Встретимся еще...

Часть 1.

Шла середина 90-х.
Ну а я с другом шёл в палатку взять по бутылочке пива, чтобы потом двинуть на наше излюбленное место отдыха - стадион "Авангард". Там нас ждали остальные наши друзья.
Одет я был стандартно для того времени - кроссовки, слаксы, футболка и олимпийка. Было мне 15 лет.

Рукава у олимпийки были засучены, но в силу своего достаточно юного возраста я не знал, что не везде так можно ходить. Потому что некоторыми личностями такой вид воспринимался как вызов. Типа, "Глянь, крутой какой. И рукава засучены".
Но, это я уже сейчас так анализирую ту ситуацию. И именно заученными рукавами пытаюсь для себя объяснить, почему я тогда привлек внимание одного бритого недоумка.

Продавщица подавала мне в узкое окошко-амбразуру по одной бутылке пива, а я передавал их рядом стоящему другу, который складывал всё в пакет.
Когда в моих руках оказалась последняя бутылка, меня кто-то похлопал по плечу.
Я обернулся.

Парень с бритой головой и некрасивым лицом задал вопрос, на который я не смог внятно ответить, потому что вопрос тот был откровенно идиотский.

А спросил он следующее:
- Ты чего до девушки моей дое...лся?

Я действительно не знал что ответить... Вопрошающий на вид был старше меня на пару лет, поэтому я был с ним на "вы".
- Я просто покупаю пиво, я не знаю кто ваша девушка.

Я заметил, как парень дернулся. То, что это был удар, я понял, когда пришел в себя, лежа на асфальте.
Друг помогал мне подняться, и одновременно одевал на меня очки, которые после удара отлетели в сторону.
"Хорошо, что не разбились" - Подумал я.

Глянул на часы - а вот они вдребезги. На руке, после того как я пощупал ноющую губу, осталась кровь. Вообще-то, много крови.
Сознание возвращалось медленно, и я все еще толком не понимал, что со мной произошло.
За что он меня?

В голове шумело так, что я не слышал, что мне говорил этот некрасивый парень.
А он явно что-то говорил.
Я видел, как его полные губы шевелились. Наверняка с них слетали какие-то слова.
И еще я видел, как он снова приближался, и тянул ко мне руку.
Честно, мне было страшно.
Я был уверен, что он идет, чтобы добить меня.
Возможно, он не ожидал, что я поднимусь после его мощного хука, и теперь хочет исправить это.

Дальше случилось то, что я от себя никак не ожидал.
Удивительное дело - часы, которые были у меня на левой руке - разбились при падении, а вот бутылка пива была целая.
Когда я упал, я не выпустил ее из руки.
И вот теперь эта страшная рожа опять надвигается на меня, и что-то губами шлепает, а я не понимаю что!

От испуга я без замаха влепил бритому этой бутылкой по лбу.
Бутылка разбилась, и пена моментально скрыла его лицо.
В этот момент из-за палатки появились дружки того, об кого я свое пиво разбил. Видимо, они крышевали эту торговую точку.

Следующее, что я помню, так это как мой друг хватает меня за руку, и дико кричит: "Бежим!!!"

Упрашивать меня не пришлось.
Со всех ног мы бросились прочь от этого места.
Кто-то из бандитов пытался нас преследовать, но был достаточно пьян, чтобы угнаться.

Когда отбежали от места стычки подальше, мой друг, тяжело дыша от быстрого бега, спросил:
- Ты нахрена ему по башке дал?!
- Так он же шел на меня!
- Да, шел! Хотел извиниться, потому что. А теперь нам всем конец. Найдут и накажут.

Я пожал плечами. Откуда мне было знать, что он не добивать меня шел? Я даже не слышал ничего. А друг сменил тон и ткнул меня в плечо:
- Серега, ну ты все равно молодец! Видел, как пена у него по лицу растеклась?
- Видел. - Без всякого восторга ответил я. Это я запомнил очень отчетливо, потому что все происходило как в замедленном кино. Видел даже зеленые осколки бутылки, которые впились бандиту в лицо...

На стадионе мой друг в красках рассказал остальным о том, что произошло.
Друзья облепили меня, и, прицокивая языками, рассматривали рану.
Похоже, что там было на что посмотреть, потому что кто-то из них заключил:
- В травмпункт тебе надо, Серый. Зашивать.

Я отмахнулся.
- Вот еще, зашивать. Само зарастет. Дай-ка мне лучше пиво.
Советское детство если не убивало мальчиков, то делало их невосприимчивыми к травмам и боли. Один раз я сильно обжег щеку горящей пластмассой, но домой не пошел. Потому что мама не выпустила бы больше на улицу. Пришлось в парке, в питьевом фонтанчике сначала охлаждать щеку, а потом отдирать застывший пластик от лица. Вечером намечалась игра в футбол, и я не хотел ее пропускать.
Друг поковырялся в пакете, достал бутылку, открыл ее и протянул мне.
Я сделал большой глоток, но попало в желудок не все. Часть вытекла из разорванной губы, и намочила олимпийку.

Кто-то заржал. Мне тоже было смешно, но это от адреналина. Никогда меня раньше не били бандиты из-за бабы, которой я даже не видел. И я раньше никогда не разбивал бутылки о чужие головы.

Часть 2.

Мы с друзьями стояли у входа в травмпункт, и каждый считал своим долгом потрогать меня за ниточки.
Они торчали из края губы, после того, как меня зашили.

Можно было подумать, что я съел огромного таракана, и теперь его усы выглядывают у меня изо рта.
Им-то смешно, конечно. А как мне в понедельник в школу в таком виде идти?

Дверь травмпункта открылась, и у меня внутри все похолодело.
На меня ненавидящим взглядом смотрел некрасивый бандит.
Теперь он стал еще более некрасивый, потому что лицо во многих местах было порезано стеклом...

Он был не один. Еще три здоровых лба стояли за ним.
- Этот что ли? - Спросил у некрасивого один из них. Высокий такой, с нормальной прической.
- Он, сссука. - Зло протянул бритый, но не сдвинулся с места.

Отстранив в сторону своего дружка, иссеченного осколками, тот двинулся на меня.
Остальные оттесняли в сторону моих друзей.
Намечалось грандиозное избиение нас всех.

Пока высокий приближался, я узнал его. Только сказать ничего не успел.
Мне повезло, что он был прилично пьяный, потому что будь он в нормальном состоянии, то не выпендривался бы.
А тут, видимо, захотел все сделать эффектно.

В стиле "а-ля Вандамм" он крутанул вертушку. И к этому я уже был готов. Это тот, бритый урод, всёк мне неожиданно, без объявления войны.
Здесь же надо было быть паралитиком, чтобы не суметь увернуться от такого нелепого прыжка.
Я паралитиком не был, только губа болела. Поэтому заранее сделал шаг назад, и длинная нога высокого ушла в пустоту.
Приземлившись, он потерял равновесие, и чуть не упал. Выглядел глупо, конечно. Он это понял - разозлился.

Если до этого он защищал честь своего дружка, то после неудачного и корявого прыжка - уже свою.
Он снова пошел на меня, теперь нанося боковые удары ногами.
Отбивать их было несложно. Я отходил, ставя блоки, и он никак не мог сократить дистанцию.
Очевидно, что высокий хотел подобраться поближе, чтобы была возможность задействовать руки, и перевести меня в партер. Там уже он легко бы задавил меня массой.

Он наступал, а я отходил, пока не уперся спиной в стену.
Оказавшись загнанным в угол, я крикнул:

- Стой! Я с твоей сестрой в одном классе учусь! С Леной!

Высокий неуверенно остановился. Дышал он тяжело, потому что выдохся от амплитудных ударов ногами. А я быстро уточнил:

- С Рудаковой Леной!

Всё. До него окончательно дошло то, что я сказал. Не верить мне у него оснований не было.  Я назвал его фамилию. Да и не хотел он сейчас искать никаких оснований. Ему очень кстати пришелся повод не продолжать драку, и выйти из нее с достоинством.
Он немного продышался и спросил:

- А ты ничего, юркий. Занимался где-то?

Я не успел ответить, как высокий повернулся в сторону своих дружков и скомандовал:

- Парни, отбой! Свои.

Удивительно это, конечно. Только что они были готовы порвать нас. Уничтожить. И вот, как только выясняется, что мы через кого-то знакомы - всё, чуть ли не лучшие друзья.
Я видел как противники знакомясь, жали руки мои друзьям. Опасность миновала.

Юра, так звали брата моей одноклассницы, подозвал некрасивого. Тот подошел, глядя на меня исподлобья.

- Миритесь. - Скомандовал высокий Юра. - Нечего своим цапаться.

Мы пожали друг другу руки.

- Саня. - Представился некрасивый.

В голосе его не чувствовалось успокоения. Да и мне он по-прежнему был неприятен. Это из-за него у меня губа в нитках, испачканная кровью одежда и нет больше новеньких часов. От мамы теперь точно влетит. С другой стороны я понимал - он хоть и был сам виноват, но досталось ему больше. Он и раньше был на лицо мерзковат, а сейчас оно и вовсе стало сплошь испещерено глубокими порезами.

Юра откуда-то вытащил бутылку водки и радостно прокричал:

- Ну что, мужики, давайте бахнем за знакомство!

Мой друг, с которым мы убегали, вежливо отказался:

- Извините, парни, но нам пора домой. Родители уже ждут. Мы же еще школьники.

Но, нас не отпустили. Юра был в отличном расположении духа, поэтому настоял на том, чтобы они нас проводили. А то мало ли в пути с нами еще какая неприятность случится. Всей толпой мы ехали в трамвае. Я стоял рядом с Саней. Он недобро на меня поглядывал всю дорогу, а когда я выходил на своей остановке и протянул ему на прощание руку, он не пожал ее. Только процедил сквозь зубы: "Встретимся еще".