Ч. 157 Армейские порядки на флоте

Предыдущая страница    http://proza.ru/2021/05/24/777

Пока моряки воевали за тридевять земель, отвоёвывая свободу грекам,  в России жизнь текла своим чередом. Был издан указ о запрещении принимать крестьян в высшие учебные заведения, Александр Сергеевич Пушкин стал публиковать главы из поэмы «Евгений Онегин».

В 1828 году в Петербурге открылся Технологический институт. Учебные заведения получили новый устав, по которому их разделили по сословному признаку. Этот признак сохранялся и в будущем, даже в советское время, да и сейчас, правда, в замаскированном виде. Например, кто может поступить в МГИМО? Формально – каждый, а реально….

В 1829 году в Тегеране был убит автор «Горя от ума» Александр Сергеевич Грибоедов. Убили всех, кто находился в миссии, включая охрану из казаков, спасся только секретарь миссии Мальцов, которого слуга завернул в ковёр и поставил рядом с другими свёрнутыми коврами.

Персы откупились богатыми дарами, в том числе алмазом «Шах», всемирно известным бриллиантом индийского происхождения весом в 88,7 карата, который хранится в Алмазном фонде в Москве.

По прибытии эскадры Лазарева в Кронштадт «Азов» посетил Николай I. Он пробыл на корабле больше часа, осмотрел весь корабль, а затем в каюте Лазарева, как написал другу контр-адмирал, «рассматривал чертежи внутреннего расположения разных судов, пушек, станков, разные модели и пр. (ты ведь знаешь, что я до этого охотник, а потому большой собиратель),

словом  сказать, что всё хвалил и всем хвалил, только, к сожалению, должен сказать тебе, что все сии улучшения будут при теперешнем положении для нас бесполезны, несмотря на великое желание царя довести флот до возможного совершенства».

Императора сопровождал Александр Сергеевич Меншиков, влияние которого в морских делах всё возрастало. Меншиков детские годы провёл в Дрездене, начал службу юнкером коллегии иностранных дел, затем перешёл на службу в армию.

Он участвовал в русско-турецкой войне 1806 – 1812 годов, отличился в боях, был ранен. Затем участвовал во всех крупных сражениях Отечественной войны, выполнил опасное задание, проникнув сквозь расположение вражеских войск, был снова ранен в ногу под Парижем.

Александр Сергеевич быстро продвигался по службе. Современники отмечали его «огромную работоспособность, необыкновенную деятельность ума, необъятную память, живую и остроумную речь». В 1820 году Александр I предложил ему должность командующего Черноморским флотом.

Но Меншиков отказался, поскольку считал себя неподготовленным к такой должности. Он был сторонником освобождения крестьян.  В 1821 году Александр Сергеевич подал в письменном виде царю свои предложения по этому вопросу.

Однако Александр I под влиянием Аракчеева изменил своё отношение к Меншикову, в кругу приближённых отозвался о нём, что у него «душа чернее сапога» и что «у Меншикова есть ум лишь для того, чтобы кусаться».

Добрые люди немедленно доложили об этом Александру Сергеевичу: что может быть приятнее, передавая злословие, получать удовольствие без наказания.

Меншикова царь отправил служить в дипломатическом ведомстве, а в 1824году тот вышел в отставку.

Рядом с его имением находилось имение Александра Яковлевича Глотова, автора книг «Изыскание принадлежностей к вооружению корабля», «Способ поднимать утонувшие грузы», «Способ спасать экипаж при крушении», «Способ заменять потерянный руль», «Способ устроения нактоуза» и других по морскому делу.

С его помощью Меншиков, находясь в отставке, из любопытства теоретически изучал, что такое военно-морской флот. Николай I, хорошо знавший Меншикова, сразу после восшествия на престол, вызвал его из отставки.

Первое же дипломатическое поручение в Персии в 1825 году, разведывательного характера, Меншиков выполнил успешно, и Николай I вернул ему звание генерал-адъютанта. Александр Сергеевич, видимо, посчитал, что беседы с моряком Глотовым ему достаточно для понимания флотской службы.

Николай I, как водится при вступлении очередного царя на престол, создал комитет по реформированию морского ведомства. Меншиков написал записку царю, предлагая свой вариант организации морского ведомства по образцу военного.

Царь получил военно-инженерное образование, поэтому в записке Меншикова ему всё было понятно и логично. Александру Сергеевичу мы обязаны дивизиям  и бригадам во флоте. Николай I ввёл Меншикова в комитет образования флота, чтобы тот реализовал свои предложения.

В 1827 году император назначил Меншикова начальником Морского штаба, присвоив ему звание вице-адмирала. Во время войны с Турцией 1828 – 1829 годов Меншиков командовал десантным отрядом, который взял Анапу.

В Дунайской армии царь поручил ему командование  осадными войсками под Варной, но Меншикова ранило ядром в третий раз, уже обе ноги, поэтому он возвратился в Петербург для излечения и продолжил  выполнять обязанности начальника Морского штаба.

Властолюбивый и недоверчивый, Меншиков быстро подчинил себе весь командный состав флота и все  хозяйственные департаменты министерства. При всём своём уме, не имея профессионального военно-морского образования, опыта плавания, он оставался дилетантом и очень многого во флотских делах не понимал.

Обычно историки советского времени уничижительно оценивали роль в руководстве русским флотом маркиза де Траверсе. Для них решающим фактором была пятая графа. На самом деле, француз был настоящим опытным моряком, имел боевой опыт, знал, что нужно флоту.

При отсутствии финансирования сумел подготовить кадры моряков, используя Российско-Американскую компанию, организовал научно-исследовательские экспедиции, по его инициативе состоялась экспедиция по открытию Антарктиды.
 
К сожалению,  Александр Сергеевич Меншиков, у которого всё было в порядке с национальностью и родословной, причинил флоту больше вреда, чем принёс пользы. Вот почему Михаил Петрович Лазарев с горечью писал своему другу Алексею Антиповичу Шестакову:

«Эгоизм у иных столь сильно действует, что никакое предложение естьли только не ими самими выдумано, не приемлется, сколь бы, впрочем, полезно оно не было, и потому, заметив, что делаемые иногда предложения принимают как будто нехотя и притом  не уважаются, то я думаю себе:

чорт бы их взял, налупиться на неприятности не для чего и лучше, кажется, придержаться старой пословицы: «Всякий Еремей про себя разумей», или по крайней мере до случаю…».

Продолжение http://proza.ru/2021/05/29/937