Глава 14 Непростительные заклятия

Следующие два дня прошли без особых происшествий, разве что у Невилла на уроке зелий расплавился уже шестой котёл. Профессор Снейп, который за лето как будто набрался мстительности, оставил Невилла после уроков, а тот вернулся вечером весь на нервах – ему пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб.
- А знаешь, почему Снейп как с цепи сорвался? – спросил Рон у Гарри, наблюдая вместе с ним за Гермионой, учившей Невилла Очищающим чарам, чтобы убрать из-под ногтей жабьи кишки.
- Ага, - ответил Гарри. – Из-за Мрача.
Все знали, что Снейп давно хотел преподавать защиту от тёмных искусств, но ему опять не удалось занять эту должность – уже четвёртый год подряд. Снейп питал антипатию ко всем предыдущим учителям защиты от тёмных искусств и не скрывал этого, но странным образом избегал выказывать враждебность к Магоглазу Мрачу. И действительно, когда Гарри видел их вместе – на трапезах или в коридорах – он ясно чувствовал, что Снейп избегает попадать в поле зрения Мрача – хоть волшебного, хоть обычного глаза.
- Знаешь, мне кажется, Снейп его побаивается, - задумчиво проговорил Гарри.
- А представь-ка, что будет, если Мрач превратит Снейпа в рогатую жабу и заставит его летать по всему подземелью... - с затуманенным взглядом сказал Рон.
Гриффиндорцы-четверокурсники ждали первого урока у Мрача с таким нетерпением, что в четверг сразу после обеда они выстроились у двери его класса ещё до звонка. Не хватало только Гермионы, она явилась как раз к началу урока.
- Я была…
- В библиотеке, - договорил за неё Гарри. – Давай быстрее, а то без мест останемся.
Они поспешили занять три стула прямо напротив учительского стола, достали свои учебники «Тёмные искусства. Руководство по самозащите», притихли и стали ждать. Вскоре в коридоре послышался стук шагов Мрача, и он вошёл в класс – ещё более странный и пугающий на вид. Из-под мантии виднелась только его деревянная нога с когтями.
- Это можно убрать, - рыкнул он, перегибаясь через стол и усаживаясь. - Книжки ваши. Они вам не понадобятся.
Все убрали книги в сумки. Рон был в восторге.
Мрач достал список, отбросил длинную гриву спутанных седых волос с искривлённого, покрытого шрамами лица и начал называть имена, пробегая список обычным глазом, а его волшебный глаз бегал туда-сюда, останавливаясь на студентах, когда они откликались.
- Ладно, - сказал он, закончив перекличку. - Я получил от профессора Люпина письмо о вашем классе. По его словам, вы довольно подробно разобрались в тёмных существах – вы прошли богартов, Касных Колпаков, Гнилушек-Обманок, Гриндилоу, Кэппов и оборотней, правильно?
Класс загудел в знак согласия.
- Но вы отстаёте – очень отстаёте – в плане заклятий, - сказал Мрач. – И вот я здесь, чтобы научить вас противостоять тому, с чем волшебники могут напасть друг на друга. В моём распоряжении один год, чтобы научить вас разбираться с тёмными….
- Как, вы не останетесь? – вырвалось у Рона.
Волшебный глаз Мрача развернулся и уставился на Рона; Рон сильно испугался, но стоило Мрачу улыбнуться… впервые Гарри увидел его улыбку. От этого его испещрённое шрамами лицо искривилось ещё больше, но всё же было приятно узнать, что он способен на такое дружеское проявление как улыбка. Рон испытал несказанное облегчение.
- Ты сын Артура Уизли, что ли? – спросил Мрач. – Несколько дней назад твой отец вытащил меня из очень большого затруднения... Ну да, я останусь всего на год. Из особой любезности к Дамблдору... Год проработаю, а потом вернусь на покой.
Он грубо усмехнулся и сложил узловатые руки.
- Итак… переходим к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и разного вида. Сейчас, по канонам Министерства магии, мне положено научить вас контрзаклятиям и на этом остановиться. Мне не положено показывать вам, на что похожи тёмные заклятия до самого шестого курса. Считается, что вы до них не доросли. Но профессор Дамблдор более высокого мнения о ваших нервах, он считает, что вы выдержите, а я вам скажу: чем раньше вы узнаете, чему вам придётся противостоять, тем лучше. А то как вам защищаться от того, чего вы никогда не видели? Волшебник, который вознамерится применить против вас незаконное заклятие, и не подумает сообщить вам, что; он собирается сделать. Он не станет представать перед вами белым и пушистым. Вам надо подготовиться. Вам надо быть наизготовку и начеку. А вам, мисс, Браун, когда я говорю, надо убрать вот это.
Лаванда вздрогнула и покраснела. Она показывала Парвати под партой свой готовый гороскоп. Волшебный глаз Мрача явно мог видеть и сквозь его голову, и сквозь непрозрачную древесину.
- Итак... знает ли кто-нибудь из вас, какие из заклятий, согласно волшебному законодательству, наказуемы строже всего?
Несколько человек, включая Рона и Гермиону, нерешительно подняли руки. Мрач указал на Рона, хотя его волшебный глаз всё ещё смотрел на Лаванду.
- Ну, - нерешительно сказал Рон, - папа говорил мне про такое... Оно вроде называется «империус»?
- Именно, - одобрительно ответил Мрач. – Твоему отцу оно известно. Это самое заклятие «империус» в своё время причинило Министерству немало беспокойства.
Мрач опёрся на свою деревянную ногу ещё тяжелее, открыл ящик стола и вынул стеклянную банку. Внутри неё носились три больших чёрных паука. Гарри почувствовал, как Рон слегка придвинулся к нему – Рон ненавидел пауков.
Мрач залез в банку, выловил одного из пауков и посадил его на ладонь, чтобы все видели. Он направил палочку на паука и пробормотал: "Империо!"
Паук соскочил с руки Мрача на тонкой шёлковой ниточке и начал раскачиваться взад-вперёд, как на трапеции. Он вытянул ноги, потом сделал сальто назад, оборвав нить и приземлившись на стол, где стал кататься по кругу. Мрач резко взмахнул палочкой, и паук встал на две задние ноги и начал отбивать самую настоящую чечётку.
Все рассмеялись – все, кроме Мрача.
- Что, думаете, это смешно? – рыкнул он. – А вам понравится, если я то же самое с вами сделаю?
Смех почти сразу же прекратился.
- Полный контроль, - тихо сказал Мрач, а паук тем временем свернулся в клубок и принялся кататься туда-сюда. – Я могу заставить его выпрыгнуть в окно, утопиться, броситься в глотку кому-нибудь из вас...
Рон невольно вздрогнул.
- Несколько лет назад многие волшебницы и волшебники находились под заклятием «империус», - сказал Мрач, и Гарри понял, что речь идёт о тех днях, когда Волдеморт был всемогущ. – Работёнка для Министерства та ещё, ведь надо было разобраться, кто действовал под давлением, а кто – по собственной воле. С заклятием «империус» бороться можно, я научу вас как, но для этого нужен сильный характер, а таким обладает не каждый. Лучше, если можете, избегать попадания под его действие. БДИТЕ НЕУСЫПНО! – рявкнул он так, что все вздрогнули.
Мрач подобрал кувыркающегося паука и бросил его обратно в банку.
- Кто-нибудь ещё знает? Ещё одно незаконное заклятие?
Гермиона снова взметнула руку вверх, и то же самое, к великому удивлению Гарри, сделал Невилл. Единственным предметом, на котором Невилл обычно вызывался отвечать, была гербология – в ней он разбирался лучше всего. Невилл как будто сам удивился собственной смелости.
- Да? – спросил Мрач, и его волшебный глаз повернулся вправо и уставился на Невилла.
- Есть такое заклятие… «круциатус», - тихо, но чётко ответил Невилл.
Мрач устремил на Невилла испытующий взгляд, на этот раз он смотрел обоими глазами.
- Твоя фамилия Лонгботтом? – спросил он, и его глаз метнулся к списку учеников.
Невилл нервно кивнул, но Мрач прекратил расспросы. Он отвернулся от класса, влез в банку, вынул другого паука и посадил его на стол, где тот застыл, как будто боясь пошевелиться.
- Заклятие «круциатус», - объявил Мрач. – Чтобы вам было понятнее, мне нужно что-нибудь покрупнее, - добавил он, направляя палочку на паука. - Энгоргио!
Паук раздулся и стал крупнее тарантула. Отбросив все приличия, Рон отодвинул стул как можно дальше от стола Мрача.
Мрач снова поднял палочку, направил её на паука и пробормотал: "Круцио!"
Ноги паука тут же подогнулись к его телу, он перевернулся и ужасно задёргался, раскачиваясь из стороны в сторону. Он не издал ни звука, но Гарри был уверен, что будь у паука голос, он завизжал бы. Мрач не опускал палочку, и паук задёргался и завертелся ещё сильнее…
- Прекратите! – крикнула Гермиона.
Гарри обернулся к ней, но она смотрела не на паука, а на Невилла. Гарри проследил за её взглядом и увидел, что Невилл сидит, сцепив перед собой руки с побелевшими костяшками пальцев и с широко раскрытыми от ужаса глазами.
Мрач поднял палочку. Паук расслабил ноги, но продолжал дёргаться.
- Редуцио, - пробормотал Мрач, и паук сжался до обычного размера. Мрач вернул его в банку. - Боль, - тихо сказал Мрач. – Зачем вам тиски или ножи, если вы владеете заклятием «круциатус»?.. В своё время и оно было очень популярно. Так... кто-нибудь знает ещё какие-нибудь?
Гарри огляделся. По выражению лиц вокруг он понял, что все гадают, что же случится с последним пауком. Гермиона вновь подняла руку, но она у неё дрогнула.
- Да? – сказал Мрач, посмотрев на неё.
- Авада кедавра, - прошептала Гермиона.
Несколько человек, включая Рона, встревожено взглянули на неё.
- Ага, - сказал Мрач, снова слегка улыбнувшись кривым ртом. – Да, последнее и наихудшее. Aвада кедавра... убивающее заклятие.
Он сунул руку в стеклянную банку, и третий паук, как будто догадавшись, что; его ждёт, безумно забегал по дну банки, пытаясь ускользнуть от пальцев Мрача, но тот поймал его и посадил на стол. Он безумно забегал по деревянной поверхности.
Мрач поднял палочку, и у Гарри возникло жуткое предчувствие.
- Авада кедавра! – взревел Мрач.
Вспыхнул ослепительный зелёный свет, раздался грохот, как будто по воздуху пронеслось что-то огромное и невидимое, и паук тут же упал навзничь – невредимый, но несомненно мёртвый. Несколько человек сдавленно вскрикнули, Рон откинулся назад, а когда паук подлетел к нему, чуть не свалился со стула.
Мрач смахнул мёртвого паука со стула на пол.
- Нехорошо, - спокойно сказал он. - Неприятно. И контрзаклятия нет. Его не обезвредишь. После него выжил лишь один известный человек, и сейчас он сидит передо мной.
Оба глаза Мрача впились в лицо Гарри, который покраснел. Он понял, что и все остальные смотрят на него. Гарри как заворожённый уставился на чистую классную доску, не видя её...
Так вот как погибли его родители... совсем как этот паук. Они тоже остались невредимы, без следов заклятия? Значит, перед тем, как жизнь покинула их тела, они просто увидели вспышку зелёного света и услышали грохот летящей к ним смерти?
Вот уже три года Гарри раз за разом представлял смерть своих родителей с тех пор как узнал, что их убили, с тех самых пор, как он узнал, что случилось в ту ночь: Вертихвост сообщил, где его родители, Волдеморту, который явился к ним в дом. Как Волдеморт сначала убил отца Гарри. Как Джеймс Поттер пытался задержать его, крича своей жене, чтобы она забрала Гарри и бежала... Волдеморт подступил к Лили Поттер, велел ей отойти, чтобы он мог убить Гарри... как она умоляла его убить её вместо него и не переставая защищала сына... и тогда Волдеморт убил и её, а потом поднял палочку на Гарри...
Гарри знал всё это, потому что в прошлом году слышал голоса родителей, когда боролся с дементорами. Такова была ужасная сила дементоров: заставлять свои жертвы переживать худшие воспоминания в жизни и бессильно погружаться в отчаяние...
Мрач снова заговорил – как показалось Гарри, издалека. С огромным усилием он очнулся от мыслей и прислушался к словам Мрача.
- «Aвада кедавра» - заклинание, которое требует большей магической силы. Вы можете все разом взять палочки, направить их на меня и произнести эти слова, но вряд ли я получу что-нибудь хуже кровотечения из носа. Но это роли не играет. Я здесь не для того, чтобы учить вас этому заклинанию. Однако зачем я показываю его вам, если контрзаклятия от него нет? Потому что вы должны знать. Вы должны осознать самое худшее. Вы не захотите оказаться в ситуации, в которой столкнётесь с этим. БДИТЕ НЕУСЫПНО! – рявкнул он ещё раз, и класс снова вздрогнул. - Так... эти три заклятия – «авада кедавра», «империус» и «круциатус» - известны как непростительные заклятия. Применения любого из них по отношению к человеку достаточно для пожизненного заключения в Азкабан. Вот чему вы должны противостоять. Я должен научить вас бороться именно с этим. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но больше всего вам нужно учиться бдить неусыпно, беспрестанно. Возьмите перья... запишите всё это...
Весь остаток урока они писали конспект о каждом из непростительных заклятий. Никто не проронил ни слова до самого звонка, но когда Мрач их отпустил и все вышли из класса, учеников словно прорвало. Многие обсуждали заклятия с ужасом в голосе: "Видел, как он дёргался?" "… a когда он убил его… прямо вот так!"
Гарри приметил, что все говорят об уроке, как о каком-то зрелище, но ничего весёлого он во всём этом не нашёл – как, впрочем и Гермиона.
- Я спешу, - напряжённо сказала она Гарри и Рону.
- Надеюсь, не в эту чёртову библиотеку? – спросил Рон.
- Нет, - отрывисто ответила Гермиона, показав на боковой коридор. - Невилл.
Невилл стоял один в коридоре, уставившись в каменную стену напротив всё с теми же полными ужаса широко раскрытыми глазами, что и при виде заклятия «круциатус», показанного Мрачем.
- Невилл! – тихонько окликнула его Гермиона.
Невилл обернулся.
- Ой, привет, - сказал он более высоким голосом, чем обычно. – Интересный урок, правда? Интересно, что сегодня на ужин, я… я с голоду помираю, а вы?
- Невилл, с тобой всё в порядке? – спросила Гермиона.
- Да, всё в порядке, - зачастил Невилл тем же несвойственным ему высоким голосом. – Очень интересный ужин… то есть урок… чем сегодня кормят?
Рон испуганно взглянул на Гарри.
- Невилл, что?..
Но тут позади них раздался странный лязг; они обернулись и увидели ковыляющего к ним профессора Мрача. Все четверо затихли, вопросительно глядя на него, но он заговорил, и его рык был тише и не таким грубым.
- Всё в порядке, сынок, - сказал он Невиллу. – Почему бы тебе не зайти ко мне в кабинет? Пойдём... по чашечке чая выпьем...
Перспектива чаепития с Мрачем как будто испугала Невилла ещё больше. Он не шевельнулся и не проронил ни слова. Мрач повернул волшебный глаз к Гарри.
- А ты-то, Поттер, в порядке?
- Да, - почти дерзко ответил Гарри.
Голубой глаз Мрача при взгляде на Гарри слегка пошевелился в глазнице, потом Мрач добавил:
- Тебе надо знать. Может, всё это выглядит неприятно, но тебе надо знать. Никогда не угадаешь... в общем... пойдём, Лонгботтом, у меня есть кое-какие книжки, которые тебя заинтересуют.
Невилл жалобно взглянул на Гарри, Рона и Гермиону, но они промолчали, так что у Невилла не было выбора, а Мрач положил свои узловатые руки ему на плечи и уволок за собой.
- К чему всё это? – спросил Рон, глядя вслед свернувшим за угол Невиллу и Мрачу.
- Не знаю, - ответила Гермиона с задумчивым видом.
- Классный урок, да же? – спросил Рон у Гарри по дороге в Большой зал. – Фред с Джорджем не наврали, да же? Уж кто-кто, а Мрач своё дело знает! Когда он сказал «авада кедавра», так только паук помер, он просто смахнул его прямо…
Но вдруг взгляд Рона упал на лицо Гарри, и он тут же замолчал и не вымолвил ни слова до самого Большого зала, и только там сказал, что за задание профессора Трелони надо взяться сегодня же, а то там работы на несколько часов.
За ужином Гермиона не участвовала в разговорах Гарри и Рона - она неистово поглощала еду, после чего опять ушла в библиотеку. Гарри с Роном пошли в гриффиндорскую башню, и Гарри, который за ужином ни о чём ином не думал, вдруг сам заговорил о непростительных заклятиях.
- Не будет ли у Мрача и Дамблдора неприятностей, если в Министерстве узнают, что мы видели, как действуют эти заклятия? – спросил Гарри, подходя к Толстой Даме.
- Да запросто, - ответил Рон. – Но Дамблдор всегда поступает по-своему, а Мрач, по-моему, за долгие годы привык к неприятностям. Сначала дерись, потом разберись – взять хотя бы его мусорные ящики. «Ерунда».
Толстая Дама сдвинулась, открыв им вход, и они вошли в гриффиндорскую общую комнату, где было тесно и шумно.
- Может, займёмся этой фигнёй по предсказаниям? – спросил Гарри.
- Пожалуй, - проворчал Рон.
Они поднялись в спальню за учебниками и таблицами и застали там Невилла, в одиночестве сидящего на кровати с книгой. Теперь он был гораздо спокойнее, чем в конце урока Мрача, но ещё не до конца пришёл в себя. Глаза у него были красные.
- Ты в порядке, Невилл? – спросил его Гарри.
- Да-да, - ответил Невилл. - Спасибо, я в порядке. Вот читаю книгу, которую мне одолжил профессор Мрач...
Он показал книгу «Волшебные водные растения Средиземного моря».
- Скорее всего, профессор Спраут сказала профессору Мрачу, что я силён в гербологии, - сказал Невилл. В его голосе скользнула нотка гордости, которой Гарри ни разу не слышал раньше. – Он подумал, что мне это понравится.
Гарри подумал, что сказать Невиллу о словах профессора Спраут было неплохой и тактичной идеей ободрить Невилла – ведь он редко слышал, что в чём-то силён. Профессор Люпин поступил бы так же.
Гарри и Рон ушли с учебниками «Разгони туман над будущим» в общую комнату, нашли свободный стол и принялись за предсказания на предстоящий месяц. За час они сделали очень мало, хотя их стол был завален клочками пергамента с вычислениями и символами, а мозг Гарри затуманился, как будто его заполнил дым от очага профессора Трелони.
- Понятия не имею, что всё это должно означать, - сказал он, пялясь на длинный столбец расчётов.
- Знаешь, - сказал растрёпанный Рон, без конца теребивший свои волосы от досады, - я считаю, нам пора вернуться к старому способу предсказаний.
- Какому – всё придумать?
- Ага, - ответил Рон. Он смёл со стола кучу записей, погрузил перо в чернила и начал писать. – В следующий понедельник, - диктовал он сам себе, - есть вероятность появления у меня кашля из-за неблагоприятного соединения Марса с Юпитером. – Он поднял взгляд на Гарри. – Ты же её знаешь – просто накидай побольше несчастий, она всё проглотит.
- Точно, - сказал Гарри, смяв свой первый листок и перекинув его через головы болтавших первокурсников прямо в огонь. - Ладно... в понедельник я буду в опасности из-за… э-э… огня.
- Будешь-будешь, - мрачно сказал Рон. - В понедельник опять со взрывохвостами встретимся. Ладно, во вторник я... хм...
- Потеряешь что-то дорогое для тебя, - подсказал Гарри, листая «Разгони туман над будущим» в поисках идей.
- Хорошо, - согласился Рон, записав подсказку. – Из-за... допустим... Меркурия. А почему бы тебе не получить удар в спину от кого-то, кого ты считал другом?
- Ага... круто, – сказал Гарри, нацарапав подсказанное, - потому что... Венера в двенадцатом доме.
- А в среду, пожалуй, меня победят в бою.
- Ну вот, а я хотел себе про бой написать. Ладно, тогда я проиграю пари.
- Ага, ты заключишь пари, что я одержу победу...
Они ещё час сочиняли предсказания (одно трагичнее другого), а общая комната тем временем потихоньку пустела – народ расходился по спальням. Криволап прошёл мимо них, легко вспрыгнул на свободное кресло и загадочно уставился на Гарри – так могла бы смотреть на них Гермиона, узнай она, что они делают домашнее задание недобросовестно.
Оглядев комнату и пытаясь придумать ещё какое-нибудь несчастье, которое он пока не написал, Гарри заметил на другом конце общей комнаты у стены Фреда и Джорджа, склонивших головы с перьями в руках над одним листом пергамента. Непохоже это было на Фреда с Джорджем – прятаться в углу и работать потихоньку: обычно им нравилось быть в гуще событий и в центре внимания. В их работе над пергаментом было что-то тайное, и Гарри вспомнил, как они сидели вместе и что-то писали в «Норе». Он решил, что это просто ещё один бланк заказа для «Умопомрачительных уловок Уизли», но тут же понял, что тут что-то другое: будь это бланк заказа, они бы обязательно привлекли Ли Джордана. Ему пришло в голову, что они опять строят планы попадания на Турнир трёх волшебников.
Гарри заметил, как Джордж покачал головой в ответ Фреду, что-то выцарапал своим пером и сказал очень тихим голосом, который всё же разнёсся по почти пустой комнате:
- Нет… это звучит так, словно мы его обвиняем. Поосторожнее надо...
Тут Джордж поднял голову и увидел, что Гарри смотрит на него. Гарри ухмыльнулся и тут же вернулся к своим предсказаниям – ему не хотелось, чтобы Джордж решил, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и ушли спать.
Примерно через десять минут после ухода Фреда с Джорджем дыра за портретом открылась, и в общую комнату вошла Гермиона с пачкой пергамента в одной руке и коробочкой, внутри которой что-то позвякивало при каждом её шаге, в другой. Криволап выгнул спину и замурлыкал.
- Привет! - сказала она. - Я только что закончила!
- Я тоже! – торжествующе заявил Рон, отбрасывая перо.
Гермиона села, сложила свою ношу в свободное кресло и пододвинула к себе предсказания Рона. Криволап свернулся калачиком у неё на коленях.
- Ну что, не очень-то хороший месяц впереди? – съязвила она.
- Ну и что, зато я предупреждён, - зевнул Рон.
- Да ты дважды утонешь, - сказала Гермиона.
- Что, правда? – спросил Рон, пробегая глазами предсказания. – Тогда лучше заменить одно утопление… пусть меня растопчет взбесившийся гиппогриф.
- Думаешь, непонятно, что вы всё напридумывали? – спросила Гермиона.
- Как ты смеешь! – притворно возмутился Рон. – Мы тут пахали, как домашние эльфы!
Гермиона подняла брови.
- Это просто поговорка, - поспешно объяснил Рон.
Гарри тоже отложил перо, закончив предсказания своей собственной смертью через отсечение головы.
- Что в коробочке? – спросил он, показав на неё.
- Хорошо, что ты спросил, - ответила Гермиона, сурово глядя на Рона. Она открыла крышку и показала им содержимое коробочки.
Внутри лежало около полусотни значков, все разного цвета, но с одинаковыми буквами: Б.У.Э.
- Буэ? – спросил Гарри, взяв значок и вертя его в руках. – Зачем это?
- Не буэ, - сердито ответила Гермиона. - Это Б.У.Э. То есть Братство, Уважающее Эльфов.
- Никогда о нём не слыхал, - сказал Рон.
- Ну конечно же нет, - сурово сказала Гермиона, - потому что я основала его только что.
- Да? – удивился Рон. – И сколько в нём членов?
- Ну… если вы двое вступите… будет трое, - ответила Гермиона.
- И ты думаешь, что нам хочется везде шастать со значками с надписью «буэ», что ли? – спросил Рон.
- Б.У.Э! – с жаром поправила Гермиона. – Я хотела назвать его «Борьба за прекращение вопиющей эксплуатации дружественных магических существ и изменение их правового статуса», но это не годится. Так что это будет названием нашей программы.
Она помахала перед ними стопкой пергамента.
- Я всё скрупулёзно изучила в библиотеке. Эльфы были порабощены много веков назад. Поверить не могу, что никто до сих пор не боролся с этим.
- Гермиона… разуй глаза, - громко сказал Рон. - Им. Это. Нравится. Им нравится быть порабощёнными!
- Наша ближайшая цель, - сказала Гермиона громче Рона, как ни в чём не бывало, будто не слыша его слов, - определить оплату и условия труда эльфов. Отдалённая цель – изменить закон о запрещении эльфам использовать волшебные палочки и попытаться ввести эльфа в состав Департамента контроля за волшебными существами, потому что там вопиющая нехватка представителей.
- И как мы всего этого добьёмся? – спросил Гарри.
- Начнём с набора участников, - радостно ответила Гермиона. – Думаю, взноса в два сикля… стоимость значка… хватит, чтобы издать наши листовки. Рон, ты казначей… я дам тебе жестянку для сбора денег… а ты, Гарри, секретарь, так что можешь записать всё, что я говорю – это будет протокол нашего первого собрания.
Воцарилось молчание. Гермиона лучезарно смотрела на друзей, а Гарри разрывался между злостью на Гермиону и весельем при виде лица Рона. Однако молчание было нарушено, но не из-за Рона, как будто оглушённого, а из-за тихого стука в окно. Гарри вгляделся в пустоту общей комнаты и увидел в лунном свете белоснежную сову, уцепившуюся за подоконник.
- Хедвиг! – воскликнул он, вскакивая со стула, и бросился открывать окно.
Хедвиг влетела внутрь, пролетела через общую комнату и приземлилась на стол прямо поверх предсказаний Гарри.
- Самое время! – сказал Гарри, подбегая к ней.
- Она принесла ответ! – радостно сообщил Рон, показывая на грязный листок пергамента, привязанный к лапе Хедвиг.
Гарри с нетерпением отвязал его и сел читать, а Хедвиг с тихим уханьем уселась к нему на колени.
- Что там написано? – еле выговорила Гермиона.
Письмо было очень коротким и, видимо, написанным в спешке. Гарри прочёл вслух:
«Гарри…
Я немедленно вылетаю на север. Эта новость о твоём шраме была последней среди кучи странных слухов, которые доходили до меня. Если опять заболит, иди прямо к Дамблдору – говорят, он выдернул с пенсии Магоглаза, значит, он что-то заподозрил, даже если никто другой ничего не заметил.
Я скоро свяжусь с тобой. Привет Рону и Гермионе. Держи ухо востро, Гарри.
Сириус»
Гарри поглядел на Рона и Гермиону, а они – на него.
- Он летит на север? – прошептала Гермиона. – Он возвращается?
- Что заподозрил Дамблдор? – в недоумении спросил Рон. – Гарри… что творится?
Гарри тут же хлопнул себя по лбу кулаком, столкнув Хедвиг с колен.
- Не надо мне было рассказывать ему! – сердито сказал Гарри.
- Да о чём ты? – удивился Рон.
- Из-за этого он подумал, что ему надо вернуться! – сказал Гарри, так ударив кулаком по столу, что Хедвиг с сердитым уханьем перелетела на спинку кресла Рона. – Он возвращается, потому что думает, что я в беде! А со мной ничего плохого не происходит! У меня для тебя ничего нет, - рыкнул Гарри на Хедвиг, выжидательно щёлкающую клювом. - Хочешь есть – лети в совятню.
Хедвиг одарила его весьма обиженным взглядом и вылетела в открытое окно, задев его по пути вытянутым крылом.
- Гарри, - успокаивающе начала Гермиона.
- Я иду спать, - коротко сказал Гарри. – Увидимся утром.
В спальне он надел пижаму и улёгся в постель, но усталости он не чувствовал.
Если Сириус вернётся и попадётся, то виноват в этом будет он, Гарри. Почему он не держал рот на замке? Из-за недолгой боли проболтался... Если бы ему просто хватило ума сдержаться...
Вскоре он услышал, как в спальню пришёл Рон, но не заговорил с ним. Гарри долго лежал, глядя на тёмный полог кровати. В спальне царила полная тишина, и будь Гарри хоть чуточку меньше озабочен, он понял бы, что в комнате не слышен храп Невилла, а значит, не ему одному не спится.