Салам, бача. Глава 10. Охота на волков

 
Кишлак Базикиль расположился в предгорье Пагмана. Подняться к нему можно было как со стороны гор, внизу которых шла дорога, и с двух сторон степи, летом больше напоминавшей пустыню.

- Твой обзор – левая сторона кишлака до двухэтажного здания у улицы с деревьями, который прямо перед нами, - ставил задачу своему второму номеру – Геннадию Дашкову Мужик. – Разбей себе эту территорию на какие-то три-пять ориентиров, типа переулка, выходящего из кишлака, какого-то необычного дувала, дома, дерева и пронумеруй их по поочередности – один, два, три.

- Понял, - кивнул Генка.

- Тебе трех минут на это вполне хватит, - дополнил свой приказ Андриенко. – Время пошло.

Дашков, изучая крайнюю сторону кишлака, в первую очередь, отметил, что вся картинка находится в одном светло-сером тоне. И все это из-за сливающихся между собой светло-серо-желтых цветов зданий, дувалов и высушенного солнцем песка. Даже деревья казались такими же, ли из-за пыли, покрывшей их листья, или какого-то преломления лучей солнца, которые все вокруг окрашивали в один цвет. А скорее всего так и было, до кишлака от них около километра.

Первым ориентиром стал расположенный на окраине высокий дувал (забор, выстроенный из глины), с еле просматриваемым из-за веток деревьев крышей хАна (здания), стоявшего посередине двора.

Вторым, оказался ряд деревьев, спускающихся по бугру, на котором расположился кишлак, в низину. Скорее всего, это какие-то фруктовые деревья, больше похожие на яблоню.

Третьим ориентиром стал разрушенный низкий дувал. В его проеме хорошо просматривался дом, который строили несколько дехкан (крестьян). Они выкладывали из серых кирпичей, сделанных из высушенной глины, стену дома.

Четвертый, тот самый двухэтажный дом, с правой стороны дувала которого улица с деревьями.

- А внутри кишлака тоже выбирать какие-то ориентиры? – спросил у Мужика Геннадий.

- Сколько у тебя ориентиров получилось, укажи их слева направо, я посмотрю.
Андриенко прильнул к окуляру прицела и, слушая отчет Дашкова, находил указанные им ориентиры.

- Молодец. Теперь слушай мои ориентиры и сам их находи. Первый – это твой четвертый, второй – дувал высокий, по верху с выступами каменными.

- Да, вижу, - сказал Геннадий.

- Третий – камень или какая-то кладка посередине бугра с кустарниками с обеих сторон. Скорее всего, это кяриз (подземный переход).

- Вижу-вижу.

- Четвертый, каменная глыба от него в метрах ста

- Та, что под дувалом, или ниже? – поинтересовался Дашков.

- Они на одной линии лежат.

- Понял.

- И пятый, последнее здание или дувал, непонятно.

- Вижу.

- Теперь назови их вслух.

- А, понял, так, э-э-э… Дорога в кишлак, это первый ориентир. Второй – дувал с выступами, третий - кяриз, четвертый – камни…

- И запомни их, как и я твои, чтобы быстро находить цель.

- Понял.

- Повтори их про себя, выучи.

Через несколько минут Мужик снова окликнул Дашкова:

- Гена, теперь давай изучим этот кишлак. Мы его просматриваем полностью, небольшой, всего в два ряда домов, с твоей стороны еще третий ряд просматривается, но, он состоит всего из двух домов, а за ними огромный простор открытой зоны. За ними километра два, если не больше до гор.

Дальше, слушай. Все дома и дувалы однотипны, не к чему и глазу прицепиться. Единственное, что важно, улица между ними достаточно широкая, просматривается низ дувалов по той ее стороне. Видно почти середина этой улицы, даже колодец между твоими третьим и четвертым ориентирами.

- А такой невысокий, прикрытый сверху крышей, - найдя колодец, спросил у Мужика Геннадий.

- Точно так. А рядом с ним, правее, что-то типа сцены, выложенной из кирпича.

- Это, наверное, для того. Чтобы собирать народ и проводить собрания, - предположил Дашков.

- Может и так, - ответил Андриенко, - но скорее всего он поставлен для главного муфтии, который собирает народ на молитву.

- А, да, это же мусульманская страна, - согласился с товарищем Геннадий.
- Теперь по моей стороне смотри. Чистая улица и еще один колодец, но он без крыши. С чем это связано, как думаешь?

- Денег у дехкан, наверное, нет или желания его закрывать от солнца. Пыль то все равно в него ветрами надует. Крышки же нет на колодце, как на том, что с моей стороны.

- А, слушай, этого-то я и не отметил. Молодец!

- А может это тоже кяриз? – предположил Геннадий. Воды в нем нет, старый.

- Но проверить этого не можем, так что имей в виду, а значит, требует к себе особого внимания, как вся та улица.

- А какая моя задача? – спросил Геннадий.

- Три дня назад здесь была банда, они повесили шесть человек, - смотря вдаль, начал рассказывать Андриенко. – Трех женщин, их мужья и сыновья служат в армии, учителя, он студент Кабульского университета, священника из кишлака и старика. Двоих из них, перед казнью попытались заставить людей, собравшихся из этого кишлака, забить камнями, но те отказались. Поэтому расстреляли еще троих стариков.

- Расстреляли, не повесив? – удивился Геннадий.

- Скорее всего, потому сделали так, чтобы люди на них не кинулись, и ушли.

- Саша, а почему мы крайние?

- Не понял? – спросил Андриенко.

- Наказывать тех бандитов должны не мы, а их милиция, армия, в конце концов!

- А мы не для этого сюда пришли, Геночка. А посмотреть сегодня-завтра не появятся те бандиты здесь.

- И всего-то?

- А потом хвостиком за ними пойдем, если пойдут в горы. А туда и пойдут. Посмотрим, далеко ли пойдут. В крайнем случае, и по возможности проредим их ряды.

- А, понял, - вдохнул Геннадий, и посмотрел вверх на солнце, еще не поднявшееся в зенит. – Выдержим ли? Сегодня где-то за сорок градусов жары будет, если не больше.

- Что ж ты зонтика не взял с собою? - ухмыльнулся напарник.

- Да это я так.

- Чалму же взял с собою? Я же тебе говорил! – посмотрел на Дашкова Мужик.

- О, точно-точно, взял, - и, скинув с себя рюкзак, раскрыв его, вытащил материю.

- Вот ею и прикроешься, только не разматывай ее, а то потом не свернешь как нужно.

- 2 -

Геннадий, просматривая свою и зону Мужика, в очередной раз приходил к мысли, что им бы лучше занять не эту позицию, а ту, которая может находиться слева от них, оттуда можно просматривать именно улицу кишлака. Но та скала, находится в два раза дальше этой.

- Все, мое время наблюдать, - прошептал Александр. – Ничего не видел?

- Нет, - покачал головой Дашков. – Хотя, как нет. Два дехканина на ишаках везли мешки с чем-то, они направились туда, за кишлак.

- В сторону Чарикара? – переспросил Андриенко.

- Да нет, левее, там, где горы видны.

- А, понятно, в той стороне находится несколько кишлаков. Скорее всего, чтобы чем-то торговать, или свой товар обменять на, какой-то другой.

- А что они здесь выращивают-то? Ни поля никакого нет, чтобы что-то выращивать?

- Пойди и спроси у них! - возмутился Александр.   

- А, ну да, - и тут же вскрикнул. – Стоп! Вон, туда смотри, где твой кяриз.

- О-па, - сказал Андриенко, увидев вылезшую фигуру человека из-под земли. – Внимание, я наблюдаю за ним, а ты – за нашими зонами.

Человек, то идущий, то бегущий в сторону их скалы, отвлекал внимание Геннадия. Еще, что приметил Геннадий, он постоянно оглядывался, видно, чувствуя какую-то опасность. О чем это говорило? Может он бежал от бандитов, которые сейчас скрытно находятся в кишлаке и хотят расправиться с ним?

Эта мысль заставила Дашкова отвлечься от бегущего человека и продолжить наблюдение за кишлаком.

Кишлак был небольшим, из тридцати домов. Чем занимались живущие в нем люди, так сразу и не поймешь. От кишлака до большого озера, находившегося напротив ущелья, было километра три-четыре. Но им навряд ли разрешат в нем ловить рыбу, так как с южной стороны озера находятся правительственные сооружения типа дач.
Значит, они занимаются какой-то торговлей, и скорее всего перепродажей каких-то привезенных товаров. Может и так.

Фигура женщины, набиравшей в колодце воду, привлекла его внимание. Ее лицо было прикрыто паранджей. Наполнив водой два ведра, она понесла их к дому, напротив колодца.

«Ничего себе, как пропустил ее, - удивился Геннадий. – Нет, нужно не отвлекаться и не глазеть по сторонам», - упрекнул он себя.

А левее тоже какое-то движение показалось, и повернул немножко влево ствол винтовки. Это шел по дороге мальчишка, и не один, а скорее сего со своим товарищем, о чем-то активно маша руками, разговаривали.

По их движениям можно определить, спокойны люди, или нет. Мальчишки остановились, что-то рассматривая под ногами. А потом, тот, что стоял справа, засыпал босой ногой песком то, что только они рассматривали. И рассмеявшись, пошли по улице дальше.

Судя по наблюдениям, в кишлаке ничего опасного для жизни людей не происходило. Люди проходили по улице спокойно, не оглядываясь, как тот, который вылез из кяриза за кишлаком и побежал в горы.

Начал опускаться вечер, жара спадала, легкий ветерок становился прохладнее.

- Можешь отдохнуть, - сказал Андриенко. – Через два часа разбужу. Готов?

- Да спать что-то не охота, - ответил Дашков.

- Ну, тогда ты остаешься за старшего, разбудишь меня через два часа, если ничего интересного не произойдет. Согласен?

- Так точно! – потянулся Дашков и, открыв крышку, набрал в рот теплой воды из пластиковой фляги.

 - Не усни! – напомнил ему Андриенко, - в десять ноль-ноль разбудишь, независимо от того, захочешь спать или нет. Такой порядок.

- Есть, товарищ ефрейтор, - прошептал Геннадий, и заново прильнул к окуляру прицела. И вдруг что-то вспомнив, спросил. – А в темноте как наблюдать, включить ночной прицел?

- Нет, батареек надолго не хватит. Слушать будем, больше ничего.

- Понял, - прошептал Дашков, и снова припал правым глазом к прицелу.

- 3 –

Волк был серым, как лайка Джим. Только хвостом не махал из стороны в сторону, выказывая радость. А этот шел по лесной тропе, еще не глубокого снега и принюхивался. И больше лайки, раза в два. Геннадий целился, иногда мешали ветки кустарников, елей с молодыми соснами, скрывая его красивую фигуру от железной дробинки прицела. Он шел не торопясь, принюхиваясь к красной ленте и тропке, оставленной людьми, после ее натяжки.

Глаза у волка были умными, шел не торопясь, а Геннадий ждал, когда он поравняется с ним. Чувствовал ли приближающуюся опасность. Похоже, да, но не торопился.

У вывороченного корня остановился, обнюхивает его, и высоко подняв голову, смотрит на небо. Терпение у Геннадия заканчивалось. Он знал, что его отец находится напротив того вывороченного корня, в метрах двадцати, но почему-то он не стреляет. Чего ждет? Неужели ему стало жалко этого зверя? Зверя, который уже несколько недель подряд со своей стаей нападает на их поселок, задрали телку у Филиппыча, семейство молодых подростков лаек у охотника Степки Семиглазого, их Джима с соседским волкодавом. Правят балом. А этот волк, скорей всего вожак той стаи. Что же батя медлит?

Волк прыгнул на верхнюю часть корневища и, оттолкнувшись от него, перепрыгнул через красную веревку и кинулся на вставшего перед ним во весь рост охотника.
Генка сам вскочил на ноги, целясь в вожака, но какая-то сила в этот момент ударила его под колено, и он, теряя равновесие, начал падать…

Легкий хлопок по щеке, привел его в себя.

- Тихо! – прошептал в ухо голос Мужика.

Геннадий открыл глаза, сереющая темень вокруг. Шум, который его отвлек от мыслей, еще несколько секунд назад, заставлявших его переживать за отца, ушли. Он, оказывается, не на той таежной охоте на волка, а в Афганистане.

Кто-то шел над ними, и не один человек, а группа. Шли ровным шагом, не спотыкаясь о скальные камни. Говорили на афганском языке, может фарси, может, дари, а может и пушту, разницы в этом Геннадий не понимал, а все потому, что и близко не знал этого языка, кроме некоторых слов, которые звучат часто из уст его однополчан.
Фигуры этих людей появились через несколько секунд, когда они спрыгивали с каменной глыбы вниз.

Шесть человек, насчитал он. Остановились в метрах пятнадцати от них, этого только еще не хватало, так как любое действие, сделанное им с Мужиком, издавшее хоть какой-то звук, может привлечь внимание этих людей.
И что интересно, одеты они не как афганцы в национальную одежду, а в форменную. Военные, что ли?

Ладонь Александра появилась перед его взглядом и сложенными пальцами несколько раз стукнула по камню.

Просит успокоиться и не двигаться, догадался Геннадий. А другого выхода нет. Вон как крайний из них резко оглянулся и смотрит на них. Неужели видит? И громко заговорил, показывая своим напарникам в их сторону, только выше, вроде бы.
Другой афганец его окликнул, назвав Амином или Анимом, не расслышал, и показывает вниз скалы, что-то говоря всем. Люди стали говорить, но очень тихо, и как назло, присели, решив остаться на этом месте. Но через полминуты поднялись и продолжили свой спуск, только недалеко, удалились на десять-пятнадцать шагов и разлеглись на каменном выступе.

Геннадий приподнял винтовку, шумно. И опуская ее вниз, придвинув к себе приклад, отметил, что Мужик без разговоров и нравоучений просто подложил свою руку под цевье его винтовки.

«Все понял, все понял», - подумал Геннадий.

Резиновая прокладка перед окуляром запотела. А может, кажется? Приложил к нему кончик носа, чтобы, так сказать протереть его от сырости. Но она оказалась сухой и прохладной. Это успокаивало, а то вдруг… Вот только этого сейчас ему не хватало.

Рука Мужика снова оказалось перед его глазами, указывающая куда-то вниз, далеко налево.

Что же там увидел Андриенко?

Несколько раз прижмурившись, Геннадий стал искать глазами то, то ему хотел показать Мужик. Рассвет уже шел полным ходом, делая прозрачным воздух на сотни метров.

Указательный палец Мужика наполовину согнулся вниз, говоря о том, что цель, которую видел он, находится под самой горой, на которой расположились они.
Всматриваясь вниз, наконец-то увидел маленькие тени, еле-еле передвигающиеся под скалой. Это была такая же небольшая группа людей, человек из десяти. Они привлекли внимание и людей в форме, расположившихся чуть ниже Генки с Мужиком. Они замолчали, и вокруг воцарилась тишина.

И вдруг раздался какой-то звук, похожий на человеческий голос или птицы, и поэтому Геннадий задрал голову, ища коршуна или орла, парящего над ними. Но снова перед его лицом появилась ладонь Мужика, указывающая в сторону кишлака, и шепот:

- Зовут на молитву.

«Что, что?» – хотел, было, Геннадий задать вопрос Мужику, чтобы тот ему все разъяснил, но вовремя остановился, расслышав в этом звуке красивый и звонкий голос Муаззина, призывающего людей к молитве: «Аллаху акбар, Аллаху акбар. Аллаху акбар, Аллаху акбар. – кричал он. -  Ашхаду алля иляха илля Ллах. Ашхаду алля иляха илля Ллах.

Ашхаду анна Мухаммада-р-расулю Ллах.
Ашхаду анна Мухаммада-р-расулю Ллах.
Хайя аля-с-салях. Хайя аля-с-салях.
Хайя аляль-фалях. Хайя аляль-фалях.
Аллаху акбар, Аллаху акбар. Ля иляха илля Ллах».

Люди в форме, расположившиеся внизу, немножко приподнявшись встали на колени, готовясь к молитве, но громких шепот одного из них, заставил его напарников снова залечь. И это, скорее всего, потому, что группа людей, двигавшаяся под скалой, не остановилась, чтобы начать молитву, а направилась к кишлаку, ускоряя свой ход.
Люди в форме, без восклицаний, поднявшись, начали быстро спускаться вниз.
Припав к окуляру, Геннадий навел прицел на дальнюю группу людей, бегущих к кишлаку. Это были моджахеды, державшие наперевес винтовки и автоматы. И было их не пять-семь человек, как ранее подумал Дашков, а семнадцать.

Сбежавшие со скалы люди в форме, открыли стрельбу.

Те сразу же залегли и открыли ответный огонь.

- Что делать? – спросил у Андриенко Дашков.

- Наблюдать.

- Нам показывали три человека. Поищем их? – настойчиво спросил Дашков.

- А помнишь их?

- Может, как увижу, так и угадаю. У одного большая родинка на брови, - вспомнил Геннадий, у второго борода светлая, худющий и нос широченный.

- Правильно, высматривай, только не торопись. Задача у нас другая, не убивать их, а сопроводить до их места расположения. Понятно.

Но Геннадий уже воспринимал слова своего командира – первого номера, без осознания их значения. Припав к окуляру прицела, он искал тех людей, залегших на степном песчаном поле. У первого, которого приблизил к себе, лицо было видно хорошо: черные усы, огромные бакенбарды, а скорее всего черная борода, растущая плотной порослью с висков, поглощая всю щеку и сам подбородок. Он целился из винтовки в приближающихся к ним группе людей и стрелял.

Его лицо хорошо просматривалось за линейками прицела, оставалось только нажать на курок и все. Но тут же, погасив в себе это желание, вспомнил слова командира разведки их воинской части: сопровождать и только, открывать огонь на поражение, только в крайнем случае. О том, что может означать «крайний случай» он подумал, если душманы будут стрелять в них. А сейчас складывается совершенно другая ситуация. Душманы вступили в бой с наступающими на них людьми в форма. Это, скорее всего, ХАДовцы (служба государственной безопасности в Демократической Республике  Афганистан), или «зеленые» (военнослужащие Афганских правительственных войск).

Второй моджахед, стрелявший с колена, очень был похож на того афганца с родинкой, которую частично прикрывала материя его серой чалмы.

- Я вижу того, который с родинкой, он с колена стреляет, - Геннадий выпалил как очередью из автомата эту фразу.

- Это тебе так кажется, - неизвестно откуда появившийся у Мужика баритон, осадил Дашкова. – Твое дело следить и докладывать мне. Продолжай.

- Есть, - согласился Геннадий, и продолжил наблюдение.

Несколько человек, из тех, что бежали в сторону отстреливающихся моджахедов, упали. Убитыми или ранеными трудно сказать. Но, что удивительно, несмотря на свое меньшинство, по сравнению с обороняющимися, люди в форме продолжали бежать, что-то громко крича.

- Их же всех поубивают! – не сдерживая своей злости, громко сказал Дашков.

- Посмотри за душман, видишь, к ним из кишлака бегут солдаты?
Геннадий приподнял голову, и, щурясь, снимая, таким образом, напряжение с глаз, глянул в ту сторону, куда сказал Мужик. И точно, от кишлака, в сторону оборонявшихся моджахедов, бежала горстка людей.

Припав к прицелу, он навел резкость на них, и невольно воскликнул, это были люди в форме, в такой же, как и наступающие на моджахедов с их стороны, от скалы.

- Окружили душманов. Каша приготовлена, можно собираться домой, - сделал вывод Геннадий.

- Не торопись, твоя каша еще не готова, - заключил Мужик.

- Как?

- А вот так, тот, что с бородавкой или родинкой, бежит к оврагу, так что собирайся и пошли.

- Секунду! – Геннадий нашел, наверное, того человека, о котором говорил Мужик. Можахед, отстреливаясь по сторонам, убегал. Несколько взрывов, произошедших невдалеке от него, стали закрывать территорию дымом.

- Чего спим? – громкий голос Мужика, заставил Геннадия вскочить на ноги, и тут же взвыв от откуда-то появившейся боли в бедре и ниже колена, он присел. – Ничего, ничего, крепись, так бывает, мышцы сильно расслабились. Потихонечку поднимайся и пошли. Не торопись. Ну как?

Геннадий, вытирая слезу, и чувствуя тяжесть в ногах, переходящую в болевые ощущения, начал потихонечку идти за своим напарником. Тот, к счастью, не торопился, но в тоже время, продолжал смотреть в сторону идущего боя.

- Пошел, пошел! – стал тянуть он как Муаззин, зовущий дехкан на молитву.
И Геннадий, набираясь сил, стал увеличивать ширину своего шага, пытаясь догнать уходящего от него напарника.

- А, залег, залег…

И Геннадий, услышав новый приказ от Андриенко, тут же бросился на камни.

- Да не тебе я говорю, - рассмеялся Мужик, - это я о том, что с родинкой. И, кстати, их трое убежало. Так, что, Геночка, у нас с тобою только начинается охота на волков.