его. Второму располосовали лицо, он хотел повеситься, сняли из петли. Всех обидчиков поймали. Кого-то загнали в кабалу, кого-то опускали под ударами арматурой и снимали видео. Но к зиме остались двое - я и Немат. Я без паспорта, денег у нас тоже не было. Причина, по которой мы остались, такова. Когда у Хаджи не осталось никого, мы с ним поговорили серьёзно. Насчёт денег и всего. Дело в том, что вокруг этого участка уже продали и другие участки земли и их хозяева уже искали дешёвую рабочую силу. А тут мы и образец работы на виду. Можно было прихватить пять участков и ставить своих людей. Хаджи это тоже понимал, как и то, что ему нужны мастера. В нашем случае сила - Немат, и русскоговорящий я. Клиенты могли приехать в любой момент, и важно было их не упустить. Так что делили прибыль на троих, а со своими родственниками и рабочими, Хаджи обещал разобраться сам. Нам было похрену, честно говоря.

  Зима. Это полный кабздец для узбеков в России, если нет тёплого убежища. А тут мы вдвоём, в железном вагончике с печкой буржуйкой. Еды нам хозяйка не привозила, только всякие мясные кости и куриные лапки для кавказской овчарки Пирата. Видимо, думала, что нами занимается Хаджи. Сейчас, спустя  годы, я и не сомневаюсь, что Хаджи крысил. Были разговоры, что в Самарканде он уже отстроил дом и отправил деньги на машину.
А мы делили с Пиратом его еду. Правда пили бульон, а ему отдавали остальное, он же тоже здоровый такой пёс. Прости нас, Пират! Ты спас нас зимой. И мы за это ценили его и каждую ночь пускали спать в вагончик.
Чтобы согреться, мы вдвоём каждое утро шли в лес. Нам нужно было одно дерево на каждый день. Снег был выше колен, хорошо хоть лес был рядом. Мы находили одно сухое дерево, Немат рубил  и мы тащили его к вагончику. Я бы не смог этого сделать, если бы не Немат. Он сильный, две трети груза, проваливаясь в снегу, он нёс на себе. Он всё понимал. Просто он был настоящим мужиком. Мы приносили, рубили это топором, и нам хватало дров на сутки. Если не было солярки для генератора, а её почти всегда не было, мы использовали масляный фитиль из ваты и масло соответственно. Это был наш светильник. Так мы играли карты, и я обучал его грамоте. Иногда Хаджи привозил нам немного денег, я закупался яйцами и хлебом. Это и еда для собаки спасли наши жизни зимой. Ещё раз, спасибо, Пират! Ты лучший пёс в мире.
Воду мы таскали во флягах от соседей, хотя нам пробурили скважину, топлива на генератор зимой найти было трудно, так как стройка стояла. Солярку приходилось экономить, чтобы включить насос для воды. Иногда что-то там шабашили, в деревне знали о двух сумасшедших чёрных, которые живут в железном вагончике зимой в России. Мы про это Хаджи не говорили, но подработка нам давала масло (для света), иногда покупали у армян крановщиков солярку, (ну тогда рай, свет и даже телевизор, который я нашёл на помойке), а так иногда бутылку водки, по большим праздникам, а самое главное - чёрный чай. Немат мужик бывалый и подсадил меня на чифирь, мы так и выжили. Он был моим телохранителем, я с ним не боялся даже чёрта. Иногда заезжали новые владельцы земель и тут на сцену выходил я, бородатый, надушенный каким-то дешёвым одеколоном,(чтобы сбить запах дыма и грязи) и вступал в переговоры. Нет, вы не подумайте, мы мылись два раза в месяц. Набирали большую железную бочку воды, грели её дровами и залезали туда с мылом. Зубная паста у нас была и сменные трусы тоже.
Бог послал мне Немата.
Он всегда меня выручал. Я учил его письму, русскому языку и работать с гаджетами. Он же стоял за меня горой, даже не понимая о чем говорят и давал мне ту поддержку, которой мне так не хватало.

  В итоге мы выжили зимой, спасибо и Пирату, и Немату. К весне, все пять участков были заняты нами. Рабочую силу обязался найти Хаджи, мы руководили строительством. Немат гонял, я думал. Книг по строительству перечитал кучу, дед Сергей, живший неподалёку их не жалел, ему тоже было одиноко, а с нами хоть какое-то общение. Мы иногда с Нематом помогали ему по хозяйству. Его супруга лежала с параличом ног, а он ещё управлялся с десятком овец, коровой и курами. Вот иногда к нам он и захаживал, поговорить, шахматы со мной сыграть, Пирату чего-нибудь принести. А нам махорки приносил, душевный человек. Мы летом скидывались и не раз покупали у него овцу. Мы же без овец не можем. А так экономно выходило. Отдавали Хаджи, он держал на рынке в холодильнике и нам привозил по запросу. Правда, крысил, не без этого.
Также появился зимой ещё один тип - Боря. Молодой пацан на Фольцваген  Туареге. Он покупал, строил, а потом готовый дом продавал. Парень вообще душевный. Привозил иногда мясо, рис и остальное. Мы готовили плов с Нематом. Он приезжал с друзьями и не брезговал, есть с нами из старых тарелок. Подарил нам по телефону, бэушные, но нам за счастье. Мы ему фундамент отгрохали по-свойски. Вдвоем, рабочих он привозил сам. С разными людьми нас сводила судьба за это время. И ночью приходили толпой пацаньё и били нас, чем попадёт. И были те, кто одежду теплую, чуть продуктов и посуду приносили. Дай Бог Им здоровья!
Вроде как пережили зиму. Два бородатых, прокопчённых мужика, стояли, на всё ещё белом снегу возле вагончика и болтали с Пиратом. Насколько я боялся и ненавидел Пирата, когда только пришёл (я с детства боюсь собак), настолько он стал мне дорог за зиму. Это был благородный пёс, просто попавший не в те руки когда-то. Он слушался, но никогда полностью не подчинялся, если его грубо обижали. Я, Немат, Пират - выжили в Черноголовке, не самой тёплой зимой.

  Всё также мы ходили в лес за деревом, но его уже хватало на большее время. Появлялись первые застройщики, и мне всё чаще приходилось выходить с большим блокнотом на переговоры. Пахло от меня также - дешёвым одеколоном и дымом, но борода была ухожена, причесана и блестела от подсолнечного масла. Чем ещё было нам заняться? Дрова, еда, борода.
 Я внимательно всё записывал, подсчитывал объём работ и обещал позже дать стоимость. Начались стычки с Хаджи на почве цен. Он хотел много объёма и много денег, нам же платить мало, но я уже не хотел вкалывать как раб, за копейки.
Стали говорить реально, Немат разозлился. Хаджи боялся его, тем более в Самарканде у него был свой авторитет. Короче, договорились. Цены сообща, озвучивает Хаджи (типа прораб), дальше работаем мы. К тому времени, как мухи понаехали ещё родственники Хаджи, опять начался бардак. Они не очень-то хотели видеть бухарского в бригадирах, на Немата понятно, духа не хватало. Опять драки, опять переломанный нос, но я не уступил. Сказал, я уеду, а вы разбирайтесь сами. Сразу все утихали, приезжал Хаджи и устраивал своим родственникам показательную порку. Потерять мастеров в сезон не мог позволить никто.
Попросил Борю на Туареге съездить и забрать мой паспорт из Королева. Он ответил: «говно вопрос, один плов с вас».
Чёрный Туарег, чёрный Ауди, и две наших девятки, заехали в Королёв вечером и отправились прямо к высокоэтажке, которая ещё достраивалась. Я не чувствовал себя Бэтменом, но смелости прибавилось. Там куча мигрантов.  Я узнал, где работает и живёт Дильшод андижанский и с Борей направился туда. Увиделись, поздоровались, обнялись. Думаю, что Дильшод так и так отдал мне паспорт, но Боря с газовым пистолетом нагнал там ужаса. Если, когда мы приехали, народу было море, мы уезжали в полной тишине и никого и не заметили. Охрана тоже куда-то пропала. Паспорт! Наконец-то! На следующий день в котле для Бори готовился самаркандский плов, всё организовал Хаджи. Он стремился завоевать его доверие, но я и Немат, так и остались ему друзьями. Снова появились проститутки. Хаджи накрывал поляну. Он частенько это делал, когда привозил своих друзей, чтобы попонтоваться. Для нас денег практически всегда жалел.

  Вернусь к разговору о проститутках. Это не главная тема, но они всегда появлялись там. К нам в основном приезжали одни и те же. Они почему-то любили называться ташкентскими, хотя вряд-ли. Одно я точно знаю, что многих из них дома ждали мужья, для меня не удивительно, у многих других также. Представьте, кто мог приехать в наш железный вагончик, вонючий и без всяких условий. Они приезжали. Не вонючие, не грязные, терпеливые. Они знали свой контингент, где всегда будет спрос, и терпели всё. Я бы опустил эту тему, и так всё сокращаю, но одна из них спасла меня как-то. Это позже.
 Работа кипела на всех участках, где не хватало людей, находили на рынке рабочих. Их несколько в Москве. Там все собираются с утра и можно нанять на день или надолго.
  Хаджи больше не мог приезжать часто, работы на рынке стало много. Мне уже доверили заниматься закупками. Но денег, кроме на личные расходы, мы пока не получали. Но жить стало определённо легче, ведь народу больше, и наше дело было бригадирское. Потихоньку со всеми наладились отношения. Была правда, одна жёсткая разборка, на Чайке, где убили одного наших. Но он был не из родственников Хаджи, поэтому поискали убийц и бросили. Отправили бедолагу в Каттакурган.
Дальше больше, теплело, хорошело, появлялись первые деньги. Около 1000 долларов я сразу попросил Хаджи отправить домой. Он отправил, от сердца отлегло. Дальше на мне висели крыши и пара фундаментов. Сил уже не было.
Уже было тепло, и каждый вечер припирались Хаджи со своими братьями, привозили мясо, поднимали рабочих, готовили шашлыков или жаркое. Естественно, под водочку.
Но так мы не отдыхали, бухали до утра, а на следующий день надо было строить чей-то дом. Короче, достало.
 Я попросил Хаджи, отправить меня домой, на пару недель максимум. Он долго сопротивлялся, но впереди ещё моей работы было много, и я поклялся вернуться. Он купил мне билет до Бухары. Договорились на 10 дней. Маме я ничего не говорил, деньги отправлены, скоро приеду. В бригаде начался бунт. По крышам, я один, а им чем заняться не знают. Немат сказал, что будет ждать. Что куда бы я потом не поехал, он поедет со мной. Это было реально эмоциональное прощание. Два бородатых мужика, обнимаются, один ревёт (не Немат). Я оставлял бригаду на него. Сначала заехали на рынок, где меня приодели, побрили. Я созвонился с людьми, обещали отвезти в аэропорт. Нашёлся Джоник в «Одноклассниках», работал дворником в Подольске. Тоже решил со мной домой. Настал тот самый день.
 Я ждал Джоника и он подъехал утром в Черноголовку. Таксист таджик и ещё один на переднем сиденье, его товарищ. Тоже ехал в аэропорт, старался говорить по русски - отличительная черта недавних гастаров, когда хотят произвести впечатление. Хаджи проводил, купил воды, еды и литр водки. Мы ехали домой, я и Джонник, после всего, что видели. Мы не церемонились. С согласия водителя разбили маленькую поляну на заднем сиденье и праздновали. Это было такое счастье для нас, просто вернуться домой. Мы пили, иногда к нам присоединялся пассажир с переднего сиденья. Но у них были свои разговоры, у нас свои. Я обещал Джоннику, что потом поедет со мной в Черноголовку, помогать. Он рассказал, как во время нашего побега его взял патруль, (тогда редко депортировали, только бабло) потом он прибился к бухарским, потом в итоге оказался у друга в Подольске. Вместе работали дворниками. Домой ничего не отправлял, копил на билет домой.
В общем, ехали мы, бухали и уснули. Нам было хорошо. Очнулись в Склифе. Водитель и его товарищ насмерть, а мы с различными переломами. Выехал на встречку, нас спасло, что мы были в усмерть пьяными. Вот так долетели. Этот случай ещё по хронике ЧП показывали. Но это был не звёздный час.
 В общем, очнулись мы в Склифе. У нас ни прописки, ни страховки. Полежали с недельку, дальше лафа кончилась, нас попросили на выход, если нет денег. У меня нога в гипсе, про многострадальный нос молчу вообще и пару рёбер. У Джонника рука, нога и рёбра. Я позвонил Хаджи, он конечно офигел, но по тону был доволен. Джонник сказал, что поедет домой, типа друг подъедет и купит билет. Обещал приехать. За мной приехал Хаджи, за ним друг. Так мы и попрощались навсегда.
Привезли в Черноголовку, Афанасово. Бригада, черти встретили хорошо, Немат опять откуда-то подсел на кайф. Потом всё началось.
Пока я отсутствовал в непонятно где, то ли Хаджи, то ли кто-то из его друзей, притащили Немату героин. У него ведь и так почитателей было достаточно, авторитет. Но пока я был там, он стыдился возвращаться к тому, с чего я его долго снимал. А тут приезжаю, ходит весёлый, никакой. Мне чифирь сразу сварил, мол, братишка вернулся. А в глаза не смотрит.
- Кто привёз, Ака?
- Никто, ты что-то гонишь, так травы курнули.
Звоню Хаджи. Приезжает он и двое братьев. Начинают наезжать.
- Ты кто такой, ты его не знал, он без этого не может. Не твоё, мол, дело.
- Я никто, а его зачем сделали никем? - говорю
- Пока я здесь был, он хоть бригаду в руках держал.
Они мне типа: «не переживай, это не страшно, скоро отойдёт».
Ладно, говорю. Заказываю ящик вина дешёвого, уколы диклофенак и амитриптилин. И ещё карбамазепин. И лечу Немата по-новому. Ломки, боль, бессонница. На всё шло в ход: вино, диклофенак, амитриптилин, карба и чифирь, без него никак. Отошёл.
Глаза прояснились.
- Где ты сука был, - говорит.
- С того света вернулся, - отвечаю
- Эх ты, Бухоро, не уезжай больше без меня.
Плакали, как дети.

  Мы всё сделали, всё достроили. Получили свои деньги, вернее остатки. Хаджи был в наваре. Основное сделали мы с Нематом.
Я всё же уехал, оставил его, уже не мог там находиться. И видимо дела его пошли худо. До меня доходили разные слухи.
Но я приехал домой, к маме. Я плакал, пока ехал. Это было моё единственное желание, за это время. И я его осуществил. Друзья мои разъехались по России, я приехал в пустой двор. Но я был дома, это уже было счастье…