Умопомрачение Гл. 23. Прыжки в правовом поле

  Федеральных судей на входе в Следственный Комитет встречали и провожали в кабинеты следователей таким образом, чтобы их пути не пересекались. Приглашенные не должны были видеть друг друга и знать о присутствии в СК своих коллег. Свободные следователи из отдела Абеле внимательно слушали ответы и наблюдали за поведением судей в момент разговора.
  По делу УПД-С/2 пройдите в кабинет 303 к следователю Козакову, — объявил робот.
 Марк взял повестку паспорт и после регистрации данных указал вошедшей на кресло:
— Садитесь. Я -Казаков Марк Анатольевич. Веду расследование по делу об укрывательстве порчи многоквартирного дома и хищении средств на его ремонт. В повестке была указана причина вашего вызова — принятое вами решение по заявлению Максимовых о восстановлении проектной системы электрообеспечения и звукоизоляции. У вас было время поднять дело и подготовиться к обсуждению. Перед вами заявление в суд, которое вы рассматривали, и принятое решение. Проверьте на документах свои подписи.
   После просмотра документов, Марк озадачил судью. — Нам с вами предстоит дать правовую оценку обстоятельствам дела, причинам, препятствующим его законному урегулированию, в том числе в суде, и приятому вами решению. Прочитайте, пожалуйста, вслух три первые строки заявления, в которых потерпевшие излагают суду предмет своих требований.
   Судь слабым голосом озвучила текст, — О восстановлении проектной системы электрического освещения и звукоизоляции в квартире 28 в соответствии с нормативно-техническими требованиями и СНиП.
 — А теперь квалифицируйте дело и механизм его решения.

    Судья медлила.
 — Ну, что же вы молчите? Это же ваша обычная работа.
 — Части дома, указанные в заявлении, относятся к городской недвижимости. Управление нормативное, регламентированное. Дело особой категории. Исковое производство не требуется. Предполагает запрос у органов муниципальной власти сведений, предусмотренных законом по управлению домом и ремонту отдельных его частей. Срок рассмотрения не более двух недель.
 — Итак, мы определились с особенностями дела. Но вместо слова «управление» введем его составляющие: содержание, эксплуатация и ремонт городской недвижимости в составе многоквартирного дома с ответственностью органов исполнительной власти. Тогда наше понимание особенностей, поступившего в суд заявления, будет соответствовать жилищному законодательству, — дополнил Марк. — Вы согласны? Или у вас другое мнение?
   Судья кивнула.
 — Прошу ответы проговаривать, — попросил Марк.
 — С вами согласна, — отреагировала судья.
 — Вы не полностью раскрыли механизм решения вопроса. Дополните, — попросил следователь.
 — Самый короткий путь — судебный приказ на исполнение закона.
 — В заявлении Максимовых сторона ответчика имеет разный правовой статус. Административный — у органов власти и гражданский — у Татика — собственника квартиры, в которой повреждены капитальные части жилого помещения. Вы понимаете, почему органы власти и Татик оказались в одной связке?
 — Предметы, заявленные к восстановлению, отнесены законом к общему имуществу многоквартирного дома, поделенному на доли между жильцами, но с единым центром управления их состоянием, — медленно формулировала свой ответ судья, подыскивая правильные слова.
— Какую предварительную работу вы провели для удовлетворения требований Максимовых?
 — Беседовала с юристами ответчика от исполнительной власти.
 — Почему по строительно-техническим вопросам вы консультировались с юристами заинтересованного лица?
 — Я плохо, а можно сказать вообще не понимаю техническую сторону дела.
 — Но сейчас вы мне ответили достаточно грамотно.
 — Это сейчас, когда основания дела в суде подробно изложила Максимова. А до этого я ничего не знала о специальном законодательстве.
 — Вы противоречите сами себе. На суде вам на блюдечке преподнесли правовые основания дела и указали на ответственность органов власти за решение вопроса, а вы отстранили власти от их непосредственной работы.
 — Между «преподнесли» и усвоить то, что преподнесли — большая дистанция. На суде я оказалась в мысленном «раздрае». С одной стороны — закон, с другой — установка на заранее подготовленное решение и контроль Председателя суда. Что было делать? Нарываться на неприятности? - Я приняла текст решения, поступивший по факсу от сильной стороны.

   — С Максимовыми имели беседу до суда? Выяснили препятствия, сдерживающие решение вопроса? Дали им правовую оценку?
 — Нет. Она пришла с адвокатом.
 — Ну и что? Выяснив с заявителем до суда обстоятельства дела, вы получали возможность отказаться от ведения дела.
 — Были и другие причины. Дело не представляет сложности по административному варианту. Однако по ходу его реализации неожиданно возникли сложности. На привлечение допустимых по делу доказательств был наложен запрет. Их предоставление не входило в намерения исполнительной власти, так как эти доказательства ломали их план по изменению категории дела. А заявитель при предварительном обсуждении стал бы их требовать. Пришлось отложить совместную с ним подготовку к суду.
 — Причем здесь планы исполнительной власти? Соблюдение требования подготовки к рассмотрению дела — в компетенции суда, и необходимо для соблюдения паритета сторон. Граждане и власть итак не равные стороны. А в суде ни у кого не должно быть преимуществ перед законом. Тем более, как вы сами правильно заметили, спора о праве нет.
 — Не скажите. И судья замолкла.
 — Смелее.
 — В планы муниципальной власти входила организация в суде искусственного спора.
 — На каком основании и относительно чего?
 — На основании акта по квартире Максимовых, в котором была произведена перестановка поврежденного общего имущества дома на личное имущество заявителя.
 — Но это легко опровергнуть. Акт по квартире Максимовых был не официальным, исполнен с нарушениями закона и не имел юридической силы. Вместе с тем, в деле были официальные акты, подтверждающие повреждение инженерного оборудования коммунального назначения в квартире Татика. Почему вы их не использовали?
 — После ознакомления с делом стороной ответчика эти документы исчезли.
 — У вас есть объяснение, зачем ответчику нужно было изымать из дела документы?
 — Чтобы редакцию требований Максимовых привести в соответствие с выдвинутыми ими новыми основаниями по делу.
 — То есть вы подтверждаете переделку заявления потерпевшего?
 — Да.
 — А вы зачем пошли на обман, указав в решении, что «истец не предоставил доказательств нарушения своих прав»?
 — Я уже вам сказала, что решение по делу готовила сторона ответчика.
 — Так, какой же Вопрос вы разбирали в суде с участием Максимовой?
 — Вопрос был один. Являются ли органы власти надлежащим ответчиком по делу о восстановлении внутриквартирной электропроводки Максимовых.
 — Но это же изменение предмета требования Максимовых! Они не заявляли восстановление внутриквартирной электропроводки.
 — Не заявляли, — почти прошептала судья.
 — И вы стали обсуждать в суде то, что не заявляли? Это же надуманный спор!
 — Моей воли здесь нет. Я была декорацией в этом споре. Его вели юристы стороны
 ответчика.

    — Вы сами-то понимаете, что по предмету заявления Максимовых нет судебного решения?
 — Да.
 — Итак, вы подтверждаете, что по заявлению Максимовых к органам власти о восстановлении системы жизнеобеспечения, поврежденной при работах на перекрытии с переустройством его элементов частным лицом в сговоре с чиновниками, вы работали за рамками Процессуального Кодекса?
 — Да.
 — Вы подтверждаете, что по заявлению Максимовых с требованием к органам власти — провести восстановление системы жизнеобеспечения в соответствии с проектом и СНиП
  решения нет?
 — Да.
 — А теперь расскажите, как вы оказались в центре неправовой ситуации и стали автором псевдорешения?
 — Канва рассмотрения заявления Максимовых была утверждена Председателем суда по соглашению с представителями муниципальной власти. Я всего лишь исполнитель этого соглашения.
 — О каком соглашении вы говорите. Это сговор, — констатировал Марк Анатольевич и задал следующий вопрос. — Из Основ жилищного законодательства относительно заявления Максимовых вытекает, что ответчик в силу своих функций обязан встать на защиту поврежденных частей дома коммунального назначения. А представители ответчика все делают наоборот. Как-то нелогично. Вы не задавались вопросом, почему?
 — Суд не вмешивается в деятельность органов власти.
 — Это требование равно и для власти в отношении суда. Тем не менее, вы провели в суде заседание в интересах чиновников, и вместо защиты интересов государства и проверки исполнения закона должностными лицами позволили в суде юристам ответчика нечто противоположное их прямым обязанностям. Я бы сказал противоправное деяние — оспаривать федеральное законодательство по жилищным вопросам. Или я чего-то не знаю? И суд уполномочен поддерживать оспаривание должностными лицами конституционных положений и нормативных актов Правительства?
 — Нет.
 — Почему, тогда не поставили преступников на место?
 — Я уже ответила на этот вопрос. Суд не вмешивается в деятельность власти.
 — Однако, суд позволил чиновникам во власти использовать свой авторитет и свою площадку в противоправных целях?
   Судья промолчала.

   — Как вы оцениваете судебное «решение» по заявлению Максимовых?
 — Решения по заявлению Максимовых — нет. Я зачитывала и подписывала решение по делу, сконструированному в кабинетах органов муниципальной власти.
 — Тогда к вам еще два вопроса. Где, в каком месте судебного акта вы отразили изменение предмета, оснований и обстоятельств, заявленных потерпевшей стороной?
 — Чтобы это сделать нужно согласие Максимовых. А его не было. Я получила готовое решение по факсу и зачитала его.
 — С каких пор органы муниципальной власти стали командовать судом? Менять содержание заявлений граждан и составлять за судью решения?
 — Ориентировочно с момента приватизации жилых помещений и перевода управления переустройством общего имущества дома на муниципальный уровень.
 — Вы хоть как-то воспротивились негласному изменению правовых требований Максимовых к органам власти?
 — Нет. Установку обеспечить интересы муниципальной власти я получила от руководства заранее.
 — Иначе говоря, с вашего молчаливого согласия подделывался документ, находящийся в вашей ответственности?
 — Но я, действительно, ничего не понимаю в строительно-технических вопросах и электрообеспечении квартир граждан. Это не вопросы суда. Все делала сторона ответчика. Я только переписывала их сведения и озвучивала их.
 — Вы понимали, что своим бездействием противоречите закону, в частности, статьям 290 и 293 Гражданского Кодекса?
  Судья промолчала.

     — А как вышло, что решение суда и определение коллегии городского суда оказались близнецами и, к тому же, имели вкрапления из других судебных дел, находящихся в вашем производстве?
 — Определение для суда второй инстанции готовилось в нашем суде по тексту решения. Поэтому они идентичны. Видимо, в момент перепечатки в определение и попали фрагменты из других дел. Определение передала председателю суда. Что происходило потом в судебной коллегии — не знаю.
 — Вы сами-то видели Определение судебной коллегии по жалобе Максимовых, заверенное гербовой печатью второй инстанции?
 — Нет. При необходимости мы ставим печать своего суда.
 — Давайте поставим все на свои места. Решение вам готовили люди, не имеющие отношения к правосудию. Так? - На псевдорешении вы поставили свою печать. Так? - Текст псевдорешения перенесли в Определение судебной коллегии. Так? - Судебная коллегия отказалась заверить Определение своей печатью. Так?- На документе, якобы из второй инстанции, Н-ский суд ставит свою печать. Так? - И в результате рождается миф об утверждении решения суда первой инстанции судом второй инстанции. Так?
    Судья сжалась в комок и закрыла лицо руками.
 — Как видите законное решение вопроса?
 — Решение находится в компетенции исполнительной власти.
 — Пожалуйста, все, что вы мне рассказали, изложите письменно.
  Пока судья писала свои показания, Марк оформлял протокол.
 — Я закончила, — сказала судья.
 — Хорошо. Подпишите протокол и давайте ваш пропуск.
   
   Марк вызвал дежурного офицера и попросил его отправить судью домой на служебной машине. Затем посмотрел график работы следователей и включил скайп.
 Появилась картинка соседнего кабинета. Следователь Цветкова Ирина Аркадьевна беседовала с судьей Фоминой, которой Марк сам выдавал повестку. Перед ней лежало несколько документов.
 — Вы их хорошо знаете, — возник в динамике голос Ирины Аркадьевны. — Из заявления Максимовых следует, что предметом их требований в суде стало восстановление системы жизнеобеспечения на перекрытии квартиры уровнем выше. Перекрытие и электросеть являются частью городского имущества и отчуждению не подлежат. Предмет требований Максимовых имеет публичный характер, в заявлении указаны правовые основания для удовлетворения требований и способ разрешения. Обычно это делают в тех случаях, когда знают, что спора о праве не существует и исковое производство исключено. Речь идет об обычной процедуре: разобраться, на каком основании органы власти не исполняют требования нормативно-правовых актов по содержанию и текущему ремонту конструкций и коммунальных сетей и не обеспечивают право граждан на безопасные условия жизни в многоквартирном доме, и обязать исполнить закон.
 — Не совсем так, — отреагировала Фомина. — Первичное рассмотрение этого дела было поручено моей коллеге. Она вынесла решение разделить дело на две части: первая касалась требований к органам власти, вторая к частному лицу — Татику. После того, как решение суда по отведению от дела органов власти было утверждено коллегией городского суда, я приняла к производству требования Максимовых к частному лицу, в квартире которого залегает поврежденная коммунальная электрическая сеть, подающая энергию на освещение квартиры истцов.
 — Ну что же, давайте вместе разбираться с заявлением Максимовых, чтобы установить, как изменились условия разрешения их требований после отвода от дела органов власти, — сказала Ирина Аркадьевна. — Требование Максимовых изложены к группе лиц по одному основанию — необходимости привести поврежденное имущество в первоначальное рабочее состояние. При этом ремонт имущества возложен законом на органы власти. Частному лицу отведена роль обеспечить допуск в квартиру аварийной службе и специалистам-строителям, поскольку жильцы не вправе вмешиваться в работу коммунальных систем дома. Все указывает на то, что при разделении дела на две части суд не учел эти обстоятельства.Как следует из судебного акта, требования Максимовых к частному лицу были выделены в отдельное производство, определены судьей самовольно и неадекватно исходному заявлению в суд, что указывает на развал дела по заявленным основаниям. Иначе говоря, требования подателя заявления в Н-ский суд к группе лиц по одному основанию — восстановление системы жизнеобеспечения — судьей рассмотрены не были. Ваше мнение?

    — Я могу только согласиться, — еле слышно произнесла Фомина.
 — То, что ваша коллега отвела органы власти от ремонта поврежденных конструкций, не освобождает суд от обязанности проводить анализ обстоятельств дела, которые влияют на законное его решение.  Приняв дело в отношении Татиков, вы придерживались этого правила?
  Фомина промолчала.
 — На каком основании Вы, без предварительной проработки заявления Максимовых и анализа технических условий удовлетворения их требований, приступили к рассмотрению дела в составе ненадлежащих лиц?
 — Только на основании Определения, вынесенного предыдущим судом.
 — А вы дали правовую оценку Определению?
 — Посчитала неэтичным подвергать сомнению работу коллеги.
 — Даже так. Тогда прошу сделать это сейчас путем сравнения заявления Максимовых и судебного Определения, на которое вы сослались. Начните с предмета, заявленного Максимовыми к судебному разрешению.
   Фомина, медленно водила карандашом по тексту.
 — И что скажете?— спросила Цветкова.
 — Предмет заявления Максимовых и требования, изложенные в Определении суда, — разные.
 — Что и требовалось доказать. Вывод?
 — Судебное Определение ничтожно и не подлежит исполнению,— тихо ответила Фомина.
 — Идем дальше. Вы могли поправить коллегу и развернуть порученное вам дело в сторону закона.
  Фомина задержалась с ответом, а потом, видимо, решилась:
 — Да. Безусловно.
 — Тогда назовите, какие у вас были варианты для поворота ситуации в сторону закона?
 — Их было три. Вынести заключение о ничтожности судебного Определения и его отмене. Вынести судебное Определение по новой квалификации дела и направить его по подсудности в уголовное производство. И третье — потребовать от управы, ответственной за проведение переустройства в квартире Татика, оформить документы, определенные федеральным законодательством для таких случаев. Обязать Татика впустить в квартиру аварийную службу города и специализированную службу строительного ремонта Департамента городского хозяйства для приведения поврежденных конструкций в проектное положение.
 — Почему ни один из этих вариантов вы не реализовали?
 — Дело находилось под контролем Председателя суда, и она непосредственно руководила его ходом.
— А что вы там накрутили в судебном Определении с отказом в ходатайствах Максимовых по запросу относимых к делу доказательств? Для кого вы вынесли определение?
 — Ходатайств от Максимовых на запрос доказательств, определенных законом, было достаточно много. Это всех нервировало. Но, поскольку в технической стороне дела я не разбираюсь, то отправляла их в управу.
 — В Н-ском суде действует запрет на применение гражданского законодательства к делам административно-уголовного толка?
 — У нас есть механизм выхода из затруднительных ситуаций. Мы вправе «принимать решение, полагаясь на внутреннее убеждение».
 — Называя вещи своими именами, вы вольны совершать прыжки из одного правового поля в другое через «лазейки» в процессуальном Кодексе? — иронично прокомментировала Ирина Аркадьевна.
 — А вы верите, что законодательство может быть стопроцентно заточено на закон и справедливость? — вопросом на вопрос ответила Фомина
 — Запишите ваши показания на бумаге.
   Когда судья справилась с заданием, Цветкова отметила ей пропуск.
 — Попрошу вас не уезжать из города. Возможно, вы еще будете нужны следствию.
   Ирина Аркадьевна вызвала дежурного офицера и попросила проводить Фомину к служебной машине.

    Ирину Аркадьевну сменил Соколов. По повестке УПД-С/5 к нему пригласили нового фигуранта по делу об укрывательстве порчи многоквартирного дома. Марк надел наушники. В кабинет вошла сухопарая дама с ярко выраженными мужскими чертами лица и фигуры. Кожа лица имела нездоровый оттенок, что бросалось в глаза. Когда она заговорила, открылась и другая особенность — хриплый голос. Марк на видео внимательно рассматривал судью Н-ского суда, выполняющую к тому же функции заместителя Председателя суда. Он и Соколов посчитали целесообразным провести с ней дознание каждый в отдельности в виду того, что документы свидетельствовали о ее откровенном безразличии к людям, к делу, пренебрежении к решению вышестоящей инстанции, к закону о суде. Особенность ее судебного решения по делу, вернувшемуся из судебной коллегии с вердиктом «Направить на повторное рассмотрение», заключалась в том, что оно было принято заочно, без проведения надлежащих процессуальных действий.
  — В 2006 году вы занимались делом по заявлению Максимовых «О восстановлении проектной системы электрического освещения и звукоизоляции в квартире 28 в соответствии с нормативно-техническими требованиями и СНиП», — появился в наушниках голос Евгения Федоровича.
  Марк отрегулировал звук, скрестил на груди руки, расслабленно откинулся в кресле и стал отслеживать каждое слово и движение судьи.
  Соколов подал ей несколько документов: заявление Максимовых в суд с требованием к органам власти и собственнику квартиры 28 Татику по единому основанию - восстановление системы жизнеобеспечения по месту проектного залегания, поврежденной при переустройстве перекрытия; Определение суда о выделении их требований к собственнику квартиры 28 в отдельное производство, Протест Максимовых на отсутствие подготовки дела к рассмотрению. И заочное его решение - «В удовлетворении исковых требований Максимовых к Татикам отказать».
 — Читайте, вспоминайте. Я вас не тороплю, — сказал Соколов. Когда судья выразила готовность к ответу, сказал: — Вы обратили внимание на разночтение предмета требований Максимовых и суда при разделении дела? Данное обстоятельство влечет изменение судом правовых оснований заявления и как следствие — вынесение неправосудного решения. Что скажете?

  — В решении я правильно изложила требование Максимовых.
 — В какой-то степени. Но решение-то приняли без учета заявленных оснований. Более того — заочно. А ведь Максимова приложила достаточно много усилий, документы это подтверждают, чтобы дело было рассмотрено в соответствии с законом, в надлежащем суде и надлежащим составом суда. Вы проигнорировали ее ходатайство перенаправить дело в уголовное производство. Почему проигнорировали ведомственную подсудность дела?
 — Для меня это сложное дело. Я придерживалась рекомендаций управы, которые по долгу своей службы лучше нас понимают суть вопроса с переустройством конструкций и эксплуатацией электрооборудования.
 — Суть вопроса — восстановление поврежденной конструкции перекрытия и электрооборудования в ее составе, являющихся частью городской недвижимости. Ничего сложного с позиций материального права и защиты государственного имущества, — сказал Соколов. — Это должно было получить отражение в судебном решении. Однако в вашем решении нет ни слова об этом. Почему?
 — А я должна отвечать спустя десять лет? — вопросом на вопрос ответила судья.
 — Безусловно. Ведь мы говорим о вашей непосредственной работе и деле, в котором нет тайны. Да и дело, по которому вы приняли решение на основании срока давности, таких сроков не имеет.
 — Но мне сложно вспомнить, чем именно я руководствовалась при вынесении решения на тот момент.
 — Напомню, — улыбнулся Соколов. — При вынесении решения суд должен руководствуется законом. Правовые основания изложены заявителем в первых строках заявления. При отсутствии спора о праве суд проверяет наличие документов, определенных законом. Максимовы их назвали и ходатайствовали о запросе. Дело, которое к вам поступило, было изначально неверно переквалифицировано в гражданский спор, а заявителю было отказано в затребовании у органов власти документов, определяемых законом о суде, как относимые и допустимые доказательства. А вы почему отказали Максимовым в их ходатайстве о предоставлении документов?
 — Исполнительная власть отказалась их представить и даже не захотела явиться в суд.
 — Однако в деле нет запроса суда на документы?
 — Этот вопрос решался на уровне Председателя суда и управы по внутренней связи.
 — То есть неофициально?
 — Понимайте, как хотите.

    — Вы выносили Определение по ходатайству Максимовых о затребовании надлежащих сведений о порче дома?
 — Я доложила об этом Председателю суда.
 — Причем здесь «доложили». Я спрашиваю вас о судебном Определении.
 — Все докладные по этому делу были у руководства суда, — настойчиво повторила судья.
 — И вас не смущало, что за спиной Максимовых идет сговор о неправовом разрешенит заявленных требований?
 — У суда нет действенного рычага воздействия на власть.
 — Вы понимали, что без надлежащих документов о состоянии поврежденных конструкций не могло быть объективного решения?
 — От нас его и не ждали. Просто торопили с решением.
 — Кто именно и как?
— Полного ответа у меня нет. Лично меня торопила председатель суда.
— Вы сознавали, что ваше решение противоречит закону о суде и жилищному законодательству по содержанию жилых помещений в многоквартирном доме?
— Я мало что понимаю в специфических документах по содержанию, эксплуатации и ремонту городской недвижимости в составе многоквартирного дома. Да еще там была аварии в сети. Это вопросы жилищной инспекции. Вынесение своего вердикта я строила на предыдущих решениях суда.
 — А вы приняли во внимание, что в основе названных вами решений, вместо определенных законом доказательств, лежали акты, фальсифицирующие форму поврежденной собственности? Это противоречит закону о суде и положениям Конституции, которую вы строго обязаны соблюдать.
 — К чему это теперь. Все, принятые ранее, решения вступили в законную силу.
 — Не лукавьте. Решений по заявлению Максимовых нет. А те, что приняты по заявлениям ненадлежащих лиц с нарушением закона, «вступили в силу» только по мнению функционеров с низким профессиональным уровнем или превышающих служебные полномочия, — прокомментировал Соколов. — Какую силу может иметь отказ потерпевшим восстановить систему жизнеобеспечения, если дом находится в эксплуатации? Только темную. Но уж никак не законную.
    Судья и бровью не повела на реплику Соколова.
 
   — Вы ушли от ответа на мой вопрос. Так, вы проанализировали основания для принятия законного решения?
 — Я доверилась профессионализму коллег, которые приняли решения до меня.
 — Значит, вы не проверяли представленные в деле документы на предмет их законности? А о профессионализме коллег громко сказано. Профессионализм не создает и не оставляет после себя проблем. Вместе с тем решения, на которые вы сослались, были приняты без надлежащих документов и тоже без проверки на законность актов органов власти, находящихся в деле. Судебная коллегия городского суда, возвращая дело на повторное рассмотрение, назвала три упущенных районным судом момента. Она заявила о необходимости: а) рассматривать требования в редакции и по основаниям заявителя; б) учитывать все обстоятельства дела; в) внимательно отнестись к применению срока давности. Из этих трех положений вы взяли только последнее и отнеслись к нему очень своеобразно. При вынесении решения применили закон, не подлежащий применению. Это тоже профессионализм?
 - У истца есть право оспорить принятое решение в суде второй инстанции.
 — Заявление Максимовых не содержит спора о праве! Вы что, не разобрались с делом, или сознательно выводили их на тропу обжалования? На каком основании гоняете людей по инстанциям, как гоняют футбольные мячи?
 — Вопрос к Председателю суда. По искам к власти мы работаем только с ее слов и указаний и по подсказке от юристов муниципальной власти.
 — И что, все так плохо? Вы же ее заместитель.
 — Говорю, как есть.
 — А зачем надо было выносить заочное решение?
 — По-иному провести судебное заседание не представлялось возможным. Максимова опротестовала категорию дела и отсутствие нормативных документов.
 — На протест истца вы вынесли Определение?
 — Нет.
 — Почему?
 — Это нарушало план управы по делу.
 — В чем заключался план?
 — В организации спора между гражданскими лицами.
 — Чей это был план? У кого вы приняли заказ на удобное решение?
   Судья не ответила.
— Изложите все, что вы мне рассказали, письменно, — предложил Соколов и подал судье бумагу. Оформляя пропуск на выход, Соколов предъявил судье новую повестку.
 — Мы не договорили с вами по ряду вопросов. В указанный день прошу явиться в Следственный Комитет.
  Продожение следует.     https://e-shirokova.ru/