Спасти его любой ценой. Глава 20

       И снова я нахожусь в Его кабинете. Сижу в углу на небольшом диванчике, обтянутом темно-синей тканью с мелким рисунком. Градова нет. Он ушел сразу же, как только мы сюда пришли, бросив мне:
- Посиди, подожди немного. Я скоро.
Прошло больше часа с тех пор, как за ним закрылась дверь. Мне ужасно скучно. Сначала я пыталась развлечься, разглядывая кабинет и пытаясь лучше понять характер хозяина. Это заняло очень мало времени, потому что здесь все аскетично и невыразительно. Кроме, пожалуй, вот этой фотографии на рабочем столе. Я встаю с дивана, беру в руки фоторамку. Оттуда на меня смотрит ребенок. Мальчик. У него в руках удочка. Снимок сделан так, как будто ребенка застали врасплох. Он повернул голову, улыбнулся и - «щелк», этот момент запечатлел фотоаппарат. Круглое личико, пухлые щечки, светло-карие глаза. Он неуловимо напоминает Градова. Только волосы светлее и ушки немного торчком. Понимаю, что это его сын. Сколько тут ему? Шесть? Семь? Навеки семь теперь. Уж кому лучше об этом знать, как не мне. Слышу громкий, командный голос за дверью:
- Если буду нужен, я в тире.
Быстро ставлю фотографию на место. Пытаюсь придать ей то же положение, как она стояла раньше. Почему-то не хочу, чтобы Градов знал, что я ее рассматривала. Хотя, что в этом плохого? Сесть на диван уже не успеваю. Прислоняюсь пятой точкой к столешнице стола. В такой позе меня и застает Градов, входя в свой кабинет. Сухо говорит:
- Пойдем со мной.
Не дожидаясь моей реакции, разворачивается и уходит обратно, оставляя дверь открытой. То есть он даже не сомневается, что я последую за ним. И я следую. И пойду на край света, если понадобится.

Мы спускаемся в подвал. Он оборудован под тир. Огромное длинное помещение разделено перегородками, отделяющими одного стреляющего от другого. На каждой перегородке – крючок. На нем – наушники. Что в глубине помещения я не вижу – там темно. Но вот Градов поднимает огромную рукоять, торчащую из стены, и по всему периметру подвала одна за другой включаются лампы. Теперь видно, что вдалеке висят мишени. Нет, это не стандартный вариант, с изображением концентрических кругов. На больших, прямоугольных листах – силуэт человека до пояса. Градов легонько подталкивает меня к одной из «кабинок». Сам отходит к сейфу, который стоит тут же в углу. Возвращается, держа в руке пистолет. Тот же самый, который давал мне утром? Не отвечу. Не знаю
- Держи.
Я снова беру оружие, вновь чувствую его тяжесть в своих руках. Градов подходит совсем близко ко мне. Говорит, словно учитель, объясняя детям очередное домашнее задание.
- Можно стрелять, держа пистолет двумя руками. Можно и одной. Ты правша?
Я утвердительно киваю.
- Тогда поворачивайся налево. Вот так, - взяв меня за плечо, разворачивает в нужном направлении. Ноги поставь на ширине плеч. Это для упора. Пистолет держи в руке крепко. – своей ладонью зажимает оружие в моей ладони. - Вытяни руку прямо по уровню мишени. Вон там, на стене видишь? – Я снова киваю. - Зафиксируй положение. Левую руку можно заложить за спину. А можно поставить на пояс. Как тебе удобнее. – Берет мое запястье на левой руке и заводит ее за спину. – Вот это, - он касается детали на пистолете, - мушка, вот это, - он показывает на другую деталь, раздвоенную, - целик.
Я пытаюсь повернуться к нему, чтобы понять, он серьезно, или шутит. Он не дает мне этого сделать, положив свою левую руку мне на талию. 
- Во время прицеливания держи мушку и задний целик пистолета на одной линии, направляя их на цель. Вот так. – Он поддерживает и вытягивает мою правую руку с пистолетом. При этом прижимается к моей спине всем телом. Наши лица совсем рядом, почти соприкасаются. Почему-то он переходит на шепот:
- Задержи дыхание.
Мне не надо его задерживать. Я забыла, как дышать от его близости.
- Плавно нажимай курок.
Он держит мою руку с зажатым в ней пистолетом в своей. Его указательный палец лежит на моем указательном пальце и медленно нажимает на курок. Раздается грохот. Мою руку отшвыривает вверх, а меня саму – назад. Но жесткое объятие Градова не дает мне упасть. Он еще крепче прижимается ко мне всем телом. Теперь и его правая рука ложится мне на талию, с легким нажимом скользит по животу вверх, к груди. Немного не достигнув ее, останавливается и тоже крепко удерживает меня. Ее тепло жжет кожу сквозь ткань футболки. Слышу, как он тихо, но прерывисто дышит, уткнувшись мне в затылок. Сердце колотится в висках. Внизу живота растекается тепло. Я хочу повернуться к Градову. Но как только делаю движение, он тут же меня отпускает. Совсем. Оставляя лишь воспоминания о своих прикосновениях.
- А теперь сама повтори все точно так же. Три выстрела. Твоя задача – хотя бы попасть в мишень. – Его голос слегка хриплый. Слишком поспешно он отходит от меня. Снимает наушники с крючка на перегородке и надевает их мне на голову. Они такие большие, что полностью закрывают мои уши. На нем тоже появляются такие же наушники. Я не хочу ничего повторять. Во мне бушует желание подойти, обнять, прижаться к нему, спрятать лицо у него на груди. А потом поцеловать его губы. Но мужчины уже рядом нет. Он отходит в сторону и наблюдает оттуда за мной. Тогда я делаю все, как он учил. Стреляю трижды. Вижу вскинутые вверх, сложенные крест-накрест руки Градова. Это сигнал «Стоп». Останавливаюсь. Он подходит, забирает у меня оружие. Осматривает его. Потом нажимает на кнопку пульта, который висит тут же – у перегородки. Моя мишень начинает двигаться к нам. Когда она подъезжает совсем близко, Градов смотрит на нее некоторое время и показывает две дырочки в левом верхнем углу.
- Это твои пули. Третья – в молоко.
Потом показывает еще на одну – чуть выше головы силуэта.
- Это мы вместе стреляли. Видишь, насколько ты отклонилась?
Я вновь киваю. Сама даже не понимаю, как вообще могла стрелять. Голова занята мыслями о поцелуе. А тело помнит его тепло, руки, дыхание. Я подхожу к нему совсем близко. Заглядываю ему в глаза, тихо произношу:
- Я молодец?
Градов не отодвигается. Он слегка улыбается одними уголками губ на мой детский вопрос. Чуть заметно кивает головой и так же тихо, как я отвечает:
- Молодец…для первого раза.
Самое время для поцелуя. Я начинаю тянуться к нему. Но он сам с места не двигается. И ладно! Справлюсь и без него! Но в этот момент из кармана Градова раздается телефонный звонок. И он отходит в сторону. А я так и остаюсь, зависнув в полунаклоне. Оторвать бы голову тому, кто сейчас нам помешал. Слышу короткое:
- Сейчас буду.

       Понимаю, что все хорошее уже закончилось. Мой «объект» выключает свет в подвале. Открывает тяжелую дверь и замирает на пороге. Я не заставляю себя долго ждать. Выхожу из тира и поднимаюсь по ступеням вверх. Уже в коридоре по пути к его кабинету, Градов говорит:
- Сейчас я посажу тебя на такси. И ты поедешь домой. Будешь там сидеть, как пай-девочка. Ты обещала мне не покидать квартиру.
- Я тебе не обещала такого. – Я немного возмущена. Когда это ему послышалось такое?
- Тогда обещай сейчас. – Градов открывает передо мной дверь своего кабинета. Но когда я прохожу внутрь, разворачивает меня к себе за плечи, заглядывает в лицо и просит. – Слышишь? Пообещай, что просто будешь ждать моего возвращения и постараешься не влипать в неприятности.
И глядя в его черные глаза, отвечаю:
- Я буду тебя ждать.
Он хочет что-то добавить, но на пороге вырастает молодой парень и скороговоркой выпаливает:
- Товарищ полковник, Вас ждут. Просили не задерживаться. Что-то важное.
Градов не поворачивает головы к парню, смотрит на меня и отпускает мои плечи. Хватает куртку, подталкивает меня к выходу, и очень быстрым шагом мы идем к выходу из Управления. На стоянке всего одно такси. Градов усаживает меня на заднее сидение, вытаскивает из кармана куртки несколько купюр, отдает их водителю и строго говорит:
- Отвезете по адресу, который девушка скажет. И только туда. Не останавливайтесь больше нигде, даже если она вас попросит.
Захлопывает дверь и такси трогается с места. Я провожаю взглядом фигуру Градова, который чуть ли не бегом возвращается в Управление. Если честно, то я не хочу уезжать. Хочу вернуться в тот подвал и стоять в его объятиях. Пусть даже до скончания времен.

Такси не спеша едет по улицам города. А город, между прочим, красивый. Величественный, ухоженный. Современные здания очень гармонируют с «хрущевками» и «сталинками». Лето в самом разгаре. Мимо проплывают небольшие зеленые скверы с яркими клумбами. За очередным поворотом вдруг вижу тот самый памятник. Женщина и мальчик. Она с крестом, он с иконой в руках. Вокруг – скамейки, на которых сейчас сидят люди. Я сразу вспоминаю о Трофимове. Да, это - то самое место. Пережитое за прошедшие дни снова всплывает в моей памяти. И я принимаю решение. Не буду я спокойно сидеть и ждать Градова дома. Мне тоже нужно сделать кое-что очень важное для меня. Между прочим, от этого зависит и его жизнь. Придвигаюсь к водителю такси и говорю:
- Отвезите меня в Кром, пожалуйста.
Вижу, что он озадачен.
- Но ваш мужчина сказал…
- Я слышала, что он сказал. Но мне надо туда. Очень.
Таксис молчит. Тогда я достаю из сумочки еще несколько купюр и протягиваю ему.
- Этого хватит, чтобы замять недоразумение?
Купюры делают свое дело. На следующем светофоре вместо того, чтобы свернуть налево, таксист поворачивает направо. Еще несколько поворотов направо, и он останавливается напротив высокой белой стены. Поворачивается ко мне, принимая деньги.
- Вас подождать?
Я не знаю, сколько времени у меня займет мое дело, поэтому отрицательно качаю головой:
- Нет, спасибо. Дальше я сама.

       Выбираюсь из такси и иду к главному входу в П-кий Кром – башне Святых ворот. Пройдя через них, я попадаю на территорию Довмонтова города. И дальше, до внушительных размеров крепостной стены. Она, словно щит прикрывает собой Кром - изначальную крепость П-а. Вокруг меня много туристов. Слышу, как один из экскурсоводов рассказывает им про эту мощную заградительную стену: «Перси - это южная стена Крома. Впервые каменная стена была возведена на этом месте не позднее середины XIII века. В то время она имела решающее значение в системе обороны Крома, и местные жители до середины XV века уделяли ей особое внимание. Она неоднократно перестраивалась и укреплялась, а также перед ней был вырыт глубокий ров, называемый Греблей». У меня нет времени стоять и слушать рассказ. Хотя, чего греха таить, хочется. Но время поджимает. Мне нужно вернуться домой до прихода Градова. Я тороплюсь пройти через Троицкие ворота, под защиту иконы Святой Троицы. И сразу же попадаю в Захаб – узкий коридор между двумя высокими толстыми стенами. Навстречу мне встают тени защитников крепости разных лет и даже веков. Тут и древнерусские воины в тяжелых кольчугах. Лица их скрыты под шлемами. В руках они сжимают огромные щиты и тяжелые мечи. За ними меня встречают тени тех, кто отдал свои жизни, защищая Кром на протяжении всей его истории. Вижу и солдат в гимнастерках и красными звездочками на пилотках. Это - павшие в последней Отечественной войне. Молодые и средних лет. А есть совсем мальчишки. Все они навеки остались здесь. Молчаливые Стражи Крома. Туристы проходят сквозь них. Но призраки не обращают на них никакого внимания. А вот меня они разглядывают с интересом и настороженностью. Но заметив мои браслеты, наклоняют головы в почтительном приветствии. Расходятся в стороны, образуя коридор и пропуская меня к месту, куда я так стремлюсь – в Собор. В этом древнем Соборе молился о победе перед битвой Александр Невский.  Он высится в центре крепости. Его белые стены отражают лучи солнца. А полукруглые решетчатые окна кажутся его глазами, наблюдающими за земной суетой. Выйдя из Захаба, встречаю тени в длинных полупрозрачных балахонах с накинутыми на головы капюшонами, из-за которых невозможно разглядеть их лиц. Это Хранители Крома. Наклоняю голову в приветствии. Они отвечают тем же. Достаю из-под футболки Символ Святых Сил, подхожу к одному из Хранителей. Останавливаюсь в метре от него. Для окружающих кажется, что я просто любуюсь достопримечательностями, а на самом деле я мысленно прошу разрешения войти в Храм. Хранитель благосклонно кивает и тут же за моей спиной вырастает другой Хранитель, но поменьше ростом. Он сопровождает меня до самого Храма и внутрь него. Я поднимаюсь по крутой, каменной лестнице. Хранитель указывает рукой, скрытой широким рукавом балахона, на вешалку в углу. Там висят косынки и запашные юбки. Они предназначены для таких, как я, которые являются в святое место с непокрытой головой и в джинсах. Быстро облачаюсь. Хранитель кивает на вход и растворяется в воздухе.

       Я перешагиваю добротный деревянный порог и попадаю в светлое, с белыми стенами и большим количеством окон пространство.  В лучах, проникающего сюда солнца переливаются золотом оклады икон, кандила  и светильники под потолком. Я задыхаюсь от такой красоты! Дав себе немного привыкнуть к потрясающему виду, прохожу в глубь храма, к золоченому семиярусному иконостасу. Останавливаюсь перед ним. Некоторое время просто стою и любуюсь золотым великолепием. Вижу тонкие нити, которые потянулись с разных сторон от стен Собора к моему телу. Закрываю глаза и чувствую, как мощный поток Светлой энергии вливается в меня. Мой Символ и браслеты слегка переливаются белым светом, впитывая в себя эту силу. Чувствую, как проходит противная дрожь в руках и ногах, перестает болеть голова, мне становится легче дышать. Я словно бы возрождаюсь вновь.